Советское государство и Пензенская епархия во второй половине 1960 - первой половине 1980-х гг.

К середине 1960-х гг. на территории Пензенского региона функционировало 27 православных церквей и молитвенных домов, в которых было зарегистрировано 42 служителя культа (1 архиерей, 36 священников, 5 диаконов) [12, л. 237].

В составе церковных «двадцаток», также как и в целом среди местных православных верующих, преобладали люди преклонного возраста, главным образом женщины, уровень образования верующих неуклонно повышался. Уполномоченный по Пензенской области откровенно высказывался о рычагах воздействия на «двадцатки»: «… У нас имеется возможность оказывать влияние на состав церковного актива… По закону граждане, желающие вступить в состав учредителей или так называемой «двадцатки» обязаны подать об этом заявление … в райгорисполком, в котором он обязуется совместно с другими учредителями или членами «двадцатки» нести ответственность за сохранность молитвенного здания и церковного имущества… Райгорисполкомы, рассматривая эти заявления верующих, могут их удовлетворять, но могут и отклонить, отказав тем самым гражданину… Это уже большая возможность для нас не допустить проникновения в состав церковного актива религиозных фанатиков или нечестных людей» [14, л. 174].

Несмотря на победоносные заявления светских властей о снижении уровня религиозности в стране, количество верующих оставалось значительным. В дни больших религиозных праздников количество присутствовавших на молениях было весьма велико – от 10 до 50 тыс. чел. По указанию пензенского архиепископа Феодосия, духовенство православных церквей области, в свою очередь, не только довольно тщательно вело учет совершавшихся религиозных обрядов, но и осуществляло подсчет численности верующих, присутствовавших на молениях. Обычно подсчет велся специально выделявшимся церковным служащим в конце богослужения при подходе верующих для целования креста. Незначительные колебания присутствовавших на молениях были связаны не с изменениями религиозности в связи с атеистическими мероприятиями, а складывались в результате плохих климатических условий, совпадением религиозного праздника с выходным днем и т.п. [3, л. 26; 6, л. 51]. Причем, если численный состав молящихся оставался достаточно стабильным, то по некоторым другим параметрам наблюдались значительные изменения. Среди верующих в данный период стали преоб- ладать женщины более старшего возраста (от 50 лет) – около 95%. Мужчины составляли не более 5%, причем, как правило, преклонного возраста. Тем не менее, среди молящихся было зафиксировано определенное количество молодежи. По религиозной обрядности Пензенский край представлял собой явно «проблемный» регион [3, л. 27].

Во второй половине 1960 – первой половине 1980-х гг. по Пензенской области наблюдалась поступательная динамика совершения религиозных обрядов – крещения (от 45,4% до 53,1% от общего количества новорожденных) [2, л. 93; 8, л. 1; 14, л. 70], венчания (от 3,9% до 5,7% от общего количества брачующихся) [8, л. 2], религиозных похорон (от 18,7% до 21,1% от общего количества умерших) [11, л. 24], заочных отпеваний умерших (от 59,4% до 66,7% от общего количества похорон) [8, л. 12].

Несмотря на широкомасштабную атеистическую работу со стороны советского государства, анализ архивных материалов показывает, что венчались и крестили своих детей, главным образом, молодые люди, занятые общественно полезным трудом, имеющие образование 7-8 классов. Детей крестили, в основном, до 3-летнего возраста [2, л. 93; 6, л. 51; 13, л. 113]. Характерно, что среди молодежи, совершавшей религиозные обряды, преобладали девушки.

Исходя из материалов проведенного в 1968-1969 гг. социологического исследования, необходимо подчеркнуть, что Пензенская область относилась к числу «самых неблагополучных областей Советского Союза по религиозной обрядности» [14, л. 151].

По уровню религиозной обрядности «лидировали» городские храмы области – Пензенские, Кузнецкая, Сердобская церкви [4, л. 99; 6, л. 51; 13, л. 115].

