Царицынские службы и царицынские служилые люди в расходных книгах казенного двора. 124-й (1615/16) - 130-й (1621/22) годы

DOI:

Цитирование. Малов А. В. Царицынские службы и царицынские служилые люди в расходных книгах Казенного двора. 124-й (1615/16) – 130-й (1621/22) годы // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2019. – Т. 24, № 2. – С. 184–202. – DOI:

Введение. Предлагаемая вниманию читателей статья посвящена ранним сведениям в расходных книгах Казенного двора ¹ о людях и событиях, связанных с восстановленным в 123 (1614/15) – 124-м (1615/16) гг. Ца-рицыным в конце Смуты, начиная с первого упоминания и до разбора служилых городов в 130-м (1621/22) году.

Методы и материалы. Заговор и переворот в Москве, закончившиеся убийством Лжедмитрия I и воцарением Василия Ивановича Шуйского, вывели развитие Смуты на новый виток. В этот период Царицын на несколько лет исчезает из всех документов, когда у историков нет данных для утверждения о существовании его не только как города, но вообще населенного пункта. Предшествующие информационному провалу упоминания связаны с действиями на Волге войска Федора Ивановича Шереметева, когда ему не удалось взять Астрахань. Героическое сидение Ф.И. Шереметева с товарищем Иваном Дмитриевичем Зайкой Плещеевым на острове Балчике продолжалось до октября 1607 года. Пока Шереметев стоял на Балчи-ке, видимо, мимо него степями на Терек прошли посланные за самозванцем Иван Никитич Салтыков и Федор Степанов сын Лихарев Пусторжевец с головами [4, с. 86, 142, 179, 184; 35, с. 133; 40, s. 324 ²].

Летом 1607 г. очередной самозванец Иван-Август взял Царицын и убил его воеводу Ф.П. Чудинова-Акинфова, перерезав Шереметеву связь с Казанью [35, с. 76, 132]. В октябре 1607 г. Шереметев ушел с Балчи-ка из-под Астрахани к Царицыну [38, с. 29; 39, с. 216–220]. Воеводы царя Василия отошли от Астрахани вверх по Волге и атаковали ее северный форпост – крепость Царицын

[37, с. 132–147; 30, с. 6]. Здесь, «как боярин пошел вверх под Царицын, и город Царицын взятьем взял», его ратные люди были «на приступе», и «языки имали», и «на Царицыне были» [2, с. 308–336], «Царицын город и острог взяли и государевых изменников побили и поимали» [33, с. 170]. Всех переживших штурм и не разбежавшихся защитников Царицына привели к присяге на имя царя Василия. Укрепившись и просидев на Царицыне около года, Шереметев где-то в конце лета – начале осени получил приказ о скорейшем прибытии к Москве [35, с. 263–264]. В октябре 1608 г., вероятно дождавшись также отозванных к Москве терских воевод Ивана Никитича Салтыкова и Федора Степанова сына Лихарева Пусторжевца с их терским отрядом, Шереметев увел из Царицына свое войско в Казань, куда прибыл в середине ноября [38, с. 29; 39, с. 216–220; 35, с. 308]. Понимая, что после ухода его армии удержать Царицын, как и Саратов, через который проходила армия, не удастся, Шереметев сжег крепости обоих городов, забрав с собой присягнувшие Василию Шуйскому части гарнизонов обоих городов [37, с. 140–141; 30, с. 6–7]. Конечно, воеводы должны были вывезти из этих городов в Казань всю артиллерию и боеприпасы.

В том же октябре 1608 г. Царицын вновь перешел на сторону Тушинского вора [39, с. 229]. Именно это сообщение считалось последним перед восстановлением здесь центральной власти уже царя Михаила Федоровича Романова [6, с. 196–197], пока И.О. Тюменцев не нашел упоминания о контактах ца-рицынцев с Тушиным в 1609 г. [37, с. 141]. Данный факт является единственным свидетельством продолжения существования по- селения на месте города. Сведения о восстановлении здесь центральной власти напрямую связаны со строительством города Царицына в 123-м (1614/15) – 124-м (1615/ 16) [6, с. 199–200; 15, стб. 196] 3 гг., когда разрядные записи зафиксировали здесь царского воеводу Мисюря (в иночестве – Пантелея) Иванова (Головина) сына Соловцова. Правда, единичность упоминания Соловцова в Царицыне в 123-м (1614/15) г. в Дворцовых разрядах [8, стб. 193] требует поставить вопрос об ошибке записи, но за отсутствием надежных источников pro et contra будем исходить из того, что именно в этом году и был «наряжен» Соловцов в Царицын на строительство и воеводство. Несомненно, до восстановления Царицына у правительства «дошли руки» лишь после завершения астраханской кампании против И.М. Заруцкого и Марины Мнишек с «Воренком», когда их 24 июня 1614 г., наконец, захватили на Яике и отослали в Москву. До этого момента Царицын упоминался лишь раз в связи с отпуском задержанного со времен Василия Шуйского персидского посольства Амира Алибека (1608–1614 гг.) и отправки новым государем своего первого посольства в Иран Михаила Никитича Тиханова и дьяка Алексея Бухарова. Тогда в ноябре 1613 г. в Посольском приказе рассматривали два маршрута из России в Иран в обход Астрахани – один из них должен был начинаться от Царицына и «калмыцкими» (?) степями выходил на Терки, далее – на Тарки и Дербент. Однако в этом упоминании ничто не указывало на то, что речь идет не о топографической точке (какой была Царицынская сторожа до постройки города), а о населенном пункте.

