"Тут "день“ является пред лицом всего иезуитства как бы представителем православия... ": "Ответ иезуиту отцу Мартынову" в переписке И. С. Аксакова и Ю. Ф. Самарина

вступление . В 1864 г. по Москве прошел слух о том, что правительство намеревается разрешить ордену иезуитов возвратиться в Россию — информация поступала как из-за границы, так и опиралась на факт пребывания в Петербурге иезуита-проповедника. Этот слух стал поводом для славянофила и редактора газеты «День» Ивана Сергеевича Аксакова (1823–1886) опубликовать 21 марта 1864 г. передовую статью на эту тему (при републикации озаглавленную «По поводу слуха об учреждении иезуитской коллегии при католической церкви в Петербурге»)¹. В передовой Аксаков сравнивал иезуитов с шайкой шулеров и воров, а главная их вина, по мнению автора,

заключалась в том, что они подрывали нравственные основы христианства. В этом же номере газеты была напечатана и статья Петра Емельяновича Рощина «Водворение иезуитов в Польше»2; наконец, в номере от 4 апреля, в продолжение темы, была опубликована еще одна аксаковская передовая, получившая в собрании сочинений название «По поводу слуха о водворении иезуитов в России»3.

Слухи, однако, не подтвердились, и 2 мая (н. ст.) католический священник, иезуит из русских, проживающий в Париже, Иван Михайлович Мартынов (1821–1894) написал Аксакову письмо в защиту своего ордена: «В 12-м нумере издаваемой Вами газеты „День“ напечатана на первом месте статья о иезуитах . Я имею счастие принадлежать к их обществу и, как член его, как Русский, особенно же как священник, не могу оставить этой статьи без ответа. / Суждения, изложенные в ней, до того не правдоподобны, обвинения, взводимые на нас,

Иван Сергеевич Аксаков так ужасны, что молчание с нашей стороны было бы оправданием тех и других, и со блазном для католиков, живущих в России. <...> Я убежден, что Вы не замедлите дать гласность моему ответу на страницах Вашей газеты — благородство всей Вашей литературной деятельности служит в том порукою»4.

Эту просьбу Аксаков сразу исполнить не смог, именно поэтому в том же году отец Мартынов выпустил свое письмо в Париже отдельной брошюрой. А редактор «Дня» сумел опубликовать его в рамках своей передовой статьи5 только спустя полтора года, 20 ноября 1865 г., одновременно с началом публикации ответного послания в пяти письмах — «Ответ иезуиту отцу Мартынову», подготовленного славянофилом Юрием Федоровичем Самариным (1819–1876)6.

В настоящей статье, на основе доступной переписки Аксакова и Самарина (между собой и с другими адресатами) за 1864–1866 гг., уточнены некоторые обстоятельства подготовки газетной публикации (1865) и первого книжного издания (1866) одного

из важнейших самаринских трудов — «Ответ иезуиту отцу Мартынову» (в книжном варианте — «Иезуиты и их отношение к России»).

1864 год . В недавно изданной переписке двух славянофилов⁷ письмо Мартынова впервые упоминается 17 (29) мая 1864 г. в письме Самарина из Венеции: «Любезный друг, сегодня получил я письмо от Чижова, в котором говорится и о тебе, по поводу письма Мартынова (иезуита). Я буду отвечать вам обоим зараз. <...> Катехизис иезуитов я постараюсь достать, но на что он тебе? Неужели ты задумываешь обстоятельное обличение иезуитов? Они только этого и желают, докажут неосновательность двух, трех взведенных на них обвинений и протрубят, что они оклеветаны. Иезуиты уличены и осуждены. Если тебе нужно освежить память, перечитай Ранке, XVII век⁸. Что же касается до их проделок собственно с нами, то след их виден на всей истории Западной России; современная Польша — их детище; наконец, вспомни брошюру Га-гарина⁹, на которую отвечал Хомяков¹⁰, в которой Гагарин заподозривал нас всех, славянофилов, в революционных замыслах. Я удивляюсь только, как после этого иметь дерзость вызывать на полемику» (с. 180–181). Из этого отрывка становится понятно, что на момент написания письма Юрий Федорович вовсе и не собирался вступать в полемику с иезуитами, и что эту проблему Аксаков успел обсудить с еще одним славянофилом — Федором Васильевичем Чижовым (1811–1877), написавшим письмо Самарину. Также упомянуты: историк Леопольд фон Ранке (1795–1886), иезуит Иван Сергеевич Гагарин (1814–1882) и основоположник славянофильства Алексей Степанович Хомяков (1804–1860).