Весьма солидно выглядели статистические данные о доходах РПЦ на территории области: 1965 г. – 1 075,4 тыс. р.; 1966 г. – 1 215,6; 1967 г. – 1 316,3; 1969 г. – 1 494,9; 1975 г. – 2 032,2; 1980 г. – 2 417,7; 1986 г. – 2 844,7 тыс. р. [2, л. 98; 8, л. 3; 11, л. 25; 14, л. 72]. Прибыль получалась, главным образом, за счет продажи предметов культов и платы за совершение религиозных обрядов, что в среднем составляло около 80% всех денежных доходов. Коммерческие обороты были весьма масштабными. Так, в 1967 г. в православных церквах Пензенского региона было продано 19 083 кг свечей, 109 013 шт. крестиков, 14 000 шт. иконок, 1 090 788 шт. просфор. В 1969 г. соответственно свечей – 21, 4 тонны, иконок – 15 844 шт., крестиков – 101 436 шт., просфор – 1 160 975 [4, л. 16]. Только во время Рождественских богослужений 1969 г. лишь в двух церквях Пензы было продано верующим 24 624 шт. свечей, 4 783 шт. просфор. От реализации свечей, просфор, других предметов культа, а также за счет добровольных пожертвований верующих в период 6-8 января 1969 г. в церковные кассы г. Пензы поступило 5 687 р. [4, л. 16].

В православных церквах добровольные пожертвования верующих составляли не основную долю, в отличие от коммерческих операций по продаже церковной утвари и предметов культа. Так, за 1969 г. верующие внесли в церковную кассу всего лишь 97 700 р. (6,9% от общего дохода церквей) [10, л. 25].

По инициативе властей почти добровольно церкви вносили средства в «Фонд мира». Православными церквами по Пензенской области было внесено в «Фонд мира» в 1967 г. – 188 492 р.; 1968 г. – 205 550; 1969 г. – 266 578 р. Расходы церквей были достаточно велики. Так, за 1968 г. расходы составили 1 995 180 р. Более 170 тыс. р. церкви и их служащие выплатили в виде государственных налогов, т. е. каждый третий рубль, поступивший в церковную казну различными путями, был направлен на общественно полезные цели [4, л. 37; 14, л. 72; 2, л. 101].

Естественно, исходя из достаточно высоких доходов, церковники могли позволить тратить серьезные суммы на содержание молитвенных зданий, выплачивать высокие оклады служителям культа, использовать многочисленный обслуживающий персонал и певчие церковные хоры. В 1969 г. в православных церквах помимо духовенства содержалось 327 чел. платного обслуживающего персонала различных церковных служащих, в их числе 109 хористов. 69 чел. исполнительных органов и ревизионных комиссий получали денежное вознаграждение от религиозных объединений. В целом же на их содержание тратилось приблизительно 200,5 тыс. р. ежегодно [4, л. 36; 13, л. 2].

За период 1960-1980-х гг. состав православного духовенства претерпел серьезные изменения: стал моложе и образованнее. В 1975 г. в Пензенской области 20 священнослужителей имели высшее и среднее духовное образование, среди них 4 – кандидата богословия [4, л. 99]. Естественным образом это повлекло за собой оживление деятельности священнослужителей.

Во второй половине 1960-х гг. в Пензенской области, по мнению уполномоченного Совета по делам религий Попова С.С., наблюдалась некоторая активизация в службе православного духовенства, что связывали с именем управляющего епархией архиепископа Феодосия (Погорского Д.М.): «… Этот властолюбивый, грамотный, активный и настойчивый церковник немало предпринимает усилий для увеличения влияния церквей на население. Феодосий насаждает среди духовенства жесткую дисциплину, строго взыскивает с духовенства за нерадивое отношение к службе и допущение аморальных проступков, поощряя в то же время служителей культа, проявляющих рвение в церковной службе. Часто выезжает по приходам для проведения архиерейских, а также с целью проверки и наведению порядка в церкви» [4, л. 41]. Архиепископ Феодосий призывал духовенство читать антирелигиозные статьи, знать слабые стороны антирелигиозной пропаганды и давать отповедь атеистам. Сам Феодосий регулярно читал журналы «Коммунист», «Вопросы истории», «Школа и жизнь», «Наука и религия» и т.д.

Весьма интересны рассуждения Феодосия по поводу антирелигиозного перевоспитания: «Антирелигиозная пропаганда, по-моему, не оказывает никакого влияния на религиозность населения и отход верующих от своей веры. Да и вряд ли можно рассчитывать, чтобы человек во что-то верил и так легко мог отказаться от своих убеждений в результате пропаганды людей, разделяющих и имеющих другие убеждения, другие взгляды на окружающий нас мир и жизнь человека. Процесс секуляризации человеческого общества не связан с антирелигиозной пропагандой» [4, л. 42].

