Протоиерей Николай Колчев — жизнь и судьба эмигранта

Museum of Russian Culture in San Francisco, independent researcher, independent researcher, president of P. P. Ershov foundation.

Настоящая работа посвящена судьбе династии священников Колче-вых, проведших свою жизнь в служении Православной Церкви в России и в эмиграции. При этом, главным образом, внимание уделено одному из них — Николаю Иоанновичу, человеку особой судьбы. Он служил в России, Китае, на Филиппинах, Аргентине и США, оставшись верным своему пастырскому долгу до конца своих дней. Основой данного исследования послужил его архив, сохраненный потомками и находящийся ныне в Музее русской культуры (МРК) в Сан-Франциско, США.

В декабре 1924 г., «под Новый 25-й год», семья священника Николая Колчева по замерзшему льду (младшие — на санях, старшие — пешком) перебралась из Благовещенска на правый берег Амура, в прибрежный китайский городок Сахалян. Позади, за рекой, навсегда осталась Россия.

Глава семьи — священник Николай Колчев перебрался в Саха-лян 22 января 1924 г. в одиночку,

во время Казачье-крестьянского вос-Протоиерей Иоанн Колчев и матушка Елизавета              стания в Амурской области, известно го как Зазейское восстание. На родине, в России, остались могилы предков, родители, брат Михаил, тоже священник. Осталась на том берегу и старшая замужняя дочь Колчевых Капитолина1. С этого дня начались полвека изгнания, подвижнического пастырского служения на трех континентах без права на Россию.

Священник Николай Колчев был младшим сыном протоиерея Иоанна Яковлевича Колчева и матушки Елизаветы (урождённой Звонарёвой). По семейному преданию, корни рода Колчевых восходят к боярам Колычевым — родственникам св. Филиппа, митрополита Московского, обличавшего Ивана Грозного. В середине XIX в. Колче-вы — многочисленный род священников и причетников во многих уездах Тамбовской губернии.

В семье протоиерея Иоанна Колчева было три сына: Леонид (1871–1944), Михаил (не позже 1880 — не ранее 1924) и Николай (1882–1974). Все они продолжили династию священников Колчевых.

Протоиерей

Леонид Колчев

Священник

Михаил Колчев

Протоиерей

Николай Колчев

Старший сын — Леонид Колчев — эмигрировал в Европу, эвакуировавшись из Крыма вместе с Врангелем, и впоследствии в Дании стал духовником вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны2.

Средний сын — Михаил — остался в России, дальнейшая судьба его неизвестна.

Младший сын — Николай Колчев — прервал своё многолетнее церковное служение в России, эмигрировав из Дальнего Востока в Китай и далее, продолжая свою пастырскую миссию, совершил почти кругосветное путешествие через Филиппины и Южную Америку до Западного побережья США, став митрофорным протоиереем в Сан-Франциско.

Николай Иванович Колчев родился в 1882 г., 4 мая, в селе Ново-Березово Шацкого уезда Тамбовской Губернии. В 1898 г. он окончил 4 класса Шацкого духовного училища Тамбовской губернии и в 1899 г. был назначен учителем церковно-приходской школы в село Пятаково Шацкого уезда Тамбовской губернии. Через два года, в 1901 г.,

Николай и Пелагея Колчевы

Николай Колчев получил место псаломщика в селе Агламазово Шацкого уезда и одновременно место учителя при местной церковно-приходской школе.

В том же 1901 г., 19 августа, в Богоявленский церкви села Агламазова он повенчался с Пелагеей — дочерью диакона Петра Кирилловича Румянцева и Капитолии В. Дмитриевской. Примечательно, что супруга Николая, как и он, родилась 4 мая, но двумя годами ранее — в 1880 г., тоже в Тамбовской губернии.

Их старшая дочь Капитолина — единственная из детей, оставшаяся в России, родилась в 1902 г. Через три года, в 1905 г., родился старший сын Серафим3. 1905 год был для Николая Колчева ознаменован не только рождением сына Серафима, но и получением первой награды — стихаря, «за честную и усердную службу». В 1907 г. в семье Колче-вых родилась вторая дочь — Евфалия. Со всей семьёй она разделила тяготы эмиграции4.

В 1909 г., 29 марта, епископом Тамбовским и Шацким Иннокентием (Беляевым) Николай Колчев был рукоположен в сан диакона и назначен на место штатного диакона в с. Антоново Тамбовской губернии, где, кроме того, служил учителем. Закрытие штатного диаконского места в с. Антоново послужило причиной перевода на такое же место к Св.-Николаевской церкви в село Третьи Левые Ламки Моршанского уезда, где он снова состоял и учителем.

