Слова-символы в немецко-русских фразеологических параллелях

Современную теорию фразеологии характеризует не только усиленное внимание к внутренним связям фразеологизмов, но и стремление выявить изоморфные и алломорфные черты в области фразеологических систем как родственных, так и неродственных языков. Решение проблемы экспликации изоморфных и алломорфных черт даст возможность проникнуть в тайны фразообразующих закономерностей и установить фразеологические универсалии, что представляется весьма важным как для общей теории семантики, так и для всестороннего изучения проблемы взаимосвязи языка и мышления.

Поскольку фразеология занимается изучением устойчивых словесных комплексов как особых единиц языка, в которых взаимодействие формы и содержания имеет свою специфику, обусловленную прежде всего тем, что при цельности семантики фразеологизм имеет членимую структуру, предметом исследований здесь являются закономерности сочетаемости слов на уровне означающих смысловое содержание фразеологической единицы, рассматриваемой в качестве семантического контекста для экспликации и описания значения слов-компонентов и их сочетаемостных признаков.

Сложность и многоаспектность указанной проблематики предполагает прежде всего решение вопроса о компонентах ФЕ в семантическом аспекте, в роли которых могут выступать самые разнообразные словесные знаки.

Следовательно, проблема семантической ценности компонентов ФЕ остается актуальной.

Считая вслед за В.П. Жуковым [5, с. 35], что компоненты подлинных фразеологизмов лишены семантической самостоятельности и, следовательно, не обладают лексическим значением вследствие своей деактуализации, представляется небезынтересным рассмотрение ФЕ в неблизкородственных языках (немецком и русском) со словами-символами, выступающими в качестве смысловых центров ФЕ и выполняющих в их составе смыслообразующую функцию, а также «...сближающих ряд ФЕ своим символическим значением» [4, с. 40]. Это определяет широту фразеологических связей слов-символов и возможность субституций, базирующихся на забвении внутренней формы и семантико-ассоциативных семантических оттенков.

Обращение к данному аспекту ФЕ представляется важным в связи с тем, что эта сторона оказывается ведущей при формировании и речеупотреблении фразеологически несвободных словесных комплексов, где выбор слов в их фразеологически связанных значениях опирается на выбор семантических опорных «ключевых» слов.

В качестве таких опорных слов-компонентов мы рассматриваем цветовые прилагательные в ФЕ немецкого и русского языков, выступающие не в своей функции наименования (в которой они в обоих языках совпадают), а в функции общего названия и символизирующие закрепленное в слове и регулярно воспроизводимое отражение предметного символа в речи, в которой они значительно расширяют свою семантическую структуру. Известно, что устойчивая лексическая символика – это репрезентанты социокультурных стереотипов определенного лингвокультурного сообщества. Важность исследования языковых символов объясняется тем, что за ними также может скрываться не значение, а культурное содержание с характерными векторами и измерениями культуры [7, с. 44]. Если любой другой знак дает возможность проникнуть в предметную область значений, то символ позволяет войти в непредметный мир смысловых отношений.

По мнению Н.Ф. Алефиренко, «подлинный символ не просто выражает некий смысл, он еще передает весь спектр его магической силы. Символ обращен к неосознаваемым глубинам человеческой души и, будучи непод-

контрольным нашему сознанию, непосредственно затрагивает аффективную сферу человеческого естества» [1, с. 239].

Символизируемые объекты по своей сущности – ментальные структуры. Отсюда следует, что за языковым знаком как культурным символом скрывается не значение, а культурное содержание с характерными векторами и измерениями культуры [6, с. 44]. Слова-символы, таким образом, представляют собой знак, условный образ знаковой природы, в котором видимое, конкретное представляется неким сигналом о скрытом от глаз предмете номинации, служащем копией иной действительности. Отсюда его культурологический смысл – фиксирование связей между реальным и иным мирами, рассмотрение их в единстве, стремление «во временном увидеть вечное» [3, с. 249].

В специфических особенностях слов-символов, которые образуют ФЕ немецкого и русского языков, кроется национальное своеобразие языка. Более того, данный подход позволяет начертить некоторые направления изучения проблемы регулярности в сфере фразеологической номинации, которая проявляется в тенденции к использованию в составе ФЕ определенной группы слов (соматизмов, зоосемиз-мов, антропонимов, числительных и т. п.), а также и многих других лексических единиц. Следовательно, анализ ФЕ со словами-символами немецкого и русского языков предусматривает и установление определенных универсалий в семантической мотивированности определенных видов ФЕ, т. е. аттракции к определенной семантической сфере.