Архиепископ Феодосий «развернул через духовенство широкую пропаганду религиозного вероучения среди верующих во время богослужения» [11, л. 26], и, если первое время часть священнослужителей уклонялась от этого, ссылаясь на старость, малограмотность и неопытность в данном деле, то к концу 1960-х гг. проповедническая деятельность стала по существу неотъемлемой частью богослужения. Особенно часто выступали с религиозными проповедями священники церквей Митрофаниевской г. Пензы Макашев П., г. Сердобска Богачкин М., с. Салтыково Гацкевич И., р. п. Мокшан Лебедев М., с. Вадинска Киселев Н. и др. В основе читавшихся проповедей лежали рекомендации журнала Московской Патриархии. Священники стремились преподнести религию как своеобразную «науку жизни». В проповедях делался упор на то, чтобы подкрепить истинность веры, ее соответствию явлениям современности.

За 1965 г. архиепископ Феодосий разослал духовенству епархии более 20 различных обращений, писем и указаний, в том числе «О наведении санитарного порядка в церквах», «О проповеднической деятельности духовенства», «О соблюдении духовенством церковной присяги», «О проведении исповеди священнослужителей об исполнении духовных обязанностей» и др. В целом же, Феодосий весьма критично оценивал местных священников: «У нас в церквах такое духовенство, которое больше всего интересуется выпивкой и закуской…» [11, л. 140].

Несмотря на все попытки уполномоченного воспрепятствовать приношениям прихожан в церкви, архиепископ Феодосий считал, что «верующие имеют право жертвовать в церковь все, что они пожелают, и церковь имеет право продавать жертвенные вещи и использовать вырученные от продажи деньги на нужды церкви, так как это соответствует желанию верующего, сделавшего эти пожертвования» [11, л. 7].

Подобное служебное рвение Феодосия, «неправильная» позиция в отношении церковных диссидентов, принципиальность и последовательность епископа не приветствовалось не только государственными чиновниками, но и даже служителями самой Церкви. В 1968 г. Феодосия перевели в Ивановскую епархию [11, л. 181-182].

Назначенный в Пензу новый управляющий епархией епископ Поликарп (Приймак Г.К.), в отличие от своего предшественника Феодосия, по мнению светских властей, не намерен был продолжать ту же линию [4, л. 42].

Во второй половине 1960-х гг. в церковных кругах начинается «брожение» снизу. Пензенская епархия также оказалась втянутой в церковный конфликт, связанные с деятельностью Якунина Г.П. и Эшлимана Н.Н. В июле 1966 г. Святейший Архиепископ Алексий обратился к управляющим епархиями высказать свое мнение по поводу «Апелляции» православных диссидентов. Феодосий в «Прошении» фактически взял под защиту запрещенных в богослужении церковников: «Вина священников Эшлима-на Н. и Якунина Г. заключается в несправедливых упреках, в недопустимо дерзком обличительном тоне их письменных обращений, оскорбительной и бестактной форме выражения своих мнений и в некотором самомнении в деле отстаивания правды Церковной. … Насколько я способен проникать в побуждения их действий, повлекших их запрещение, они проистекают от свойственной молодости горячности и несдержанности. …Движет ими … только любовь к Церкви Божией и болезнование о благосостоянии Ее». Феодосий вскоре «опомнился», и буквально через три месяца сделал совершенно обратное по содержанию заявление: «Об этих письмах стало известно за границей. А это уже плохо. Когда мы обсуждаем сами свои внутрицерковные дела, это одно дело. Другое дело, когда все это попадает за границу, где используется во вред церкви и государству» [11, л. 280].

В октябре 1966 г. Пензенский архиепископ Феодосий получил по почте письмо от верующих Кировской епархии (Талантов Б.В., Халявин И.С. и др.), в котором резко осуждалось руководство РПЦ [11, л. 281]. Спустя два года (1968 г.) в Пензенскую епархию поступило анонимное письмо (№ 96 от 9.07.1968 г.), составленное в форме молитвы: «Да обрящет отделенная от государства Церковь полную независимость и самостоятельность во всем своем внутреннем управлении, и отчетность снизу доверху, да избавится на местах от грубого произвола, насилия, преследований и недопустимого ад- министративного вмешательства в ее внутреннюю жизнь, устройство и распорядок, в нарушении издревле установленных святых канонов Церкви. Да снова откроются все, насильственно административным порядком закрытые святые храмы на земле Русской» [13, л. 144-146].