В 1910 г. родился младший сын Владимир5, а 22 февраля 1913 г. — дочь Лидия6. В июле того же, 1913 г., диакон Николай Колчев из Тамбовской губернии переезжает в Амурскую область, имея на руках семью — жену и пятеро детей: двух сыновей и троих дочерей. С чем связано это решение диакона Николая, не установлено. Вероятно, на переезд его уговорил брат Михаил — священник, уехавший на Дальний Восток с переселенцами, и уже на протяжении ряда лет служивший в Благовещенской епархии.

Сразу по прибытии в Амурскую область, 20 июля 1913 г., диакон Николай Колчев был рукоположен в сан священника, и епископом Приамурским и Благовещенским Евгением 1-м (Бережковым) был принят на службу в Благовещенскую епархию на священническое место к Св. Николаевской церкви села Нижне-Тамбовского Приморской области, Хабаровского уезда. Само название села приятно напоминало отцу Николаю о его родных местах.

В 1914 г. и 1916 г. священник Николай Колчев «был избираем депутатом» на Епархиальные съезды от XI-го благочиния Благовещенской епархии, а в 1916 г. епископом Приамурским и Благовещенским Евгением-2 (Зерновым) награждён набедренником.

1917 г. в Амурской области был относительно спокойным годом. К этому времени территория Благовещенской епархии включала земли нынешних Амурской области и Приморского края. В епархии было 96 церквей, два монастыря, 83 церковно-приходских школы (более 4 тыс. учащихся), 91 священник, 17 диаконов. В Благовещенске было более 20 православных храмов (все они в годы гонений на Церковь были разрушены; Благовещенский кафедральный собор сгорел в 1924 г.).

Жизнь шла своим чередом. В 1917 г. отец Николай получил место священника Свято-Ильинской церкви села Константиноградовского Амурской области, где также был законоучителем и заведующим двухклассной церковно-приходской школой. В том же году, в мае, в семье Колчевых родилась младшая дочь Калерия7.

На Дальний Восток революция пришла с большим запозданием. Само утверждение советской власти прошло только на III съезде краевых Советов, который состоялся в Хабаровске в марте 1918 г.

В 1918 г. отец Николай Колчев был переведён священником к Св.-Михайлово-Архангельской церкви села Ерковцы, где также состоял законоучителем местной церковно-приходской школы. Дочери его Капитолина и Евфалия учились в Благовещенском епархиальном училище, старший сын Серафим — в Благовещенской семинарии. В 1919 г. семья Колчевых вновь объединилась — дочь Капитолина, окончив епархиальное училище в 1919 г., стала учительницей там же, в Ерковцах.

С установлением власти Советов, в 1918 г., на Дальнем Востоке начались антибольшевистские восстания, успешно подавленные силами Красной Армии. Начались

Семья отца Николая в Сахаляне.

Сидят, слева направо: матушка Пелагея, Серафим, отец Николай Колчев.

Стоят, слева направо: Лидия, Калерия, Евфалия

гонения на Церковь, усиливавшиеся с каждым годом. Красноармейцы жестоко расправлялись со священнослужителями. По собственным словам отца Николая Кол-чева, в 1919 г. он, «будучи преследуем красными партизанскими отрядами, три раза назначался к убийству», а 8 февраля 1919 г. «был выводим к расстрелу, после чего временно оставил свой приход и бежал в г. Благовещенск, где и был временно Его Преосвященством Преосвященнейшим Евгением 2-м причислен на священническое место к Шадринской Св. Троицкой церкви г. Благовещенска»8.

События 18 мая 1920 г., происходившие на Дальнем Востоке, хорошо известны — в тот день амурские партизаны и войска Дальневосточной республики изгнали с территории Амурской области японцев, главной базой которых был Благовещенск, где были сосредоточены их силы в составе бригады под командой генерала Ямада.

Со сменой режима последовал очередной перевод отца Николая — «согласно пригласительного приговора прихожан» 20 октября 1920 г. он «был переведён к Св. Покровской церкви хутора Куропатинского Амурской области», где до 1922 г. состоял законоучителем местной церковно-приходской школы.

В Благовещенск отец Николай вернулся не по своей воле. «По проискам сектантов, оклеветавших меня в организации политических белых движений, смертником сидел один месяц (в феврале 1923 года) в подвале ГПУ в г. Благовещенске»9.

Святки 1924 г. запомнились семье Колчевых надолго. Воспоминания сына Серафима: «Папа, священник, отслужил службу в Куропатинке, где мы жили, и мы с ним поехали в Духовское для освящения воды, там и заночевали. А наутро узнали: на Куропатинку налёт красноармейцев — там восстали наши казаки, присоединившись с Зазейскому восстанию. И мы не смогли вернуться домой — священников красноармейцы убивали всех подряд…». 22 января в Амурской области началось казачье-крестьянское восстание, вошедшее в историю как Зазейское. Возвращаться было некуда. Вместе со священником из соседнего села отец Николай, переправившись через Амур, бежал в Китай — в г. Саха-лян. Чуть позднее, избегая мобилизации, перебрался в Сахалян и старший сын Серафим, а «под Новый 25-й год» покинули Россию и матушка Пелагея с детьми.

