Субстандартные лексические единицы, репрезентирующие образ «чужой» (на материале телесериала «Бандитский Петербург»)

Конец XX в. в нашей стране ознаменовался серьёзными переменами в социальной, культурной и политической жизни. Изменения, происходящие в обществе, коснулись и языка. Криминализация некоторых сфер общества, а также отсутствие цензуры повлекли за собой проникновение субстандартной лексики не только в бытовую коммуникацию, но и в сферы общественной жизни, где использование такого рода лексики ранее было неприемлемо. Лексические единицы, прежде входящие в состав жаргона уголовников, стали использоваться не только в речи подростков, для которых использование данной лексики является показателем «взрослости» и средством самоутверждения [Файзиева 2016: 40], но и в речи политиков, журналистов, чиновников. Вопрос уместности употребления данных лексических средств вне криминальных сообществ довольно остро стоит в современном научном сообществе. Ряд ученых (Е. В. Гнусина и др.) считают этот процесс закономерным следствием развития современного общества [Гнусина 2006: 54].

Однако более распространенной в научных кругах остается точка зрения о недопустимости употребления субстандартных выражений. Нельзя не согласиться с Т. А. Кудиновой в том, что «развитый национальный язык не может быть «монолитным», он представляет собой «систему систем (Г. Гийом)», которая формируется в зависимости от законов взаимодействия языка и культуры, а также от принципов развития конкретного национального общества [Кудинова 2011]. Изучение языкового субстандарта, как следствия корреляции языка, национальной культуры и субкультуры, дает возможность по-новому оценить языковую картину мира, присущую представителям различных субкультур. В настоящее время в лингвистической науке не существует единого мнения, какие языковые явления относить к субстандарту. Мы в нашем исследовании под субстандартом понимаем некодифицированную, нелитературную подсистему языка. Изучение криминального жаргона вызывает большой интерес у исследователей. Ранее мы писали об исследованиях криминального жаргона с лингвистической точки зрения такими исследователями как Д. С. Лихачев, М. А. Грачев, В. Б. Быков, А. А. Елистратов и многими другими [см., Трофимова 2022: 122; 2023]. Известный криминалист Ю. П. Дубягин является автором «Толкового словаря уголовных жаргонов» [Дубягин 1991].

Очевидно, что криминальный жаргон вызывает научный интерес не только у лингвистов, но и у ученых из различных научных областей. В рамках антропоцентрического подхода в лингвистике все большую актуальность приобретает рассмотрение образов в языке. С позиций данного подхода личность находится в центре исследований, проводимых в лингвистической науке. В последнее время все больший интерес исследователей вызывает образ «чужого», который является предметом исследований многих лингвистов [Андрющенко 2011; Арекеева 2022, 2023]. Несмотря на большое количество исследований, посвященных данному образу, практически все они рассматривают его в литературном языке. Считаем, что тема нашего исследования является актуальной. Образ «чужого» и отношение к нему выявляет уровень развития общества, специфику культуры общества. Отношение к «чужому» в криминальной субкультуре, показывает анализ наименований сотрудника правоохранительных органов, поскольку представители правоохранительных органов, априори являются «чужими» для криминального сообщества.

Категория «чужой» является объектом исследований ученых различных областей: философии, культурологии, психологии, лингвистики. «Чужими» для представителей криминального мира априори считаются представители правоохранительных органов [Шалагин 2016: 38]. В нашем исследовании под «чужим» мы понимаем все, что не является своим и не соответствует взглядам и духу. Поведение «чужого» противоречит традициям, принятым в обществе [Андрющенко 2011: 167], в нашем исследовании противоречит обычаям криминального сообщества. При описании образа «чужой», можно выделить категорию «не совсем чужого» – «другого». Объектом исследования является лексика телесериала «Бандитский Петербург».

Предмет исследования – субстандартные лексические средства репрезентации образа «чужой». Материалом исследования послужили субстандартные лексические единицы криминального жаргона, репрезентирующие образ «чужой», отобранные методом сплошной выборки в первом сезоне телевизионного сериала «Бандитский Петербург». Выборка составила 328 лексических единиц. Цель работы заключается в выявлении и описании лексических средств криминального жаргона, репрезентирующих образ «чужой» в телесериале «Бандитский Петербург».

Основная часть

Телевизионный сериал «Бандитский Петербург» вышел на экраны в начале нулевых. Фильм был снят по произведениям известного писателя Андрея Константинова. Фильм имел большой успех у зрителей, о чем говорит тот факт, что в течение нескольких лет на экран выходили новые эпизоды. Телесериал перенасыщен субстандартными лексическими единицами. Этим обусловлен выбор объекта нашего исследования. Нами было отобрано 328 лексических единиц криминального жаргона, из них 41 лексическая единица, представляющая образ «чужой». Можем предположить, что такое количество субстандартной лексики являлось художественным средством создания на экране образа преступника, однако жаргонизмы в речи используют не только герои-уголовники. «А тот, кто эту хату ставил?», «Моя бы воля, я бы каждого урку мочил лично». «Если готовили подставу, домой тоже нельзя». Первые две реплики принадлежат не представителям преступного мира, а сотрудникам правоохранительных органов. Вторая реплика принадлежит журналисту. Мы акцентируем внимание на репликах героев сериала, репрезентирующих образ «чужой», как отражение данного образа в русской лингвокультуре. Собранный материал был распределен по тематическим группам на основе одного семантического компонента. Лексические средства, репрезентирующие образ «чужой» мы разделили по следующим тематическим группам: представители правоохранительных органов; предатели; подозрительные лица, не заслуживающие доверия; жертвы преступления.