В ответном письме, 31 мая, Аксаков пишет из Москвы: «Я получил твое письмо третьего дня, любезный друг Самарин, и в тот же день показывал его Чижову. <...> Письмо Мартынова поставило меня в немалое затруднение. Отвечать его (так! — С. М. ) мог бы вполне удачно Хомяков, затем ты. Я просил Гилярова написать ответ, — по крайней мере, как материал для ответа, и он взялся, но, кажется, надувает. — Письмо мошенническое, но добросовестного мошенника, искренно верующего... <...> Он просит его напечатать, но без ответа напечатать нельзя. Надо, однако же, так отвечать, чтоб не втянуться в полемику. Вероятно, цензура не пропустит ничего, но в таком случае ответ должен быть ему послан письменно. Тут дело идет не обо мне лично и не о „Дне“... <...> тут „День“ является пред лицом всего иезуитства как бы представителем православия, и это придает делу особенную важность, налагает тяжелую нравственную ответственность. Я хотел было посоветоваться, хотя бы и не лично, с Филаретом, но он болен» (с. 182, 186). По мнению Аксакова, без ответных возражений публикация письма Мартынова была невозможна. В этом случае лучшим ответчиком иезуитам, несомненно, был бы А. С. Хомяков, потом Ю. Ф. Самарин и близкий к славянофилам Никита Петрович Гиляров-Платонов (1824–1887). Именно к двум последним православным мыслителям и обращается Аксаков за помощью. Упомянут митрополит Москов ский и Коломенский Филарет (в ми ру Василий Михайлович Дроздов; 1782/1783–1867).

Священник-иезуит И. М. Мартынов

В свою очередь, отец Мартынов, прождав несколько месяцев ответ Аксакова, опубликовал свое письмо в Париже в виде отдельной брошюры. В предисловии к ней он писал: «По первоначальному назначению оно (письмо, — С. М. ) должно было явиться на страницах московской газеты „День“, издаваемой г. Аксаковым. Вот уже три месяца как оно послано в Москву, а между тем почтенный редактор все еще хранит глубокое молчание... Гласные нападки требуют гласных возражений. Вот почему... помянутое письмо является в печати в Париже»¹¹.

19 августа Аксакову пишет близкая к славянофилам писательница Н. С. Сохан-ская (псевд. Кохановская; 1823–1884): «Ольга Федоровна сказывала мне, в ответ на Вашу статью в „Дне“ об иезуитах, наши французские иезуиты и, кажется, именно Мартынов написали Вам большое, горячее письмо, на которое отвечать есть дело чести православия. Но по затруднениям нашей цензуры Вы ни отвечать, ни напечатать это письмо не могли доселе. Пришлите мне, пожалуйста, копию с письма и с Вашего ответа, если он написан. У нас об этом был разговор с Преосвященным Макарием, и ему очень хочется, да и мне давно хотелось узнать, что это такое»12. Упомянуты: супруга славянофила А. И. Кошелева — Ольга Федоровна Кошелева (урожд. Петрово-Соловово; 1816–1893) и архиепископ Харьковский Макарий (в миру Михаил Петрович Булгаков; 1816–1882).

Аксаков подробно ответил Соханской 12 сентября — с разъяснениями о соотношении Церкви и государства на Западе и в России. В содержательном плане это, пожалуй, самое интересное письмо из всех имеющихся: «Исполняя Ваше приказание, посылаю Вам, многоуважаемая Надежда Степановна, копию с письма иезуита Мартынова. Подлинник писан церковно-славянским шрифтом, так как Мартынов имеет притязания на глубокие познания в церковной археологии. Он и в самом деле очень образованный человек, и думаю я — вполне искренний, убежденный адепт католицизма. Оно и не может быть иначе, потому что переход в латинство влечет у нас потери прав гражданских, а переход в орден иезуитов требует полнейшего самоотречения воли. <...> Самолюбие личное и все личные страсти перенесены у них на Орден. Идея же Ордена, его жизнь, его цель — есть страстное воплощение идеи Римской духовной вселенской государственности, есть уловление душ всеми средствами и всеми путями в подданничество Папе, в круг вселенского духовного единства. <...> Но в том-то и дело, что это единство, эта вселенскость понимается в Латинской церкви внешним , юридическим образом, что Латинская церковь носит на себе тип государства с централизацией в Риме и что элемент внешней правды, государственный и юридический, внесен ею в область духовную. <...> Письмо это поставило меня в затруднительное положение. Отвечать ему публично я бы мог только тогда, когда бы имел полное право не только признать справедливость некоторых его упреков, делаемых Русской церкви (т. е. ее внешнему, временному, официальному представительству), но еще