Город Сахалян, воспринимаемый священником Николаем Колчевым как временное пристанище, стал первым пунктом на долгом и сложном пути эмиграции. Три континента сменит семья Колчевых, и на каждом из них оставит памятный след.

Пастырское служение, объединение разбросанных по миру русских людей Божьим словом, строительство православных храмов на той земле, которая дала приют русским людям, потерявшим родину — все это стало миссией священника Николая Колчева.

Церковь в Сахаляне, 1926 г.

В Сахаляне отец Николай Колчев был причислен к местной домовой церкви. Серафим помогал отцу, Владимир работал на пароходе «Иван Опарин». По берегу Амура на Китайской территории было много русских беженцев, но ни церкви, ни духовенства там не было, и отец Николай часто выезжал на пароходе вверх по Амуру для совершения треб. В Сахаляне семья прожила около трёх лет. В нём не было школ, жизнь становилась труднее с каждым годом. Многие русские перебирались в Харбин, который тогда казался им «обетованной землёй, безопасным и прочным убежищем». Дети отца Николая также стали стремиться перебраться в Харбин, но сам священник не хотел покидать Сахалян, так как ему, по словам его сына Серафима, «хотелось в Сахаляне дожидаться возможности уехать в Россию» в надежде, что она «скоро восстановится». Верил, несмотря на то, что на его глазах на другой стороне Амура был взорван Благовещенский собор. Но «восстановления России не наступало», и как пишет Серафим, «осенью 1927-го года командиру парохода Важинскому (с дочерью которого училась Евфалия в епархиальном училище) и машинисту Касторскому удалось уговорить Папу отпустить нас в Харбин. Мы уехали, а Папа остался…»10.

Такое упорство священника нельзя объяснить только надеждами на крушение большевистской власти, — отец Николай не мог бросить свою паству на Амурском берегу, не будучи уверенным, что в глубине Китая он сможет продолжать свой священнический долг. Он был готов расстаться с семьёй, но продолжать нести свой крест.

Спустя некоторое время отец Николай всё же решился на переезд в Харбин, и сделал это вовремя, т. к. «вскоре после этого в Сахаляне и в других местностях, граничащих с Советской Россией начались беспорядки и людям, продолжавшим жить там, пришлось уже не переезжать, а бежать, т. к. многие из них подвергались пыткам»11.

Харбин был исключительным явлением в то время. В 1896 г. Россия получила право на строительство и эксплуатацию Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), и к 1898 г. город был построен русскими строителями как железнодорож ная станция Трансманьчжурской магистрали. В 1920 г. китайскими властями были

Храм Мулинского Углепромышленного товарищества, 15 апреля 1928 г.

ликвидированы экстерриториальные права подданных Российской империи на территории Китая. Бывшая полоса отчуждения КВЖД была преобразована в Особый район Восточных провинций, и Харбин стал местом пребывания администрации его главноначальствующего. 1 сентября 1926 г. в составе Особого района Восточных провинций была образована отдельная административная единица — «Особый город Харбин». В ту пору Харбин был типично русским городом — русское население Харбина было самым большим за пределами России. Исход населения из большевистской России спровоцировали революция и Гражданская война — около 200 тысяч эмигрантов обосновались в Харбине. Архиепископ Нафанаил (Львов) писал о Харбине: «…Построенный русскими на китайской территории, он оставался типичным русским провинциальным городом в течение ещё 25 лет после революции. В Харбине было 26 православных церквей, из них 22 настоящих храма, целая сеть средне-учебных школ и 6 Высших учебных заведений. Милостью Божией Харбин на четверть века продолжил нормальную дореволюционную русскую жизнь»12.

В Харбин отец Николай прибыл 30 марта 1928 г. и сразу был командирован на Мулинские угольные копи для служения там в дни Страстной недели и Св. Пасхи. Копи Мулинского углепромышленного товарищества были основаны промышленниками Скидельскими и начали выдавать свой первый уголь с начала 1925 г. Своими воспоминаниями поделился «харбинец-возвращенец» Г. Мустафин: «Уголь считался очень ценным, и практически весь шел на экспорт. На Мулинских копях действовала школа-десятилетка, которая гордо именовалась “Гимназия имени

Императора Петра Великого”. Была своя церковь. Посещение церкви было обязательным делом»13.

