Античный и современный антрополого-педагогический проект заботящегося о себе человека

На современном этапе среди актуальных проблем науки, культуры, философии и образования особое место заняла проблема феноменологического понимания заботящегося о самом себе человека. Она рассматривается в контексте необходимости адекватной оценки изменений в понимании человека за последние десятилетия, одними исследователями определяемых как позитивные («антропологический взрыв», «антропологический поиск», «антропологический ренессанс», «антропологическая революция»), а другими – как негативные («антропологический кризис» или «антропологическая катастрофа»). «Забота о себе» является особым антрополого-педагогическим проектом (Ю.А. Асоян, Г.В. Иванченко, А.М. Корбут, О.В. Михайлова, Г.И. Петрова, В.П. Седов, А.А. Тягунов, С.С. Хоружий и др.), позволяющим осуществлять теоретическую рефлексию представлений о человеке в аспекте самодостаточности, само- значимости, саморазвития, самосовершенствования, самоценности и ряда других самостей. Вскрывая различные аспекты «заботы о себе», представители разных научных школ и направлений сходятся в том, что истоки данного проекта лежат в античной педагогической мысли и практике.

Античность была уникальной эпохой, в которой образование разворачивалось для человека в зависимости от того, как он к нему относился. Для античных наставников исключительную важность имело то, к чему именно стремился ученик, – знаниям о чем-либо, носящим утилитарный характер, или знанию о самом себе, без которого не мыслилось существование человека. В античной пайдейе (древнегреч. παιδεια или лат. humanitas ) было закреплено следующее: степень осознанности указанного стремления для древнего грека или римлянина в каждом возрасте была разной, но по мере взросления неуклонно возрастала. Юноша с 18 лет (в древнегреческой традиции) или с 21 года (в древнеримской традиции) включался в широкий спектр «забот» (о доме, имуществе, здоровье, семье, службе и т.д.), а значит, ему было необходимо получать такое образование, которое бы помогало делать осознанные жизненные выборы. Употребление понятия «забота» в педагогическом контексте было достаточно распространенным: стратегии образовательной политики и индивидуальные образовательные стратегии оценивались античными мыслителями исходя из того, что на данном этапе требует более пристального внимания и попечения в сфере как личного, так и государственного. С точки зрения Платона, иерархия «забот», которые проявляет гражданин, должна была быть следующей: «Из трех вещей, о которых заботится каждый человек, забота об имуществе по справедливости занимает лишь третье, то есть последнее, место, забота о теле – среднее, на первом же месте стоит забота о душе» [5, с. 235].

Наполняя разным содержанием понятие «пайдейя», античные мыслители неизменно связывали его с понятием «забота», обо-

значая перспективы развития человека, который не просто постоянно сталкивался с необходимостью многочисленных выборов (повседневных, образовательных, политических и др.), но и по ряду причин мог отказаться от них. «Пайдейя взрослого человека» (В. Йегер) давала античному гражданину возможность как слиться с толпой, так и «сделать шаг назад», отграничить себя от других [7, с. 6]. В трудах античных мыслителей разных исторических периодов фиксировались общие педагогические ориентиры и подчеркивалась необходимость интеграции личного в общественное, на что очень верно обращает внимание М.А. Лу-кацкий: «Все их конструкции пайдейи проникнуты попытками <...> органичнее связать индивидуальную жизнь граждан с бытием государства» [3, с. 10]. То, каким образом достигалась эта органичная связь, нашло отражение в значениях понятия «забота» (древнегреч. έπιμέλεια или лат. cura). Понятие «έπιμέλεια» имело следующие значения: забота, попечение, радение, общественное поручение, общественный пост, дело, занятие, поприще. Самым распространенным было значение, связанное с необходимостью повышенного внимания как к личным, так и к государственным делам. Понятие «cura» в латинском тезаурусе имело большее число значений. Наряду с вышеперечисленными, оно имело ряд самостоятельных значений: любознательность, пытливость, исследование, труд, работа, уход, лечение, почитание, надзор, питомец (любимец), опека, беспокойство, тревога, хлопоты, дела. Оба понятия – «έπιμέλεια» и «cura» – употреблялись в широком спектре контекстов: как забота о делах, детях, друзьях, жизни, здоровье, интересах, имуществе, репутации и др. На всех исторических этапах (от ранней до поздней античности) понятие «забота» было связано с рефлексивной позицией человека по отношению к самому себе в аспекте необходимости постоянного расширения границ собственной образованности. Оптимальным считалось, если образование воспринималось как особым образом организованное обретение себя и было связано с правилами, которые ученик-взрослый формулирует для себя сам и значимость которых он демонстрирует другим, почитая богов и родителей, уважая законы и мнение друзей, оберегая семью и детей. Античные наставники в разные периоды античной исто- рии стремились выработать некую четкую формулу индивидуального образовательного обязательства, которая позволяла гражданину в потоке повседневных забот не потерять, а обрести самого себя. Человек, умеющий посредством образования устанавливать баланс между общественными и личными заботами, определялся античными мыслителями как заботящийся о самом себе.

