Социальные аспекты хозяйственно-бытовой жизни спецпереселенцев на территории Ханты-Мансийского автономного округа - Югры

(in Russ)

Acknowledgement. The article is published in the framework of RFFR grant “The Role of Forced Migration in the 30-50-ies of 20th Century in the Socio-Political and Economic Development of Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug - Yugra” (project № 17-11-86005 from 15.03.2017).

Появление категории «спецпереселенцы» явилось следствием внутренней политики СССР в 1930-1950-х гг. Изучение условий жизни и использования труда спецпересе-ленцев позволяет проследить их роль в создании промышленного потенциала СССР в отдаленных районах с суровыми климатическими условиями.

Целью данного исследования является анализ хозяйственно-бытовой жизни спец-переселенцев на территории Ханты-Мансийского автономного округа - Югры: показать основные проблемы, жилищные условия, медицинское обслуживание и пр.

Источниковая база исследования достаточно разнообразна и представлена архивными документами, документами музейных фондов и др.

При использовании различных подходов и способов изучения темы данного исследования был сделан акцент на междисциплинарных методах исследования. Одним из главных методологических принципов исследования стал принцип объективности, предполагающий различие объективных свойств явлений и их субъективной оценки, анализ фактов с точки зрения их закономерностей, исключение личных пристрастий исследователя к выводам.

По мнению В.Г. Косачева, «массовые репрессии против крестьянства были запрограммированы» еще во время поездки И.В. Сталина в Сибирь: «именно здесь, на сибирской земле, на практике отрабатывались пути и методы грядущей коллективизации… отрабатывалась система чрезвычайных мер - глубокого административного нажима на крестьянство» [1, с. 105].

В январе 1930 г. начнет действовать комиссия во главе с секретарем ЦК В.М. Молотовым, которая должна разработать «методы и формы реализации политики раскулачивания». Итогом станет проект постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», а Московский обком ВКП(б) примет постановление о ликвидации кулачества, согласно которому «устанавливалась численность кулацких хозяйств первой (отправка в концлагерь) и второй категории, а также давалась разнарядка по этим категориям по округам». Выселение кулацких семей второй категории планировалось производить в период с 15 февраля по 15 апреля 1930 г. Отнесенные к третьей категории, вместе с членами семей первой и второй категорий (при условии согласия райисполкомов), подлежали расселению небольшими поселками по 20-40 дворов. 1 февраля 1930 г. выходит постановление ЦИК (Центральный исполнительный комитет) и СНК (Совет народных комиссаров) «О мерах по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством» [2].

Процесс репрессий определялся инструкцией ЦИК и СНК СССР от 4 февраля 1930 г. и секретным приказом ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г. Решающую роль в проведении данного мероприятия сыграли органы ОГПУ СССР. Всех раскулаченных и депортированных органами ОГПУ в отдаленные регионы СССР называли до апреля 1933 г. «спецпере-селенцами», с 1933 по 1944 гг. - «трудпоселенцами», с марта 1944 г. им вернули название «спецпереселенцы» [3, с. 151].

Термин «враг народа» в законодательном акте впервые будет использован только в августе 1932 г. в постановлении ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной (социалистической) собственности» [4, с. 583-584].

До мая 1930 г. предполагалось выселить около 70 тыс. семей на Урал, в Сибирь и Казахстан, но Г.Г. Ягода в директиве полномочному представителю ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление) Северного края сообщал о том, что «в связи с изменением сроков операции на Вашу территорию намечено выселение сорока пяти тысяч кулацких семейств, регулярно на протяжении трех месяцев: февраль, март, апрель; количество, время прибытия эшелонов будет сообщено дополнительно. Подготовительную работу к приему, расселению продолжайте, исходя из указанной цифры» [5, с. 158].

В конце декабря 1930 г. И.В. Сталиным будет сказано: «Теперь мы имеем возможность повести решительное наступление на кулачество, сломить его сопротивление, ликвидировать его как класс и заменить его производство производством колхозов и совхозов» [6, с. 146; 7, с. 170].

Почему так спешили с выселением? Ответ на этот вопрос прозвучал на одном из закрытых заседаний Уралоблисполкома: «…выселение производится при непременном условии, что выселенцы на новом месте уже в текущую сельхозкампанию будут иметь возможность приступить к засеву яровых культур…» [8, с. 91].

Таким образом, спецпереселенцев предполагалось использовать в качестве рабочей силы на лесозаготовках, рыбодобыче, на каменоломнях, торфоразработках, кирпичных заводах и т.д.