В 1969 г. управляющий пензенской епархией епископ Поликарп получил по почте анонимное письмо «Пятидесятилетие восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви» за подписью «Верующий». Автор открыто называет юбилей 50-летия восстановления Патриаршества в РПЦ праздником для иностранцев, поскольку русские епископы не только не были приглашены для участия, но и узнали о торжествах только из сообщений прессы [4, л. 55].

Позже в адрес управляющего Пензенской епархией епископа Поликарпа поступило еще несколько анонимных писем. Авторы «Заявления» подчеркивали свою лояльность к существовавшему государственному строю и заверяли в своей аполитичности. В документе подчеркивалось, что группа епископов во главе с Никодимом сознательно и по заранее выработанному плану ускоряет крушение церковной жизни в СССР, поэтому «нужны экстренные и решительные меры; необходима коренная реформа на основе канонов церкви и условиях государственного законодательства о культах как в самом управлении русской православной церкви, так и в ее частностях на местах» [4, л. 102].

С 1970 г. епархиальное управление возглавлялось епископом Мелхиседеком (Лебедевым В.М.). При разрешении вопросов, связанных с деятельностью церквей, по мнению уполномоченного, он вел себя, в основном, правильно. Так, по рекомендации Попова С.С., Мелхиседек направил всем священнослужителям епархии для разъяснения верующим послания «О соблюдении установленного порядка обоюдного согласия родителей при крещении детей» (28.06.1972 г.), «О нежелательности обильных приношений в церковь хлеба и других продуктов в дни памяти усопших» (14.05.1973 г.), «О недопущении случаев повторной продажи несгоревших свечей» (11.06.1973 г.) и т.д. Мелхиседек довольно часто выезжал по приходам области. «Однако эти поездки не выходят за рамки, установленные законом. По характеру вспыльчив. В быту ведет себя не всегда выдержанно» [6, л. 57].

В ряде мест, начиная с лета 1972 г., снова начали появляться группы паломников» [15, л. 323]. В начале 1970-х гг. в связи с возобновлением паломничества верующих Попов С.С. предпринял различные действия в отношении «принятых мер по церковным каналам по прекращению паломничества к т. н. «святым местам» и продуктовых приношений в церкви» [15, л. 325]. С управляющим Пензенской епархией епископом Мелхиседеком состоялась беседа уполномоченного Совета по делам религий Попова С.С., в ходе которой последним «были поставлены вопросы о необходимости принятия мер по церковным каналам». В соответствии с достигнутой договоренностью епископ Мелхиседек подготовил письма в епархии. «Контрольный» экземпляр был передан Попову С.С. Епископ Пензенский и Саранский сообщал, что в природе святых источников нет. «Вода святая бывает лишь тогда, когда она освящается через молитву Церкви и через погружение священником животворящего Креста Христова» [1, л. 21]. Мелхиседек утверждал: «Суеверное хождение на источники якобы для исцеления является таким грехом, который приравнивается к идолопоклонству и стоит в противоречии с заповедью Божьей: «Не сотвори себе кумира…» … Почитание источников является бессмысленным и греховным» [1, л. 20]. 7 мая 1973 г. с Мелхиседеком вновь была проведена беседа о принятых мерах по церковным каналам по прекращению паломничества к т. н. «святым местам» и продуктовых приношений в церкви. Епископ Пензенский и Саранский Мелхиседек вновь разослал на места соответствующие письма: «Священникам рекомендую пастырски вразумлять своих прихожан и предостерегать от ненужных паломнических хождений на места, не имеющие ничего общего со святостью и не засвидетельствованные Церковью»; «Призываю всех священнослужителей постоянно разъяснять верующим нецелесообразность подобных неразумных приношений на панихиду целой горы хлеба и различных снедей. Пусть стоимость приношения будет опущена в церковную кружку, значение жертвы от этого не уменьшится, а приносящие и служащие в церкви избежат греха» [1, л. 22, 24].