Первые упоминания пожалованных на Казенном дворе служилых людей «за царицынский выход, и за службу, и за сеунчь» относятся к февралю 1616 г., а завершает рассматриваемый здесь хронологический период запись пожалования за царицынские службы 1620–1621 гг. против воровских казаков и азовских людей в августе 1622 года. Всего за очерченный период расходные книги Казенного двора (15 февраля 1622 г. Казенный двор был впервые назван Казенным приказом) сохранили записи 36 случаев пожалова- ния тканями – как правило сукном, в исключительных случаях дополняемые шелками 4. В этих записях о царицынских службах поименованы 72 служилых человека, в том числе царицынские: воевода из нижегородцев, 3 царицынских сына боярских, 2 головы, 4 сотника и 25–30 царицынских стрельцов, до 8 царицынских вожей; из нецарицынских служилых: жилец или стряпчий из Москвы, казанский жилец, 2 алаторских и 2 курмышс-ких детей боярских, сотник казанских стрельцов. Необходимо соотнести сведения расходных книг Казенного двора с первыми известными данными о составе, структуре и численности царицынского гарнизона, их устойчивости и динамике изменений за первые послесмутные годы – такую возможность предоставляют документы Разрядного приказа (разрядные книги и сметы).

Анализ. В период воеводства в Царицыне ⁵ М.И. Соловцова (1615–1616), Ивана Остренева (1617–1618), Федора Васильевича Левашова (1619 – июль 1621), Ивана Юрьевича Нелединского (июль 1621–1622) и кн. Никиты Никитича Гагарина (1623–1624) разрядные книги не фиксировали состав и численность служилых людей на Царицыне [15, стб. 196, 406, 514, 663, 720, 764, 871, 926, 1033– 1034]. Хотя, как минимум, при передаче воеводства несомненно должны были составляться росписи городу и написанных за ним служилых людей. Эти документы отсылались в приказ Казанского дворца, в архиве которого, вероятно, и сгорели. Сохранились лишь те данные, которые Казанский дворец по запросу Разряда отослал ему с памятью, что впервые случилось в 133-м (1624/25) году. Начиная с этого года, с воеводства в Царицыне Дмитрия Постникова сына Новосильцева, состав и численность царицынских служилых людей в Царицыне стали запрашивать из Разряда и вносить в разрядные книги [7, с. 73; 36, с. 183–195]. Это вполне согласуется с наблюдениями В.И. Буганова над составом и содержанием официальных разрядных книг, структура которых постепенно складывается к 1620 г., а к 1627/28 г. вполне кодифицируется [27, с. 3]. Нагляднее состав, структуру, численность царицынского гарнизона и динамику изменений можно представить в таблице, а подробнее разобрать в комментариях.

Состав и численность служилых людей в Царицыне по разрядным книгам и сметным росписям за 1-ю половину XVII века

Люди	7133–7134 гг.	7134–7136 гг.	7136 г.	7137 г.	7137 г. («Смета 139-го»)	7138 г.	7139 г.	7138–7139 гг. («Смета 1632 г.»)
Воевода	Д.П. Новосильцев	С.Ф. Глебов	М.И. Зубов	М.И. Зубов	М.И. Зубов	кн. Л.М. Волконский	кн. Л.М. Волконский	кн. Л.М. Волконский
Подьячие	–	–	–	–	–	–	–	–
Дети боярские	5	5	5	5	5	5	5	5
Голова стрелецкий	1	1	1	1	Василий Стромилов	–	–	1
Сотники стрелецкие	3	3	3	3	3	3	3	3
Стрельцы конные	350	350	100	100	100	100	100	100
Стрельцы пешие			200	200	200	200	200	200
Вожи	3	3	3	3	3	3	3	3
Толмачи	1	1	1	1	1	1	1	1
Пушкари	4	4	4	4	8	8	8	8
Воротники	4	4	4	4
Сторожа	2	2	2	2	2	2	2	2
Кузнецы	1	1	1	1	1	1	1	1
ИТОГО *	374	374	324	324	324	323	323	324
Годоваль-щики Сотники стрелецкие	1	1	1	1	–	–	1	–
Стрельцы конные	–	–	–	–	–	–	100 **	–
Стрельцы пешие	50 (Свияжск)	50 (Свияжск)	50 (Свияжск)	50 (Ядрин, Царево-санчюрск, Яранск)	50 (Кузьмодемь-янск, Царево-кокшайск, Уржум)	50 (Кузьмодемь-янск, Царево-кокшайск, Уржум)		50 (Кузьмо-демьянск, Ядрин)
ВСЕГО *	425	425	375	375	374	373	424	374

Примечание. * – не считая воевод; ** – 50 свияжских во главе с сотником и 50 «понизовых» городов: Свияжск (так в РК), Чебоксары, Цывильск, Кузьмодемьянск, Царевококшайск, Уржум.

