Уроки любви к детям Януша Корчака. Часть 2

Введение. В предыдущей части предлагаемого читателю эссе авторы сделали попытку проанализировать детство Януша Корчака, проведя параллель между жизненным предназначением и профессиональной, творческой реализацией педагога, писателя, общественного деятеля [1]. Несомненно, что жизненные обстоятельства детства оставили заметный отпечаток как на творчестве Януша Корчака, так и на его отношении к детям и детству.

О произведениях Я. Корчака. Первая мировая война прервала педагогическую работу Я. Корчака. Военное время выбирает за человека его направление жизни. Во время войны Корчак работал в качестве врача - полкового хирурга. Там, в окопах, оперируя под огнем днем и ночью, доктор думал о детях. Именно в эти годы зарождается одна из величайших книг «Как любить ребенка».

Сразу после войны педагог возвращается к своим детям, в свой ставший уже родным Дом сирот. Именно это послевоенное время - время максимального напряжения и отдачи сил. Возглавляя Дом сирот, Януш Корчак выступал на радио под псевдонимом Старый Доктор, редактировал детскую газету и выполнял множество других поручений. И конечно, он продолжал писать сам. Еще в довоенный период в 1907 г. была написана книга «Школа жизни», в которой изображена школа мечты не только самого автора, но и, наверное, любого педагога. Впечатления о работе с польскими и еврейскими детьми живо описаны в книгах «Мюськи, Йоськи и Срули» («Лето в Михайловке» в русском переводе) и «Юзьки, Яськи и Франки», а позже будет написана книга «Наедине с Г-сподом Б-гом. Молитвы тех, кто не молится» - посмертный молитвенный плач о матери. Позже, в 1939 г., издаются повести «Дети Библии», «Три путешествия Гершека», рассказ-притча «Моисей».

Жемчужинами творчества, как писательского, так и педагогического, становятся его книги «Когда я снова стану маленьким», «Право ребенка на уважение» и другие.

Вы спросите, как он писал свои книги? Откуда брал сюжеты? Все просто. Дети, окружающие Януша Корчака, открывали перед ним мир детства. Мир, видимый только Старому Доктору.

Выдержка из книги «Когда я снова стану маленьким»:

«Вы говорите:

– Дети нас утомляют.

Вы правы. Вы поясняете:

– Надо опускаться до их понятий.

Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься. Ошибаетесь! Не от этого мы устаем. А оттого, что надо подниматься до их чувств. Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться. Чтобы не обидеть» [2, с. 36].

«Надо подниматься до чувств ребенка…» Как это выражение понимается в свете системно-векторной методологии Юрия Бурлана? В первой части нашего мини-исследования [3] были показаны векторальные особенности выдающегося педагога и писателя Я. Корчака, которые характеризуются сочетанием двух векторов: зрительного и анального, в развитом и реализованном состоянии. Что это значит для самого человека? Как определяет системно-векторная психология, стихия зрительного вектора – это чувства и их малейшие оттенки. И любовь – как наивысшая точка, кульминация абсолютного принятия жизни. Ценность каждой живой души – маленькой или большой, ее страдания, радости и печали составляют мозаику восприятия в зрительном векторе. Вся палитра чувств, бесконечное биение жизни как наивысшая точка запечатления в зрительном векторе – все это воплотил Януш Корчак в своем педагогическом призвании.

Что такое ребенок в понимании Я. Корчака? Это особый мир, такой трогательный и хрупкий. Педагог всем своим существом чувствовал детскую душу, как бы изнутри понимая уникальность каждого ребенка: «Идут двое мальчишек и разговаривают. Те самые, которые минуту назад высовывали языки, чтобы облизать нос, те самые, которые только что бегали наперегонки с трамваем. А теперь они рассуждают о крыльях для человечества» [4, c. 25]. «Крылья для человечества» – крылья души самого автора, парящего в пространстве любви и заботы о детях. Забавные ежедневные мелочи, переживание чувств ребенка вместе с ним, перспектива его жизни – все в одну секунду выстраивалось в траектории будущего, проникаясь любовью великого педагога.

Словно в одной точке в сердце – в точке сердца маленького Хенрика и взрослого Януша сходятся все миры детства и взрослости. В этой одной точке сердца раскрывается абсолютная любовь к настоящему, которое скоро станет будущим – его будущим.

