Традиционное хозяйство коренных народов севера Якутии в условиях трансформаций постсоветского периода: некоторые результаты исследования

Из исследований по изучаемому региону, посвящённых историческому и социологическому аспектам традиционного хозяйственного образа жизни и проблемам адаптации коренного населения, следует выделить труды С.И. Ковлекова, Л.И. Винокуровой, Ф.С. Донского, М.Х. Белянской и отдельные сборники ИГИ АН РС (Я), ИПМНС СО РАН, ИГИиПМНС СО РАН («Проблемы Крайнего Севера Якутии: состояние и пути решения». Якутск, 2001; «Современная Арктика: опыт изучения и проблемы». Якутск, 2005; «Этносоциальная адаптация корен- ных малочисленных народов Севера РС (Я)». Новосибирск, 2012). Для проведения социологической части представленной темы исследования большое значение имеют методология двойной рефлексивности и применение её в исследованиях по рефлексивному крестьяно-ведению Т. Шанина, В. Данилова и др., методологические подходы социологии хозяйственной жизни Н.Н. Зарубиной, культурно-антропологического подходы В.В. Мархинина, И.В. Удаловой и др. в локальных исследованиях с акцентом на этническое самосознание и этнокультурные традиции. Также используются подходы и методы качественного социологического исследования, выработанные в трудах таких специалистов, как В.А. Ядов, С.С. Семёнова, В.И. Ильин, Ан. Страусс, Дж. Корбин, И. Штейнберг и др.

Отличительным признаком народонаселения Республики Саха (Якутия) является значительный удельный вес сельских жителей (338,8 тыс. чел. или 35,9%) в общей численности её населения. Большинство сельского населения составляют коренные народы Якутии. По данным ВПН–2010, в изучаемых 15 арктических и северных улусах (районах) проживают 9,4% саха, 43,2% эвенков, 64,5% эвенов, 81,4% долган, 74,9% юкагиров и 86,4% чукчей республики, коренные народы составляют 66,9% (65,6 тыс. чел.) населения данных районов. Численность сельских жителей 15 арктических и северных районов составляет 15,4% в общем составе всего сельского населения РС (Я). В этих районах сельское население составляет 52,6%, при этом необходимо подчеркнуть, что для всего населения, включая жителей городов и посёлков городского типа районного значения, традиционный хозяйственный уклад имеет основное значение в их системе северного жизнеобеспечения.

Вопросы природно-хозяйственного районирования региона

Исследование проблемы развития традиционного хозяйства коренных народов Севера в постсоветский период может рассматриваться в пределах изучаемых 15 прибрежных арктических и северных (субарктических) улусов/районов Якутии (Абыйский, Аллаиховский, Анабарский, Булунский, Верхнеколымский, Верхоянский, Жиганский, Нижнеколымский, Момский, Оймяконский, Оленекский, Томпонский, Среднеколымский, Усть-Янский, Эвено-Бытантайский). Коренное население, ведущее традиционное хозяйство, в них представлено в этническом разрезе юкагирами, эвенками, эвенами, долганами, русскими старожилами, якутами. Во всех районах в разной степени развиваются все традиционные отрасли хозяйства: оленеводство, охотничий промысел, рыболовство, звероводство, табунное коневодство, разведение крупного рогатого скота. В целом проблемы развития системы традиционного хозяйства ставят во главу угла проблемы развития всех коренных народов, ведущих традиционный образ жизни на определённой территории [1, Санникова Я.М.]. Как отмечают специалисты, в экстремальной природной среде культурно-хозяйственные особенности больше были подчинены физико-географическим и экологическим условиям, под воздействием их могла видоизмениться традиционная хозяйственная культура этноса; «…т.е. когда приходится говорить о методах и орудиях охоты и рыболовства, то, скорее всего, речь должна идти о тундровых или таёжных методах, приспособлениях и орудиях, использовавшихся в этих видах трудовой деятельности, о приемах, различающихся по географическим зонам, а не по этносам» [2, Зыков Ф.М., с. 54]. И хотя Арктика и Север — разные экономикогеографические зоны Северного полушария, они имеют очень много схожих черт, и, по мнению специалистов, по отношению к ним может осуществляться идентичная государственная политика применительно к общей зоне Севера, в связи с этим исследование строится как развитие традиционных хозяйств северян, жителей арктических и северных улусов республики.