Портрет Ю. Ф. Самарина. Худ. В. О. Шервуд, 1872 г.

усилить их, когда бы я мог отделить ярко истину Православной церкви как идеи от ее земного современного выражения в Синоде и духовенстве! Я не могу не сознаться, что в настоящее время Церковь наша состоит в холопском отношении к государству, что она прониклась духом казенщины, что наши архиереи — духовные генералы, что никто так не сеет подлость полными пригоршнями по Русской земле, как архиереи и попы, что Церковь, одним словом, у нас есть только одна из функций государственного организма. Развивать эту мысль не дозволяет цензура. Что же касается до других сторон этого письма, то, конечно, мерзость иезуитизма не включена в параграфы его устава, предназначенного для публичного употребления; всевозможные факты они называют клеветой, и трудно истолковать им, что принцип — „всякая цель оправдывает средства“, есть логическое последствие принципа светской власти Папы и вообще идеи Папы как земного царя неземного царства! Это письмо есть ловушка затянуть в полемику: они хорошо знают, что в официальной полемике мы будем слабы, а приватная полемика будет стеснена в своем выражении. — Впрочем, так как я не специалист-богослов, то я поручил было составить ответ бывшему профессору Троицкой духовной академии Гилярову, он и взялся, но ничего до сих пор не сделал, так что письмо осталось без ответа и до сих пор»13. В связи с этим Н. П. Гиляров-Платонов в конце жизни, 2 ноября 1886 г., в письме к публицисту И. Ф. Романову-Рцы (1858–1913) упоминал: «...Ю. Ф. Самарин, слагавший предо мной оружие, умолявший писать „Иезуитов“ и только после моего решительного отказа взявшийся писать (и написавший монографию, по глубине и ясности не имеющую подобия) <...>»14.

1865 год . Следующее письмо было отправлено Самариным уже в 1865 г. — 19 мая он сообщает княгине Екатерине Алексеевне Черкасской (урожд. Васильчикова; 1825– 1888): «...я взялся отвечать иезуиту Мартынову и, против чаяния, здесь, в Москве, открыл обильный запас материалов и втянулся в эту работу по уши. Знаю я, что этот предмет вовсе не имеет интереса современности и не займет публики, но во мне самом проснулась старая охота к исследованию отвлеченной мысли...»¹⁵ Таким образом, весною 1865 г. Самарин приступает к работе над ответом о. Мартынову.

2 июня он пишет брату Петру Федоровичу Самарину (1829–1892): «Взявшись отвечать иезуиту Мартынову на письмо его к Аксакову, я надеялся отделаться статейкою, чтоб только не подать повода думать, что мы уклоняемся от вызова, вместо этого совершенно неожиданно открылись в Москве редкие и драгоценные материялы, которыми нельзя было не воспользоваться; именно в последнее время, с разных сторон я получил несколько любопытных книг; надобно было все это прочесть в короткое время и возвратить. Таким образом, статейка разрослась в ряд статей, и я, незаметно, втянулся в работу, которая займет, вероятно, половину лета. Теперь я и сам этому не рад, а уж бросить не хочется» (с. 487–488).

• 9 августа Самарин из родового имения Васильевское Самарской губернии извещает Аксакова: «Письмо твое, с выговором за леность и безучастие, я получил вчера, а третьего дня отправлено было в типографию Бахметева, через московского моего поверенного, второе письмо о иезуитах, для набора. <...> Если тебе это непременно нужно, ты можешь в первом же № объявить, что поместишь вскоре письмо Мартынова и ряд ответов. Первое письмо я могу доставить к концу августа или в начале сентября, а потом уже они пойдут без перерыва, номеров на пять. Мое мнение — печатать все это в виде приложений. <...> ...ускорь печатание второго письма и заставь Гилярова прочесть его в корректуре; я уж распорядился, чтобы к нему посылали. Мне его замечания нужны» (с. 215–216). Упомянут Петр Владимирович Бахметев (1818–1896). Из письма становится понятно, что сначала Самариным было написано и отправлено Аксакову второе письмо. Кроме того, Самарин требует, чтобы к работе подключился Гиляров-Платонов и пишет ему письмо.

