Усиление артиллерийского парка полтавской крепости зимой 1708 - весной 1709 года

DOI:

Цитирование. Иванюк С. А. Усиление артиллерийского парка Полтавской крепости зимой 1708 – весной 1709 года // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 1. – С. 22–33. – DOI:

Введение. Одним из ключевых событий, предшествовавших Полтавской баталии – главной битве Великой Северной войны (1700– 1 721 гг.), стала атака шведской армией Карла XII крепостных сооружений небольшого украинского городка Полтава в мае – июне 1709 года. Но несмотря на общее признание мировой историографией факта осады Полтавской крепости, данный эпизод по-прежнему вызывает споры и наполнен белыми пятнами в хронологии событий [1, с. 469–487; 15, с. 256–260; 33, с. 60–61; 34, с. 435–466; 37, с. 52–53; 39, s. 345; и др.].

В своих работах автор неоднократно обращался к темам, связанным с событиями весны – лета 1709 г., происходившими на административной территории Полтавского полка [9; 10; 11; и др.]. В данной статье особое внимание уделено составу артиллерийского парка гарнизона Полтавской крепости накануне и в дни атаки ее шведскими войсками. К этой теме исследователи обращались только вскользь, без особой глубокой проработки [12, с. 91; 17, с. 98; и др.].

Методы, материалы. Данное исследование ориентировано на сопоставление отдельных факторов и эпизодов формирования артиллерийского парка Полтавской крепости, поиску ответов на вопрос: как русская армия подготовилась к обороне города накануне решающего сражения Великой Северной войны? Основные наблюдения в данной работе базируются на документах Архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, а также фонда 83 «Походная канцелярия А.Д. Меншикова» из Рус- ской секции Архива Санкт-Петербургского Института истории РАН. При сопоставлении с уже опубликованными письмами Петра I и его военачальников становится возможным реконструировать главные принципы и механизмы снабжения полтавского гарнизона артиллерийскими орудиями и боеприпасами. Также необходимо выделить ценные документальные материалы, обнаруженные в фонде 51 «Генеральная войсковая канцелярия» Центрального государственного исторического архива (г. Киев, Украина). При сопоставлении их с опубликованными источниками по истории малороссийского казачества была восстановлена хронология движения артиллерии на территории Полтавского полка в указанный период.

Анализ. Научно доказано, что с давних времен обороноспособность крепости напрямую зависела от количества имевшейся в ее распоряжении артиллерии и мощности пушечных стволов. Размещавшиеся на крепостных валах и бастионах орудия давали возможность оборонявшимся артиллерийским огнем оказывать давление на войска осаждавшего крепость противника [2, с. 168; 16, с. 132; 18, с. 1]. Не была исключением и Полтавская крепость, которой в истории Великой Северной войны суждено было стать одним из главных и знаковых мест на карте боевых действий этого военного конфликта.

Усиление гарнизона Полтавы войсками русской армии началось сразу же, как только в распоряжение Петра I и его военачальников стали поступать сведения от разведывательных отрядов о том, что враг собирается про- двигаться в направлении этого населенного пункта, который на тот момент представлял собой важный тактический и стратегический пункт театра военных действий. В частности, 12 ноября 1708 г. генерал-лейтенант К.Э. Ренне сообщил князю А.Д. Меншикову, что ему стало известно о намерении шведов идти к Полтаве. В связи с этим он предлагал направить к этому городу войска [26, л. 1]. Получив тревожные сведения 27 ноября 1708 г., царь принял решение направить на усиление полтавского гарнизона бригадира А.Г. Волконского с одним из элитных подразделений русской армии – Ингерманландским пехотным полком [20, с. 325–326; 35, с. 30].

Прибыв в город 3 декабря 1708 г., бригадир А.Г. Волконский сразу же оценил обороноспособность Полтавской крепости и пересчитал количество находившихся в ней артиллерийских орудий ¹, о чем сообщил в письме к А.Д. Меншикову: «Около города всего сам осмотрел. В нем медных (пушек. – С. И. ) 6-ть, чугунных 2» [36, с. 43]. То есть в сложной боевой обстановке, когда противник в любой момент мог приблизиться и атаковать Полтаву, город был практически беззащитен в артиллерийском отношении. Мало того, что число полтавских пушек было мизерным, они еще и изготовлены были в прошлом, XVII в., имели нестандартные калибры, требовавшие специальных боеприпасов ².