Изучение крупных территорий по природно-климатическим, экономическим, экологическим условиям и ситуациям вызывает у специалистов необходимость деления их на районы, зоны, имеющие сходные характеристики по требуемым признакам [3, Тихонов Н.Н., с. 384; 4, Поисеев И.И., с. 279]. На основе классификаций Н.Н. Тихонова по сельскохозяйственному зонированию и И.И. Поисеева по эколого-экономическому районированию предложено природно-хозяйственное распределение ведущих традиционных занятий коренного населения изучаемых 15 улусов/районов и выделены три условные группы районов развития комплексного традиционного хозяйства Севера: в Аллаиховском, Анабарском, Булунском, Нижнеколымском, Усть-Янском, Оленекском, Жиганском районах — в северо-западно-прибрежной (оленеводческо-промысловой) группе — специализировались на оленеводстве и рыболовном и охотничьем промыслах; в Верхоянском, Момском, Оймяконском, Томпонском, Эвено-Бытантайском районах — в северо-восточной группе — преимущественно занимались оленеводством, табунным коневодством, скотоводством и охотничьим промыслом; в Абыйском, Верхнеколымском и Среднеколымском районах районах — в индигиро-колымской группе — в основном скотоводством, табунным коневодством, охотничьим и рыболовным промыслами. Но также во всех 15 районах так или иначе развиты все виды животноводства и промыслов, локально представлен весь комплекс северного хозяйства. Для каждой группы районов выявлены ведущие традиционные отрасли хозяйства, которые рассматриваются посредством характеристики основных параметров, например: в животноводстве — общая динамика численности и удельный вес поголовья по категориям хозяйств, основные качественные показатели, общие объёмы производства продукции и по категориям хозяйств; в рыболовном промысле — размер выделенной квоты, себестоимость рыбной продукции, размер фактического объёма вылова; в охотничьем промысле — виды промыслов, размер выделенной квоты, потенциал ресурсов, размер объёма фактической добычи. Характеристика основных параметров развития традиционных отраслей по выявленным трём группам районов даёт возможность показать реальное положение северных хозяйств в постсоветский период.

В целом исторически сложившееся комплексное хозяйство коренных народов Севера Якутии, пережившее в ХХ в. трансформации советского и постсоветского периода, в динамике своего развития во многом зависело от естественных по своей сути природнохозяйственных особенностей региона, что не всегда в полной мере учитывалось при проведении аграрной политики. Но вся жизнь тружеников традиционного хозяйства естественной логикой своего развития, так или иначе, обустраивалась в постоянном процессе адаптации к природе Севера. И при дальнейшем изучении проблемы развития традиционного хозяйства в современных условиях именно вопросы ландшафтно-хозяйственного районирования требуют не менее пристального внимания, являясь основой разработки стратегии его жизнедеятельности в зависимости от региональных и местных особенностей.

Динамика развития традиционного хозяйства Севера Якутии в контексте аграрной политики 1990-х гг. Исторический дискурс

С середины 1980-х гг. в аграрном секторе, как и в других отраслях народного хозяйства СССР, начались изменения в организации управления, связанные с переменами в политической системе государства. Сельское хозяйство Якутии к тому моменту имело свои отличительные особенности: это — огромный разрыв в развитии промышленности и аграрного сектора экономики, диспаритет цен на их продукции, несмотря на тот факт, что её традиционные отрасли являли собой исконные занятия коренных народов республики. В этой ситуации, с целью совершенствования структуры управления агропромышленным комплексом на уровне Союза и республик, в конце 1985 г. было принято решение образовать союзнореспубликанский Государственный агропромышленный комитет (Госагропром СССР) [5, Ко-влеков С.И., с. 12], в феврале 1986 г. — Агропромышленный комитет Якутской АССР [6, Санникова Я.М., с. 104–115].