Гиляров отвечает Самарину 16 августа: «Душевно благодарю Вас, любезнейший Юрий Федорович, за Ваше письмо. Воспоминание о Вас и представление о Вашем труде несколько оживило меня <...>. Нет нужды говорить, что поручение Ваше я исполню с великим удовольствием, и с нетерпением ожидаю времени, когда статья Ваша будет получена здесь»16. То есть Гиляров готов к сотрудничеству с Самариным.

• 17 августа из Васильевского Самарин информирует Аксакова: «Любезный друг, посылаю тебе: во-первых, письмо Мартынова; во-вторых, мое, первое, уродливо длинное. Оно до крайности неопрятно, неразборчиво и, может быть, чересчур обременено цитатами. <...> По моему мнению, необходимо письмо Мартынова напечатать церковно-славянским шрифтом; это придаст делу особый колорит, и я намерен, в третьем письме, сказать несколько слов об этом. <...> Необходимо мне также самому продержать корректуру, притом как первого, так и второго письма вместе , потому что в них есть, мне кажется, повторение <...>. Будет еще одно письмо, может быть, даже два, небольших, и род послесловия. <...> Вместе с корректурами первых двух писем необходимо доставить мне, не говоря уже о подлиннике, твою передовую статью о иезуитах, вызвавшую Мартынова на переписку. <...> Теперь все зависит от тебя; ускорь печатание и присылку, потребуй от Гилярова, чтоб он доставил замечания. Я недолго задержу корректуру. <...> Ты, вероятно, предпошлешь несколько слов от редакции. Нельзя ли тебе будет объяснить, отчего мы выводим против Мартынова такую тяжелую артиллерию, которой он как противник не стоит» (с. 216–217). Итак, Самарин вслед за вторым отсылает свое первое письмо и намечает подготовить еще три.

• 29 августа Аксаков извещает друга о возникших проблемах с набором самаринских писем: «Любезный друг, не писал тебе, в ожидании корректуры, которую хотелось послать к тебе поскорее, но вышло иначе. Я предлагал тебе набрать твое второе письмо летом , когда типография и шрифт свободны, но ты прислал его тогда, когда у типографии началась удвоенная работа. Я выдаю теперь по два нумера в неделю <...>. Мне, впрочем, нужно не второе, а первое письмо, которого я до сих пор не получил. <...> Если какое письмо слишком велико, пущу двойной №» (с. 217). В этом письме у Аксакова появляется идея двойных номеров газеты для больших писем Самарина.

Через четыре дня, 2 сентября, Аксаков вновь сообщает Самарину: «Любезный друг, спешу тебя уведомить, что я получил и 1-е, и 3-е письмо. Я отдал набирать 1-е письмо в другую типографию, где нашел тот же шрифт, а 2-е обещают набрать все у Бахметева. Обещают в конце будущей недели набрать все (наверное, однако, нельзя рассчитывать), и тогда, согласно твоему желанию, пошлю тебе обе корректуры. Только не задержи, а всего лучше — приезжай с ними сам. Гилярову экземпляр корректуры доставлю. Посылаю тебе книжечку, изданную в Париже, где ты найдешь выписки из моей статьи об иезуитах. Впрочем, 12 № 1864 г., верно, имеется у Вас в деревне — у Дмитрия Федоровича» (с. 218–219). Упомянут младший брат Ю. Ф. Самарина — Д. Ф. Самарин (1827–1901), общественный деятель и писатель.

• 12 сентября Самарин отвечает Аксакову: «Любезный друг, вчера вечером получил я два письма твоих от 29 августа и 2 сентября с приложением письма Мартынова, парижского издания. <...> Поганых иезуитов я кончил совсем . <...> В IV письме вышло 45 страниц, в V и последнем — 27. Не посылаю тебе ни того, ни другого, потому что теперь тебе не нужно; мне же можно будет окончательно их исправить, как только я получу корректуры трех первых. Тогда, вместе с исправленными корректурами, я доставлю тебе и IV и V письма и можно будет печатать их, не присылая сюда корректур. / Мне все-таки нужно то письмо Мартынова, которое ты получил от него; в печатном, парижском, есть разница против текста» (с. 220–221). Итак, к 12 сентября Самарин завершает основную работу по написанию писем к иезуиту Мартынову.