По данным ОГПУ на апрель 1932 г., на территории Ханты-Мансийского автономного округа находилось 6459 семей спецпереселенцев: 30 243 чел., которые распределялись по районам следующим образом: Кондинский - 3 241 чел.; Самаровский - 6 151 чел.; Сургутский - 8 812 чел.; Шурышкарский - 1 468 чел.; Берёзовский - 10 544 человека [8, с. 234].

Еще 1 апреля 1930 г. для организации спецпоселений была создана специальная секретная комиссия под председательством В.В. Шмидта. До июня 1931 г. расселением, трудоустройством спецпереселенцев и другими вопросами занимались областные исполкомы, с 1 июля эти функции будут переданы ОГПУ, которые имели следующую структуру [9, с. 55]:

• 1)    поселковые комендатуры;

• 2)    участковые и районные комендатуры;

• 3)    отделы по спецпереселенцам ПП ОГПУ.

Для жилья были разработаны специальные бараки вместимостью 40 человек (стоимость барака по смете - 4 617 руб. 38 коп.). В Постановлении Коллегии Народного Комиссариата лесной промышленности СССР № 242 от 29.09.1933 г. указывается, что «…строительства тресты обязаны до 1 ноября 1933 г. закончить все новое строительство, провести ремонт всех старых помещений, вставить стекла, произвести ремонт печей, обеспечить при каждом бараке сушилки и отремонтировать старые, произвести дезинфекцию всех бараков, ввести внутреннюю обмазку бараков смесью глины с соломой с последующей побелкой, и подготовить дезинфекционные камеры для поддержания чистоты и опрятности в жилых помещениях» [ГБУТО ГАCПИТО. Ф.30. Оп.1. Д.965. Л.57-58].

Появляется новый тип населенных пунктов - спецпоселки, которые чаще всего строились самими спецпереселенцами. Создавались районные комендантские отделения, которые функционировали под контролем райисполкомов и соответствующих органов ОГПУ [9, с. 65].

Всех прибывших отправляли к коменданту, ставили на персональный учет, подвергали медицинскому освидетельствованию и разбивали на пять групп:

• -    группу «а» составляют способные к выполнению всяких физических работ;

• -    группу «б» - способные к выполнению только легких физических работ;

• -    группу «в» - неспособные к физическим работам, не могущие быть использованными на внутрипоселковых работах, легких кустарных промысла и сезонных тах - сборах грибов, ягод и др.;

• -    группу «г» - вовсе неспособные к труду;

• -    группу «д» - дети в возрасте до 16 лет [10].

• В.В. Мошкин отмечал, что все спецпереселенцы были связаны круговой порукой, для чего поселки разбивались на участки (десятки, пятерки), во главе назначался старший - участковый, который нес ответственность за правопорядок и соблюдение трудовой дисциплины спецпереселенцами. В помощь участковым выбирались участковые исполнители. С глав семей брали расписки-обязательства о групповой и индивидуальной поруке. Все взрослые спецпереселенцы подписывали индивидуальное обязательство, в котором давали слово не противодействовать проведению мероприятий советской власти, вести себя спокойно, не устраивать побегов, не подстрекать к этому других, не держать огнестрельного оружия, своевременно сообщать местным властям обо всех нарушениях [9, с. 65-66].

За нарушение установленного режима предусматривались следующие наказания: «предупреждение; перевод на более тяжелые работы; высылка в более отдаленную местность с худшими климатическими и жилищно-бытовыми условиями; заключение в штрафную команду и денежные штрафы» [9, с. 67].

По мнению Е.А. Кирьянова, местные власти широко практиковали насилие. Имеются сведения о том, что «издевательства над переселенцами по своей дерзости не находят границ. Женщин и девушек насиловали, у спецпереселенцев отбирали вещи, деньги, продукты… Комендант приказывал бросать в воду работающих на сплаве… Для спецпересе-ленцев заранее изготавливали гробы, они стояли на виду у всех...» [6, c. 148; 11, с. 18].

Хозяйственно-бытовые условия жизни спецпереселенцев были невыносимо тяжелыми. С.В. Горшков и Н.Н. Попов отмечали, что «за отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок, вследствие чего леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков… по этой причине спецпереселенцы, дабы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сутками, где зачастую замерзали, обмораживались, подвергались массовым заболеваниям» [8, с. 234-235].

Сохранилось решение бюро Ханты-Мансийского окружкома ВКП(б), где утверждался план размещения завозимых переселенцев и предписывалось: «Обязать директоров рыбзаводов и председателей райисполкомов в каждом пункте подготовить временные помещения… произвести полную санитарную обработку переселенцев, организовать питание и транспорт для развоза переселенцев по пунктам поселений…» [8, с. 236].