Люди	7141 г.	7143 г.	7144 г.	7146 г.	«Смета 1651 г.»
Воевода	кн. Л.М. Волконский	И.Б. Свищов	Т.В. Шушерин	Т.В. Шушерин	И.Ф. Акинфов
Подьячие	–	–	–	–	2
Дети боярские	5	5	5	3	5
Голова стрелецкий	1	1	1	–	1
Сотники стрелецкие	3	3	3	3	3
Стрельцы конные	100	100	100	100	100
Стрельцы пешие	200	200	200	200	400
Вожи	3	3	3	3	3
Толмачи	1	1	1	1	1
Пушкари	8	14	8	8	4
Воротники					4
Сторожа	2		2	2	2
Кузнецы	1		1	1	1
«Деловые люди»	–		2 пивовара	–	–
ИТОГО *	324	327	326	321	518
Годовальщики Сотники стрелецкие	–	–	–	–	–
Стрельцы конные	–	–	–	–	–
Стрельцы пешие	50 (Кузьмодемьянск, Царевококшайск, Уржум)	50 (понизовые города)	50 (понизовые города)	50 (понизовые города)
ВСЕГО *	374	377	376	371	518

В 133-м (1624/25) и в 134-м (1625/26) гг. при воеводе Д.П. Новосильцеве в Царицыне служили: 5 детей боярских, 3 вожа, 1 толмач, 4 воротника, 4 пушкаря, 2 сторожа, 1 кузнец, 1 голова, 3 сотника и 350 конных и пеших стрельцов; на годовой – из Свияжска сотник с 50 стрельцами пешими [15, стб. 1033–1034, 1142–1143, 1249–1250]. Итого в разрядные записи по Царицыну внесено 425 служилых людей: 374 царицынских и 51 годовальщик. В 1626 г. Новосильцев «за вину с Царицына послан в Астарахань», а город и воеводство у него принял Семен Федоров сын Глебов, при котором в 135-м (1626/27) г. состав и численность служилых людей в Царицыне оставались без изменений [15, стб. 1249, 1355] 6. В 136-м (1627/28) г. Глебова сменил Матвей Игнатьев сын Зубов, при котором приказ царицынских стрельцов уменьшился на 50 чел., а конная стрелецкая сотня в росписи была отделена от двух пеших, да 50 пеших стрельцов на годовую прислали из Уржума, а в 137-м (1628/29) г. – из Ядрина, Царевосанчюрска и Яранска; в остальном состав царицынских служилых людей оставался неизменным в течение двух лет воеводства Зубова [16, стб. 87, 191].

Разряд 138-го (1629/30) г. при воеводстве кн. Льва Михайлова сына Волконского меняет эту картину лишь исчезновением головы стрелецкого (смерть?) и переменой годоваль-щиков из Кузьмодемьянска, Царевококшайс-ка и Уржума [16, стб. 287] 7. В 139-м (1630/ 31) г. при том же князе Волконском годоваль-щиков переменили те же города, а стрелецкий голова так и не появился, зато в 2 раза было увеличено число годовальщиков: к 50 свияжским стрельцам во главе с сотником присланы были 50 сборных стрельцов из разных «понизовых» городов [16, стб. 353] 8. В «Смете 139-го (1630/31) г.» в Царицыне записан стрелецкий голова Василий Стромилов, а царицынским воеводой – Матвей Игнатьев сын Зубов, однако сведения о годовальщиках соответствуют наряду 138-го (1629/30) г. «Смета 139-го г.» на Царицыне в деталях повторила данные разрядов, но не за 139-й, а частью за 137-й, частью – за 138-й гг. (sic!) [32, с. 45]. Таким образом, можно предполагать, что в «Смету 139-го г.» по Царицыну были внесены данные годовой, а то и двух- летней давности – компилят из росписей за 2 года. Вероятно, на момент составления в 139-м г. в Разряде сметы данных за текущий год в распоряжении подьячих еще не было.