Понимая сложность сложившейся ситуации с артиллерией в Полтаве, русское командование предприняло ряд мер для решения этой проблемы путем усиления огневой мощи гарнизона. Так, например, проблема с отсутствием боеприпасов для полковых полтавских пушек решалась путем увеличения запасов картечи на складах, которую можно было использовать в орудиях любого калибра. Не случайно именно этой проблемой Б.П. Шереметев делился с «главным артиллеристом» русской армии генерал-лейтенантом Я.В. Брюсом, который в отсутствие (нахождение в плену) генерал-фельдцейхмейстера царевича Александра Имеретинского ведал Приказом артиллерии [31, с. 76]. В частности, 13 января 1709 г. фельдмаршал писал, что основная масса артиллерийских орудий в малороссийских городках (в том числе и в Полтаве) «нерегулярные и ко оным ядер па калибру в артиле- рии и в здешних гварнизонах прибрати невозможно и к таким учинить картечей з довольством, дабы к отпору неприятельскому в том скудости не имели» [23, с. 569].

В конце декабря 1708 г. сведения о том, что противник планирует свое движение в направлении Полтавы, подтвердились. Об этом удалось узнать разведчикам из летучего отряда царского адъютанта А.И. Ушакова, который действовал на линии соприкосновения с противником и захватил вражеских шпионов [22, с. 1024; 36, с. 61]. Примерно в это же время царь дал указание об направлении через укрепленную русскими войсками Ахтырку в Полтаву усиленного отряда русских войск (Тверской и Устюжский пехотные полки, а также солдатский полк Г. Репьева) под командованием полковника А.С. Келена, которые должны были составить гарнизон Полтавской крепости и заменить в этой роли Ингерманландский пехотный полк [10, с. 14].

Немаловажным фактором к укреплению гарнизонов малороссийских крепостей стала потеря русской армией в первых числах января 1709 г., в ходе штурмов, Веприкской крепости. Она находилась на линии соприкосновения с противником и из нее летучие отряды петровской кавалерии наносили точечные удары по квартирному расположению шведской армии [8]. Одной из причин капитуляции гарнизона Веприка стало недостаточное количество артиллерийских орудий, находившихся в его распоряжении, и полный расход немногочисленных боеприпасов.

Не случайно именно после потери Веп-рика было составлено письмо фельдмаршала Б.П. Шереметева к генерал-лейтенанту Я.В. Брюсу, в котором он сообщал требование царя «дабы гварнизоны, которые обретаются от войска Его Величества пехотные полки к неприятельскому отпору всякими военными припасы удовольствовать. Того ради по получениа сего указу изволит Ваше Благородие приказать из артилерских офицеров послать меора или капитана в гварнизоны, а именно в Ромну, в Сорочинец, в Ахтырку, в Полтаву для переписки военной амуниции, сколько обретается пушек, и каковым калибром, и что пороху, и свинцу, и ядер» [36, с. 70]. Выполняя царское указание, для изучения состояния крепостных гарнизонов, в ключевые из них были разосланы офицеры артиллерийской службы. Например, поручик фон дер Стам был направлен в Ахтырку, а штык-юнкер Н.Г. Невельской – в Полтаву. В частности, 14 января 1709 г. Я.В. Брюс выдал Н.Г. Невельскому предписание, чтобы он с двумя канонирами и тремя фузилерами отправился для изучения обороноспособности полтавского гарнизона [29, л. 300]. При этом командующий петровской артиллерией проинформировал об откомандировании в Полтаву штык-юнкера, находившегося в ней бригадира А.Г. Волконского, чтобы он оказал максимальную помощь в подготовке отчета [27, л. 299].

Осмотрев артиллерийский парк Полтавы и пересчитав боеприпасы, штык-юнкер Н.Г. Невельской составил специальную «Ведомость», где указывалось, что в крепости находятся: орудия медные – 3 пушки 2-фунтовых, 2 пушки 1 ½-фунтовые, 2 пушки 1-фунтовые; орудия чугунные – 3 пушки 3-фунтовые. При этом отмечалось, что «у тех пушек шух-лы, банники, забойники есть». К пушкам прилагалось 47 ядер 2-фунтовых, 80 ядер 1-фунтовых и 60 ядер ½-фунтовых, а также «полпуда дроби железной». В крепости также имелся определенный запас пороха: «24 пуда пу-шечнаго, 12 пудов мушкетнаго, 90 пудов селитры, 2 пуда серы, 6 пудов свинцу» [36, с. 78].

