Свобода труда в структуре свободы личности: философский и социально-экономический аспекты

Свобода труда не только в философском и правовом смыслах, но и этимологически восходит к понятию свободы человека. Наибольшее развитие идеи свободы получили в европейской культуре, но и в России свобода, по точному выражению В. Т. Кабышева, является «тем оселком, который являлся стержнем общественного развития» [9, c. 124]. В свою очередь в основе обеспечения свободы личности находится теория конституционализма, обладающая способностью аккумулировать идеи различных гуманитарных, политических и экономических наук с целью выявления особенностей правового взаимодействия личности, общества и государства [23, c. 87].

В Античной философии, несмотря на полярность представлений о свободе, центральной мыслью проходит суждение, в соответствии с которым свобода не предполагает полного невмешательства государства и не должна ассоциироваться с формулой «жить, как хочется» [29, c. 22]. Например, по мнению Аристотеля, жизнь, которая согласуется с целями государства, государственным устройством, следует считать «не рабством, но спасением» [1, c. 551] (в переводе М. Х. Хансена «жить по конституции надо рассматривать не как форму рабства, а как спасение» [29, c. 16]).

Несмотря на то, что в либеральной теории изначально свобода связывалась с отсутствием всяких препятствий к действию, классический либерализм все же признает необходимость законодательного определения границ свободы, поскольку отсутствие каких-либо запретов, а, следовательно, бесконтрольных действий других лиц, напротив, лишает человека свободы [17, c. 137].

В либеральной идеологии свобода ассоциируется прежде всего с отсутствием при- нуждения со стороны государства и иных субъектов [26, c. 28]. В таком контексте свобода понимается в отрицательном смысле, то есть как право на невмешательство, свобода от излишнего участия государства, именуемая «свобода от-», что в наиболее стройном виде изложено в концепции английского философа с русскими корнями И. Берлина [26]. С учетом того, что принуждение, а значит, и свобода могут быть разных видов [27, c. 59], можно говорить о свободе труда, предполагающей отсутствие личного и экономического принуждения работника со стороны работодателя, которое К. Маркс определял как принуждение работника к прибавочному труду со стороны капитала [15, c. 41].

Философия немецкого идеализма в целом поддерживает идею негативного понимания свободы, признавая возможность ее ограничения законом лишь интересами самой свободы, необходимостью ее защиты, причем с согласия самого носителя свободы [10, c. 234]. В то же время значимость государства не ставилась под сомнение. В частности, Г. Гегель считал, что государство есть осуществление свободы, ее действительность [5, c. 213].

С течением времени отношение к свободе меняется и становится многополярным. Формируются течения неолиберализма, либерта-ризма, социального либерализма.

Идеи Дж. Милля в некотором смысле способствовали формированию в современном либеральном течении концепции позитивной свободы. Мыслитель считал, что «все, что делает для человека ценным его существование, обусловлено наложением ограничений на свободу действий других лиц. Все, что придает цену какому-нибудь существованию, – зависит от точного обозначения границ прав и обязанностей других» [16, c. 16].

Неолиберализм не отличается единством взглядов на понимание свободы. Для Ф. Хайека, М. Фридмана, Л. Мизеса свобода есть прежде всего невмешательство государства в экономику, отсутствие ограничений частной собственности, конкуренции, гарантирование свободы выбора [12, c. 2–3].

Представители либертарианства (Р. Но-зик), как и названные выше авторы, отстаивают идею абсолютизации свободы, не допускают социального распределения, которое, по их мнению, ущемляет право частной собственности [30].

Другие течения либерализма отражают тенденции социализации государства, в котором негативная свобода дополняется свободой позитивной, «свободой для-». Такая свобода означает «не отсутствие ограничений, а способность или возможность человека – причем, наравне с другими – сделать для себя и общества нечто полезное» [22, c. 15–16].

Безусловно, при исследовании проблемы свободы труда нельзя обойти вниманием концепцию свободы в теории социализма, представленной прежде всего в работах К. Маркса.

Исходя из анализа практического применения учения К. Маркса – советского социалистического государства, под свободой в социалистическом учении стоит понимать свободу человека от капиталистов [21], от эксплуатации (например, ст. 3 Конституции РСФСР 1918 г.), которая противопоставляется свободе частной собственности и рыночной экономике.