В Разряде 140-го (1631/32) г. вдруг снова перечислены лишь воеводы, включая царицынского кн. Никифора Федорова сына Мещерского [16, с. 687]. И вновь картина со «Сметой 1632 г.» аналогична предыдущей «Смете»: в 1632 г. воеводой в Царицыне записан все еще князь Волконский, которого в действительности к тому моменту уже сменил князь Мещерский, из чего следует, что «Смета 1632 г.» отразила данные 139-го или даже 138-го годов. По «Смете 1632 г.» в Царицыне было 374 служилых человека: 5 детей боярских, 1 голова и 3 сотника стрелецких, 100 стрельцов конных и 200 пеших, 3 вожа, 1 толмач, 8 пушкарей и воротников, 2 сторожа и 1 кузнец, которые усиливались годоваль-щиками – 50 кузьмодемьянскими и ядринс-кими стрельцами. К данным 138-го г. скорее всего апеллируют и сведения о годовальщи-ках, потому что в 139-м их число было увеличено до 100 стрельцов с сотником во главе. Из 350 стрельцов, служивших в Царицыне, по данным «Сметы 1632 г.» стрельцов 20 конных и 80 пеших во главе с сотником воевода в качестве отработки государственной повинности должен был посылать на «кирпичную и каменную ломку» – разбор золотоордынских городищ на р. Ахтубе и отправке кирпича и камня «к астараханскому городовому делу» [34, с. 75].

Князь Лев Волконский вернулся на воеводство в Царицын в 141-м (1632/33) г., когда вновь разрядная книга сообщила роспись царицынского гарнизона, в котором у царицынских стрельцов появился голова, а численность годовальщиков вновь вернулась к сборной команде в 50 пеших стрельцов из Кузьмодемь-янска, Кокшайска и Уржума [16, с. 742] 9. Записи за 142-й (1633/34) г. в разрядных книгах отсутствуют, если не считать Разряда Смоленской войны, но состав гарнизонов и администрации городов она не отразила.

В Разряде 143-го (1634/35) г. воеводой написан Иван Борисов сын Свищов, а служилых людей ни число, ни состав не изменились, за исключением того, что в единый блок в 14 человек оказались сведены воротники, пуш- кари, сторожи, кузнецы и «деловые люди», а 50 годовальщиков написаны из «понизовых городов» (в том числе 30 кузьмодемьянских) [16, стб. 819, 824]. Сопоставление с росписями предыдущих и последующих годов позволяет утверждать, что впервые появившихся «деловых людей» было 3 человека.

В 144-м (1635/36) г. Свищов был отозван в Москву, а на его место прислан Тимофей Васильев сын Шушерин, который принял у своего предшественника гарнизон в том же составе, кроме того, что число «деловых людей» уменьшилось до двух, и роспись уточнила род их деятельности – это оказались пивовары (вероятно, первое упоминание о варке пива в Царицыне) [16, стб. 922]. За 145-й (1636/37) г. данные не известны, зато в 146-м (1637/38) г. с тем же воеводой Шушериным из росписи гарнизона вновь исчез стрелецкий голова и «деловые люди», а число детей боярских уменьшилось до трех [27, с. 117].

Если до разорения Смуты (1608–1615) администрация Царицына была представлена воеводами из сравнительно знатных лиц, а делопроизводством вроде бы руководил дьяк [29, с. 338–341; 28, с. 384–388; 30, с. 5–11], то после восстановления крепости до 1651 г. среди служилых людей не упоминаются даже подьячие, а многие воеводы явно не принадлежат к числу московской княжеско-боярской аристократии. По 146-й (1637/38) г. на Царицыне не упоминаются не только дьяки, но и казенные подьячие, которых пока впервые фиксирует в Царицыне лишь «Смета 1651 г.». В такой ситуации городское делопроизводство воеводской (и/или съезжей) избы обычно велось наемными площадными подьячими.

По «Смете 1651 г.» в Царицыне с воеводой служили 518 человек. Заметные изменения произошли в численности стрельцов, пушкарей и воротников. Численность пеших стрельцов выросла в 2 раза, зато в Царицын перестали присылать годовальщиков. И хотя общее число конных и пеших стрельцов выросло до 500 чел., возглавлялись они по-прежнему лишь тремя сотниками, а голова стрелецкий в Царицыне вновь отсутствовал. Численность прочих служилых осталась на прежнем уровне 10.

Из 72 человек, пожалованных на Казенном дворе в 1616–1622 гг. за различные цари- цынские службы, служилые люди жаловались за выход (царицынский, астраханский, станичный) 11, за службу (нагайскую, волжскую), за сеунч, за приезд (царицынский) 12, за го-ловство 13, за полонское терпение, за рану, «для крещения», «за царицынское строение» («за царицынское городовое поставленье») и «за царицынское острожное дело». Особняком стоит единственное пожалование за крещение, что при кажущейся ясности на самом деле предполагает целый ряд интерпретаций с учетом характерных именно для данного исторического момента политических обстоятельств [5].

В записях расходных книг Казенного двора за 1616–1622 гг. упомянут лишь один царицынский воевода – это строитель Царицынской крепости свияженин, потом нижегородец Мисюрь Соловцов, ему посвящены два развернутых биографических очерка [12, с. 142–151; 13, с. 35–50], почему на этой фигуре деятеля Смутного времени мы останавливаться не будем. Сама запись о награждении его за строительство Царицынской крепости была опубликована в выписках Забелина и рано вошла в научный оборот, хотя и с ошибочной датировкой 23 марта 14.