Собранные Н.Г. Невельским сведения о полтавской артиллерии немедленно были отправлены в царскую ставку. Уже в 20-х числах января 1709 г. эта «роспись алтилерии и амуниции полтавской» находилась на руках у Петра I [21, с. 36–37]. При этом царь был озабочен слабой оснащенностью Полтавы артиллерией и боеприпасами, а также крайне возмущен молчанием по этому поводу бригадира А.Г. Волконского 3. В связи с этим Петр I указал А.Д. Меншикову дать распоряжение полковнику Полтавского полка И.П. Левенцу, «чтоб оной из других сотен туды пушки и амуницию свез» [21, с. 37].

После строгих указаний царя началась интенсивная работа по доукомплектованию артиллерийского парка Полтавской крепости. Об этом говорит январская переписка А.Д. Меншикова с царем, который практически в каждом письме докладывал о проделанной работе по данному вопросу. Так, 22 января 1709 г. светлей- ший князь сообщил Петру I: «Какова ведомость при помянутом вашем писме прислана полтавской амуниции, и такая у нас есть, и о том говорил я здесь полковнику полтавскому, чтоб в прибавок к той амуниции свезли они в Полтаву ис прочих полку Полтавского необо-ронителных городов, и по тому хотел он учинить, о чем и к брегадиру Волконскому я писал» [23, с. 605].

Выполняя эти предписания светлейшего князя, гарнизон Полтавы и полковая казацкая администрация подготовили и передали в город несколько артиллерийских орудий. Источники указывают на то, что в декабре 1708 г., январе и феврале 1709 г. «под час нашествия неприятелского шведского в Украину» на территории Полтавского полка происходил планомерный процесс сбора артиллерийских орудий из сотенных местечек. В частности, в перечневой описи артиллерии, которая была составлена в феврале 1723 г., сообщалось «з якого городка полку Полтавского пушок в року 1708м в ме[ся]це декамбрии и в 1709 м году в ме[ся]цех генваре и феврале, по указу за г[оспо]дина брегадира князя Александра Ивановича Волконского до Полтави припроваже-но. И сколко в самой Полтаве оных взято, и отдано при иншой аммунеции г[оспо]дину Алексею Стефановичу Келину: на коменда[-н]тство тогда з полками пехотными прибыв-шому» [6, л. 4 об.].

Кроме привлечения артиллерийских ресурсов полковой казацкой артиллерии из сотенных местечек края в Полтаву были направлены пушки и боеприпасы главной русской армии. В частности, 24 января 1709 г. А.Д. Меншиков писал царю, что «артилерии отправляем в Полтаву отсюды 3 пушки, да Шамбурху велели отпустить от себя полковые 3 пушки ж» [23, с. 618]. В это же время из «Головной» артиллерийской базы, находившейся в Белгороде, по приказу Я.В. Брюса в Полтаву был направлен дополнительный запас пороха и свинца [28, л. 301]. В итоге 28 января 1709 г. А.Д. Меншиков констатировал: «Пушек от нас в Полтаву послано 7, о которых имеем ведомость, что дошли в целости и ныне там обретаетца годных 19 пушек» [23, с. 634].

Хотелось бы отметить, что такие перемещения военных ресурсов производились еще и для того, чтобы обезопасить оружие и боеприпасы. Ведь они переводились из слабо защищенных крепостей под охрану более сильных в фортификационном отношении укреплений («был указ премощный Великого Государя <...> абы <...> от надходящого неприятеля шведа с некрепких городов в крепчайшие уступали» [5, л. 23 об.]). Тем более что в условиях гражданской войны, развернувшейся на территории Левобережной Украины, после перехода гетмана И.С. Мазепы на сторону Карла XII, казацкая артиллерия могла в любой момент оказаться в руках сторонников союза со шведским королем. Например, как это было с пушками, находившимися в распоряжении поддержавших шведскую армию запорожцев [38, с. 284].

Стоит отметить, что 17 января 1709 г. в Полтаве произошла смена гарнизонных войск, и бригадир А.Г. Волконский передал полномочия коменданта города полковнику А.С. Келену [23, с. 603]. Последний, вступив в должность и находясь в Полтавской крепости, строго соблюдал положения специального царского указа или так называемого «приказа комендантам» крепостей на линии соприкосновения с противником, который был издан 12 января 1709 г., после потери одного из форпостов русской армии – крепости Веприк. В частности, в нем указывалось коменданту крепости «тру-дитца» «во укреплении города <...> и чтоб провианту было конечно на четыре месеца. Того же смотреть и в воин[с]кой амуниции (а что болше, то лучше)» [21, с. 20]. Именно на последнем требовании и сосредоточил свои усилия А.С. Келен.