Привлекательность и достоверность книги «Когда я снова стану маленьким» – в тонко подмеченных деталях восприятия детьми окружающих и себя, в раскрытом автором мире переживаний взрослого и ребенка, а также в том, как автор предлагает взрослому читателю задуматься над вопросом: «Кто они – наши дети?».

Абсолютная ценность детства для Я. Корчака – это не просто лозунг. Это внутренне убеждение, которое он открывает в себе самом и говорит об этом, пишет об этом, делает все, чтобы «открыть глаза» окружающим его людям на то, что рядом с каждым из них есть дети, есть особый мир, который нуждается в признании и понимании: «Взрослые думают, что дети умеют только озорничать и болтать глупости. А на самом деле дети предвосхищают отдаленное будущее, обсуждают его, спорят о нем. Взрослые скажут, что у людей никогда не будет крыльев, а я был взрослым и утверждаю, что у людей могут быть крылья» [5, c. 15]. И уже нет чужих детей. Есть дети – наше общее будущее, которое страдает, плачет, смеется, испытывая трудности взросления.

Внимательное наблюдение за детьми, полное включение в свое психическое как отдельно взятого маленького детского мирка ребенка, так и всего детства в целом, растворение в этом мире и любовь как полная самоотдача – высшая точка парения в зрительном векторе.

Системно-векторная психология Ю. Бурлана помогает нам раскрыть феномен Януша Кор-чака, который заключается в особом даре изучения детской души, предвидении, осознанном сопереживании страданиям маленького сердца. Раскрывая системно эти проявления любви и нравственной зоркости, системно-векторная методика определяет, что такое возможно только в зрительном векторе наивысшего уровня развития.

Особое волнение у читателя вызывает книга «Как любить ребенка», которую в полной мере можно назвать Библией воспитания. Удивительно проникновенно точно описана жизнь ребенка с самого первого момента появления его на свет. Созвучные сегодняшним системным определениям, догадки прозорливого автора заставляют задуматься и удивляют тонко подмеченными нюансами: «Детей нет – есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств»; «В страхе, как бы смерть не отобрала у нас ребенка, мы отбираем ребенка у жизни; оберегая от смерти, мы не даем ему жить»; «Хочу иметь – имею, хочу знать – знаю, хочу мочь – могу: это три разветвления единого ствола воли, уходящего корнями в два чувства – удовлетворения и недовольства» [6].

Здесь и описания детства, и попытки понять, чем отличаются дети друг от друга, и стремление, обобщив педагогический и психологический опыт, накопленный к началу ХХ в., взять из этого опыта самое лучшее, применить это лучшее, понять причины поведения ребенка. Вот он – особый дар предвидения в зрительном векторе: увидеть то, что скрыто от других, различить оттенки поведения, а затем, идя глубже, в корень, изучить причины явлений, сопоставляя свои наблюдения, находясь в поиске ответов на возникающие вопросы. Таково восприятие действительности в зрительном векторе – словно художник, раскладывая оттенки палитры, собирает их вновь на полотне жизни, окрашивая новыми яркими красками чувств и эмоций.

Читаем выдержки: «Избегает внезапных движений, живого опыта, трудных начинаний. Меньше действуя, добывает меньше практических сведений, значит, вынужден больше доверяться, дольше уступать. Что это, менее значительный интеллект? Нет, просто другой. У пассивного меньше синяков и унизительных ошибок, значит, ему недостает болезненного опыта, но зато, может, он глубже запечатлелся в его памяти. У активного больше ссадин и ошибок, зато он, может, быстрей забывает их. Первый переживает меньше и медленней, но зато, может, более основательно» [7, с. 26]. Цепкие, зрительно точные сравнения. И уже нет безликого смешения «детской массы», а есть понимание разницы характеров, проявляющихся в раннем детстве. Эти строчки – как попытка поиска первопричины – задают тон последующим направлениям развития познания детства.

И еще одна цитата: «Он когда-нибудь станет знаменитым химиком, сделает открытия, которые принесут ему славу, прекрасное положение, деньги. Вот так, между вечеринкой и балом, он вдруг задумается невзначай, запрется, несносный, в кабинете и выйдет оттуда ученым. Кто бы мог подумать? А видишь другого, который лениво, апатично наблюдает за игрой сверстников? Вот он зевнул, встал, может, присоединится к играющей компании? Нет, снова сел. А между тем и он станет знаменитым химиком, сделает открытия. Вот и изумляйся: кто бы мог подумать?.. Нет, ни маленький задира, ни сонный ленивец не станут учеными. Один будет учителем гимнастики, второй – почтовым служащим» [8, с. 28].

