Современные российско-турецкие отношения: персональный аспект

Актуальность исследования.

Динамика двусторонних отношений – социально-политических, внешнеэкономических, в области военного сотрудничества и пр. – всегда обнаруживает значимым (в некоторых случаях - доминирующим) фактором специфику персональных отношений на уровне глав государств, членов правительства [1]. Именно персональный аспект, специфика индивидуально-личностных отношений обнаруживается таким фактором мирополитических процессов, который является трудно прогнозируемым, постоянно испытывающий на себе множество воздействий различной направленности политических сил.

Реджеп Эрдоган - политическая фигура, которая во многом стала определяющей в контексте социально-политического развития Турции, начиная с 2003 года. Именно в 2003 году Эрдоган впервые стал премьер-министром, пробыв на этом посту вплоть до 2014 года, когда 28 августа стал президентом Турции.

Отметим - в качестве принципиального аспекта - следующее: экономика Турции, которая «досталась в наследство» Эрдогану от его предшественника К. Дервиша может быть определена как экономика, которая только начала выходить из рецессии, вызванной, кроме прочего, некоторыми радикальными преобразованиями.

Цель исследования.

Владимир Путин - деятель, политика которого оценивается различным образом, что вполне естественно в отношении линии, основа которой - независимость, сбалансированность, последовательность в отстаивании национальных интересов. В связи с этим полагаем, что к настоящему времени ее основным следствием является возвращение РФ на мировую политическую арену в качестве субъекта, интересы и позиции которого всегда и непременно следует принимать во внимание.

Путин, равно как и Эрдоган, возглавил РФ в непростой момент: внутренняя социально-политическая обстановка в стране характеризовалась деструктивными трендами, настроения в обществе также были пессимистичны, на мировой арене РФ последовательно утрачивала свои позиции государства - правопреемника СССР, значимого геополитического центра.

Методы исследования.

Думается, что именно этот аспект - сложности и Турции, и РФ, как во внутренней, так и во внешней политики - стали принципиальным базисом начала межличностных отношений Р. Эрдогана и В. Путина. В исследовании в основном применялся исторический метод исследования, который основывался на том, что в процессе коммуникации России и Турции необходимо рассматривать исторические особенности двухсторонних отношений. В этой связи используется метод сравнительного анализа, который включает как контекст-анализ, так и статистические методы исследования.

Источники исследования.

Активная позиция этих двух политиков, их ориентированность на отыскание компромиссных решений, на выработку конструктивного диалога, а также личная приязнь - все это объективно стало драйвером российско-турецких отношений с начала 2000-х годов. Отметим, существенную положительную динамику: еще в 2004 году состоялся один из наиболее значимых государственных визитов президента РФ в Турцию, итогом которой стало подписание ряда межправительственных соглашений, а также «Совместной декларации по укреплению дружбы и многопланового сотрудничества» [7]. Ответные визиты турецкого лидера состоялись в следующем, 2005 году, а также в 2008 году (В. Путин, как известно, тогда занимал пост премьер-министра).

Несмотря на то, что позиция Турции и РФ по многим вопросам не обнаруживала общих точек соприкосновения, в конечном счете, полагаем, именно 68

ориентация на стратегическое принципиальное партнерство, основанное, кроме прочего, на личных отношениях лидеров двух стран, сделало возможным выработку консолидированной схемы действий при разрешении конфликта 2008 года в Грузии. Тогда именно турецкая сторона воспротивилась попыткам США оказать Грузии военную помощь. Эрдоганом было заявлено, что в данной ситуации позиция его государства в полной мере солидарна с всесторонне обоснованной точкой зрения РФ.

Результаты исследования.

Конструктивная позиция, в основе которой – взаимное уважение В. Путина и Р. Эрдогана сделала возможным преодоление и нивелирование многих потенциально опасных этапов в отношениях двух стран. Так, удалось не допустить открытого противостояния в Закавказье в конце 2000-х годов несмотря на то, что РФ поддерживала Армению, а Турция – Азербайджан. С течением времени была выработана совместная позиция государств о недопустимости вмешательства в дела на Кавказе стран, являющихся внерегиональными. [2]

Солидарную позицию озвучивали Эрдоган и Путин в отношении ядерной программы Ирана: она должна и может быть разрешима исключительно посредством дипломатических средств [3].

Можно говорить о том, что консолидированные позиции Путина и Эрдогана, общая их ориентация на расширение всестороннего сотрудничества, общность принципиальных взглядов – все это имело своим значимым итогом расширения, углубления и формирования новых форм экономического сотрудничества.