В то же время для К. Маркса вопрос свободы был одним из центральных, но для мыслителя свобода связана с экономическим базисом, материальным производством и собственностью. А именно: за их пределами, вне рабочего времени находится истинная свобода, соответственно, условием ее достижения является сокращение рабочего дня [14, c. 722]. Аристотель, к слову, также отождествлял свободу с досугом, которому противостоит физический труд [29, c. 8].

Плановая экономика освобождает работника от необходимости ведения диалога с собственником по поводу условий использования рабочей силы, поскольку за трудом осуществляется общий контроль [14, c. 722]. В таком обществе человек не зависит от собственника средств производства и полностью отдан процессу самореализации.

Нетрудно заметить, что с точки зрения марксизма свобода труда является неотъемлемым элементом свободы личности, во многом формирует условия ее реализации. В этом смысле свобода труда и свобода личности неразрывно связаны.

Прежде чем перейти к анализу положения и содержания свободы труда в структуре свободы личности, необходимо обратить внимание на подходы к понятию самого труда и его роли в достижении свободы человека.

Труд рассматривается в литературе не только с экономической, но и с философско-социологической точек зрения.

В либеральной идеологии, например, в работах Д. Дьюи, труд в экономической плоскости рассматривается как необходимое условие, источник права собственности [7, c. 335]. В то же время трудящийся, по мнению К. Маркса, отделен от продукта своего труда, излишки которого в капиталистическом обществе переходят к собственнику, тогда как работник получает заработную плату только за необходимый труд, достаточный для обеспечения жизни самого работника. Своего рода платой за избыточный труд являются политические и гражданские свободы [6, c. 211–212]. Интересной на этот счет является позиция Ф. Хайека, который считает, что от наемных работников исходит угроза свободе, поскольку они, обладая большинством в обществе, могут диктовать другим социальным группам, независимым частным собственникам свои представления о жизни [26, c. 153–154].

С видением Ф. Хайеком отношений между наемными работниками и собственниками по поводу участия в политической жизни общества можно согласиться, но вряд ли стоит оценивать их отрицательно. На наш взгляд, как раз тот факт, что социальная группа, составляющая большинство общества и являющаяся ее основной движущей силой, формирует государственную повестку, является положительным явлением. Скорее, напротив, стоит признать, что сформированный в капиталистическом и зарождающийся в российском обществе средний класс не отличается устойчивым политическим мировоззрением и подвержен внушению со стороны социальной группы, меньшей по численности, но обладающей реальной властью.

Для понимания свободы труда важно решение вопроса о социально-экономической природе самого труда. В ч. 1 ст. 37 Конституции РФ говорится: «Труд свободен». Что это значит?

Если мы будем исходить из теории А. Смита, что труд – это товар, то свобода труда есть некое проявление свободы перемещения товаров, возможность их беспрепятственного отчуждения и передачи иному лицу от собственника.

Представление К. Маркса о труде как о деятельности более сопряжено с понятием свободы труда. Труд – это процесс самореализации человека, считает К. Маркс [24].

При этом надо признать общность позиций А. Смита и К. Маркса в том, что труд, по их мнению, не отделим от самого человека. Только один считал товаром труд, а другой – рабочую силу. Соответственно, предметом продажи собственнику, по А. Смиту, выступает результат труда (труд в сделке с работодателем выступает в виде его результата), а, по К. Марксу, – способность человека трудиться в течение определенного времени.

Другими словами, труд имманентно связан с человеком, неотделим от него и внешне выражен в различных формах деятельности. В таком качестве формула «труд свободен» сводится к свободе человека, а не собственно труда. Таким образом, с социально-экономической точки зрения свобода труда проявляется в свободе трудящегося человека в его отношениях с собственником.

Дискуссия о понятии труда в его соотношении со свободой человека актуализирует вопрос о сочетании индивидуального и коллективного начал как применительно к свободе личности в целом, так и в отношении свободы труда в частности. Данная проблема, на наш взгляд, непосредственно связана с пониманием свободы в русле различных общественно-политических и философских течений, а именно, с представлением свободы в негативном («свобода от-») или позитивном («свобода для-») ключе, что в свою очередь порождает проблему соотношения свободы и равенства.