Удивительны не только обширные знания и точные наблюдения педагога, но и та воспитательная система, которая была создана им в Доме сирот, где самовоспитанию отводилось приоритетное значение. Система самоуправления была выстроена и успешно работала в детском коллективе. Роль воспитателя рассматривалась исключительно как помощника. Корчаком были придуманы стенгазета, доска и почтовый ящик для переписки воспитанников и воспитателей, «списки благодарностей и извинений», «плебисциты доброты и антипатии». Каждый ребенок, принимая участие в товарищеском суде, в обсуждении поступков других детей, в составлении товарищеского кодекса, не только с удовольствием проигрывал новые для себя взрослые роли, но и приобретал внутреннюю свободу, уважение к другим людям, чувство гражданской ответственности. Во вступлении к «Кодексу товарищеского суда» Корчак писал: «Если кто-то сделал что-нибудь плохое, лучше всего простить его. Если сделал плохое, потому что не знал, что это плохо, теперь уже будет знать. Если сделал плохое не нарочно, в будущем будет осторожнее. Если сделал плохое, так как ему трудно привыкнуть, постарается больше не делать этого. Если сделал плохое, потому что его подговорили, больше не послушается. Если кто-то сделал что-нибудь плохое, лучше всего простить его, подождать, пока не исправится» [9, с. 46].

И снова задаем себе очередной вопрос, в чем же суть корчаковского отношения к детям? Ответ очень прост: в детскости, простоте, вере в то, что сила любви к ребенку – любви абсолютной, отдающей – может принести ему то, что необходимо растущей взрослеющей душе. Да он сам, Януш Корчак, был проводником этой любви, которая рождалась в его сердце, преобразовывалась его сознанием в такую заботу о каждом и такую систему организации жизни, где будет пробуждаться стремление любого к развитию своего внутреннего самосознания, своего нравственного корня. Поддержка коллектива, принятие коллективных решений, принадлежность к коллективу давали ребенку то чувство защищенности, которое было потеряно в борьбе за выживание в трущобах жизни и найдено рядом с человеком, чьи глаза смотрели так, словно одаривали добротой, залечивающей прежнюю безысходность и отчаяние.

Труду придавалось приоритетное значение в педагогической системе Я. Корчака. Корчак настаивал на том, что собственно труд не позорит, а возвышает индивида до ранга человека. О труде и его роли педагог много говорил, выступал с темой трудового воспитания на радио и постоянно стремился прививать детям любовь к труду. Осознание нравственной значимости труда, как физического, так и интеллектуального, также входило в общую педагогическую систему Я. Корчака.

Детские мечты маленького Хенрика, рассказанные бабушке о справедливости мира, его юношеское осознание своего намерения быть с детьми, учить детей воплощаются в монологе в книге «Когда я снова стану маленьким»: «Буду учителем. Соберу всех людей и скажу:

– Надо построить хорошую школу, чтобы не было так тесно, чтобы дети не толкались и не наступали друг другу на ноги.

Приходят дети в школу, а я спрашиваю:

– Угадайте, что мы сегодня будем делать? Один скажет:

– Пойдем на экскурсию.

А другой:

– Диапозитивы будем смотреть.

Кто одно говорит, кто – другое. А я отвечаю:

– Нет, все это тоже будет, но есть у нас дело и поважнее. И только когда все успокоятся, скажу:

– Я вам новую школу построю» [10, c. 2].

Именно новая школа, новая гуманистическая педагогика, новые представления о воспитании детей находят свое воплощение в книгах Я. Корчака.

Открытием для педагогики, психологии и литературы стали книги «Банкротство юного Джека» (1924), «Кайтусь-волшебник» (1935), «Упрямый мальчик. Жизнь Л. Пастера» (1938).

Притча о благородном мальчике-короле, Матиуше I, рассказанная в дилогии «Король Ма-тиуш I» и «Король Матиуш на безлюдном острове» (1923), завоевала сердца мечтательных читателей. Король Матиуш – мальчик с добрым сердцем и с открытой душой стал примером самоотверженного служения Детству. Как будто со страниц этих книг о мальчике-короле сошел сам двенадцатилетний Хенрик – такой же справедливый, мечтательный и преданный своим идеалам.

