Свобода воли в синкретизме тувинской культуры

1Krasnoyarsk State Medical University, Krasnoyarsk, Russia, , 2Tuvan State University, Kyzyl, Russia,

никающие экзистенциальные вопросы. Общество усиливает стремление индивида к самоидентификации, социализация проходит на всем протяжении жизни, обостряя желание познать свою личность. Противоречия массовой культуры, общества потребления, кризис культуры актуализируют вопрос мотивации, целей конкретного человека. Так проявляется проблема свободы воли в современном мире.

В философии данная проблема формулировалась в метафизике без учета исторических и культурных условий. Естественным образом это приводило к редукции по отношению к другим культурам. В современности, на первый взгляд, проблемы души, сущего, субстанции отошли на второй план (Саврей, 2021) и уже очевидно, что каждая культура формируется в конкретных географических и исторических условиях. Это определяет уникальное содержание культурно-исторической традиции, формирующее органичное мировоззрение, которое позволяет человеку достичь эффективности во взаимодействии с природой, обществом и самим собой. Однако конкретность культуры создает и конкретные формы бытия человека. Каждый человек уникален, но еще более уникальным он становится в культуре (Флиер, 2019). Проблема свободы воли, будучи актуальной для европейской культуры и транслируемой в пространство других культур, связана с пониманием человека, определением духовности, раскрытием морали и ответственности. Естественным образом возникает вопрос наличия феномена свободы воли в культуре, сформированной в другой традиции. Кроме того, экзистенциальные проблемы крайне остро встают в культурах, находящихся на этапе трансформации и вырабатывающих новые элементы мировоззрения и самоидентификации. Однако сложность данной задачи усиливается при обращении к синкретичным культурам, которые не исчезли с модернизацией и продолжили развитие в условиях всеобщего релятивизма и поликультурности. Примером является тувинская культура, сохранившая почтительное отношение к родной природе, при этом активно впитывающая элементы и ценности современной цивилизации. Республика Тыва характеризуется разнообразием ландшафтов, богатством животного и растительного миров, значительными запасами минералов, уникальными формами хозяйствования, самобытной и глубокой культурой.

Необходимо проанализировать источники интенционального осмысления действительности в условиях синкретичного мировоззрения, которое не утратило актуальности в современности, так как содержит в себе значительный экологический и психотерапевтический потенциал. Удивительно формирование внутренней воли человека в традиционной культуре, обязанного придерживаться вековых традиций предков, но ищущего свои неповторимые мотивы действий, поступков, мыслей.

Таким образом, выделяется философско-антропологическая задача исследования понимания человека и его проявлений в синкретичном мировоззрении традиционной тувинской культуры, среди которых нераскрытой остается проблема свобода воли. Ее решение требует комплексного анализа феномена человека, мыслящего в соответствии с природными процессами и содержащего в себе единство духовного и материального. В то же время использование методологии, сложившейся в рамках европейской философии, выглядит противоречивым, потому что теологическая мысль и рационально-аналитический метод с необходимостью выделяют субъект человека из природы. Европейская философская мысль проблему воли сводила к этическому выбору, т. е. между добром и злом, в чем проявляется воздействие христианской теологии на исследование свободы воли. Однако рациональное мировоззрение и этический дуализм, сформированные в русле монотеистической религиозной мысли, совершенно отсутствовали в традиционной тувинской культуре. При этом бесспорно проникновение аллохтонных культурных и мировоззренческих феноменов в тувинскую культуру, в том числе европейской персонологии, понимания человека, личности, индивида. Тувинская культура характеризуется значительными трансформационными процессами и формированием явлений на стыке цивилизаций. Поэтому для данного исследования актуален синтетический потенциал философской антропологии, позволяющий отвечать на экзистенциальные вопросы с учетом всего разнообразия форм бытия человека, включая мировоззренческое богатство локальных культур.