Наиболее репрезентативной является тематическая группа, в которой даются наименования представителям правоохранительных органов. Тематическая группа содержит наибольшее количество лексических единиц – 11 (27 %). В группу входят лексемы-наименования сотрудников правоохранительных органов: «начальник», «мент», «мусор», «пес», «легавый» и др. Все лексические единицы использованы в словарном значении. Практически все лексемы данной группы обладают негативной коннотацией.

Следующая по актуальности тематическая группа – подозрительные и не заслуживающие доверия лица. Тематическая группа включает 8 субстандартных лексических единиц (19,5 %). Для номинации подобных лиц используются такие субстандартные лексические единицы как «фуфло», «гнида», «фазан» и др. Лексические единицы также употреблены в своем словарном значении. Все они обладают негативной коннотацией. Эпитеты, употребленные с данными лексическими единицами, усиливают негативную коннотацию: «карга горбатая», «крот мутный». Анализируя лексические единицы этой тематической группы, было установлено, что пять лексических единиц из восьми относятся к категории зоонимов. Это позволяет, вслед за Е. В. Метельской и Г. В. Рябичкиной сделать вывод о том, что зоонимы «содержат обширный пласт оценочных номинаций», в нашем исследовании преимущественно отрицательных [Метельская, Рябичкина 2011].

Следующую тематическую группу представляют единицы, которые вошли являются субстандартными лексическими единицами, номинирующими лица, отличающиеся половозрастными признаками. В данную группу вошло пять лексических единиц (12 %) такие как: «телка», «шкурка», «пацан», «старый хрен», «соска». Лексические единицы употреблены в соответствии с их значением в словарях субтандартной лексики. Стоит отметить, что все лексические единицы, номинирующие лица женского пола, имеют отрицательную коннотацию.

Тематическая группа «предатель». Тематическая группа включает четыре лексические единицы (7,3 %): «с**а» и производные от нее (сученок), «стукачек», «цветной». Исследуемые лексические единицы употреблены в соответствии с их лексическим значением в лексикографических источниках. Несмотря на то, что большинство лексических единиц этой группы употреблено с уменьшительно-ласкательными суффиксами, коннотация у данных лексем отрицательная. К этой же тематической группе мы отнесли лексему «падла». Лексема имеет крайне отрицательную коннотацию и относится к категории инвективной лексики.

Следующая тематическая группа – жертва преступления. В тематическую группу включено три лексемы: «фраер», «клиент», «лох». Значение лексических единиц в контексте соответствует их значению в словарях субстандартной лексики. Коннотация исследуемых лексем – отрицательная. Несколько лексических единиц мы включили в отдельную группу, в которую вошли несколько лексических единиц. Лексемы, включенные в данную группу, являются крайне оскорбительными в преступной среде. Лексическая единица «козел» в словарях субстандартной лексики имеет несколько значений, которые можно использовать по отношению к человеку: доносчик, недруг, проданный; гомосексуалист. Лексическая единица употреблена в соответствии с первым значением, однако второе значение придает исследуемой лексеме крайне отрицательную коннотацию. В криминальных кругах слово «козел» является выражением пренебрежения.

Следующая лексема, отнесенная нами к группе оскорблений, это лексема «обиженный» также имеет несколько значений: пассивный гомосексуалист, всеми презираемый и унижаемый; вор, потерявший авторитет и преследуемый другими ворами; заключенный с которым насильно совершили акт мужеложества. Данная лексическая единица обладает резко отрицательной коннотацией, в телесериале употреблена в первом значении. Использование такого рода слов говорит о желании оскорбить собеседника и выразить ему свое пренебрежение.

Заключение

Таким образом, проанализировав субстандартные лексические единицы, относящиеся к криминальному жаргону и репрезентирующие образ «чужой» в телевизионном сериале «Бандитский Петербург», мы пришли к следующим выводам: употребленные выражения, имеющие отношение к криминальному жаргону, за исключением нескольких лексических единиц, понятны зрителю. Данный факт говорит о проникновении средств субстандартного лексического фонда, в частности, криминального жаргона, в широкие зрительские круги; категории чуждости, представленные в толковых стандартных словарях не полностью соответствуют категориям чуждости в криминальной субкультуре; в криминальной субкультуре «чужим» в первую очередь является сотрудник правоохранительных органов; отмечается различная степень наполняемости групп; оценочный компонент преимущественно отрицательный, большинство слов не являются нецензурными, однако носят бранный характер.