В своих дополнениях к Дворцовым разрядам Забелин также пересказал запись о пожаловании царицынских стрельцов за их труды по строительству Царицынской крепости, однако пропустил участвовавшего в строительстве Тимофея Иванова сына Стрешнева, на момент пожалования его в 1619 г. имевшего чин стряпчего. В августе 1619 г. Тимофей с братом Иваном били челом об освобождении одного из них от участия в царском богомолье «для их бедности и разоренья», государь пожаловал их 12 августа: «быть в походе одному» [1, с. 154]. По характеру пожалования не только сукном, но и шелком Т.И. Стрешнев на Царицынском строительстве был головой, но вопрос о времени его службы по строительству остается пока открытым: строил ли он ее вместе с Соловцовым и занимался ее достройкой и после него до 1619 г., или это была позднейшая достройка крепости, не связанная с первыми восстановительными работами воеводы Соловцова. 1 августа 1626 г. Тимофея с братом Иваном Ивановых детей и с Автомоном Алек- сеевым сыном Стрешневых царь пожаловал из стряпчих в стольники [26, с. 28, 35] при богомолье своем в Симоновом монастыре [11, с. 402]. Вместе с братом Иваном они написаны в стольниках в боярских списках 1627/28, 1628, 1629, 1629/30 гг. [26, с. 107, 185, 263, 335]. Сохранилось немало упоминаний о землевладении и брачной деятельности Тимофея Стрешнева по поиску богатых невест, которые могут составить отдельную биографическую статью этого московского чина.

Сегодня остается открытым вопрос об источниках формирования гарнизона Царицына от начала его восстановления в 1615 г. и до 1624 г., пролить свет на который позволяет информация из расходных книг Казенного двора. Как мы видели выше, в 1620-х – начале 1650-х гг. на втором месте после воеводы по своему статусу и положению был стрелецкий голова. За рассматриваемый нами период упоминаются 2 головы стрелецких: Степан Васильев сын Мертвый (из муромских детей боярских, потом переписан службой по Алатырю) – в январе 1617 г. и Андреян Ларионов сын Черевин (из галицких детей боярских) – в декабре 1620 года 15.

Следующее место в социально-служилой иерархии Царицына занимали дети боярские, которые в первой половине столетия были представлены всего 5 людьми за отсутствием в Царицыне в эти годы поместно-вотчинного землевладения. Книги Казенного двора сохранили имена троих из них: Ивана Быкова, Василия Хромого и Федора Ярышкина. О первом известны лишь два его пожалования как головы проезжей станицы в составе вожа и стрельцов: 17 апреля 1618 г. и 23 декабря 1621 г. (см. приложение). Царицынский сын боярский Василий Хромой (Хромого, Хромов) также дважды получал жалованое на Казенном дворе в том же качестве и составе, что и И. Быков: 15 января 1620 г. и 25 марта 1622 г. (см. приложение). Судя по пожалованиям, возглавлять сотни и станицы, посылаемые царицынскими воеводами по указам из Москвы и по вестям и доставку в столицу в Приказ Казанского дворца вестей и людей было главной задачей царицынских детей боярских, и пятеро их вполне справлялись с этой задачей. Основ же для формирования полноценного уезда и уездной поместной корпорации не было до появления хоть как-то защищенных земель от военно-криминальной угрозы как со стороны кочевников, так и донских, яицких и волжских казаков. Поэтому основной опорой власти как центральной, так и воеводской в городе и на контролируемой Царицынской крепостью территории, по крайней мере до возведения в 1650-е гг. Закамской черты, а фактически до конца столетия, оставались стрельцы. Упоминание третьего – Ф. Ярышкина – в пожаловании 29 сентября 1619 г. 5-ти царицынских детей боярских с ним во главе за язычный привод (см. приложение) указывает на сформирование той пятерки, которую будут составлять царицынские дети боярские всю первую половину столетия.

Прочие, не называвшиеся царицынскими, но приезжавшие с Царицына в Москву во главе проезжих станиц служилые люди скорее всего находились в Царицыне временно и представлялись по месту своего испомеще-ния и записи в десятни.

Исключением является сотник казанских стрельцов Федор Борисов из муромских детей боярских, явно «годовавший» со своими стрельцами в Царицыне в январе 1619 года. В Царицыне он оказался после участия еще как муромский сын боярский в обороне Москвы от войск королевича Владислава в 1618 г., за что был пожалован вотчиной из своего поместья в Дубровском стане Муромского у., которую наследовали его сыновья жильцы Семен и Дмитрий [25, с. 397].