На местах не справлялись с обеспечением спецпереселенцев всем необходимым, поэтому ОГПУ в августе 1931 г. разослало инструкцию «О порядке выдачи спецпереселен-цам и погашения ими ссуд на лесохозяйственное освоение», которая предусматривала «выдачу спецпереселенцам средств на приобретение сельхозинвентаря, семян, рабочего и пользовательного скота» [8, с. 235].

Местные власти не смогли выполнить планы по строительству населенных пунктов для ссыльных: спецпереселенцы своими силами, в непривычных для них суровых климатических условиях, при отсутствии необходимых материалов и специалистов по строительству строили себе жилье. Первое время им приходилось ютиться в «примитивных землянках, по две-три семьи в одной комнате». По словам одного партийного руководителя, «рабочая сила вынуждена ходить в летний и зимний сезоны в рваных валенках, броднях и сапогах…» [8, с. 235].

Еще в 1931 г. в районах строительства спецпоселков отмечены следующие недостатки:

• 1.    крайне низкая оплата труда спецпереселенцев по Сургутскому и Берёзовскому районам;

• 2.    слабая организация рабочей силы, нераспорядительность администрации на местах;

• 3.    отсутствие увязки в работе стройучастков с директорами комбинатов и промыслов;

• 4.    «не использованы все возможности к своевременной заброске стройматериалов на места постройки поселков, также слишком недостаточно проявлено инициативы к замене дефицитных стройматериалов материалами местными (кирпич, дверные, оконный приборы, глинобитные очаги и т.п.)».

По мнению Л.В. Алексеевой, «при организации районов расселения специально выбирались места, откуда в силу природных условий побег был бы весьма затруднительным… в поселках сосредотачивалось от 80 до 150 домов. Некоторые из спешно созданных поселков разбивались по стародедовскому типу деревень, вытянувшихся в одну линию до 1 км, другие возникали на месте юрт и были более компактны. Реже строились дома, чаще - бараки. Норма жилой площади в бараке составляла от 2,3 до 3,5 кв. м на человека. Однако на деле указанные нормы, особенно в первые год-два, почти не соблюдались. Невероятная теснота и, как следствие, эпидемии - характерная составляющая жизни обитателей бараков тех лет…» [12, с. 95-96].

О невыносимо тяжелой жизни спецпереселенцев в Самаровском (Ханты-Мансийском) районе свидетельствуют многочисленные документы, в том числе материалы от 4 октября 1932 г.: на заседании Остяко-Вогульского окружкома ВКП(б) был заслушан доклад «О результатах обследования бригадой ПП ОГПУ по Уралу о состоянии спецссылки» [8, с. 235].

Г.Г. Ягода отмечал, что «…особо тяжелым было положение спецпереселенцев, занятых в лесной промышленности… на почве недоедания мы имеем значительное количество заболеваний и повышенную смертность…» [12, с. 153].

В архивных фондах содержатся документы, свидетельствующие об этом положении спецпереселенцев. Например, «Акт проведения общественного смотра жилищно-бытовых условий и трудоустройства спецпереселенцев при колхозе им. «Микояна» Самаровского района Тюлинского сельского совета» [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.11. Л.105-об.105] и «Акт обследования жилищно-бытовых условий ссыльнопоселенцев, завезенных в 1942 году, работающих в Самаровском консервном комбинате» [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.2. Л.79-об.79].

Из документов нам становится известно, что в одном из бараков поселка Курья (Са-маровского консервного комбината) на одного человека приходилось 2,4 м2, что вынуждало есть стоя или на кроватях, в бараках была полная антисанитария: клопы и тараканы. В бараке была абсолютная тьма и отсутствовали дрова, для приготовления пищи была единственная печь, обогревающая барак [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.2. Л.79].

Люди были вынуждены работать, стоя по нескольку часов подряд в холодной воде, притом что повсеместно констатировалось «отсутствие теплой одежды и обуви» [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.10. Л.об.101].

Врачи редко появлялись в бараках; чтобы получить помощь, спецпереселенцам необходимо было пройти несколько километров до медпункта, где часто отсутствовали самые необходимые медикаменты [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.18. Л.73; Д.23. Л.об.3].

Власти стремились как можно быстрее распределить всех детей спецпереселенцев дошкольного возраста в детские сады и ясли [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.10. Л.88], а детей школьного возраста в обязательном порядке ставили на учет и отправляли в школу [КУ «Государственный архив Югры». Ф.118. Оп.2. Д.11. Л.105]. Это было делано в целях освобождения части переселенцев, в частности женщин, от ухода за ребенком для их полного трудового использования.