Приведем следующие статистические данные в подтверждение выше определенного тезиса. По итогам 2014 года суммарный объем товарооборота между странами составляет 44 млрд. долларов, а к 2015 году Турция уверенно заняла пятую позицию в рейтинге внешнеторговых партнеров нашей страны.[3]

Кроме этого, на протяжении ряда лет именно Турция была вторым импортером отечественного газа, уступая лидерство только мощной экономике Герма-нии.[3]

Турция создала для внешнего – в том числе и российского инвестиционного капитала максимально благоприятный климат. Был определен исключительно значимый аспект: государство гарантирует свободу инвестора в контексте распоряжения извлеченной прибыли, получения прочих доходов от осуществления инвестиционной деятельности.

Инвестор по своему усмотрению может использовать названные средства, как в рамках национальной экономики Турции, так и осуществив их вывод за пределы страны.

Любой инвестор, направивший капитал в экономику Турции, наделен правом возмещения понесенных им убытков, которые стали следствием неправомерных действия (либо бездействия) органов исполнительной власти на всех уровнях ее локализации.

Отметим также, что политика Эрдогана – это политика баланса интересов, что особенно четко прослеживается в экономике.

Экономический вектор правительства Эрдогана характеризуется известным уровнем диверсификации: более 40% турецкого экспорта ориентировано и поставляется в страны Европейского сообщества; имеет место четко прослеживаемый тренд: субъекты турецкого промышленного сектора все чаще становятся значимыми элементами европейских производственных цепочек. [2]

Сформулируем некоторый промежуточный вывод. До 2015 года личные отношения В. Путина и Р. Эрдогана, основанные как на личной приязни, на общности стилей государственного управления, на стремлении к выработке максимально паритетных и взаимовыгодных условий сотрудничества и в политике, и в экономике имели своим итогом положительную динамику двухстороннего прогресса.

Как известно, 25 ноября 2015 года произошел инцидент колоссальной значимости: выпушенной турецким истребителем класса «воздух-воздух» был сбит российский самолет СУ-24, который входил в состав отечественной авиационной группы с Сирии. Экипаж самолета частично погиб, во время проведения спасательной операции погиб также пехотинец А. Позынич, кроме того, был уничтожен принадлежавший российским военным вертолет Ми-8.

Версии данного трагического события, высказываемые представителями российских и турецких военных и официальных лиц, существенным образом разнились. Разница, главным образом, заключалась в том, что, по данным российских военных отечественный истребитель не нарушал границ Турции, в то время как турецкая сторона утверждала обратной. Взаимные недопонимания переросли в фазу открытого конфликта, которые стали основанием для введения российской стороны санкций в отношении Турции.

Данный пакет санкций носил комплексный характер: были приостановлены программы военно-технического, гуманитарного, торгового, экономического партнерства; был актуализирован запрет на осуществление чартерных перевозов из РФ в Турцию, что, естественно, стало фактором стремительного падения туристической отрасли данной страны, важный вклад в развитие которой ежегодно вносили российские туристы.

Можно говорить о том, что в названный период времени российско-турецкие отношения переживали де-факто острый кризис: они были не просто «заморожены», но фактически определены в состояние перспективного, потенциально продолжительного, коллапса. Требовалась политическая воля для того, чтобы данный инцидент был принят каждой стороной, чтобы из него были вынесены определенного рода ошибки, чтобы отношения партнерства между РФ и Турцией, положительным образом развивавшиеся на протяжении без малого двадцати лет, были возобновлены. Такой шаг был сделан турецким лидером Эрдоганом в отношении россиян и лично В. Путина.

Обсуждение исследования.

27 июня 2016 года Эрдоган направил послание главе российского государства, в рамках которого были не только принесены официальные извинения за произошедший трагический инцидент, выражены соболезнования родственникам погибших, но и определено, что турецкая сторона берет не себя обязательства реализовать до логического конца судебное расследование в отношении виновных лиц [4].

Отдельным аспектом послания Эрдогана Путину было сформулированное положение о том, что РФ – друг Турции, ее стратегический партнер. Было определено также, что отношения между нашими странами – это те отношения, которые бы турецкая сторона «не хотела бы портить».[5]

Кроме того, на следующий день после реализации данного послания турецкая сторона высказала намерение в полном объеме возместить РФ стоимость утраченной в результате происшествия техники.