В июле 1928 г. отец Николай Колчев был причислен к Харбинской епархии в Манчжурии и назначен настоятелем Свято-Введенской церкви на станции Фуляэрди КВЖД. В том же месяце он был награждён камилавкой, а через год — золотым наперсным крестом. Станция Фуляэрди, как вспоминает дочь Лидия, «является преддверием пустыни Гоби, там ещё остались памятники времён Чингисхана». Отдалённость нового места службы снова разлучила семью. Дети отца Николая остались учиться и работать в Харбине. Серафим Колчев стал слушателем Английского педагогического колледжа И. Кругликова и преподавал пение в Харбинской русской гимназии им. Ф. М. Достоевского. Дети жили отдельно, так как надо было зарабатывать на жизнь, но церковь по-прежнему составляла важную часть их жизни — в выходные они приезжали к отцу, помогали чем могли.

В 1930 г. отец Николай получил место священника в Св. Иверской церкви госпитального городка г. Харбина. За госпитальным городком находилось Военное кладбище, открывшееся там в 1905 г. во время Русско-японской войны, где похоронено свыше 500 русских воинов. Кладбище в тот период находилось в упадке. Был поднят вопрос о реставрации Военного кладбища и приведении его в надлежащий вид. Проработка плана реставрации кладбища была поручена «спец. Комиссии», куда вошёл и настоятель храма священник Николай Колчев. В разработку плана входило, в частности, назначение дня поминовения погибших в войну русских воинов с совершением особого богослужения и крестного хода на кладбище.

Семья Колчева осела в Харбине. В феврале 1931 г. дочь Колчевых Евфалия, студентка Педагогического института словесно-исторического факультета, обвенчалась со студентом того же института Александром Хидченко. Молодые супруги сняли в Харбине небольшую квартиру. Учились, работали: Евфалия — у Чурина14, Александр — с ноября 1931 г. в типографии ежедневной японской газеты «Харбинское время». Начинал наборщиком, затем метранпажем вечернего издания. 11 декабря 1931 г. у супругов Хидченко родился сын Николай, впоследствии сохранивший для нас архив и историю семьи Колчевых.

В 1931 г. в Северную Маньчжурию вторглись японские войска. На оккупированной территории было создано государство Маньчжоу-Го во главе с последним Цинским императором Пу И. 6 февраля 1932 г. японцы заняли Харбин. Жизнь в нем вскоре изменилась в худшую сторону, многие русские стали переезжать в Шанхай. Первым на переезд решился младший сын Колчевых Владимир. Освоившись в Шанхае и узнав об освободившемся месте священника в только что построенной Свято-Николаевской церкви, он вместе с прихожанами этой церкви организовал приглашение отцу. 2-го августа 1935 г. отец Николай занял место второго священника Свято-Николаевской церкви Шанхая, в должности этой утверждён был митрополитом Западно-Европейских Православных Русских Церквей Евлогием (Георгиевским). Свято-Николаевская церковь в Шанхае была построена как военноприходская церковь, имела статус храма-памятника императору Николаю II. При храме существовало Общество ревнителей памяти Государя Императора, занимавшееся издательской деятельностью. Это был первый храм-памятник Николаю II в истории русского зарубежья. Спустя годы протоиерей Николай Колчев станет настоятелем другого храма-памятника царской семьи, уже на другом континенте — в Северной Америке, в г. Сан-Франциско — храма Казанской иконы Богоматери.

Дочь Колчевых Евфалия временно осталась с мужем и детьми в Харбине и окончила институт. Муж её, Александр Хидченко, продолжал работать в газете «Харбинское время» и одновременно занимал д олжность помощника заведующего типографией.

Отец Николай. Шанхай, 1938 г.

В 1933 г. в семье родился ещё один сын — Сергей. Работа в типографии, где «атмосфера пропитана свинцом», сказалась на здоровье Александра, и в декабре 1935 г. он по болезни вынужден был оставить службу и переехать с семьёй в Шанхай. В январе 1936 г. Евфалия похоронила мужа, оставшись вдовой с двумя малышами на руках.

Дочь отца Николая Лидия, окончив в Харбине женскую гимназию имени М. А. Оксаковской, тоже, как и Евфалия, поступила в Педагогический институт, но окончить его не успела. Она перешла на последний курс, когда семья решилась на переезд в Шанхай. Младшая дочь Кол-чевых Калерия, окончив в Харбине курсы кройки и шитья и шляпного дела, в первую очередь взялась обшивать семью — в письме друзьям так и писала: «Пока работаю на своих».

В 1936 г. Свято-Николаевская церковь перешла под новое управление. В послужном списке отца Николая Колчева отмечено: 27-го февраля 1936 г. «за переходом Свято-Николаевской церкви под управление Пекинской Ду- ховной Миссии ЕПП Виктором, епископом Китайским и Пекинским, подтверждён в занимаемой должности второго священника военно-приходской церкви г. Шанхая».