Классическая либеральная индивидуалистская идея отдает приоритет свободе, а не равенству, в том числе потому, что свобода изначально понимается в негативном аспекте, предпочитая внешнее (государственное и общественное) невмешательство коллективизму.

В то же время, как мы выяснили ранее, практически все либеральные течения, пожа- луй, за исключением либертарианства, признавали необходимость позитивного восприятия свободы, которая существует и реализуется в обществе и требует от него (и от государства) не только отсутствия вмешательства, но и создания условий для активных ответственных действий индивида.

Е. В. Богданов справедливо отмечает, что многие мыслители прошлого и современности не склонны индивидуализировать свободу, рассматривать ее вне связи с обществом [2, c. 87–88]. Вот и Ф. Хайек, который, наряду с философами-либералами, отстаивает идеи индивидуальной свободы и независимости личности от общества и государства, допускает объединение граждан в коллективы на принципах самоорганизации с целью оказания давления на государственную власть, преодоления чрезмерного регулирования ею общественной жизни [25, c. 340].

Очевидно, что для либеральной теории коллективная свобода является неизбежным, но не желательным феноменом, поскольку ее реализация нивелирует значение свободы индивидуальной.

В свою очередь социалистическое понимание свободы, напротив, исходит из ее обязательной коллективистской сущности, тогда как индивидуальная свобода граничит с эгоизмом и противопоставляется интересам государства и общества, членов коллектива. Е. В. Кармазина отмечает: «Конфликт персональной и коллективной идентичности решается в пользу коллективности; слабость индивидуального субъекта компенсируется за счет стремления предоставить группе (общности) особые условия и гарантии выживания» [11, c. 108]. Поэтому мы наблюдаем превалирование коллективной свободы не только в социалистическом, но и в современном либеральном обществе, продвигающем идеалы социальной справедливости.

На наш взгляд, индивидуальная и коллективная свобода в определенном смысле противопоставляются друг другу, но не исключают одна другую. Свобода человека проявляется в его внутреннем мире и в процессе принятия решений, в том числе таких решений, посредством которых индивид включается в состав той или иной социальной группы. Так, право человека выбирать, к какой социальной группе принадлежать – собственников или наемных работников, – это тоже свобода, индивидуальная свобода труда. В свою очередь, будучи частью социальной группы, индивид реализует коллективную свободу, причем субъектом свободы в этом случае является не только человек, но и коллектив, членом которого он является.

На основании сказанного выше можно сделать выводо том, что философский подход к сочетанию индивидуальной и коллективной свободы в общественно-политической и социально-экономической реальности трансформируется в соотношение свободы и равенства.

Сравнение либерализма в широком его проявлении и социализма (социал-демократизма) часто преподносится как противопоставление свободы и равенства. При либеральной оценке свобода выше равенства. В социализме приоритетом является обеспечение равенства граждан, даже в ущерб свободе отдельных лиц. Однако очевидно, что свобода и равенство находятся в диалектическом единстве, свойственном и либерализму, и социализму.

С точки зрения либеральной идеологии равенство нисколько не отрицается в угоду свободе, напротив, равенство проявляется в абсолютной свободе, если ее понимать в образе независимости от общества и государства. Люди, свободные от внешнего вмешательства, находятся в одинаковых стартовых позициях, то есть равны. Также и социализм не предполагает размен свободы на равенство. Человек при содействии государства на равных с другими людьми, участвуя в общественном производстве, берет под свой контроль и процесс производства, и его продукт и тем самым освобождается от чьей бы то ни было зависимости, становится свободным в своем выборе, своей деятельности, своем творчестве. В таком ракурсе свобода, а не равенство – главная цель социализма. Другое дело, что оба эти подхода, являясь идеальными моделями, имеют мало практических примеров их воплощения. В либеральной модели абсолютная свобода все равно оставляет людей не равными, поскольку еще ни в одном из существующих или существовавших государств не были созданы условия для необходимого стартового равенства, а потому вмешательство государства всегда имеет место быть в большей или меньшей степени. В социалистических государствах равенство не всегда приводит к полной свободе человека ввиду слишком активной позиции государства.