В ноябре 1988 г. был организован Агропромышленный комбинат «Север» с обособленным аппаратом управления. В своей деятельности он подчинялся Госагропрому РСФСР и Совету Министров Якутской АССР. Высшим органом управления являлся Совет комбината, который принял решение об объединении совхозов, перерабатывающих, обслуживающих предприятий и организаций Севера в общую структуру. Применительно к арктическим и северным хозяйствам можно утверждать, что изменения в аграрной политике начались 1989– 1991 гг. Тогда на 33 совхоза АПК «Север» приходился 91% оленей (303 тыс. голов), 17% лошадей (29 тыс. голов), 7,6% крупного рогатого скота (22 тыс. голов) поголовья домашних животных республики, 52,5% промысловой и 47% клеточной пушнины.1 В оленеводстве специализировались 22 совхоза, где в 265 бригадах работали 1950 оленеводов. О значении северных оленеводческих хозяйств можно судить по отчётным документам: «В хозяйственном и социально-экономическом плане домашнее оленеводство является основной отраслью, от которой зависит финансово-хозяйственная деятельность всей системы АПК «Север» и [с которой. — Прим. ред.] непосредственно связано повышение культурно-бытовых, жилищных условий народностей Севера».2 При этом обращала на себя внимание реальная динамика развития оленеводства, которая показывала, что в течение 1986–1988 гг. серьёзных положительных сдвигов не произошло.

Было принято решение о подготовке к переходу на рыночные отношения, в том числе о возможности введения наряду с совхозами разных форм хозяйствования, разгосударствлении, приватизации, совершенствовании структуры хозяйственной деятельности АПК «Север» и др.3

Следует отметить, что ещё на фоне сохранения централизованной экономической системы, несмотря на имевшийся разрыв между органами управления и реальным состоянием северных хозяйств, общее направление принципов управления и практики реализации их решений на местах содействовало накоплению опыта совместных действий комплексного характера, включая развитие социальной инфраструктуры, планирование объектов капитального строительства и др. [6, Санникова Я.М., с. 104–115].

Начавшиеся политические и социально-экономические трансформации в стране (1990–1991) сопровождались расстройством экономической жизни арктических и северных хозяйств. К 1992 г. фактически все хозяйства Севера Якутии находились в состоянии организационного и финансово-хозяйственного кризиса. В этой связи хотелось бы обратить внимание на некоторые общие тенденции развития традиционных отраслей Севера.

В 1992 г. в Республике Саха официально завершился подготовительный этап аграрной реформы, первым итогом которой стало изменение форм хозяйствования и собственности. В арктических и северных районах шёл процесс возрождения родовых общин с общиннородовым землевладением как самобытной формы традиционного природопользования в интересах сохранения и развития уклада жизни коренных малочисленных народов Севера. Этот процесс дал свои результаты. В целом по РС (Я), по данным на 1 июля 1992 г., насчитывалось 70 родовых общин, в которых состояли 3 120 чел., 83,3% которых были заняты в оленеводстве. К 1995 г. на базе бывших оленеводческо-промысловых совхозов образовались 170 родовых общин, содержавших 74,1 тыс. оленей, 852 гол. крупного рогатого скота, 2 185 лошадей, 196 свиней, 473 гол. птицы и небольшое количество клеточных зверей [6, Санникова Я.М., с. 104–115; 7, Борисов Е.А., Дарбасов В.Р., с. 16].

В это же время только за 1994–1996 гг., в хозяйствах родовых общин поголовье оленей сократилось на 22,8% [8, Ковлеков С.И., с. 81]. В частности, в 1994 г. пало 20,4 тыс. оленей или 8,5% всего поголовья на начало года; затравлено хищниками 18,8 тыс. (7,4%); потеряно 27,9 тыс. гол. (11%) [8, Ковлеков С.И., с. 98]. Причины такого состояния дел были разными. Серьёзно сказалась затянувшаяся реорганизация органов управления агропромышленного комплекса Якутии. В улусах республики шёл процесс преобразования аграрного сектора, носивший массовый и стихийный характер. Многие совхозы (тогда — единственная форма хозяйствования) были распущены; основные их фонды (КРС, лошади, олени, техника, мастерские и другие хозяйственные объекты) оказались бесплатно приватизированными с целью создания родовых общин и крестьянских хозяйств [6, Санникова Я.М., с. 104–115; 9, Попов А.А., с. 41–42].