В декабре 1936 г. отец Николай был перемещён на должность настоятеля домовой церкви во имя Пресвятой Богородицы в честь иконы «Умягчение Злых сердец» при убежище престарелых женщин Православного братства, где он служил на протяжении трёх лет. Домовая церковь занимала маленькую комнатку в небольшом одноэтажном здании на улице Лафайет во Французской концессии, где располагалось убежище. Дом, где жил с семьёй отец Николай, находился на той же улице, на рассто-

янии нескольких кварталов.

Старшие дети, Серафим и Евфалия, как обычно, помогали отцу в церкви. Евфа-лия подрабатывала в кондитерской «Альянс», принадлежавшей русской семье Ир-шенко. Надо было выживать. Лидия Колчева, окончив двухгодичные курсы сестёр милосердия, некоторое время работала в госпитале, но вскоре вышла замуж за инженера Бориса Усанова. Именно благодаря им семья священника Николая Колчева после установления в Китае коммунистической власти найдёт приют в Аргентине. Младший сын, Владимир Колчев, после женитьбы уехал с женой в Чили. Младшая дочь Калерия вышла замуж за морского инженера из Гонконга, Валентина Ильича Филиппова. Свадьба состоялась в Гонконге, но жить молодые решили в Шанхае, где Валентин работал морским инженером в компании «Моллер».

В апреле 1940 г. отец Николай был назначен настоятелем при Свято-Воскресенском молитвенном доме в районе Вейсайд г. Шанхая. В газете «Дальневосточное время» от 22 сентября 1940 г. помещено интервью с ним, из которого мы узнаём, что отец Николай занимался переустройством храма — расширением и украшением, заказал отливку нового колокола, организовал выпуск периодических листочков для прихожан с объяснением Таинств. В апреле 1942 г. архиепископом Китайским и Пекинским

Виктором (Святиным) отец Николай Колчев был возведён в сан протоиерея.

В марте 1943 г. сын отца Николая, Серафим Колчев, начинает заниматься издательской деятельностью. Первые издания — сборники «Первоначальные сведения о Боге, о молитве и крестном знамении» и «Доброе слово детям». Что интересно, книги эти появились на основе изданной в 1932 г. в Дании братом отца Николая — отцом Леонидом Колчевым — книги «Детская церковная библиотека. Первая книга по закону Божию», с его же предисловием. Она, в свою очередь, является переизданием книги с тем же названием, изданной в России в 1916 г. Позже Серафимом Колчевым будет издана «Азбука. Начальное обучение».

Сыновья Евфалии Хидченко Николай и Сергей успешно учатся. «Закон Божий» Николаю преподаёт архиепископ Иоанн Шанхайский. Занятия проходят в доме владыки Иоанна. В апреле 1944 г. на отца Николая Колчева, по резолюции Начальника Пекинской миссии архиепископа Виктора, архиепископом Иоанном Шанхайским была

Протоиерей Николай Колчев. Шанхай

возложена палица.

В 1945 г., после окончания Второй мировой войны, все православные приходы Китая были объединены в Восточной-азиатский округ под управлением митрополита Харбинского и Восточноазиатского Мелетия (Заборовского), который принял решение присоединиться к Московской патриархии и приветствовал вхождение в Харбин Советской армии. Архиепископ Иоанн Шанхайский некоторое время придерживался такой же идеи, но затем отказался от неё, оставшись в Русской Православной Церкви Зарубежом. В Шанхае была развернута мощная агитация за «возвращение на родину», в СССР. Народно-освободительная армия Китая приближалась к Шанхаю. Некоторые русские решились на репатриацию в СССР, но большинство эмигрантов старались получить визы в другие страны и уехать. Русскими эмигрантами, оставшимися в Шанхае, занималась Международная организация помощи беженцам International Refugee Organization (IRO), созданная в апреле 1946 г. Она обратилась с воззванием к ведущим странам предоставить временный приют русским беженцам. Согласие высказали Япония, США и Южная Америка. Однако принимали, в основном, эмигрантов, имеющих техническое образование. Семья протоиерея Николая Колчева тоже подавала прошения на выезд в Аргентину и в Америку, но для переезда требовался спонсор, нужны были деньги, да и семья была слишком большая, что создавало дополнительные проблемы. Разрешение на въезд в Аргентину получил только муж дочери Лидии инженер Борис Усанов. Впервые в жизни Лидия рассталась с семьёй и вместе с мужем уехала из Шанхая в Аргентину, но по приезде туда она немедленно взялась за организацию переезда к ним всей семьи.