В письме от 16–20 сентября Аксаков сообщает Самарину: «Посылаю тебе корректуру твоего второго письма. Первое набирается в другой типографии и еще не готово» (с. 222).

Через несколько дней, 20 октября, Самарин информирует Аксакова: «Посылаю тебе, любезный друг, продержанную мною, исправленную и значительно пополненную корректуру II-го письма. При твоих обстоятельствах грех на тебя пенять, но типография твоя подлец ! Такой небрежной и отвратительной корректуры, такого гадкого шрифта я не видывал. Предчувствую, что подлецы все перепутают, особенно вставки и примечания . <...> Всего бы лучше было отложить до моего приезда; я бы мог в Москве продержать еще корректуру. Думаю выехать отсюда через неделю и быть в Москве в начале ноября <...>. Если тебе неудобно до этого времени отложить печатание, то я тебя не стесняю, но в таком случае попросил бы поручить продержать корректуру кому-нибудь из надежных и знающих латинский язык. Всего бы лучше было Гилярову. Его бы я мог уполномочить даже на поправки; но ведь на него нельзя положиться. — Делай как знаешь. <...> Имей в виду, что кроме тех 3-х писем об иезуитах, которые к тебе уже посланы, у меня совершенно готовы еще два; одно длинное:

№52. день 1865.

Подписка принимается:                      Выпить еженедельно;

• • Ь MofkBt, ьь loiMpl рм«Ц'* at Стартам Гпгпгохг пер. «ь 1     Utaa »ь Monet, i bi C ntnpiypib 4m xotiea»* i* yon ШЕСТЬ

Игпть.в», аг С-П.-бурГ* *г ««и* *»r»j. Комичное., а также у i-ui     руб.; съ «оеиеко» на доп аг Hoceet наг С-Петербург» я пере- пнюпрод.иц.п- • ег Гднти Зкпед обЬить етотицъ         |                  сыДаоЮ to КСЬ «Орма СЕМЬ руб

Москва, 18 Декабря. Отв1тъ кэунту отцу Мартинову Письмо V (ок он чаще). Ю, Самарина —Два слова кэтиту о. Мартынову. I Келлюгтнна. - Вступительное чтен* доцента СПБ университета В И • Лаианснаго. - 0 вмостныкъ су-дахъ, Матвеева —СМЪСЬ: Просьба r-жн Кохановской. —ЗаиЬтка по университету.—Он Славпискаго Комитета —Олс-чатка.—Объяв a«Hia

■■Лень" съ будущаго года издастся вт. «рор.мТ. книжекъ отъ 15 листовъ и бо.тЬе. не мёиТе шести въ годъ и общимт объемомъ не иен4е 100 ли-стовъ убористой печати.

Программа 'Дня™ остается прежняя: внутреннее и областное обозрТн1е. от-дблы: научный, цолитичесюй, критически, экономически, славянсмй. изящной словесности, бибеи.

ЦТна за годовое издание въ Москвой Петербург!: 5 р.; съ доставкою па домъ и съ пересылкою иногороднымъ: 6 р.

«День» с пятым письмом Ю. Ф. Самарина иезуиту Мартынову

Иезуиты в России, и одно короткое — заключительное» (с. 229, 230). То есть к 20 октября Самарин, на основе полученной корректуры, значительно дорабатывает второе письмо.

И, наконец, 27 октября Самарин отсылает Аксакову из Васильевского последнее письмо, связанное с ответом отцу Мартынову: «Все теперь считано, исправлено, значительно дополнено. Первое письмо готово. Кажется, что все вставки и дополнения я расположил понятным манером, под знаками, с нужными ссылками и т. д. Но наборщики так небрежны и глупы, корректуры так отвратительны, поправок столько и к тому же в статье так много примечаний, что, вероятно, произойдет ужасная путаница. Пожалуйста, постарайся предупредить это и позаботиться о возможной исправности. <...> Думаю отправиться в Москву дней через пять, но поневоле поеду медленно. Дружески тебя обнимаю. Не сердись и позаботься о моих иезуитах. Черт меня дернул положить на них много труда; не хотелось бы видеть их в неопрятном виде» (с. 230, 231).