В немецком и русском языках выделяется значительная группа ФЕ, семантически господствующим компонентом которых являются цветовые прилагательные, выполняющие в немецко-русских фразеологических параллелях смыслообразующую функцию. Они содержат не единичное, а обобщенное отражение реальной действительности и свидетельствуют о некоторых изоморфных и алломорфных явлениях в сфере сопоставляемых фразеологических систем.

В группу прилагательных, обозначающих цвет, входит значительное количество лексических единиц, имеющих широкие фразеологические связи и характеризующихся изменчивостью семантического содержания в зависимости от их функционального использования. В этом плане среди основных цветов особо выделяется группа ядерных цветов – наи- более распространенных и наиболее употребляемых как в немецком, так и в русском языках: белый, черный, красный, зеленый, синий, желтый, выступающих в качестве компонентов ФЕ.

При сопоставительном анализе обнаружился комплексный план содержания цветовых прилагательных, имеющих, как правило, бинарную структуру, т. е. в них четко выделяется два аспекта: аспект прямого и аспект символического значений. Прилагательные-символы характеризуют определенные системные отношения, в частности отношения тождества и отношения противопоставления, отличающиеся, кроме того, спецификой фразеологического значения.

Общей для сопоставляемых языков является оппозиция прилагательных белый – черный , символизирующее значение которых – «хороший», «честный», «счастливый», «добрый», «светлый», «ясный» и «неприятный», «мрачный», «тяжелый», «зловещий»: в немецком языке eine weiße Weste haben («иметь чистую, незапятнанную репутацию»); weiße Tage («счастливые дни»); sich weiß waschen wollen («пытаться обелить, оправдать себя») и т. п., в русском – на белом свете, средь белого дня, белый стих, белая магия, принц на белом коне и т. п.; в немецком – ein schwarzer Tag («несчастный день, трудное время»); mit etwas sieht es schwarz («дело с чем-либо обстоит плохо»); schwarz auf weiß («черным по белому, четко, ясно»); schwarz sehen («быть настроенным пессимистически») и т. п.; в русском – держать в черном теле («сурово обращаться с кем-либо»), чернее тучи («очень мрачный угрюмый»), черная магия, черными красками (описывать, очерчивать), на черный день («запасать что-либо на самое трудное время») и т. п.

И другие наиболее распространенные цветовые обозначения – красный, зеленый, синий, желтый – имеют символическое значение в сфере немецко-русских фразеологических параллелей. Так, прилагательное красный, символизирующее значение которого «что-то основное», «выделяющееся», «основная мысль», «основная идея», обнаруживает в составе ФЕ немецкого и русского языков ряд изоморфных и алломорфных черт: в немецком – der rote Faden («красная нить, лейтмотив»); etwas zieht sich wie ein roter Fa-den («что-либо проходит красной нитью через что-либо») и т. п.; в русском – красною нитью проходить (тянуться), красноречивый взгляд, красное словцо («острота, меткое изречение»), красная строка, красный угол («почетное место») и т. п.

Цветовые прилагательные-символы играют ведущую роль в определении семантики ФЕ , детерминируя ее коммуникативную значимость и придавая ФЕ сопоставляемых языков специфическое значение, которое они обнаруживают только в пределах ФЕ, выступая в качестве компонентов. Так, общей для сопоставляемых языков является оппозиция прилагательных черный – красный , символизирующее значение которых – «неприятный», «мрачный», «тяжелый», «зловещий» и «хороший», «радостный», «приятный», «праздничный»: в немецком – schwarze Gedanken («мрачные мысли»); schwarzen Gedanken nachhängen («предаваться мрачным мыслям»); ein schwarzer Tag («несчастный день»); в русском – черная неблагодарность, черная метка, черная душа, в черном цвете («представлять хуже, чем есть на самом деле») и т. п.; в немецком – den Tag im Kalender rot anstreichen («отметить что-либо как событие, запомнить какой-либо день как особо знаменательный») и т. п.; в русском – красная цена, красное лето, красный день календаря, красная доска («доска почета») и т. п.

Отмеченные цветовые прилагательные обладают в сопоставляемых языках и алломорфными чертами, обусловленными экстралинг-вистическими факторами: в немецком – der schwarze Mann («пугало»); das schwarze Schaf («белая ворона»); der schwarze Tod («чума»), der Schwarzfahrer («безбилетник») и т. п.; в русском – черная кошка пробежала между ним, черная кость («человек незнатного происхождения»), с черного входа («нечестным путем») и т. п.