Отец Николай Колчев продолжал священническую деятельность в Шанхае, но не всё шло гладко. О возникших в январе 1948 г. проблемах мы узнаём из сохранившиеся в его архиве документов — обращения в «местный Китайский суд» по поводу захвата церковной квартиры старостой В. С. Минаевым. Документ от 20 января 1948 г. содержит подписи 169 прихожан. Тяжба решилась сама собой. В 1949 г. в Шанхае власть окончательно перешла к коммунистам. Начался новый этап массового исхода русских, на этот раз — из Китая.

Тех, у кого не было спонсоров в других странах и так пригодившегося в эмиграции технического образования, согласилось принять правительство Филиппин. Для временного размещения русских беженцев была предоставлена необитаемая часть острова Тубабао, соединённого мостом с островом Самар.

Протоиерей Николай Колчев «ввиду угрожающих обстоятельств, по благословению ЕВВ Иоанна Архиепископа Шанхайского» был отправлен из Китая с «паствою в место ее временного расселения» — на филиппинский остров Тубабао «для духовного окормления, совершения божественных литургий и прочих священнодействий». Эвакуация началась в начале 1949 г. Семья отца Николая Колчева прибыла на Филиппины на втором пароходе «Кристобаль», шедшем под панамским флагом. Последний пароход из Шанхая на Филиппины пришёл 20 мая 1949 г.

Остров Тубабао не имел ни дорог, ни домов, ни электричества, ни источника питьевой воды. Беженцы всё начинали с нуля. Расчищали джунгли, ставили палатки, проводили электричество. Остров был разделён на 14 районов, в каждом из которых проживало более 300 человек. Создали полицию, скаутскую дружину. В первые же дни пребывания на Тубабао русское православное духовенство — священники, монахи и миряне — приступило к созданию церковной жизни, основав и обустроив на территории лагеря две палаточные церкви — Свято-Серафимовскую и Свято-АрхангелоМихайловскую. Кроме того, филиппинские власти передали во временное пользование здание бывшей американской военной церкви. За несколько дней до Пасхи 1949 г. в лагерь прибыл архиепископ Иоанн Шанхайский. В июне 1949 г. отец Николай был назначен настоятелем храма преподобного Серафима Саровского15. Устроен храм был в брезентовой палатке, как и жильё беженцев, — то, что осталось от находившейся ранее на острове американской военной базы. Изначально предполагалось, что на Филиппинах русские беженцы-«шанхайцы» проведут только четыре месяца, а за это время IRO поможет найти им страну для постоянного проживания. Но «временная» жизнь на острове растянулась почти на 4 года. Беженцев оказалось около 6 тысяч человек.

Дочь Колчевых Лидия в Аргентине занималась оформлением документов на переезд к ней в страну всей семьи. Процесс оформления затянулся на полтора года. «Ежедневно приезжала в паспортный отдел — без языка, в чужой стране… наступило время, когда сказали, что въезд в Аргентину закрывается. Самое главное лицо, которое должно было дать подпись, просмотрел бумаги и сказал, что он должен посмотреть. Я выписывала 14 человек — 10 человек с о. Тубабао, и четверых из Чили — Володю с семьёй. Когда он так сказал, я поняла, что это отказ. На ногах не устояла, вдруг разразилась рыданием… этот генерал сел и подписал все 14 прошений. Я едва сквозь слёзы вымолвила: “Machos gracias”». Кроме кровных родственников, выписанных с о. Туба-бао, были одинокая старушка — сестра милосердия, и няня Тая (Таисия) — круглая сирота, сопровождавшая семью Колчевых всю свою жизнь, вырастившая Николая и Серёжу Хидченко, а потом и дочь Лидии Веру Усанову. В результате, в июне 1950 г. архиепископом Иоанном Шанхайским отец Николай Колчев был уволен в отпуск для отъезда в Аргентинскую епархию.

Так завершился «китайский период» в жизни отца Николая Колчева и начались его скитания по другим континентам. В эту новую эмиграцию он отправлялся уже с огромным опытом изгнанника и памятуя, что Церковь есть Тело Христово, пускался в путь, взяв с собой всё, чтобы немедленно на новом месте приступать к своему пастырскому долгу — деятельному служению Русской Православной Церкви.

Сохранились квитанции с указанием веса багажа для доставки с о. Самар (Филиппины) до Буэнос-Айреса (Аргентина) от 1 сентября 1950 г. Общий вес багажа отца Николая Колчева составлял 3,284 кг, половина которого (1,650 кг., разделённая на 10 человек, как реальных членов его семьи, как и двух, «удочерённых» одиноких женщин, ставшими членами семьи отца Николая), было оплачено Интернациональной Организацией ООН для беженцев. Вторая половина (дополнительный вес) — 1,634 кг. — была оплачена отцом Николаем из личных средств. Сохранилась и квитанция об оплате, составлявшая немалую, по тем временам, сумму — 703 филиппинских песо. Священник Николай Колчев вёз с собою из Шанхая иконы, церковную утварь, богослужебные книги, ноты.