В древнегреческом тезаурусе понятие «забота о себе», появившееся в диалогах Платона, главным героем которых являлся Сократ, обобщало представления о высшей ступени образования и характеризовало взаимодействие наставника и ученика-взрослого, осуществляемое в широком жизненном пространстве и в разных вариантах – вплоть до соперничества. Примкнув к той или иной философской или риторической школе, человек приобретал наставника и начинал получать высшее образование в логике «заботы о себе» или вне ее. Платоновский Сократ обращает внимание на то, что основу полиса должны составлять заботящиеся о себе люди, обладающие более широкими полномочиями в его управлении. Педагогическая революционность высказанного Сократом утверждения заключалась в том, что «забота о себе» рассматривалась им как индикатор степени реализованности не только политических, но и образовательных возможностей. В рамках античной культуры указание на любое неравенство политов подрывало мировоззренческие устои, поскольку граждане полиса считали себя «взаимозаменяемыми единицами одной системы, законом которой является равновесие, нормой – равенство» [1, с. 81] абсолютно во всех сферах, в том числе и в сфере образования. Сократ же подчеркивал, что именно «забота о себе» позволяет понять то, что равенство образовательных возможностей не исключает необходимости соревнования в образовательном успехе. В дальнейшем эта мысль, будучи по-разному интерпретированной, несколько веков оставалась ведущим педагогическим ориентиром античности.

Педагогика заботы о себе, выделенная древнегреческими мыслителями (Сократ, Платон, Исократ, Ксенофонт и др.) в особый сектор педагогики взрослого человека, не была чуждой древнеримским мыслителям (Сенека, Эпиктет, Плотин, Боэций и др.).

Однако в древнеримском тезаурусе понятие «забота о себе» обобщало представления о самообразовании, которое реализовывалось в деятельностном досуге учеником-взрослым. Последний стремился ликвидировать свое незнание самостоятельно и обращался к наставнику лишь по мере необходимости. В одной из своих речей древнеримский философ и оратор второй половины IV в. н.э. Фемистий, обращаясь к древнему сказанию о том, что семена образования прорастают только в душах живых существ, формулирует требования к ученику в «заботе о себе»: «...если ты хочешь денег и пользу измеряешь деньгами, то тебе надо разыскивать те знания, которые тебе принесут богатства. Но если ты вглядишься в самого себя и подумаешь о том, как тебе стать лучше, то тебе следует искать иных семян <...> они, посеянные в твоей душе, будут для тебя драгоценны...» [4, с. 83]. Наставники в «заботе о себе» определены Фемистием как люди, которые призваны помогать «употребить» эти знания, появляясь на разных этапах долгого и трудного пути к себе.

В конце ХХ в. переосмысление интел-лектуально-культурнойтрадицииантичности сопровождалось отбором тех элементов наследия, которые в том числе позволяют переосмыслить идею заботящегося о себе человека в рамках новых реалий. Современное понятие «забота о себе» приобрело ряд дополнительных значений, которые сформировались вне педагогического контекста, и связано с практиками разного уровня (духовными, психологическими, психотерапевтическими и др.). Как и во времена античности, «забота о себе» связана с оппозицией «я – другой человек» и исключает радикальные эгоизм или самозамыкание, тяготея к либеральным суверенности или автономности. Исследования «заботы о себе», выполненные в рамках отечественной научной, культурной и философской традиции, существенно отличаются от аналогичных исследований, соответствующих западной научной, культурной и философской традиции. Это во многом связано с тем, что широкий спектр значений древнегреческого слова έπιμέλεια и его латинского аналога слова cura в большей степени повлиял на английское слово care, чем на русское слово забота. Современное care возникло от древнеанглийского слова caru (бремя ума, печаль, тревога, то, что требует серьезного внутрен- него внимания), древнегерманского chara (крик, плач) и готического kara (уход, горе, беда). Такие значения, как «руководство» и «ответственность», появились у понятия «care» только в XV в., а значения «взять в свои руки» и «опекать» – в XVI в. [8]. В понятии «care» объединено внешнее (объект тревоги, ее причина) и внутреннее (те состояния, которые возникают при осуществлении защиты, опеки, контроля, ухода и т.д.). Поскольку «care» уже несколько столетий не укладывается в клише «печаль, тревога, беда, бремя», в рамках западной педагогической мысли оно практически утратило связь с негативными эмоциями. Одним из наиболее распространенных значений понятия «care» является значение «effort» («усилие», «напряжение»; разг. «достижение», «успех»). Западной научной мысли, вобравшей античную традицию понимания человека, заботящегося о самом себе, педагогический контекст понятия «забота» никогда не был чужд. Успешность заботящегося о самом себе не обязательно напрямую связывается с образовательным успехом, но последний всегда рассматривается как значимый и существенно влияющий на раскрытие потенциала человека. Понятиями, близкими по содержанию к понятию «забота о себе», были понятия «зашедшее за себя Я» и «полюс субъекта» у Х. Плеснера, «забота» у М. Хайдеггера, «любовь к себе» у Э. Фромма и др. В их работах, ориентированных на поиск основы для постоянной рефлексии самого себя, имплицитно выражена значимость формирования некоего «заботливого пространства», где разворачиваются отношения между учителем и учеником.

