Трансформация структуры и моделей домохозяйств в условиях старения населения

Размер домохозяйства 2002 год 2010 год численность, ед. в % к итогу численность, ед. в % к итогу Всего домохозяйств 52711375 100 54560627 100 в том числе состоящие из: 1 человека 11741449 22,3 14018754 25,7 2 человек 14534669 27,6 15563868 28,5 3 человек 12536743 23,8 12284058 22,5 4 человек 8943575 16,9 7907406 14,5 5 человек 3032437 5,7 2914802 5,3 6 человек и более 1922502 3,6 1871739 3,4 Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. URL:

Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. URL:

■ 2002 год ■ 2010 год

Рис. 1. Возрастная структура населения частных домохозяйств в Российской Федерации по данным переписей 2002 и 2010 гг., лет

Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. URL:

Далее обратимся к сводной таблице, объе -диняющей обе рассматриваемые характеристики (табл. 2) .

В таблице наглядно представлено, что за межпереписной интервал произошло существенное увеличение доли домохозяйств (на 3,6%), состоящих из одиноких людей в возрасте 65 лет и старше. При этом в группах допенсионного возраста также наблюдается прирост домохозяйств, состоящих из 1–2 человек. Фактически изменения, происходящие в Российской Федерации, соответствуют основным положениям теории культур М. Мид, адаптируя основные положения которой к явлению старения населения, можно заключить следующее. Трансформация социального пространства при переходе от постфигуративной к префигуративной куль- туре выражается в распространении модели нуклеарной семьи с сокращением межпоколенческих коммуникаций. В социальной структуре общества наблюдается увеличение доли и числа семей, состоящих преимущественно из родителей и детей, а также прирост числа домохозяйств, в которые входят только представители пожилого возраста. Таким образом, возникновение условного коммуникативного «разрыва» между поколениями обретает материальное выражение.

Выявленная тенденция к увеличению числа домохозяйств-одиночек имеет территориальные особенности, на которые необходимо обратить внимание (табл. 3) .

Представительство старшего поколения в структуре данного типа домохозяйств в сельской местности выше, чем в городской

Таблица 3. Динамика изменения возрастной структуры домохозяйств-одиночек по данным переписей 2002 и 2010 гг.

Моложе трудоспособного возраста Трудоспособного возраста Старше трудоспособного возраста 2002 год 2010 год 2002 год 2010 год 2002 год 2010 год Все домохозяйства 0,3 0,2 42,5 45,5 57,0 54,2 в том числе: в городской местности 0,4 0,3 47,0 48,4 52,4 51,2 в сельской местности 0,1 0,1 29,3 35,7 70,6 64,2 Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. URL:

(64 и 51% в 2010 году соответственно). Однако линейное выстраивание структуры в территориальном разрезе не может являться подтверждением распространенного мнения о том, что одиночество пожилых граждан в гораздо большей степени характерно для именно для села. С учетом того, что домохозяйство-одиночка включает в себя отдельно взятого человека с уникальными социально-демографическими характеристиками, методологически оправданным является построение относительного показателя, который условно можно назвать «коэффициентом одиночества»: в числитель подставляется количество домохозяйств-одиночек определенного возраста в отдельно взятый год, в знаменатель – численность населения данного возраста в тот же год. Расчеты демонстрируют, что в 2010 году коэффициент одиночества населения старше трудоспособного возраста в сельской местности составил 24,8%, в городской – 23,6%. Значения показателей являются близкими, что позволяет говорить об утверждении о большей распространенности феномена одиночества пожилых людей в сельской местности как о недостоверном. Более того, с 2002 года значение коэффициента для пожилого населения городов увеличилось с 21,8 до 23,6% в 2010 году, в то время как на селе – с 24 до 24,8%. Данные опроса «Качество жизни пожилых людей в Вологодской области», проведенного Федеральным государственным бюджетным учреждением науки «Вологодский научный центр Российской академии наук» в 2015 году, свидетельствуют о том, что представители старшего поколения в городах сталкиваются с ощущением одиночества чаще, чем сельчане (50 и 46,5% соответственно), а также в значительно меньшей степени ощущают уважительное отношение со стороны близких людей и родственников (36,5%, среди жителей сельской местности – 63%). При этом одинокий пожилой житель в городской местности имеет доступ к более обширному набору продуктов и услуг, рабочим местам, учреждениям социальной инфраструктуры [12], что во многом определяет и более высокое качество жизни. Таким образом, масштаб распространенности одиночества среди пожилых граждан в городе и на селе является сопоставимым, однако имеет разный контекст: для городских жителей преимущественно социальный, для сельских – экономический и инфраструктурный. Вероятно, именно эти различия являются определяющими в формировании общественного мнения относительно большей распространенности феномена одиночества среди представителей старшего поколения в сельской местности.

Проведенный анализ демонстрирует, что демографические аспекты последствий на мезоуровне ведут к изменению структуры домохозяйств. Следует предположить, что подобные трансформации влекут за собой и экономические последствия.

Одной из наиболее часто обсуждаемых проблем, связанных со старением населения, является сокращение темпов экономического роста в связи с сокращением потребления и увеличением накоплений. На рис. 2

Рис. 2. Динамика доли сбережений в структуре располагаемых доходов населения Российской Федерации

Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. URL:

изображена динамика изменения доли сбережений в структуре располагаемых доходов населения Российской Федерации.