Как было упомянуто выше, в первой половине 1990-х гг. органы государственного управления аграрным сектором подвергались постоянным структурным преобразованиям, одновременно приспосабливаясь к новым задачам и функциям, продиктованным условиями рыночных отношений. В мае 1993 г. на базе АПК «Север» была создана Национальная акционерная оленеводческая компания «Таба» с более локальными полномочиями; в октябре 1993 г. — Министерство по вопросам сельского хозяйства и агропромышленного комплекса РС (Я), которому были переданы функции по управлению традиционными отраслями Севера [6, Санникова Я.М., с. 104–115].

Как видно из архивных документов, в этот период на всех уровнях органов исполнительной власти РС (Я) ставились и решались вопросы об улучшении финансовохозяйственного положения северных хозяйств. Профильное министерство осуществляло управление северными хозяйствами, однако во многих его решениях проглядывается некоторая организационная неувязка и непродуманность действий. Относительно северных хо- зяйств, в силу отсутствия финансового обеспечения, помощь министерства заключалась в решении конкретных небольших вопросов.

Критическое положение дел в сельском хозяйстве Якутии сохранялось. Это объяснялось удорожанием себестоимости производимой продукции, снижением объёмов его производства и реализации из-за сохраняющегося диспаритета цен на продукцию промышленности и сельского хозяйства, обесценивания средств, выделяемых сельхозтоваропроизводителям в виде государственной поддержки, необоснованно высоких банковских ставок на кредиты, роста взаимных неплатежей, удорожания транспортных расходов и энергоносителей.4

Судя по архивным материалам, органы управления сельским хозяйством РС (Я) часто не имели обратной связи на местах, многие их постановления и распоряжения не всегда могли быть исполнены в реальной жизни. Об этой ситуации свидетельствуют протоколы выступлений людей, занятых в традиционных хозяйствах, на ежегодных общих собраниях Национальной акционерной оленеводческой компании «Таба».5 Они обращали внимание на необходимость комплексного подхода в решении проблем северных улусов, в том числе их социальной сферы, и нежелательность ограничения экономическими показателями и заработной платой. В этой связи нельзя не признать тот факт, что ни рядовые труженики, ни руководители разных уровней не были готовы к радикальным преобразованиям, но в то же время нельзя говорить об их равных стартовых возможностях.

В 1995 г. наличие чрезмерно мелких хозяйственных организаций в северных улусах было признано экономически нецелесообразным, с этого момента речь шла не только о государственной поддержке сельскохозяйственных производителей, но и кооперации отдельных хозяйств и общин для создания рынка производства и заготовок. Экономисты, стоявшие у истоков аграрных реформ во второй половине 90-х гг., признали, что для сохранения и развития традиционных отраслей Севера нужен механизм, сочетающий рыночные отношения с государственным планированием и регулированием, с соответствующей финансовой и ресурсной поддержкой [6, Санникова Я.М., с. 104–115; 9, Попов А.А., с. 41–42]. В целом за шесть лет аграрной реформы в изучаемых улусах число крестьянских хозяйств и родовых общин увеличилось в среднем в 5 раз: с 62 до 322 ед. и с 28 до 198 ед. соответственно [6, Санникова Я.М., с. 104–115; 7, Борисов Е.А., Дарбасов В.Р., с. 16].

Как известно, численность поголовья является основным критерием благополучия северного животноводства. Обратимся непосредственно к статистическим данным 1990–1999

гг.6 В северо-западно-прибрежной группе произошло наибольшее снижение численности домашних животных: оленей — на 60,3% (с 17 4874 до 69 424 голов), лошадей — на 33,7% (с 2 279 до 1 511 голов), крупного рогатого скота — на 56,7% (с 1 773 до 767 голов), в том числе коров — на 58,4% (с 875 до 364 голов), и, как следствие, объёмов производства молока — на 78,5% (с 1 935 до 416 тонн) и мяса в живом весе — на 90,6% (с 3 768 до 352 тонн). Большая уязвимость северо-западно-прибрежной группы объясняется моноотраслевым характером животноводства, с чем и связаны ощутимые потери именно в оленеводстве. В северовосточной группе поголовье домашних оленей сократилось на 53,1% (с 111 445 до 52 221 головы), лошадей — на 31,8% (с 24 640 до 16 799 голов), крупного рогатого скота — на 31,4% (с 23 609 до 16 193 голов), в том числе коров — на 25,1% (с 9 043 до 6 777 голов), объёмов производства молока — на 47,7% (с 18 654 до 9 755 тонн), мяса в живом весе — на 68,6% (с 7 130 до 2 239 тонн). В индигиро-колымской группе количество домашних оленей снизилось на 73,7% (с 21 566 до 5 670 голов), лошадей — на 21,8% (с 10 266 до 8 028 голов), крупного рогатого скота — на 32,8% (с 8 728 до 5 872 голов), в том числе коров — на 20,2% (с 3 344 до 2 670 голов), а также объёмов производства молока — на 54,7% (с 6 274 до 2 845 тонн), мяса в живом весе — на 67,7% (с 2 762 до 893 тонн).