Методологически исследование основано на философско-антропологических исследованиях Х. Плеснера, А. Гелена, в которых обнаруживается экзистенциальное единство человека с культурой посредством оперирования картиной мира. Пытаясь обнаружить в тувинской культуре феномен свободы воли, сформированный в европейской культуре, мы обращаемся к методам философской компаративистики (Hutchinson, 2022) и диалога культур М.М. Бахтина и Г.С. Биб-лера. Выбранная методология позволяет закрепиться в рамках субъективного пространства тувинской культуры, не уходя в поле противостояния компатибилизма и инкомпатибилизма, которые эффективны в русле универсалистской антропологии и европейской философии.

Философско-антропологические и экзистенциальные проблемы тувинской культуры не стали основным предметом исследований, так как внимание ученых было приковано к решению насущных вопросов идеологического обоснования перехода к модернизации. Публикации по тувинской культуре освещали этнографические и культурологические аспекты ее развития. Мировоззренческие и религиозные аспекты культуры Тувы раскрыты в трудах О.М. Хомушку. Трансформационные процессы тувинской культуры на рубеже XX и XXI вв. подробно проанализированы в публикациях Ч.К. Ламажаа. Проблемы динамики духовной культуры тувинцев рассмотрены А.К. Кужугет. Вопросы взаимоотношений человека и природы в тувинской культуре поднимались Ч.О. Адыгбай.

К вопросу о свободе воли в русской религиозной философии обращались В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, Е.Н. Трубецкой, С.Л. Франк, Б.П. Вышеславцев. В советский период косвенно эта проблема раскрыта в трудах Э.В. Ильенкова, В.В. Давыдова, Д.И. Дубровского. Значительное число работ посвящено анализу свободы воли в аналитической философии, что выходит за рамки данного исследования. В наши дни к вопросам воли обращаются Т.А. Бондаренко, В.А. Сулимов, Д.Б. Волков.

Влияние культурной среды и индивидуального опыта на проявление свободы воли отмечено в работе международного коллектива в составе А. Саркисяна, А. Чаттерджи, Ф. де Бригара и др. (Is belief in free…, 2010). Широкий анализ современной научной литературы, посвященной рассматриваемой теме, проведен Р.Ф. Баумейстером, Э.Э. Монро (Baumeister, Monroe, 2014). Воздействие культуры и манипуляций на понимание свободы воли раскрыто в объемной статье Т. Куинтона, Д. Трафимоу, О. Геншоу (Quinton et al., 2023).

Естественным было возникновение в философии древних греков, а именно Сократа и Платона, понимания единого закона бытия (Is belief in free…, 2010), который описывался антропоморфными или антропологическими знаниями. Но уже Аристотель определяет, что человек формирует в своем сознании только отдаленные образы действительности (Платонов, 2022). Достижение объективной действительности становится нерешаемой задачей, которая подчеркивает принципиальную неповторимость человеческого бытия. Воля в философии определяется как иррациональная интенция реализации необходимости (Бондаренко, Яременко, 2022). Именно не-сводимость к строго логическому и последовательному пониманию достижения цели позволяет обнаруживать неожиданные для человека методы и способы. Этот аспект повлиял на всю дальнейшую европейскую философскую мысль. В итоге источник деятельности человека с точки зрения современного философского знания не ограничивается сознанием и рациональностью.

Исторически содержание понятий «человек» и «культура» менялось (Бондаренко, 2023). Естественным образом понимание свободы также подвергалось мировоззренческим сдвигам в соответствии с эпохой (Волохова, 2015). С точки зрения философской антропологии культура проявляется как система ценностей, идей, образов, формирующих человека, его мышление и мировоззрение (Арефьев, Грызлова, 2021). Такое широкое понимание необходимо для сохранения многообразия проявлений человека.