Есть сведения, что в Микояновском (Октябрьском) районе в год на одного человека выделялись: «картофель -120 кг; овощи сухие (морковь, свекла) - 45 кг; овощи соленые - 90 кг» [ГБУТО ГАСПИТО. Ф.239. Оп.1. Д.57. Л.9].

Рабочим в столовых предлагался обед, состоявший из двух блюд: картофель (150 гр.) и корнеплоды (50 гр.) или картофель (250 гр.), корнеплоды (50 гр.) и капуста (120 гр.) [ГБУТО ГАСПИТО. Ф.239. Оп.1. Д.56. Л.7].

А.С. Иванов в своих исследованиях приводит пример проживания в спецпоселениях калмыков: «…калмыков расселили по баракам… Они использовались в качестве рабочей силы на рыбалке и при обработке рыбы. Часть калмыков отправили по колхозам, но не везде их могли обеспечить работой. В колхозе им. Доронина, где было 5 семей спецпере-селенцев, люди не работали нигде, продуктами питания не снабжались, в результате чего 5 человек из 17 вспухли от голода. Такое же положение было в деревне Луговая… В деревне Рачево (колхоз «1-го Мая») 21 человек был расселен в 2-х квартирах, что создавало тяжелые жилищно-бытовые условия… Продуктами питания все калмыки снабжались через кооперацию по продовольственным карточкам…» [13, с. 69].

По мнению Н.И. Загороднюк, спецпереселенцы внесли значительный вклад в развитие почти всех отраслей промышленности и сельского хозяйства Северного края: принесли с собой опыт обработки земли, агрономические знания в условиях тайги и лесотундры и стали одними из тех, кто активно занимался сельскохозяйственными опытами [14, с. 241-243].

Тяжелые экономические условия, в которых оказались ссыльные, заставили их уже в 1931 г. заняться огородничеством. В 1933 г. в округе организуются молочно-овощные совхозы. Тогда же были созданы районные союзы рыболовецких потребительских обществ, которые организовывали оптовую и розничную торговлю, заготовку сельскохозяйственных продуктов, создавали систему общественного питания, курировали строительство и транспортные перевозки. Наблюдается рост кустарных производств, делавших предметы общехозяйственного назначения (лодки, бочки, телеги, смолу, деготь, клепки и прочее) [14].

Так, в архиве Ханты-Мансийского автономного округа - Югры обнаружены документы, характеризующие начало истории Белогорского лесозавода: первоначально преобладал ручной труд, но укладка леса в штабеля, погрузка барж требовали много физических сил. В 1936-1938 гг. сюда были привезены станки: «лесорама, двойной обрезной станок имени Чичерина, строительный четырехступенчатый станок "Пролетарская свобода", маятниковые пилы им. Кагановича, ленточная пила "Кировский металлист", торцовый горизонтальный станок Тюменского завода, фуговальный станок им. Кагановича, локомобиль ЛМУП» [КУ «Государственный архив Югры». Ф.222. Оп.1. Д. 1, 4, 9, 19.].

Аналогичное положение спецпереселенцев было на всей территории округа. Отношение властей к ним за четверть века почти не изменилось, хотя их положение стало меняться к лучшему. С 1934 г. началось восстановление спецпереселенцев в гражданских правах, первоначально только «ударников производства». В 1935 г. для спецпереселенцев была установлена семидневная рабочая неделя, а в 1947 г. была упразднена карточная система. С 1954 г. были сняты «некоторые ограничения в правовом отношении спецпосе-ленцев» [15].

Таким образом, массовое переселение десятков тысяч людей привело к изменению демографической ситуации и социальной структуры общества. Трудом спецпереселенцев была создана основа для дальнейшего хозяйственного освоения региона: были построены более двух десятков новых населенных пунктов, получила развитие социальная база, сложилась система промышленного освоения природных ресурсов (рыбзаводы, ЛПХ, колхозы и совхозы). Так было положено начало комплексному освоению региона.

На территории Ханты-Мансийского автономного округа - Югры в исследуемый период была создана централизованная система управления спецпереселенцами, которая осуществлялась сверху вниз: областная комендатура - районная комендатура - комендант поселка - участковый. Условия хозяйственно-бытовой жизни спецпереселенцев были крайне тяжелыми: многие жили в землянках, неприспособленных к зимним условиям бараках, складах, помещениях для скота, сельских клубах и т.д. На здоровье спецпересе- ленцев сказывался суровый климат, плохое медико-санитарное обслуживание, тяжелый физический труд и скудное питание. Нередко проявлялось враждебное отношение к ним значительной части руководителей всех уровней, воспринимавших спецпереселенцев как «чужих», «изгоев» или «врагов».