Для артиллерии важно наличие пороха в достаточном количестве, без него ни одна пушка не может использоваться по своему прямому назначению. Чтобы максимально увеличить запасы пороха в Полтаве, ее комендант так же привлек дополнительные ресурсы с административной территории Полтавского полка. В первую очередь были взяты под контроль все боеприпасы, находившиеся в казацкой артиллерии, а именно: «Пороху пушечного двадцять чотири пуда. Пороху мушкетного дванадцять пуд. Селетри девять де-сят пуд. А за другое сто каменей селетри Паней Кочубейной взято за якую з города Полтави заплачено, тисячу золотих. Сери два пуда. Ядор пушечних по калиберу сорок сем, два фунтових. Ядор пушечних фунтових осм десят. Ядер пушечных полу фунтовых шестьдесят. Дробу железного сеченого полпуда вагою» [6, л. 4].

Такого количества боеприпасов было недостаточно, поэтому сразу после прибытия в Полтаву А.С. Келен собрал «зелейных» (пороховых) и «ямчужных» (селитренных) мастеров и приказал им заготовить порох и селитру в дополнение к тому, что находилось в полтавских пороховых погребах [19, с. 25–26]. Кроме этого, в период подготовки Полтавской крепости к осаде и повышения ее обороноспособности весной 1709 г., в полку прошел сбор денежных средств на закупку селитры. В результате в сотнях Полтавского полка было собрано следующее количество денежных средств: в Старосанжаровской – 100 золотых, в Новосанжаровской – 100 золотых, в Белицкой – 3 рубля 20 алтын, в Кобелякской – 160 золотых, в Сокольской – 50 золотых, в Кишенс-кой – 70 золотых, в Переволочнянской – 50 золотых, в Келебердянской – 100 золотых, в Нехворощанской – 4 рубля, в Маячской – 24 золотых, в Царичанской – 120 золотых, в Китайгородской – 40 золотых и 40 телеров, в Орлянской – 20 телеров, в Великобудищянс-кой – 140 золотых [3, с. 14–15].

Понимая важность опорного пункта, которым весной 1709 г. являлась Полтава, Петр I требовал от подчиненных уточнить боеспособность полтавского гарнизона, находившегося под угрозой осады его вражескими войсками. 5 мая 1709 г. в письме к А.Д. Меншикову Петр I спрашивал: «довольно ли во оной Полтавской крепости правианту и протчего, что ко осаде потребно» [21, с. 170]. Чтобы уточнить запрашиваемую царем информацию, светлейший князь обратился с таким же вопросом к коменданту Полтавы. Докладывая о положении дел в гарнизоне атакуемой «фортеции», А.С. Келен писал, что «нужды никакой нет» [23, с. 862]. Ведомость же 7 мая 1709 г. «о наличии в полтавской крепости пушек и других артиллерийских припасов» сообщает, что в распоряжении гарнизона находилось: «Пушек: фунтовых – 3, полуторафунтовых – 3, двуфунтовых бес чети – 1, двуфунтовых – 6, трехфунтовых – 2, да бес калиберов – 7. Итого медных – 22. Чюгунных: полуторафунтовая – 1, полутретьяфунтовых – 3, трехфунтовыя –

1, да бес калибру – 1. Итого чюгунных – 6. Всего медных и чюгунных 28 пушек. Припасов: пороху пушечного 24 пуда, да 16 мешков без весу. Пороху мушкетного 21 пуд 5 фунтов. Ядр – 620, дроби железной, мешков без весу – 10 да пуд 20 фунтов, картечь – 100, фитилю – 10 пуд 15 фунтов, свинцу – 41 пуд 15 фунтов, серы – 20 пуд, селитры – 90 пудов» [23, с. 860–861].

Здесь хотелось бы отметить, что, несмотря на приближение шведских войск к Полтаве, говорить о полной блокаде крепости в конце апреля 1709 г. было еще рано. Так, в письме А.Н. Репнина из Красного Кута от 27 апреля 1709 г., адресованном Я.В. Брюсу, сообщается: «Еще вашей милости доношу, писал ко мне комендант из Полтавы, желает 20 п. свинцу и 15 ф. фителю. Благоволи, Ваша Милость, приказать оной отпустить с вручителем сего письма с обозным тверского полку Иваном Васильевым» [24, л. 152]. То есть из письма видно, что из Тверского пехотного полка спокойно доставляли письма в расположение русских войск и готовились к перевозке телег с боеприпасами, не боясь быть атакованным шведскими отрядами.