Самарин, приехав в Москву, вероятно, успел просмотреть корректуры всех своих писем, направляемых в печать. И вот, наконец, с 20 ноября по 18 декабря 1865 г. в пяти номерах газеты «День» (три из которых были сдвоенными) был опубликован ответ иезуиту отцу Мартынову17.

• 8    декабря, уже из Москвы, Самарин сообщает княгине Е. А. Черкасской: «Позвольте послать Вам в январе несколько экземпляров моих писем о иезуитах и попросить Вас раздать их охотникам до скучного чтения, буде таковые найдутся. Несколько экземпляров я хотел бы также передать в Вену М. Ф. Раевскому»¹⁸. Упомянут протоиерей Михаил Федорович Раевский (1811–1884), настоятель русской посольской церкви в Вене (1842–1884) и писатель славянофильского направления.

• 9    декабря Аксаков спрашивает свою невесту Анну Федоровну Тютчеву (1829– 1889): «Читаешь ли ты письма Самарина об иезуитах? Что это за мастерская вещь! Какое владение собою, какое хозяйство своим дарованием, какая архитектура

  в построении статьи, какая точность и меткость выражений. Производят ли какое-нибудь действие они там, в Петербурге? В 4-м письме, которое напечатано в завтрашнем №, очень хороша характеристика эпохи Павла и Александра, но некоторые выражения о Павле могут подать повод Щербинину к придиркам»¹⁹. Упомянут Михаил Павлович Щербинин (1807–1881), в 1865–1866 гг. начальник Главного управления по делам печати.

• 12    декабря Самарин извещал фрейлину великой княгини Елены Павловны баронессу Эдиту Федоровну Раден (1823–1885): «Во время моего отъезда из Самары я поручил одному из своих друзей доставить Вам два экземпляра моей брошюры об иезуитах. Позвольте, мадемуазель, предложить одну из них Вам, а другую позвольте просить Вас поместить в библиотеку Е<е> И<мператорского> Выс<очества> Великой Княгини»²⁰. Возможно, речь идет об оттисках первых трех писем из газеты «День», опубликованных в виде отдельной брошюры в типографии П. В. Бахметева²¹.

1866 год . В Российской национальной библиотеке (РНБ) сохранилось письмо, написанное иезуитом Гагариным Самарину 18 (30) января 1866 г. из Парижа²². Процитируем начало и окончание этого письма: «В пяти письмах Ваших, напечатанных в журнале „День“, Вы нападаете на всех иезуитов вообще и на меня в особенности. Как Вы обратились к о. Мартынову, то я ему и предоставляю честь защитить невинных жертв клеветы, которой Вы слишком легко поверили. Что же касается до меня, Вы, вероятно, ожидаете от меня ответа. Да будет по Вашему желанию. <...> P. S. После жестоких нападений, сделанных Вами на меня в журнале „День“, я убежден, что Вы не отказались бы напечатать мое оправдание в том же журнале. По слухам, дошедшим до меня, „День“ прекратил свое существование и более издаваться не будет. Это обстоятельство наносит мне положительный вред, лишая меня возможности оправдаться перед тою публикою, которая читала нападения на меня. Но я надеюсь, что другие русские газеты не откажутся напечатать на своих столбцах мое письмо»²³. Информацией о том, что это письмо было в то время напечатано в русских газетах, мы не располагаем.

• 19    февраля Самарин извещает княгиню Е. А. Черкасскую: «Во-первых, Петр Иванович Бартенев издает мои письма отдельною брошюрою²⁴ и надеется на хорошую выручку; во-вторых, они переводятся на болгарский язык и на арабский для Сирии. Этой последней чести удостаивается второй русский писатель. Первый из них — известная Вам писательница А. Н. Бахметева. Как только выйдет моя брошюра (вероятно, к празднику), я Вам пришлю несколько экземпляров»²⁵. Упомянуты: Петр Иванович Бартенев (1829–1912), историк, литературовед, издатель-редактор журнала «Русский архив», и Александра Николаевна Бахметева (урожд. Ховрина; 1823–1901), писательница. Состоялась ли публикация самаринских писем на болгарском и арабском языках, к сожалению, нам не известно.