По дороге в Аргентину, во время трёхдневной остановки в «бананово-лимонном Сингапуре» в сентябре 1950 г., местная жительница Margaret Yanus, узнав от своих русских подруг, жён сингапурских бизнесменов, что на борту корабля Bossevain находится русский священник, организовала для отца Николая Колчева разрешение приехать в её дом на Bukit Timah для крещения 17-месячной дочери. Обряд крещения прошёл в греческой церкви, там же присутствовали и её русские подруги. Статья об этом событии с фотографией появилась в одной из местных газет и сохранилась в семейном архиве.

«Аргентина была поистине милосердна, так как “брала” тех, кто “не прошёл” в другие страны: одиноких, престарелых, молодёжь со стариками-родителями, ин-валидов»16. Протоиерей Николай Колчев сразу по прибытии в Аргентинскую епархию был назначен настоятелем Свято-Покровской церкви на станции Темперлей г. Буэнос-Айреса. Однако храма как такового не было. Впервые за время существования церкви были изготовлены престол, жертвенник, хоругви, пюпитры для певчих. Хором управлял Серафим Колчев. Хор более чем наполовину состоял из детей и внуков отца Николая. Богослужения проводились регулярно во временном помещении — комнате, представленной семьёй Ивановых (старушка-мать и сын) в своём доме, в посёлке Луис Гижон. Евфалия Хидченко стала «просфирней». Комната вмещала не более 20 человек. Храма не было, но русские беженцы были, поэтому с середины 1952 г. решено было строить храм. Протоиерей Николай Колчев обратился к пастве с просьбой жертвовать деньги, чтобы создать свой храм, и как вспоминает дочь Лидия, «первый положил на тарелку всё, что имел, надеясь на помощь Божию». Народ откликнулся, поддержали семьи детей отца Николая.

Чтобы находиться ближе к строящемуся храму, в середине 1952 г. церковная служба перешла из частного дома в общественный — Дом русских военных Инвалидов, с большим внутренним двором, где могло поместиться более 50 молящихся. Увеличился приход, и, соответственно, приток денежных средств. Вся семья отца Николая трудилась в церкви. Сын Серафим руководил хором, организовал школу, где преподавал церковно-славянский язык и ручной труд. Дочери Лидия и Евфалия пели в хоре, пекли просфоры, заботились и чистоте и благолепии храма. Помогали и сыновья Евфалии Николай и Серёжа.

Подготовительный период, длившийся более четырех лет, закончился, началась работа строительного комитета под председательством отца Николая Колчева. В. В. Гансон составил проект храма, учитывая возможности прихода. К августу 1953 г. смогли приобрести строительный материал. Закладку храма в августе 1953 г. совершил архиепископ Иоасаф. Началось строительство. Строили по субботам и воскресеньям, в свободное от основной работы время. Все мужчины Колчевы в течении недели работали на продуктовом заводе «Noel». Женщины готовили еду для работающих. В кладке стен принимала участие вся семья отца Николая: сам протоиерей, его сыновья и внуки — Николай и Сергей Хидченко, граф Александр Шереметьев. Помогал и его маленький сын Григорий, или, как его тогда называли — Егорка, прихожане, среди которых было много молодёжи, гости-строители. Муж Лидии работал сверхурочно на своей основной работе, и отдал свой месячный доход на фундамент храма.

В итоге в Аргентине, в городе Темперлее, отец Николай вместе с прихожанами буквально своими руками, на скудные средства, построил Свято-Покровский храм.

Св. Покровская церковь на станции Темперлей. Буэнос-Айрес, Аргентина

17 апреля 1954 г. церковь перешла в собственное здание. А в Вербное воскресенье отец Николай освятил храм. На первой службе, Светлой Заутрене, было 150 человек, большая часть их находилась под открытым небом17. С этого дня начался рост прихода, увеличились пожертвования прихожан. Здесь, в Аргентине, протоиерей Николай Колчев был награждён золотым наперсным крестом с украшениями.