Традиционная культура является видом культуры, которая описывается приверженностью традиции как форме актуализации и развития. При этом в современности возникает искаженное понимание традиционной культуры как неизменного комплекса ценностей, идей, формирующих патриархальное общество (Руткевич, 2001). Однако такая степенность в развитии данного вида культуры приписывается с позиции сегодняшней гипердинамичной культуры. Экстремально быстрые процессы современной экономики и политики приводят к формированию инновационной культуры, в которой на первом месте находится новация как своеобразное отрицание традиции. Главной ценностью становятся новые культурные феномены, разрывающие преемственность культурогенеза и трансляцию идей от поколения к поколению. Традиционная культура ориентируется на преемственность как средство выживания, поскольку опыт множества поколений предков доказал эффективность. Именно это свойство в современности выглядит как фактор, ограничивающий свободу индивида в социальной системе. Однако в постиндустриальной социальной системе такой степенный порядок позволяет сохранить гармонию человека и природы, а также обеспечить защиту от избыточной эксплуатации индивида.

Фольклор, предметы быта, одежда, инвентарь показывают, что человек в тувинской культуре раскрывался как органичная часть природы. Вне «фюсиса» в тувинской культуре ничего нет и не может быть, так как им ограничены бытие и реальность (Прокофьев, 2021). Поэтому постановка вопроса независимости интенций человека от природы, что естественно в европейской культуре, с точки зрения тувинского мировоззрения парадоксальна. Традиционная тувинская культура по содержанию является синкретичной, а по методу развития – традиционной.

В доиндустриальную эпоху предельная зависимость человека от природных условий обусловила его ориентацию в мировоззрении на биологические, климатические и сезонные факторы. Модернизация Тувы начинается в XX в., а индустриализация – уже к концу века, поэтому синкретизм в культурном пространстве сохранился в явном виде1. Но здесь необходимо подчеркнуть, что синкретизм тувинской культуры описывается не только как неразделенность человека и природы, но и как единство духовной и материальной культуры, слитность субъекта и объекта познания (Данчай-оол, Даваа, 2022). Неразделенность человека в тувинской культуре заключается в отсутствии понятий «личность», «индивид» и «субъект». Рационально-аналитический метод не применялся к человеку, и в целом в нем было необходимости. В то же время конкретное содержание синкретичного мышления остается противоречивой проблемой, так как бытие индивидуальности становится проблематичным.

В таком случае возникает вопрос человека: в чем его уникальность, если он не отделен от природных явлений? Богатство флоры и фауны двигало синкретичные культуры к выработке аутентичной культуры и автохтонного восприятия природы. Воображение современного человека поражает разнообразие жизни на нашей планете. Но люди архаичных обществ смотрели на природное изобилие как на мудрость природы и реализацию ее творческого потенциала. Гибкость природных явлений в их адаптации к новым условиям становится залогом ее почитания людьми.

Гносеологическая ограниченность человека в синкретичной культуре не означает пределов выстраивания его внутреннего космоса. В связи с этим софисты положительно оценивают ценность субъективности человека, подчеркивая ее неизбежность. Именно поэтому в рамках тувинской культуры можно говорить о слитности субъекта и объекта, что противоречит европейской рациональноаналитической традиции мышления, в которой из множества феноменов в любом случае выделяется человек. Такая проблема в классической философии возникает по причине субстанциализации человека, мира, субъекта, природы (Данчай-оол, 2023). В данной парадигме познание человека направлено на обнаружение закономерностей бытия. В этом поиске центральной проблемой становится причина. Естественно, что такое мировоззрение приводит к формированию монотеизма в виде понимания Бога как Абсолюта, который является моделью для человека и его воли. Уже после средневековой и возрожденческой философии окончательно утверждается субстанциальное понимание сознания. А в современном культурологическом знании чувствуются влияние позитивистского мышления и превалирование аналитического разделения единства человека и природы на составляющие. Это предельно противоречиво проявляется в анализе традиционных культур, оперировавших синкретичным сознанием. В частности, в противоположных концепциях компатиби-лизма и инкомпатибилизма совершенно отсутствует аксиология, характерная для субъективного мировоззрения локальных культур. Поэтому логично, что тувинская культура не следует задаче охвата всего бытия. Она живет пространством своей актуализации и не обнаруживает бытие метафизического. Отсутствие метафизических проблем в традиционной тувинской картине мира доказывается реальностью героев фольклора, что естественно в условиях мифологического мировоззрения. Поиск первопричины в европейско-христианской традиции с необходимостью создает Абсолют, локальные традиционные культуры в качестве источника жизни видят свою природу, в ней же обнаруживается источник свободы воли человека. Об этом можно смело утверждать, так как мышление человека не выходит за рамки наличного бытия, оно не обнаруживает трансцендентное (Gilbert, 2022). Следовательно, мировоззрение человека современности основано на спекулятивном мышлении, в котором абстрактный предмет формирует содержание. Налично-созерцательное мировоззрение человека традиционной культуры ограничено локальным пространством и циклическим временем (Кухта и др., 2022).