Свобода труда многими мыслителями ставилась в один ряд с правом частной собственности, и вместе они гарантируют свободу личности [4, c. 356]. Дж. Локк, как и ранее упомянутый нами Д. Дьюи, по словам И. Н. Плотниковой, определял труд «как источник права собственности, поскольку труд предоставляет право на собственность» [21].

• Н.    В. Омельченко делает заключение, согласно которому мерой свободы в либеральном обществе является размер заработной платы, дохода, поскольку частная собственность, по утверждению Ф. Хайека, гарантирует свободу, тогда как заработная плата, по мнению К. Маркса, идентична частной собственности [20, c. 105].

Однако даже повышение заработной платы лишь обеспечило бы равенство людей, но не привело бы к свободе труда, который по своей сути так и остался бы трудом раба. Так, по выражению Э. Фромма, К. Маркс дал бы одинаковую оценку положению рабочих на социалистическом заводе, британском государственном предприятии или американском производстве [24].

В некотором смысле, подтверждая тезисы Г. Гегеля, К. Маркс отстаивал идею тождества свободного и творческого труда, который противопоставляется бессмысленному, отчужденному труду в условиях капитализма [24]. О. И. Новикова цитирует [19, c. 256] профессора В. Д. Мордачева, который наделяет труд ценностными, смысловыми качествами при условии, что «человек труда свободен не вследствие отрицательной силы избегать того или другого, а вследствие положительной силы проявлять свою истинную индивидуальность» [18, c. 64]. Опираясь на мысли Б. Спинозы и Г. Гегеля о том, что свобода есть осознанная необходимость, В. В. Жернаков приходит к выводу, что свобода труда – осознание необходимости труда как источника существования. Свобода выражена в мотивации к труду, основанной на потребностях человека [8, c. 91]. Данную мысль поддерживает и Л. Ю. Бугров, связывающий свободный труд с творчеством в трудовых отношениях [8, c. 218–237].

Таким образом, свобода труда, являясь, как и сам труд, структурным элементом и конкретной формой проявления свободы личности, может быть представлена в философском и социально-экономическом аспектах.

Индивидуальная свобода труда, имея внутреннее и внешнее выражение, заключается в запрете какого-либо принуждения индивида как к самому факту осуществления трудовой деятельности, так и к ее форме. Выбор должен осуществляться на основе внутренней мотивации человека, его стремления к саморазвитию, самореализации. При этом, являясь частью общества, индивид нуждается в создании социальных и правовых условий, позволяющих ментально быть готовым к осуществлению выбора на основе заявленных выше критериев. Необходимо констатировать, что социалистическое общество советского периода не способно к созданию таких условий, тогда как в современном (либеральном, постсоциалистическом) обществе для этого имеются как социально-культурные, политические и правовые предпосылки, так и серьезные экономические препятствия. Политически и идеологически свободный человек в современном социокультурном пространстве осуществляет выбор формы трудовой деятельности, рода занятий и даже во многих случаях места работы, руководствуясь чаще всего не стремлением к самореализации и творчеству, а материальной выгодой и необходимостью обеспечить себя и семью средствами к существованию [13, c. 4]. Эти выводы полностью подходят и для понимания про- блемы коллективной свободы труда. Социальная группа наемных работников находится в состоянии такого же экономического принуждения со стороны класса собственников, как и индивидуальные субъекты (в социалистическом обществе социальные группы были зависимы не от других социальных групп, а от государства). Такое принуждение не позволяет говорить о равенстве социальных групп, а значит, и о социальной справедливости. Никто не будет отрицать, что сегодня в нашей стране и в подавляющем большинстве других государств социальное положение класса собственников (работодателей) выше, чем класса наемных работников и иных категорий лиц, осуществляющих трудовую деятельность в чужих интересах.

Другими словами, в современном «капиталистическом» обществе политическое, идеологическое принуждение советского периода сменилось на принуждение экономическое. Его преодоление за счет правовых и социально-экономических преобразований – путь к истинной свободе труда, выраженной не только в возможности выбора: работать или не работать, в какой форме трудиться, каким родом деятельности заниматься, но и в возможности ведения равного диалога наемных работников с частными собственниками об условиях труда и его оплаты.