Непосредственно в период обороны Полтавы (май – июнь 1709 г.) артиллерия гарнизона проявила стойкость и показала определенное мастерство. Приведем выдержки из дневниковых записей генерал-квартирмей-стера шведской армии А. Гилленкрока, который руководил осадными работами у Полтавской крепости. В частности, он не раз отмечал в своих заметках, что артиллерийский огонь из крепости был регулярным и достаточно интенсивным. Например, в первых числах мая, когда шведы попытались провести разведку укреплений Полтавы, защитники крепости подняли тревогу и начали вести огонь по шведским позициям («После такой тревоги, неприятель начал неумолкно стрелять с вала, от чего все <...> долженствовавшие работать, разбежались» [4, с. 90–91]). После этого, как писал шведский генерал, «неприятельские выстрелы не умолкали», а кроме этого «неприятель постоянно бросал светящиеся ядра» [4, с. 92–93].

Несмотря на то что в период с 23 по 30 апреля 1709 г. в Полтаву были доставлены 20 пудов свинца и 15 пудов фитиля, после ме- сяца осады крепость уже имела определенный дефицит боеприпасов [15, с. 253]. Факт дефицита боеприпасов в Полтаве подтверждается рядом документов. Так, 8 июня 1709 г. в зашифрованном письме А.С. Келена, направленном в ставку светлейшего князя, комендант сообщил, что осажденные испытывают «нужду в свинцу и в фитилю, в ядрах ручных» и просил «ежели возможно прислать и серы» [25, л. 1].

Петербургский писатель П.Н. Крекшин в своем сочинении «Дневник военных действий Полтавской битвы» упомянул факт того, что 4 июня 1709 г. комендант Полтавской крепости в письме, переброшенном с ядром из города в русский лагерь у реки Ворсклы, кроме прочего просил «чтоб к нему до 50 пуд пороху брошено было». Уже на следующий день, «в 10 часу в город Полтаву начали бросать порох в бомбах. Неприятель хотя и видел, что многое число в Полтаву бомбы бросают, и дознав, что во оных порох мечется, потому что ни одной взорвания не учинилось, но препятствия в том метании учинить не мог» [36, с. 269]. Сообщения из «Дневника» очень сомнительны, что неоднократно отмечалось историками. Сам факт переброски письма, по мнению П.А. Кротова, тоже лишен достоверности: каждому человеку, знакомому с военной наукой XVIII в., известно, что это практически невозможно, так как брошенный таким образом порох взрывался бы при падении бомбы [13; 14].

27 июня 1709 г. в генеральном сражении под Полтавой дальнейшая судьба гарнизона Полтавской крепости была решена. Победа русской армии над войсками Карла XII позволила снять блокаду с города и высвободить задействованные в обороне людские материальные ресурсы, в том числе и артиллерийский парк гарнизона.

Благодаря активным действиям русского командования, полтавского коменданта А.С. Келена и казацкой старшины, арсенал Полтавы был значительно увеличен к началу активных действий против нее шведских войск и непосредственной осады. Если говорить об артиллерийских орудиях, то к концу января к имеющимся в Полтавской крепости 10 пушкам было добавлено еще 7. В начале февраля число годных к использованию пушек в Пол- таве было доведено до 19, а к маю – до 28 стволов [23, с. 860]. Но известные к этому времени источники дают лишь общие цифры наличия орудий полтавского гарнизона на определенных временных отрезках Полтавского периода Великой Северной войны. При этом без уточнения, откуда поступало пополнение артиллерийского парка. Заполнить эту лакуну помогают документы из Центрального государственного исторического архива Украины (г. Киев), которые указывают на то, что основная масса артиллерийских орудий поступила на укомплектование полтавского гарнизона из состава пушек, имеющихся на вооружении Полтавского полка.

Так, уже упоминаемое «Дело Полтавского полку сотников атаманов с посполством», составленное 3 февраля 1723 г., содержит прошение на имя Петра I «о возвращении з полтавского гарнизона забратих полкових и со-тенних пушек», к которому приложен перечень орудий, изъятых из сотен полка в гарнизон Полтавской крепости «во время нашествия неприятелского шведского». Согласно этого перечня всего было изъято 14 пушек: «З Старого Санжарова (Старые Санжары. – С. И. ) две армати. З Нового Санжарова (Новые Сан-жары. – С. И. ) две армати. З Беликов едну армату. З Кобеляка едну армату. З Соколки едну армату. З Кишенки едну армату. З Пе-револочной едну армату. З Китай Города едну армату. З Маячки едну армату. З Нефороще (Нехворощи. – С. И. ) едну армату. З Великих Будищ две армати» [6, л. 4].