Таким образом, 1990-е гг. как в хозяйственном, так и в социальном плане, были самыми сложными в развитии традиционного хозяйства коренных народов Якутии. В условиях трансформации форм собственности, прав землепользования и аграрной реформы в целом, северные хозяйства оказались практически без реальной финансовой поддержки. На фоне охватившего всю страну системного кризиса, республиканские управленческие структуры на всех уровнях могли содействовать только решению ситуационных хозяйственных проблем, в основном критического характера, на местах. В этот период, преимущественно во второй его половине, начали формироваться (как тенденция) механизмы регулирования новыми социально-экономическими отношениями в хозяйствах. К этому времени ни поголовье, ни производство продукции в традиционных отраслях уже не могли повернуть вспять процесс последовательного снижения своих количественных и качественных показателей. Одновременно вектор развития традиционного хозяйства Севера Якутии проецировался на ориентиры, в которых были заинтересованы все представители данной сферы жизнедеятельности. В совокупности существовавших проблем развития традиционного хозяйства можно было вы- делить три основных момента: роль общественных движений представителей коренных малочисленных народов Якутии; позиции руководителей и работников хозяйств, управленческих структур на местах; мнения тружеников села об аграрной реформе и традиционном хозяйственном укладе жизни [6, Санникова Я.М., с. 115–126].

К изучению феномена традиционного образа жизни и хозяйства народов Севера в начале ХХI в.

Систематизация эмпирических материалов полевых исследований 2004–2015 гг. на основе утверждённой программы качественного социологического исследования по теме НИР «Эволюция традиционного хозяйства народов Севера в контексте аграрной политики государства» позволила предварительно сформулировать основные теоретические подходы в интерпретации феномена традиционного образа жизни и адаптационных стратегий традиционного хозяйства коренных народов Севера Якутии:

• – феномен традиционного хозяйственного образа жизни как уникальное явление исторически сложившегося хозяйственного образа жизни коренного населения региона условно состоит из трёх основных уровней понимания («пирамидального» понимания): первый начальный уровень включает более широкое понимание традиционного образа жизни и может быть применим в целом ко всему сельскому населению изучаемого региона, для которого в целом основа хозяйственного обеспечения их повседневной жизнедеятельности является преимущественно традиционной и базируется на продукции традиционных отраслей и промыслов (оленеводства, скотоводства, табунного коневодства, рыболовства и охоты). По данным 2010 г., в изучаемых 15 улусах/районах сельское население составляет 51,6 тыс. чел., или 52,6% всего населения данных улусов. При этом сельское население изучаемых улусов/районов Якутии в динамике второго десятилетия (2002–2012 гг.) составляло 16,8–15,4% от численности всего сельского населения республики и, несмотря на определенную динамику на снижение численности в середине десятилетия, не претерпело больших изменений, то есть сельское население имеет в целом тенденцию к продолжению сельского образа жизни; второй средний уровень — понимание традиционного хозяйства одновременно как хозяйствующего субъекта экономической системы государства и как социального феномена традиционного хозяйственного образа жизни коренных народов региона; третий верхний уровень — ведение традиционных хозяйственных занятий представителями сельского населения как хозяйствующих единиц аграрной экономики и в качестве личных хозяйств населения;