В отечественной педагогической традиции обращение к понятию «забота о себе» было осуществлено только в первом десятилетии XXI в. Само понятие «забота» появилось в русском языке достаточно поздно (в отечественных словарях оно фиксируется только с 1731 г.) и имело значения, связанные с беспокойством, волнением, тревогой, хлопотами, необходимостью попечения о ком-либо/чем-либо. Его старшей формой являлась зобота (корень зоб-, например в глаголе зобать – «есть с жадностью и торопливо»), а более поздней – забота, которая сохранила связь со старшей формой через значение «то, что (тебя) ест, грызет» и близость по смыслу к словам печаль, страдание, скорбь [2, с. 311]. В отечественной традиции максимальная степень озабоченности чем-либо, в т.ч. и самим собой, была связана с самоедством, дестабилизацией эмоционального состояния человека. Педагогический аспект понятия «забота» традиционно был связан с представлениями об общественно полезной деятельности, которую можно и нужно контролировать и которая сама есть контроль. Забота любого рода воспринималась, прежде всего, как дело, которое в большей степени приносит пользу тому, во имя кого оно осуществляется, и в меньшей – тому, кто его осуществляет. Приоритетность данного понимания в отечественной научной традиции минимизировала эвристический потенциал понятия «забота» и затруднила восприятие западной традиции, проникнутой заботой как деятельностью, требующей усилия по преобразованию внешнего мира, которое одновременно является усилием по преобразованию внутреннего мира. Следствием существенных изменений в понимании значимости деятельности такого рода стало употребление понятия «забота» в педагогическом контексте, которое до сих пор в русскоязычном дискурсе является редким из-за семантической связи не столько с позитивными, сколько с негативными, вызывающими тревогу тенденциями развития человека и тотального за ним контроля. Поскольку современное слово care несет позитивный посыл, связанный с физическим и/или душевным напряжением во имя себя или другого человека, а слово забота чаще имеет отрицательную коннотацию и связано с тревожными тенденциями развития человека, в отечественной педагогике достаточно трудно выстроить синонимический ряд для понятия «забота о себе». Даже за ставшим привычным словом куратор (curator – дословно «проявляющий заботу») едва угадывается корневая основа cura-.

Вместе с тем обращение отечественных и зарубежных современных исследователей к понятию «забота о себе» связано с необходимостью осмысления той инновационной ключевой идеи, которая возникла в педагогике античности и оказала столь сильное влияние на педагогику последующих эпох. На современном этапе значимо то, что представления о заботящемся о себе человеке, заложенные в античности, исключают возможность подмены проблемы динамики образа человека в педагогике на пробле- мы, связанные с динамическими характеристиками теоретической модели человека как продукта обучения и воспитания (проблема целостного, всестороннего и гармоничного развития личности, проблема формирования модели идеального выпускника и др.). Наиболее точно суть «заботы о себе» как проекта, который может быть отнесен к наиболее значимым современным антропологопедагогическим проектам культуры личности, отражена в российской педагогической мысли у В.И. Слободчикова. Не оперируя понятием «забота о себе», он указывает на то, что одной из фундаментальных интерпретаций современного образования является интерпретация, определяющая его место в пространстве человеческой реальности, т.е. с точки зрения обретения человеком «образа человеческого во времени и пространстве» [6, с. 15]. Современная «забота о себе» генетически связана с античной «заботой о себе», которая ориентировала человека на поиск путей и способов обретения самого себя через образование. Активный и своеобразный диалог современности с античным идеалом «заботы о себе» выстроен с опорой на связь между позициями, которые может занимать человек по отношению к изучаемому содержанию образования и к самому себе.