В числе детей боярских, приезжавших в «проезжих службах» из Царицына, встречаем одного казанского жильца, двух курмышан и двух алатырцев. Первым из них в Москву приехал курмышанин Богдан (Захарьев сын) Моклоков (Маклаков) – 28 февраля 1616 г., когда был пожалован за царицынский выход и за сеунч. Однако в книгу сеунчей он вписан не был [14, с. 40–41], из чего можно заключить, что сеунч он привез не о «кровных» службах и не дипломатических – скорее всего, с вестью, что крепость возведена. Ранее его имя встречается в книгах Печатного приказа, где 29 июня 1613 г. по его челобитью запечатали 2 грамоты в Курмыш о сыске про поместье Василия Ртищева и о сыске про пустошь [9, с. 203, 205]. В дальнейшем Богдан Захарьев сын Моклоков в московском осад- ном списке 1618 г. написан «по Курмышу» в списке городовых дворян и детей боярских, которые были по полкам с воеводами [25, с. 73]. За московское осадное сидение 1618 г. он получил жалованную вотчину в Завацком стане Курмышского у. [25, с. 160, 300, 452]. В августе 1657 г. некий Богдан Моклоков упомянут как землевладелец в Белозерском у. [24, с. 166].

Казанским жильцом, возглавившим проезжую царицынскую станицу в июле 1616 г., был написан Иван (Семенов сын) Языков, которого можно осторожно соотнести с арза-масцем Иваном Языковым, представившим 15 июня 1613 г. в Печатном приказе 2 грамоты: о сыске беглых и отказную «по прежней даче» [9, с. 163]. Жилец Иван Семенов сын Языков был в полках при обороне Москвы «в королевичев приход», согласно московскому осадному списку 1618 г. [25, с. 49]. За свои службы он получил 3 жалованные вотчины в Пошехонском у. (2 – в Белосельской волости и 1 – в Шигорашской) [25, с. 200, 382]. 9 мая 1630 г. Иван Семенов сын Языков пожалован в дворяне московские и внесен в боярские списки 1629/30, 1630/31, 1631/32, 1632/33 гг. [26, с. 391, 439, 499, 521].

В июле 1616 г. И.С. Языков приезжал в Москву из Царицына вместе с курмышани-ном Степаном Евлашевым, но о жизни и службе последнего сведений пока найти не удалось.

В начале июля 1617 г. с «царицынской службой» в Москву во главе станицы «вышел» алатырец Федор (Ратманов, Рахманов, Рахманинов, Романов сын) Бурцев. Его имя впервые нам удалось найти в записи книг Печатного приказа о запечатанной грамоте на Рязань по челобитью Ивана Филитова на Федора Бурцева «о управе в бою и в грабеже» [9, с. 145]. Позже он участвовал в боях за Москву: Федор Ратманов (Романов, или Рахманов?) сын Бурцев в московском осадном списке 1618 г. написан в выборе «по Свияжску» в списке городовых дворян и детей боярских, которые были по полкам с воеводами, испо-мещен в Нижегородском у. [25, с. 73, 223]. За московское осадное сидение Ф.Р. Бурцев пожалован вотчиной в Березопольском стане Нижегородского у., которая перешла по наследству к матери Анне и брату Степану [25, с. 523]. В выписи Казанского дворца 1689 г. из писцовых книг 1623–1626 гг. и переписных книг 1645/46 г. Федор Рахманинов сын Бурцев с сыном жильцом Данилой перечислены как бывшие владельцы вотчин Троицкого Макарьева Желтоводского унженского монастыря в Алатырском у. [24, с. 29].

Алатырец Иван Пасмуров (Пасморов), приезжавший из Царицына в Москву в январе 1618 г., вероятно, приходился родственником царицынскому сотнику стрелецкому Федору Пасмурову. В выписи Казанского дворца 1686 г. из писцовых книг 1623–1626 гг. с пометами 1634–1686 гг. Иван Ратаев сын и его племянник Иван Дмитриев сын Пасмуровы перечислены как бывшие владельцы вотчин Троицкого Макарьева Желтоводского унжен-ского монастыря в Алатырском у. [24, с. 26].

И казанский жилец, и курмышане, и ар-замасцы несли службу на Царицыне до тех пор, пока там не сформировалась устойчивая пятерка царицынских детей боярских, а именно, не позднее конца сентября 1619 г., когда пятерка царицынских детей боярских была полностью укомплектована. Это завершение формирования «зародыша» царицынской служилой корпорации представляется правильным связать с окончанием московского похода королевича Владислава и подписанием Деулинского перемирия.

Нам пока не известно, появился ли голова стрелецкий в Царицыне вместе с воеводой, или это произошло позже, поскольку в конце Смуты и первые послесмутные годы реальными командирами стрельцов зачастую оказывались стрелецкие сотники, а не головы [20, с. 615–623]. Сотников царицынских стрельцов с 1616 по 1622 г. на Казенном дворе жаловали четырех человек: Четвертого Дмитриева (февраль 1617 г.); Константина Ступина (из курмышан – январь и декабрь 1618 г., декабрь 1620 г., январь 1621 г.); Данилу (Григорьева сына?) Вотманова (из ала-тырцев? – в июле 1620 и сентябре 1627 г.); Федора Пасмурова (из алатырцев? – в июле 1622 г.).