Прилагательное зеленый в качестве смыслового центра обнаруживает в немецко-русских фразеологических параллелях ряд специфических отличительных черт, свидетельствующих о своеобразии и специфике мировосприятия носителей данных языков. Так, прилагательное зеленый широко варьируется в семантическом контексте ФЕ немецкого языка: der grüne Bube («валет (король)»); die grüne Grenze («зеленая, государственная граница (проходящая по природным рубежам)»); die grüne Minna («полицейский автомобиль для арестованных», ср. черный ворон в русском языке); grüne Woche («сельскохозяйственная выставка в Берлине»), bei Mutter Grün («на лоне природы»); Ach du grüne neune! («Боже мой!»); das ist dasselbe in Grün («без разницы, никакой разницы») и т. п. Данное прилагательное редко используется в качестве смыслового центра ФЕ русского языка. Только незначительное число ФЕ русского языка обнаруживает определенное сходство в плане содержания с немецкими ФЕ. Ср.: j-m grünes Licht, geben («дать зеленую улицу кому-нибудь»); grüne Welle («зеленая улица (для автотранспорта)») и т. п.; в русском – зеленая улица, дать кому-нибудь зеленую улицу и т. п.

Прилагательное зеленый актуализирует значение «незрелый», «неспелый», которое в дальнейшем функционировании развивает значение «неопытный», «новичок». Ср.: der grüne Junge – «зеленый юнец»; в русском – желторотый птенец, молодо-зелено и т. п.

Что касается прилагательного синий в немецких ФЕ, то оно, в отличие от русского, характеризуется широкой фразеологической активностью и изменчивостью плана содержания в семантическом контексте немецких ФЕ, в основе которых лежат конкретные исторические факты. В немецком – die blaue Blume («голубой цветок») (лозунг романтиков, в литературной речи получило значение несбыточной мечты, неосуществленного идеала; данный фразеологизм восходит к произведению «Генрих фон Офтердинген» Новалиса, герой которого увидел во сне голубой цветок, ставший воплощением всех его мечтаний); ein blauer Brief («увольнительное письмо, извещение об увольнении»); blauer Montag («самовольная неявка на работу в понедельник, прогул в понедельник»); blau sein wie ein Veilchen («пьяный в стельку»); er ist blau («он пьян»); die blaue Ferne («туманная даль») и т. п.; в русском – голубая кровь («дворянское, аристократическое происхождение»); синяя птица (символ неосуществленной мечты) и т. п. Следует подчеркнуть, что прилагательное синий широко используется в немецко-русских фразеологических параллелях со значением «бить», «избивать», иными словами, здесь имеет место совмещение в содержательной структуре слова нескольких символических значений: Jemanden grün und blau schlagen («избить до полусмерти»); du wirst dein blaues Wunder er-leben («ты у меня допрыгаешься, доиграешься»), в русском – синяя борода («о ревнивом муже, зверски обращающемся с женой») и т. п.

Анализ фактического материала двух неблизкородственных языков свидетельствует о том, что ФЕ с цветовыми прилагательными в качестве компонентов не только обнару- живают связь с семами данных компонентов в их прямом значении, но и образуют ряды ФE со сходным значением, что свидетельствует также о регулярном характере семантических преобразований и о системном характере мотивированности значения ФЕ. Наличие в двух сопоставляемых языках ФЕ с цветовыми прилагательными, характеризующихся элементами как сходства, так и различия, нельзя объяснить ни генетической общностью этих языков, ни влиянием одного языка на другой. Очевидно, здесь можно говорить о том, что изоморфность базируется на тождественном восприятии и осмыслении фактов и явлений объективной действительности.

Синхронно-сопоставительный анализ немецких и русских фразеологизмов с учетом использования в их составе цветовых прилагательных позволяет говорить об определенных межъязыковых изоморфных и алломорфных чертах. Наличие межъязыковых сходств в сфере фразеологии в двух неблизкородственных языках является закономерным явлением, которое объясняется взаимодействием факторов интра- и экстралингвистического порядка. Изоморфные фразеологизмы в сопоставляемых языках свидетельствуют также и о материальной сущности человеческого мышления, подчиняющегося общим законам логики и психологии.

Наряду с этими ФЕ в каждом из сопоставляемых языков функционируют и такие, в которых конденсируются национальные специфические черты соответственно особенностям конкретного языка, материальных и историкокультурных условий жизни носителей данного языка. Если же учесть тот факт, что «каждая эпоха, каждый исторический пласт в жизни человеческого общества шифрует знаки реальности по-своему, в соответствии со своими целями и представлениями об истине, добре, справедливости и красоте...» [2, с. 9], то исследование слов-символов любого аспекта «...есть путь к сердцу фразеологии, оно поможет узнать не только закономерности образования ФЕ, но и их функционирование в речи» [4, с. 44].