• - предварительное выявление адаптационных стратегий традиционного хозяйства коренного населения строится на условном разделении следующих основных постоянно взаимодействующих составляющих, накладываемых друг на друга: 1) духовная или этниче-ски-историческая: в целом исторически сложившийся традиционный хозяйственный образ жизни коренных народов региона; преемственность традиционных хозяйственных занятий в поколениях семей респондентов — представителей хозяйств; 2) реализуемая или общественно-государственная: социально-хозяйственная деятельность сельских тружеников, которые разделены в экономической системе государства на категории хозяйств: родовые общины, сельскохозяйственные предприятия (в основном государственные или муниципальные), крестьянские (фермерские) хозяйства и личные подсобные хозяйства; также специализация хозяйства на основе природно-хозяйственного районирования изучаемого региона; 3) субъективная или личностно-оценочная: оценка хозяйства и аграрной политики самим респондентом, значение традиционного хозяйства для его (и всей его семьи) жизненного пути.

Предварительная разработка подходов к типологии традиционного хозяйства коренных народов Севера в условиях постсоветских социально-экономических трансформаций позволяет выделить на данном этапе условно три типологических направления.

Типы уровневой специализации комплексного северного хозяйства: 1) региональный уровень специализации на основе природно-хозяйственного распределения ведущих отраслей хозяйства изучаемых 15 улусов/районов на три группы районов развития комплексного традиционного хозяйства Севера: северо-западно-прибрежная группа районов — оленеводческо-промысловый тип хозяйства; северо-восточная группа районов — оленеводческо-животноводческо-промысловый тип хозяйства; индигиро-колымская группа районов — животноводческо-промысловый тип хозяйства; 2) районный уровень специализации на основе специализации хозяйств отдельного северного улуса/района; 3) локальный/наслежный уровень специализации на основе специфики развития локального хозяйства наслега/сельского населенного пункта.

Типы производителей сельскохозяйственной продукции на основе особенностей форм хозяйствования и позиций хозяйствующих субъектов: формы социальнохозяйственной организации сельского населения (родовые общины, личные подсобные хозяйства); организационно-экономические формы хозяйствования (сельхозпредприятия, подсобные хозяйства предприятий, крестьянские (фермерские) хозяйства, индивидуальные предприниматели по сельскохозяйственной деятельности).

Типы тружеников/глав хозяйств на основе роли и позиций представителей хозяйств: Коллективный труженик — Индивидуальный труженик — Глава коллективного хозяйства — Глава индивидуального хозяйства — Труженик личного хозяйства.

Заключение

Таким образом, устойчивость и характер ведения традиционных хозяйственных занятий тесно связаны с исторически сложившимся образом жизни коренных народов региона, обусловленным географическими и природно-климатическими условиями Севера. В то же время выделена комплексность северного хозяйства, для которой характерно локальное развитие всех видов традиционных занятий. Существующая структура аграрной экономики Якутии отражает хозяйственное освоение разнообразных ландшафтов, сформировавшее типы северного животноводства. В этом плане на основе признанных классификаций предложено изучение традиционного хозяйства 15 прибрежных арктических и северных (субарктических) улусов/районов Якутии посредством природно-хозяйственного распределения ведущих традиционных занятий коренного населения, в котором выделены три условные группы районов: северо-западно-прибрежная (оленеводческо-промысловая), северовосточная (животноводческо-оленеводческо-промысловая), и индигиро-колымская (животноводческо-промысловая).

Для северного хозяйства, живущего в экстремальных природно-климатических условиях, количество поголовья исконно считалось основным критерием благополучия северного животноводства. Поэтому колоссальное сокращение численности поголовья сделало положение традиционного хозяйства Севера Якутии в 1990-е гг. очень сложным. В северо-западно-прибрежной группе моноотраслевой характер животноводства выявил ощутимые потери в оленеводстве. В северо-восточной группе спад поголовья был не меньше, но в силу учёта всех трёх направлений животноводства, количественные показатели сокращения «распределились» между ними. В индигиро-колымской группе наибольшее сокращение поголовья оленей произошло в оленеводстве, представленном локально в каждом улусе. В абсолютных показателях больше всего пострадали хозяйства северо-западно-прибрежной группы, в то же время в каждой группе районов положение в животноводстве было специфично уязвимым как относительно отдельного хозяйства, так и в целом улуса/района .