Из сохранившихся имен 25–30 царицынских стрельцов лишь у 5 человек встречаются прозвища по месту происхождения (Кур-мышенин, Епифанец, Кинешемец, Мещеряк, Хоперский). Абсолютное большинство цари- цынских стрельцов не имели фамилий, это говорит в пользу того, что родом они были из Царицына. Прозвища, в первую очередь по месту происхождения, не имеющим фамилий служилым по-прибору давались для их идентификации тем чаще, чем многочисленнее был стрелецкий гарнизон. Следует оговориться, что прозвищ обычно не имели урядничьи чины: стрелецкие пятидесятники и десятники, для которых сам чин являлся идентифицирующим признаком.

Неустойчивая численность награжденных на Казенном дворе стрельцов связана с тем, что из 8 царицынских вожей, которые упоминаются в книгах Казенного двора, по крайней мере часть имела за плечами стрелецкую службу. Учитывая, что более 3 казенных вожей за 1-ю половину столетия в Царицыне не упоминаются, а умирали они не чаще прочих служилых, можно уверенно предположить, что некоторые из них так и числились стрельцами, а при получении жалованья на Казенном дворе их записывали по факту исполняемой ими службы.

Яркий пример «вожеских служб» продемонстрировал царицынский стрелец, а потом – вож Архипка Гаврилов из казанских стрельцов. 13 сентября 1614 г. еще в качестве казанского стрельца он в составе своей станицы казанского жильца Куприяна Дубровина вместе со своим товарищем и со служилыми новокрещеным и татарином получил на Казенном дворе 6 арш. сукна еренка темно-синего (1 руб. 8 алт. 2 ден.) «за донскую службу и за изрон»16. 18 июля 1616 г. и 8 июля 1617 г. он как царицынский вож получил на Казенном дворе жалованье за службы и приезд к Москве (см. приложение). 19 июля 1620 г. он также как вож получил жалованье «для крещенья» (при этом имя его не изменилось), что позволяет предположить, что получил он это жалованье задним числом с большим опозданием, так как при пожаловании прежнее и новое крестильное имя писалось практически всегда. Его этническое происхождение идет, можно полагать, как из поволжских народов, так и из народов Речи Посполитой, представители ко- торых (литвины, черкасы, поляки etc) традиционно отправлялись в ссылку на житье и службу в Казань. Последнее могло бы объяснить перекрещивание православного литвина или черкаса, волна каковых прошла по стране после возвращения из плена Филарета Никитича и избрания его на патриаршество в 1619 году. Однако после пожалования за крещение, выполняя вожескую службу и даже возглавляя проезжую станицу, записывается в книги то вожем, то стрельцом: 21 июля 1620 г. – как стрелец, 2 июля 1621 г. – как вож, 21 июня 1622 г. – во главе проезжей станицы из 3 царицынских стрельцов (см. приложение).

Результаты. На протяжении первых лет существования восстановленного Царицына на Казенном дворе жаловали за царицынский выход, сеунчь и службы, и вполне можем предполагать, что суть этих служб сводилась к восстановительным работам в крепостях Нижнего Поволжья и организации связи их с Москвой. Так, на царицынских вожах лежала обязанность провожать до Москвы и обратно астраханские проезжие станицы. Помимо «царицынского строения» и «проезда» – «выхода» службы редко уточняются. 26 января 1620 г. конный стрелец Лифантий Неверов получил жалование за плен, но где он был в плену – осталось неизвестным. Уже в сентябре 1619 г. царицынские дети боярские жаловались за взятых языков, но лишь с 1620 г. мы встречаем пожалования «за волжскую службу» (7 июня 1620 г., 15 января 1621 г.), «за нагайскую службу» (3 января 1621 г.), за посылки с Царицына «на воровских казаков и азовских людей» (16 августа 1622 г.). Эти записи с сентября 1619 г. дают основание предположить, что гарнизон Царицына следом за крепостью был вполне восстановлен и способен не только оборонять крепость, но и всю подконтрольную этой крепости территорию, осуществляя основные функции по борьбе с казачьими разбоями на Волге и очищая от азовских, нагайских и казачьих грабителей подходившие к Царицыну с запада и востока участки степных дорог [6, с. 202–203, 208–211, 214].

ПРИЛОЖЕНИЕ

ХРОНИКА пожалований на Казенном дворе царицынских и иных служилых людей за царицынские службы

7124-й г.

1616 г.

Февраль

Царицынские стрельцы Василий Агафонов, Дружина Иванов, Фома Степанов, Богдан Кузмин, Обросим Клементьев, Афанасий Алексеев, вож Иван Филиппов – по портищу сукна настрафиля темно-синего – «за царицынской выход и за службу и за сеунчь»17.

Курмышенин Богдан Моклоков – дараги червчатые, портище сукна настрафиля лазоревого – «за царицынской выход и за сеунчь»18.

Март2

Царицынские стрельцы Василий Агафонов, Дружина Иванов, Фома Степанов, Богдан Кузмин, Обросим Клементьев, Иван Сеченой – по 1 руб. за «суконца» – «за Царицынское острожное дело, что они острог и церкви поставили, и за приезд»19.