В традиционной тувинской культуре сознание человека реализуется в рамках устоявшегося порядка мышления, познания и взаимодействия с окружающим миром. Здесь человек не устремлен в надприродное, он не стремится абсолютизировать свое сознание и охватить все бытие. Логические категории и понятия как структуры мышления не выделяют себя в культуре, так как синкретизм требует единства всего процесса существования (Лукашов, 2019). Все возникает из природы и возвращается к ней. Источник сознания заключается в природе и направлен только на реализацию ее целей. Цикличность развития формирует цикличность сознания. Естественно, можно указать на проблему самосознания в традиционной культуре. Видит ли сознание себя в синкретичной культуре? Выделяет себя из феноменов окружающего мира? Проблема самосознания решается посредством обнаружения субъекта этноса, коллектива, сообщества (надындивидуального субъекта). Человек видит себя в зеркале социальной системы, он не выделяет атом своего субъекта и не субстанциализирует сознание. В тувинской культуре не выделились понятия морали и этики. Синкретизм сознания формирует единство субъекта и объекта мышления, что позволяет реализовать самосознание посредством обращения к субъекту культуры. Модель мышления, заложенная в формировании культурно-исторической традиции, имеет фундаментальное значение и не может быть заменена другой. Антропология традиционной культуры в связи с этим создает только образ человека на основе образов соплеменников или этноса.

Далее возникает вопрос раскрытия свободы человека в традиционной культуре. Синкретизм культуры должен определять границы и способы реализации свободы человека. По этой причине она раскрывается через понятие ответственности перед природой, обществом и самим собой (Келле, 2008). Например, нельзя было бесцельно убивать живые существа, рубить деревья, загрязнять природу, выражать неуважение к земле, высокомерно относиться к духам местности и т. д. Осознание последствий своих действий и влияние на природу формируют содержание ответственности, что и определяет границы свободы человека в традиционной культуре (Завьялова, 2013). Воля ограничивается не возмездием или наказанием, а естественным порядком вещей. Нежелание человека осознать все бытие приводит к отсутствию стремления абсолютизации познания. Человек в традиционной культуре видит свою органическую связь с обществом, а через него с природой. Он постоянно обнаруживает подтверждение мудрости этической системы, которая сформировалась в культуре.

В структуре рационализированного современного мировоззрения выстраивается всеохватная система познания. Но в сравнении с неограниченным бытием человек становится слишком малым объектом. Он не видит взаимосвязи своей ответственности и порядка существования. Это приводит к разрыву ответственности и свободы. Снятие ограничений создает возможность опоры на творческую составляющую человеческого феномена. Импульс, который обеспечивает перспективный идеал, дает силы на преобразование себя и окружающего мира. Свобода человека направляется на созидание без ответственности. Природа становится только поставщиком вдохновения или субстрата, она преобразуется в объект деятельности.