Корчак утверждал: «Детство – фундамент жизни. Без безмятежного, наполненного детства последующая жизнь будет ущербной: Ребенок – это ученый в лаборатории, напрягающий свою волю и ум для решения труднейших задач». Взрослому необходимо осторожно и неторопливо пробуждать и развивать в ребенке «потребности к самосознанию, самоконтролю и воле к самосовершенствованию» [11]. Детство – это не период подневольности, так как личность ребенка самоценна и индивидуальна.

Именно поэтому апофеозом его размышлений о взаимоотношениях взрослых и детей становятся заповеди для взрослых. Обращенные к мыслящему взрослому, заповеди призывают не просто к сентиментальному умилению. Они призывают к любви-действию, любви охраняющей, сберегающей, понимающей, что происходит в мире детства. Из этого мира детства, забытого многими взрослыми, звучит призыв к сохранению уникальности детской души: «Не жди, что твой ребенок будет таким, как ты, или таким, как ты хочешь. Помоги ему стать не тобой, а собой»; к постижению родительской справедливости: «Не требуй от ребенка платы за все, что ты для него сделал…»; к проявлению человеческого благородства: «Не вымещай на ребенке свои обиды…»; к вере в самоотверженность: «…Помни, для ребенка сделано недостаточно, если не сделано все»; к демонстрации всепроникающей детскости везде и во всем – во всех делах, поступках, смыслах: «Ребенок – это не тиран, который завладевает всей твоей жизнью, не только плод плоти и крови. Это та драгоценная чаша, которую Жизнь дала тебе на хранение и развитие в нем творческого огня. Это раскрепощенная любовь матери и отца, у которых будет расти не «наш», «свой» ребенок, но душа, данная на хранение»; и, конечно, торжества силы любви: «Люби своего ребенка любым – неталантливым, неудачливым, взрослым. Общаясь с ним – радуйся, потому что ребенок – это праздник, который пока с тобой» [12].

Заключение . Использование системно-векторной методологии Юрия Бурлана дает понимание жизненного предназначения человека. Жизненный путь Януша Корчака, его педагогическая, медицинская и писательская деятельность – проявления конгруэнтных мер глубинного психического, заданных одной и той же анально-зрительной связкой векторов в состоянии наивысшего развития. Забота и обучение в анальном векторе, любовь, гуманизм и сохранение жизни в зрительном векторе в совокупности и дают удивительные сочетания, казалось бы, несочетаемых способов реализации: медицина, писательство, учительство [13].

Современная педагогика пестрит подходами, системами, технологиями и методиками. Я. Корчак имел только один подход, одну систему, одну технологию и одну методику – жертвенная, отдающая, проникновенная любовь к детям, безграничная забота о каждом ребенке и сосредоточенное внимание к его развитию. Свойственное Я. Корчаку трепетное изучение мира детства, понимание особого значения детства в жизни каждого человека придавало его отношению к детям особый смысл. Любовь к детям давала Янушу Корчаку внутреннюю силу жизни, озаряла путеводной звездой его творческую свободную мысль, создавала огромный по масштабу педагогический талант. Эта любовь каждый новый день начинала с открытий неизведанного космоса детских душ, закручивая гигантский маховик бесконечного действа жизни.

Ссылки:

• 1.    Виневская А.В., Очирова В.Б. Уроки любви к детям Януша Корчака. Часть 1 // Общество: социология, психология, педагогика. 2015. № 2.

• 2.    Корчак Я. Когда я снова стану маленьким / пер. с польского К.Э. Сенкевич ; под ред. А.И. Исаевой. Киев, 1983.

• 3.    Виневская А.В., Очирова В.Б. Указ. соч.

• 4.    Корчак Я. Когда я снова стану маленьким.

• 5.   Там же.

• 6.   Корчак Я. Как любить ребенка. М., 1980.

• 7.   Там же.

• 8.   Там же.

• 9.   Там же.

• 10.    Корчак Я. Когда я снова стану маленьким.

• 11. Корчак Я. Как любить ребенка.

• 12.    Корчак Я. 10 заповедей для родителей [Электронный ресурс]. URL: http://uroki4you.ru/10_zapovedei_roditelyam.htm (дата обращения: 10.07.2015).

• 13.    Очирова В.Б. Инновационное исследование проблем детства в системно-векторной психологии Юрия Бурлана // XXI век: Итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. Пенза, 2012. С. 119–125.