Данные цифры, хоть и с небольшими погрешностями, подтверждаются еще одним документом. Это ведомость «артиллерии, в полку Полтавском найдуючойся, много в яком городе пушек на лице имеется и якие они сут, войсковые или гражданские», которая была составлена 21 февраля 1725 г. полковым есаулом и наказным полтавским полковником Савой Тарапухой [30, с. 364–369]. В ней указывалось наличие пушек в сотенных местечках Полтавского полка. При этом кроме артиллерийского парка этих городков указывались еще и орудия, утерянные сотнями в силу тех или иных обстоятельств. Чаще всего основной причиной потери пушек являлось изъятие их в Полтаву в период «шведской руины» 1708–1709 годов.

В частности, сообщается, что в Старо-санжарской сотне «пред шведскою руиною была една медная пушка <...> которую по руине взято в Полтаву». В Новосанжарской сотне «прежде нашествыя шведского было 2 армати медных <...> з которых едну пред шведскою баталиею взято в Полтаву, а другую по руине». В Белецкой сотне «пред шведской руиною била една медная пушка <...> якую в баталию шведскую взято в Полтаву». В Кобелякской сотне «до шведской руины было 2 пушки медних <...> когда Е.И.В. з Переволочной до Полтави повернулись, иду-чи чрез Кобеляки, тие армати взяли и где оные подели, нехто не знает». В Сокольской сотне «пушка медная една <...> под час нашествыя шведов на Украину взята в Полтаву». В Ки-шенской сотне прежде шведской руины била една медная пушка <...> а под час шведской руини взята в Полтаву». В Переволочнянской сотне «была една медная пушка <...> якую пред руиною шведскою взято в Полтаву». В Келебердянской сотне «прежде нашествыя шведского было 2 пушек, а именно една медная <...> другая железная <...> з припаси, з которых пред шведскою баталыею едну медную пушку взято в Полтаву, а другую чагун-ную, идучи на разоренные казаков и сечи войска армейские в суда взяли и где оную оставили, некто не знает». В Китайгородской сотне «една пушка медная <...> пред шведскою руиною взята в Полтаву». В Царичанской сотне «прежде нашествыя шведского была една сотенная медная пушка, которую в руину Шведскую взято в полковой город Полтаву». В Маяцкой сотне «пред шведскою баталыею взято в Полтаву». В сотне Нехворощанской «пред шведскою руиною» одна медная пушка была вывезена в Полтаву. В Великобуди-щанской сотне «до шведской руины было две пушки, една медная, другая чагунная <...> и <...> взято обе в Полтаву». В Решетиловской сотне «пушка една медная была <...> а по баталыи шведской, як армейские Е.И.В. полки чрез местечко Решетиловку ишли, генерал Репнин з реки Голтви <...> пушки поднятии велел <...> з собою взял и где оную оставлено, неведомо» [30, с. 365–367].

Результаты. Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что в Полтавский период Великой Северной войны из сотенных городков Полтавского полка в распоряжение русской армии было изъято 16 медных и 2 чугунных пушки, из которых 13 медных орудий и 1 чугунная пушка были направлены в гарнизон Полтавской крепости, а 3 медных и 1 чугунная при различных обстоятельствах поступили в распоряжение основной части войск Петра I. То есть данный документ подтверждает общее количество 14 орудий – число казацких пушек, вывезенных в Полтаву в период подготовки ее к обороне.

К 8 пушкам, находившимся в декабре 1708 г. в Полтаве, 14 орудий были доставлены из сотенных местечек, 3 пушки передал А.Д. Меншиков, еще 3 пушки были направлены от генерал-майора О.Р. фон Шаумбурга. Суммирование всех этих цифр дает возможность получить число 28 – количество артиллерийских орудий, имевшихся в распоряжении гарнизона Полтавской крепости в мае 1709 г., на момент начала ее осады шведскими войсками.

Анализ опубликованных источников и использование новых документов из Центрального государственного исторического архива Украины (г. Киев) дало возможность определить общий численный состав артиллерийского парка Полтавской крепости в Полтавский период Великой Северной войны. Кроме этого, удалось установить последовательность и источники поступления артиллерийских орудий в Полтаву.