Отец Николай и вся его семья восприняли Аргентину как конечный путь назначения, но вмешалось Провидение. Неожиданно пришло письмо из Американского консульства с положительным ответом на поданную пять лет назад ещё в Шанхае просьбу на выдачу виз в США. На семейном совете было принято решение — ехать, раз на то была Божия Воля. В июле 1955 г. архиепископом Аргентинским Иоасафом (Скородумовым) протоиерей Николай Колчев «отпущен в Северную Америку и Западно-Американскую епархию». В США «по квоте» переехала и вся семья отца Николая, за исключением внука, старшего сына Евфалии Николая. Квота, выделяемая «китайцам», не учитывала их происхождения и не распространялась на детей старше 21 года. Но и это произошло по Божией Воле, во благо. Николай Хидченко, оставшись в Аргентине в одиночестве, встретил здесь русскую аргентинку, красавицу Марию. После свадьбы молодая семья, на которою квота уже не распространялась, соединилась с семьёй протоиерея Николая Колчева в Новом Свете, в Калифорнии. Именно она и стала пристанищем уже пятому поколению потомков митрофорного протоиерея Николая Колчева.

В январе 1956 г. протоиерей Николай Колчев был назначен настоятелем Св.-Вос-кресенского храма в Санта-Барбаре (Калифорния). И опять — строительство нового храма. В газете «Santa Barbara News Press» от 7 января 1956 г., в статье «Первая служба в новом храме» сообщается о том, что отец Николай проводит первую службу в новом храме Русской Православно й Церкви за пределами России, и это — Рождество

Протоиерей Николай Колчев. Сакраменто, Калифорния

Митрофорный протоиерей Николай Колчев. Сан-Франциско, Калифорния

Христово. Прихожане, среди которых много беженцев из Советской России, долгие месяцы работали, превращая приобретённый ими гараж в молитвенное место.

В мае 1958 г. протоиерей Николай Колчев перемещён на должность настоятеля Свято-Вознесенской церкви в столицу Калифорнии Сакраменто. В 1959 г., по представлению архиепископа Тихона, Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей он был награждён Синодальной грамотой.

Последним местом службы отца Николая стал храм в честь Казанской иконы Божией Матери — памятник по убиенной Царской семье в г. Сан-Франциско, настоятелем которого он был утверждён 29 октября 1962 г. Новым регентом стал его сын Серафим, который одновременно состоял и регентом школьного хора учащихся церковной Гимназии при Свято-Скорбященском соборе. В газете «Наше время» № 523 от 16–23 февраля 1963 г. опубликована статья «Добрый пастырь»: «За короткое пребывание в этом храме о. Николай стяжал общую любовь и уважение. Он располагает к себе той простотой и сердечностью, какой отличались батюшки в старой России». В тот период он был награждён правом ношения митры, став митрофорным протоиереем, а старая Казанская церковь начала перестраиваться.

13 июля 1968 г. епископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний ос вятил новопостроенный храм¹⁸, и 3 1 декабря того же 1968 г. митрофорный протоиерей

Внук отца Николая Колчева, Николай Александрович Хидченко, в храме Казанской Божией матери, Сан-Франциско

Николай Колчев, «в силу своего преклонного возраста и связанного этим ослабления сил, убывает из храма на покой». На покой он ушёл с чувством исполненного долга, отдав силы своему последнему строительству. Когда-то, ещё в Маньчжурии, отец Николай получил серьёзную травму, которая привела к параличу. Постепенно паралич прошёл, но осталась проблема с ногой, «на которую он прихрамывал, что не мешало ему служить, но к старости от плохой циркуляции крови началась гангрена, отняли ногу выше колена. Служить он уже не мог, передвигался на колясочке».

Чуть ранее, в том же 1968 г., 18 августа, в возрасте 88 лет ушла из жизни его супруга — матушка Пелагея.

Скончался отец Николай 12 сентября 1974 г. в возрасте 92 лет. Похоронен на Сербском кладбище в Сан-Франциско.

Дети на протяжении всей его жизни поддерживали в его трудах и трудностях. Внуки и правнуки, рассеянные по миру, смогли, хоть и не все, продолжить его служение.

Так, внук протоиерея Николая Колчева Николай Хидченко, старший сын Евфалии Николаевны, сначала прислуживал в храме Казанской иконы Божией Матери, а позже стал членом его Приходского совета, которым является и по настоящее время. Ему мы обязаны бережному сохранению семейных документов, ныне хранящихся в Музее русской культуры в Сан-Франциско19. Николаю Александровичу Хидченко 89 лет, но и сейчас его можно встретить в храме, где в часы службы, проходящей в выходные

дни, он стоит у свечного киоска и принимает пожертвования, записки в алтарь на поминание, заказы на просфоры.

Так закончилась подвижническая жизнь протоиерея Николая Колчева, последнего члена династии, посвятившего почти 70 лет служению Православной Церкви в пяти странах, на трех континентах, построившего в каждой новой стране своего служения церковь, прошедшего путь от деревенского священника Тамбовской губернии до митрофорного протоиерея в храме Сан-Франциско.

Авторы благодарят Викторию Геннадиевну Шаронову за ценные замечания в ходе подготовки публикации настоящего исследования.