Представленные данные позволяют говорить о достаточно устойчивых тенденциях к увеличению доли сбережений, которые существенно не изменили своего направления даже в кризисные для экономики Российской Федерации годы (2008–2010 гг.). Подобные трансформации в экономическом поведении населения напрямую связаны с демографическими аспектами последствий старения населения, выражающимися в сокращении размеров домохозяйств и их старении [13]. Во многом это определяется и тем фактом, что за российским пенсионером закреплено право на продолжение трудовой деятельности и получение пенсионного пособия, из чего в условиях роста численности работающих пенсионеров [14] следует увеличение совокупных доходов населения. При этом сохранение прежнего уровня потребления ведет к росту возможностей для накоплений, однако в относительном выражении происходит снижение совокупного спроса.

В исследованиях [14; 15] доказывается прямое негативное влияние эффекта старения возрастной структуры на экономический рост, одной из основополагающих причин которого (наравне со снижением производительности труда) является снижение потребления вследствие увеличения доли и численности пожилых людей в населении, финансовое поведение которых ме- няет вектор на увеличение сбережений домохозяйств. Однако у данного явления есть и положительные стороны. Концепция второго демографического дивиденда предполагает, что увеличение накоплений даже в условиях сокращения совокупного спроса может сыграть важную роль в поддержании устойчивых темпов социально-экономического развития [13; 16]. В условиях низкой рождаемости и увеличения продолжительности жизни населения домохозяйства становятся «нетто-сберегателями», т. е. увеличивают долю чистых накоплений. Очевидно, что этот капитал требует грамотного управления. Для этого необходимо принимать меры, направленные на повышение эффективности инвестиционной деятельности субъектов финансового рынка, обладающих активами населения пожилых возрастов. Как показывает зарубежный опыт, наиболее значимую роль в этом процессе (наравне с банками) играют негосударственные пенсионные фонды, эффективность деятельности которых в Российской Федерации сложно оценить как высокую, в том числе по причине отсутствия доверия к их деятельности со стороны населения пенсионного возраста.

Вторым направлением может стать стимулирование спроса на товары и услуги потребителей пожилого возраста, а также адаптация производимых товаров и услуг к потребностям старшего поколения. Переориентация производства продукции в направлении увеличения привлекательности для этой категории населения может стать существенным фактором повышения совокупного спроса населения и увеличения денежных расходов в структуре располагаемых средств.

Одним из важнейших факторов обеспечения устойчивого развития в условиях старения населения выступает трудовая активность членов «стареющих» домохозяйств. Важным конкурентным преимуществом работников старших возрастов является большой опыт, но имеющиеся у них навыки значительно устаревают к концу экономического жизненного цикла индивида, что во многом определяется ускоренным технологическим прогрессом [14]. Данные социологического опроса «Качество жизни пожилых людей в Вологодской области» свидетельствуют о том, что 44% населения пенсионного возраста считают, что старшее поколение не склонно к инновациям и предпочитает работать по «старинке», и только 27% респондентов с ними не согласны. Таким образом, на рынке труда возникает несоответствие между потребностями инновационной экономики в кадрах и квалификацией населения, снижается адаптируемость к новым условиям. Эта проблема является еще одной гранью последствий старения населения: возникает не только количественный, но и качественный дефицит на рынке труда. Таким образом, адаптация социально-экономического развития к условиям старения населения должна опираться на направления по преодолению консервативности «пожилых» домохозяйств в экономической и трудовой сферах.

Последним и самым трудным с точки зрения его определения является социальный аспект последствий старения населения на мезоуровне. Демографический аспект, выражающийся в старении и сокращении домохозяйств, предполагает и сокращение межпоколенческих коммуникаций. Фактически на протяжении нескольких последних десятилетий мы можем наблюдать процесс территориального разделения людей с родственными связями (рост числа нуклеарных семей «дети-родители» и числа домохозяйств, состоящих только из пенсионеров), за которым неминуемо следует и сокращение социальных связей между ними. Эта проблема не менее значима, чем экономические последствия, с точки зрения формирования общественных ценностей. В данном случае можно говорить о появлении условной субкультуры «старости» [17; 18; 19; 20], которая основывается на чувстве общности пожилых людей и постепенном отдалении от других социальных групп (в том числе и на внутрисемейном уровне). Эти социальные барьеры препятствуют эффективной реализации ресурсного потенциала старшего поколения, выступающей одним из главных факторов социально-экономического развития в условиях старения населения.

Одним из возможных вариантов решения проблемы нивелирования последствий старения населения на мезоуровне может стать внедрение и активное распространение принципов вторичной социализации людей пожилого возраста. Эти меры должны осуществляться посредством выстраивания процесса коммуникации между пожилыми людьми и другими возрастными группами населения (как на уровне всего общества, так и на уровне семьи) с целью недопущения социальных и культурных «разрывов» между ними. Данную функцию могут выполнять культурно-досуговые центры для пожилых людей, которые, как показывает успешный опыт работы такого учреждения в г. Вологде (центр «Забота»), способствуют ресоциализации представителей старшего поколения, обеспечению поддержания внутрисемейных контактов (совместные мероприятия). Необходимо стимулирование и расширение участия некоммерческих организаций в процессе нивелирования экономических последствий старения населения на мезоуровне. Требуется переориентации социальных проектов на создание условий для стимулирования трансформации экономического и трудового поведения «пожилых» домохозяйств.

Особенности формирования последствий старения населения на мезоуровне должны учитываться при стратегическом управле- нии социально-экономическом развитием территорий. Наблюдаемые изменения на уровне семей и домохозяйств влекут за собой трансформацию социального портрета общества в целом. Существует высокий риск возникновения еще большей межпоколен- ческой «пропасти», в связи с чем требуется переход к новой социокультурной парадигме «старости», одним из основополагающих элементов которой должны стать поддерживаемые связи между поколениями на уровне семьи.