• 21    марта Самарин сообщает баронессе Э. Ф. Раден: «По почину одного из моих друзей, недавно появилось новое и здание моих писем об иезуитах. Поскольку первое

изобилует ошибками, я надеюсь, что окажете любезность и позволите заменить те два экземпляра, что я Вам отправил, таким же количеством новых, более приличных, по крайней мере на вид» (с. 610)26. В этом письме Самарин признается в том, что газетная публикация его писем содержит много ошибок.

В течение нескольких лет труд «Иезуиты и их отношение к России» вышел в свет еще двумя изданиями27, в 1887 г. — был опубликован в составе VI тома сочинений Сама-рина28, в 1914 г. в Сергиевом Посаде увидела свет сокращенная версия книги29. В 1867 г. «Иезуиты» появились также во французском и польском переводах.

итоги . Итак, получив в качестве реакции на свою статью (о возможном возвращении ордена иезуитов в Россию) письмо от иезуита отца И. М. Мартынова, И. С. Аксаков принимает решение опубликовать его в своей газете «День» одновременно с ответным посланием-опровержением. Сам Аксаков в роли ответчика выступить не решается («так как я не специалист-богослов»), а потому обращается за помощью к своим ближайшим соратникам — Н. П. Гилярову-Платонову и Ю. Ф. Самарину. В это время, не дождавшись публикации своего письма в

1ЕЗУИТЫ

ИХЪ 0ТН01ПЕН1Е

КЪ РОСС1И.

ПИСЬМА КЪ 1КЗУПТУ МАРТЫНОВУ.

Ю е САМАРИНА

ИЗД1И1К ТРЕТЬЕ.

МОСКВА.

'Гент |>»«1в Грачтя и ж , у Hik-huct и е. Illweowoh I-4VO

Обложка третьего издания писем к иезуиту Мартынову газете «День», Мартынов издает его

в виде брошюры в Париже. Гиляров писать ответ о. Мартынову решительно отказы-

вается. Тогда, «чтоб только не подать повода думать, что мы уклоняемся от вызова», за дело весною 1865 г. берется Самарин. Сначала он думал «отделаться статейкою»,

однако статья в итоге разрослась до пяти пространных писем-статей. Над «Ответом» Самарин трудится в своем родовом имении Васильевское Самарской губернии. Аксаков в это время находится в Москве, где продолжает и к концу года завершает четырехлетнее издание своей газеты «День». Между славянофилами завязывается переписка, в которой получают отражение и проблемы подготовки к печати «Ответа иезуиту отцу Мартынову». К 12 сентября Самарин завершает все пять задуманных им писем. Сначала, 9 августа, Самарин отсылает Аксакову для набора 2-е письмо, затем 17 августа — 1-е письмо. 2 сентября Аксаков сообщает Самарину, что получил 1-е и 3-е письма; также обещает в конце будущей недели (т. е. к 12 сентября) набрать два первых письма и корректуры отправить ему и Гилярову. Однако только 20 сентября Аксаков отправляет Самарину корректуру 2-го письма, а 11 октября — и корректуру 1-го письма. Самарин, в свою очередь, 15 октября требует от Аксакова обещанные замечания Гилярова и 20 октября высылает «исправленную и значительно пополненную корректуру II-го письма». Наконец, к 27 октября готово и 1-е письмо. 1 ноября Самарин собирается выехать в Москву. Вероятно, прибыв в Москву, он успел просмотреть корректуры своих писем, направляемых в печать. В Российских государственной и национальной библиотеках сохранились оттиски первых трех самаринских писем, изданных в виде отдельной брошюры. Возможно, именно такие оттиски Самарин отправил княгине Е. А. Черкасской и баронессе Э. Ф. Розен. В ноябре и декабре 1865 г. пять писем Самарина иезуиту отцу Мартынову опубликованы в газете «День». В РНБ также сохранилось литографированное письмо на 11 страницах, написанное иезуитом Гагариным Самарину 18 (30) января 1866 г. из Парижа, которое было в 1982 г. опубликовано в парижском журнале «Символ». Наконец, в феврале и марте 1866 г. Самарин информирует своих адресатов о том, что по инициативе П. И. Бартенева выходит «новое издание моих писем об иезуитах».