9 августа 2016 года президент Турции прибыл в РФ для встречи с В. Путиным, которая прошла в Санкт-Петербурге.[6]

Эрдоган в ходе диалога отметил, что имеет место положительная динамика российско-турецких отношений, которые «деградировали» из-за ситуации вокруг сбитого российского истребителя. Со своей стороны, российский лидер акцентировал внимание на то, что данный визит - показатель стремления турецких партнеров к возобновлению конструктивного взаимодействия, к актуализации диалога как такового Эрдоган, в свою очередь, поблагодарил Путина за встречу в такой «деликатный период» и заявил, что отношения между странами вошли в «позитивное русло» [4].

Отметим, что названный жест - послание и визит Эрдогана был положительно и конструктивно оценен В. Путиным: 1 ноября 2017 года российская сторона сняла большинство санкций из выше названного пакета, оставив только лишь те ограничения, которые в сути своей касаются противодействию потенциальной угрозе со стороны мирового терроризма: сохраняется усиленный режим портового контроля, проводятся мероприятия по оптимизации степени безопасности акваторий отечественных портов в Азово-Черноморском регионе.

Отметим, кроме сказанного, специфику отношений РФ и Турции в контексте разрешения курдской проблемы. В конце 2017 года - начале 2018 года Россия и Турция вновь столкнулись с вопросом концептуального порядка: какие именно организации - курдские военные формирования, политические движения относить к категории «террористических». Если Турция - что отражено в заявлении Р.Т. Эрдогана [5] относит к таковым ИГИЛ, ан-Нусра, и Отряды народной самообороны, то позиция РФ является неизменной: Рабочая партия Курдистана (РПК) не является террористической организацией (как это имеет место быть в Турции).

Турция весьма жестко высказывалась относительно поставок оружия РФ и США структурам, которые, как считает официальная Анкара, связаны с РПК. При этом позиция РФ следующая: наша страна считает в себя в праве и обязанной осуществлять военно-техническую помощь Ираку, Сирии, и, кроме прочего также и сирийским курдам. При этом данное взаимодействие с правящими кругами Иракского Курдистана согласовано с центральным правительством. Турция в течение 2018 года, в частности 21 января Турция обозначила необходимость проведения операции «Оливковая ветвь» на территории Сирии. В части, результатом подобной атаки должно было поражено 108 ил 113 целей, которые включали аэропорт Минниг. Согласно источнику [6] курдские повстанцы утверждали, что основное согласие на операцию было получено при одобрении России.

Если рассматривать сферу сотрудничества между России и Сирией, то оно также определяется и с учетом текущего сотрудничества. Это определяется и детерминацией между различными источниками, такими как необходимость мирного решения основных проблем в мировой политической картине. В частности, существует необходимость развития таких показателей как стратификации между участии Турции не только как самостоятельного участника отношений с Россией, но также и участия совместно в решении большинства современных проблем.

Выводы.

На современном этапе не происходит выделения конъюнктуры участия России и Турции только в одной отрасли. Объективно: повестка дня российско-турецких отношений характеризуется известным разнообразием тем, сфер пересечения интересов. Наиболее актуальные векторы политической палитры двустороннего взаимодействия обсуждаются на двусторонних встречах лидеров РФ и Турции. Предпоследняя встреча состоялась на территории России – 17 сентября 2018 года в городе Сочи. Отметим, что переговоры были организованы в различных форматах: узкий и расширенный (рабочий обед с участием делегаций). Далее лидеры вновь общались в узком формате, а продолжительность их переговоров составило 4,5 часа.

Не менее значима крайняя к настоящему времени встреча: 19.11.2018 Путин и Эрдоган встретились в Стамбуле на церемонии, посвященной завершению наиболее масштабного участка газопровода «Турецкий поток». Отмечается, что встреча имела и символическое значение: курс на всестороннее расширенное сотрудничество двух государств остается неизменным.

Таким образом, отношения в мировой политики – и пример российско-турецкого партнерства тому значимое подтверждение – основываются, кроме прочего, на личностных коммуникациях, на способности лидеров стратегически мыслить и действовать на благо своих государств. Персональный аспект в международной политике – это аспект, который невозможно с достаточной точностью определить и спрогнозировать. Вместе с тем, объективно совершенно понятно: стремление к конструктивному партнерству и нахождению компромисса, способность одной стороны признавать свои ошибки и умение другой их тактично, «деликатно», как сказал Эрдоган, принимать как «проходной», хотя и острый момент, – все это сделало возможным преодоление сложнейшего этапа в российско-турецких отношениях и нацелило на совместный поиск путей урегулирования международных региональных конфликтов.