В результате свобода воли в традиционной культуре раскрывается в системе синкретичного мышления, построенной на циклическом восприятии времени и не оперирующей проективным мышлением современности, которое не вышло за рамки теологического линейного времени. Как уже отмечалось, свобода воли является центральным элементом персонологии христианства, поскольку накладывает на человека ответственность за деяния вследствие наличия сознания и проективного мышления. Человек европейской культуры должен осознавать свои действия и соотносить их с этической системой, данной Богом. В этическом плане в тувинской культуре человек был целостным с момента зачатия, в то время как в европейской культуре он с рождения неполноценен вследствие необходимости обращения к Богу, благу, прогрессу. В ходе взросления, по поверьям тувинцев, человек переходил из одного состояния в другое, происходило его перерождение. Для субстанциальной антропологии характерна мотивация человека к движению к совершенству, что логично в условиях линейного и проективного мышления. Воля человека синкретичной культуры направлена на реализацию циклического порядка природы. Поэтому было логичным возникновение в китайской культуре даосизма с его ориентацией на естественный порядок вещей, который нельзя нарушать. Мышление человека в тувинской культуре обращено к постижению циклического порядка природы, который не вписывается в антропоцентризм современной цивилизации.

Получается, что в синкретичной тувинской культуре есть пределы деятельности человека, формируемые естественным порядком природных вещей. Свобода в социально-философском понимании отсутствовала в традиционном обществе (Коломак, 2012), она проявлялась в духовном понимании в творчестве и созерцании. Наиболее могущественными тувинцы видят высшие силы природы. Их волей и определяется жизненный путь человека, который должен постичь необходимость и найти опору мировоззрения в принадлежности к ним. В этом же русле раскрывается понятие судьбы в тувинской культуре, в котором есть общее направление жизненного пути человека, содержащего диапазон выбора действий1. Свобода воли в аспекте традиционности тувинской культуры раскрывается в наличии коридора для автономии индивида. Здесь человек созерцает интенсивность развития жизни, взаимосвязь природных процессов. Поэтому тувинская культура стала примером великолепного развития горлового пения, декоративно-прикладного искусства, фольклора. Экстенсивный способ реализации воли, характерный для европейского субстанциализма, не присущ тувинской культуре, так как он требует антропологического поворота. Социальная и этическая эмансипация человека происходит в современном мире.

Исключительность воли состоит в способности достигать внутренние цели посредством субъективного самополагания. Даже в случае объективной воли есть диалектическая возможность достижения самореализации. Относительно природы воля раскрывается как естественный порядок, управляющий человеком (Иванова, Домотов, 2020). В результате концепция воли в традиционной культуре противоречит субстанциальной европейской концепции (Зима, 2018). Отсутствие метафизической воли определяет покорность человека природным процессам и основание мышления в естественном порядке. С точки зрения тувинцев, здесь нет каких-либо противоречий, так как богатство тувинской природы заключается в сосуществовании в ограниченном пространстве различных климатических зон и форм хозяйствования. В своем пространстве природа крайне богата на альтернативы действий, предельно изобретательна в адаптивности к условиям, ответственна перед всеми существами и создает возможность для процветания.

Таким образом, мы обнаруживаем, что уникальное понимание человека, способов реализации познания, актуализации сознания, отсутствие субстанциального мышления, видение ответственности перед природой в синкретичной культуре формируют особую свободу воли. В таких условиях человек не становится брошенным на вечное скитание в космос, он органично встроен в систему природы, чувствует свое значение для нее и общества. В структуре традиционной культуры человек реализует свою судьбу, которая раскрывается ему в мудрости социальной системы. В синкретичной культуре человек оперирует картиной мира, сформированной в субъективности традиции. Он не выделяет свой индивидуальный субъект. Природа не становится объектом. Этический аспект деятельности выделяется из естественного порядка мироздания. Отсутствует необходимость аналитической рационализации мышления. Воля человека синкретично вплетена в многовековую культурную традицию.

В то же время в современной тувинской культуре закономерно возникновение персонологических характеристик человека, что проявляется в неологизмах, большом числе заимствований, противоречиях картины мира. С необходимостью происходит формирование релевантного понимания и интерпретации древних феноменов, паттернов. В этом многообразии культурного смешения синтезируется современная тувинская культура, создающая аутентичные концепты, в которых человек с благоговением относится к богатству природы, чтит традиции предков и интересуется достижениями цивилизации.

Анализ уникальной антропологии в традиционных и синкретичных культурах позволит глубже раскрыть трансформационные процессы в понимании человеком самого себя и общества, в котором происходит отрыв от антропоцентризма.