Обком КПСС провел совещание 25 мая 1973 г. по вопросу «О прекращении паломничества к так называемым «святым местам», на котором присутствовали работники РК КПСС, представители управления культуры, облоно и других организаций. С того времени вопрос о предотвращении паломничества к так называемым «святым местам» больше не являлся актуальным для светских властей.

Новая Конституция СССР 1977 г. одобрительно была встречена духовенством и верующими области всех религиозных культов. В данном отношении характерно высказывание священника Кафедрального собора г. Пензы Тарасова Н.: «… Конституция твердо гарантирует права верующих на вероисповедание своей веры. И мы, верующие, очень благодарны за это нашему Правительству. Мы, верующие, положением церкви в нашем государстве довольны» [16, л. 197]. Управляющий Пензенской епархией архиепископ Мелхиседек высказывался также откровенно: «Как управляющий епархией я счел своим долгом во время некоторых служб в церквах Пензенской области и Мордовской АССР упомянуть в своих проповедях во время богослужений о новой Конституции и разъяснить, что новая Конституция … обеспечивает верующим свободное отправление вероисповеданий» [16, л. 198].

Пензенскую епархию с 1978 г. возглавлял Серафим (Тихонов Д.З.). «В общении с уполномоченным вежлив, обходителен. В большинстве случаев прислушивался к просьбам, предложениям и стремился быстро их выполнить. Настойчив, когда отстаивал свою точку зрения», характеризовал Серафима уполномоченный Совета Васягин А.С. В отношениях со священниками Серафим был весьма категоричен, требовал безукоснительного выполнения всех своих указаний, без обсуждения или возражения.

Церковь как, своего рода, ячейка общества отражала в себе все противоречия социума. И даже духовенство было подвержено тем же порокам, что и остальное, менее набожное население. Так, в 1973 г. были сняты с регистрационного учета священники области Проказов Ф.Ф. в связи с привлечением его к уголовной ответственности за попытку изнасилования несовершеннолетней девочки и Корнилов В.Н., отстраненный епископом от службы за безнравственное поведение – пьянство [16, л. 43].

Во второй половине 1970-х гг. верующие гораздо активнее стали проявлять свою приверженность Богу. В 1975 г. 21 житель Пензенской области выслал в адрес Почаевской лавры Тернопольской области денежные переводы на общую сумму в 1 471 р.; в 1976 г. уже 29 жителей области направили в адрес Почаевской лавры денежных переводов на сумму свыше 2 500 р. [16, л. 187].

В 1981 г. Патриарх Московский и всея Руси Пимен обратился с заявлением о проведении Всемирной Конференции руководителей и других видных деятелей религий мира, посвященной сохранению жизни человечества и предотвращению ядерного уничтожения. В свою очередь, управляющий Пензенской епархией Серафим разослал исполнительным органам церквей Пензенской епархии письмо следующего содержания: «Мы с вами должны на деле поддержать высокое дело служения миру нашей святой Церкви и делать посильные отчисления в “Фонд мира”. Эта жертва на столь высокое и благородное дело, как мир, разоружение и дружба между народами и поэтому угодная Богу» [9, л. 69].

Итак, РПЦ, поддерживая в целом светское руководство страны, являлась его оппонентом в плане формирования мировоззренческих устоев народа. Православная церковь вела свою деятельность в направлении пополнения паствы и формирования в общественном мнении терпимого и благожелательного отношения к церкви как социальному институту, имеющему многовековую историю.

Антирелигиозная политика советского руководства, проводимая на местах через уполномоченных Совета по делам церквей, проводилась в следующих направлениях: политический, идеологический контроль, контроль за соблюдением религиозного законодательства; ослабление материальной базы религиозных организаций; информационная и разъяснительная работа; рассмотрение жалоб и заявлений граждан и т.д. Главным органом, решавшим эту задачу, являлся Совет по делам церквей, конечной целью которого провозглашалась ликвидация религии как формы мировоззрения.

Атеистическая работа отличалась масштабностью и системностью. Для формирования атеистического мировоззрения использовались самые различные формы. Власть стремилась максимально использовать в данном направлении возможности прессы, телевидения, радио, литературы, театра и т.п. Однако существенным недостатком атеистического воспитания в советских условиях являлся отрыв его от практической жизни. Принципом антирелигиозной работы была не профилактика, а, главным образом, карательные, репрессивные действия. Явная формализован-ность, подмена количеством качества не способствовали увеличению эффективности данного направления работы государства.