Несмотря на то, что на фоне системного кризиса республиканские управленческие структуры на всех уровнях старались содействовать решению ситуационных хозяйственных проблем на местах и во второй половине 1990-х гг. начали формироваться как тенденция механизмы регулирования новыми социально-экономическими отношениями в хозяйствах, они не могли остановить процесс последовательного снижения количественных, производственных, а также качественных показателей. Одновременно в совокупности существовавших проблем традиционного хозяйства и определении ориентиров вектора развития всего традиционного образа жизни коренных народов региона, в которых были заинтересованы все представители данной сферы жизнедеятельности, можно было проследить три основные составляющие данного процесса: мнения тружеников села об аграрной реформе и традиционном хозяйственном укладе жизни; позиции руководителей и работников хозяйств, управленческих структур на местах; роль общественных движений представителей коренных малочисленных народов Якутии.

В целом в рамках природно-хозяйственного распределения традиционных занятий динамика основных параметров развития отраслей северного животноводства 15 арктических и северных районов РС (Я) за 1992–2012 гг., двадцатилетний постсоветский период, показывает, что произошел спад ведущих показателей, в том числе по численности поголовья: если в 1992 г. в оленеводстве содержались 83,9% всего поголовья оленей республики, то в 2012 г. — 79,3%; табунном коневодстве — 18,3% и 14,6% всего поголовья лошадей; скотоводстве — 8,3% (в том числе 9% коров) и 6% (в том числе 6,5% коров) поголовья крупного рогатого скота. В абсолютных показателях предстаёт реальная картина произошедших изменений: снижение численности оленей на 47,5% (139 582 голов), лошадей — на 34,7% (13 270), крупного рогатого скота — на 60% (20 860), в том числе коров — на 58% (7 850). Наибольшим спадом показателей выделяется северо-западно-прибрежная группа районов: поголовье оленей сократилось на 60,3%, лошадей — на 33,7%, крупного рогатого скота — на 56,7%, в том числе коров — на 58,4%, соответственно, упали объёмы производства молока — на 78,5%, мяса в живом весе — на 90,6%.

Также стоит подчеркнуть, что обследование хозяйств северных улусов выявило, что работники традиционных отраслей сельского хозяйства сегодня находятся в поиске путей адаптации своих хозяйств к требованиям аграрной политики. Например, приоритетными для хозяйств Среднеколымского улуса остаются скотоводство и табунное коневодство; рыболовный и охотничий промыслы; индивидуальные формы хозяйствования; для хозяйств Оле-некского улуса определяющими являются: на районном уровне — оленеводство и охотничий промысел (75% местных жителей живут за счёт добычи мяса диких северных оленей); на наслежном уровне развивается и скотоводство. При этом 50% всех улусных хозяйств составляют родовые общины. Персональные коммуникации с сельскими тружениками показывают ориентированность хозяйств непосредственно на сам процесс труда, который выполняет функции обеспечения: а) занятости сельского населения; б) рационального взаимодействия человека и окружающей среды; в) воспроизводства этничности, языков, хозяйственных традиций, самобытного уклада жизни коренных народов Якутии.

На основе систематизации эмпирических материалов полевых исследований 2004– 2015 гг. предварительно сформулированы некоторые подходы в интерпретации данного явления. Феномен традиционного образа жизни как уникальное явление исторически сложившегося хозяйственного образа жизни коренных народов региона состоит из трёх основных уровней понимания: сельского образа жизни коренного населения; специфики явления традиционного хозяйства в современных условиях; характера ведения традиционных хозяйственных занятий представителями коренного населения. Развитие адаптационных стратегий традиционного хозяйства коренного населения основывается на условном разделении следующих постоянно взаимодействующих составляющих, наложенных друг на друга: духовная или этнически-историческая; реализуемая или общественно-государственная; субъективная или личностно-оценочная. Выделены три типологических направления: типы уровневой (региональной, районной, локальной) специализации комплексного северного хозяйства, типы производителей сельскохозяйственной продукции, типы тружеников/глав хозяйств.

В целом несмотря на социально-экономические потрясения 90-х годов XX в. – начала 2000-х годов, место и роль традиционных хозяйств в реальной экономике Республики Саха (Якутия) только как сельхозпроизводителей, результаты полевых исследований позволяют утверждать, что приверженность сельских тружеников к традиционным занятиям определяется больше системой их базовых ценностей, главным образом, ориентациями на сохранение культурной традиции хозяйственной жизни.