Июль18

Казанский жилец Иван Языков – портище сукна настрафиля лазоревого; курмышенин Степан Евлашев – портище тафты немецкой лазоревой; царицынские вож Архип Гаврилов, стрелец Калина Елизарьев – «по портищу сукна настрафиля лазоревого» «за царицынскую службу и за выход»20.

7125-й г.

Декабрь

Царицынские стрельцы Андрей Иевлев, Кирилл Федоров – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за выход»21.

1617 г.

Январь

Царицынский голова стрелецкий Степан Мертвый – портище сукна английского багрового, дараги червча-тые – «за службу и за царицынской приезд»22.

Февраль13

Царицынский сотник стрелецкий Четвертой Дмитриев – портище сукна настрафиля лазоревого; царицынский стрелец Остафий Хоперский – портище сукна лятчины лазоревой – «за царицынской выход»23.

Июль8

Алатырец Федор Бурцов – портище сукна настрафиля лазоревого, дараги зеленые; царицынский вож Архип Гаврилов, царицынские стрельцы пятидесятник Потап Васильев, рядовые Семен Титов, Остафий Семенов,

Мина Федоров, Максим Григорьев, Данила Кузмин, Смола Ефимов, Семен Копыто, Ерофей Степанов, Ждан Петров – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за царицынскую службу и за выход»24.

7126-й г.

1618 г.

Январь

Царицынские сотник стрелецкий Константин Ступин, конные стрельцы пятидесятник Потап Васильев, рядовые Андрей Иевлев, Иван Нагиба, Владимир Иванов – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за выход»25.

Алатырец Иван Пасморов (Пасмуров) – портище сукна настрафиля лазоревого – «за Царицынскую службу и за выход»26.

Апрель17

Царицынские станичники царицынский жилец Иван Быков, царицынский стрелецкий пятидесятник Первой Иванов – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за выход»27.

7127-й г.

Сентябрь

Царицынские дети боярские Федор Ярышкин с четырьмя товарищами – по портищу сукна английского багрового – «за язычной привод»28.

Декабрь30

Царицынские сотник стрелецкий Константин Ступин, стрельцы Василий Угримов, Степан Алекин – по пор-тищу сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за царицынский выход»29.

1619 г.

Январь

Царицынский станичник казанский сотник стрелецкий Федор Борисов – портище сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за выход»30.

7128-й г.

Сентябрь

Астраханские станичники сын боярский Данила Кастеев, сотник стрелецкий Иван Тырков – по портищу сукна настрафиля лазоревого, по портищу тафты виницейки; астраханские стрельцы Иван Евдокимов, Семен Захарьев, Петр Васильев, Иван Григорьев, Михаил Филиппов, царицынский вож Иван (?) – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за астароханской выход»31.

Ноябрь16

Астраханские станичники сын боярский Андрей Тарбеев, сотник стрелецкий Андрей Топорков – по портищу тафты виницейки и по портищу сукна настрафиля лазоревого; астраханские стрельцы пятидесятник Иван

Соколов, десятник Алексей Новгородец, рядовые Кирилл Перфирьев, Ларион Марков, «Филька» (Филипп или Филимон?) Семенов, Михаил Иванов, Малах Патрекеев, Докучай Дмитриев, Агей Орленин и царицынский вож Ждан Карпов – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за астороханской выход»32.

1620 г.

Январь

Царицынские станичники сын боярский Василий Хромой, вож Андрей Холуй, стрельцы Олифантий Самсонов, Иван Фатьянов – по портищу сукна настрафиля червчатого – «за службу и за станичной выход»33.

Тимофей Иванов сын Стрешнев – портище сукна кострыша темно-синего и портище камки адамашки жол-той – «за Царицынское строение»34.

Царицынский конный стрелец Лифантий Неверов – портище сукна лятчины лазоревой – «за полонское терпенье»35.

Март24

Воевода Мисюрь Соловцов – портище камки адамашки лазоревой и портище сукна английского темносинего – «за царицынское городовое поставленья»36.

Июнь3

Астраханские и терские станичники дети боярские Марк Дрозжин и Роман Протасов – по портищу тафты виницейки лимонной и по портищу сукна настрафиля лазоревого; да астраханские стрельцы Григорий Игнатьев, Иван Иванов, Обакум Филиппов, Савва Юрьев, Богдан Федоров, Семен Иванов, Федор Иванов, Василий Иванов, Семен Вологженин, терский стрелец Иван Иванов, Воин Федоров, царицынский вож Иван Филиппов – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за астраханской выход»37.

Царицынский вож Иван Филиппов – портище сукна лятчины лазоревой – «за Волскую службу и за рану»38.

Июль14

Царицынский сотник стрелецкий Данила Ватманов – портище сукна настрафиля лазоревого – «за Царицынскую службу»39.

Царицынский вож Архип Гаврилов – портище сукна настрафиля лазоревого – «для крещенья»40.

Царицынский сотник стрелецкий Данила Ватманов и стрельцы Архип Гаврилов, Иван Белоус, Василий Угри-мов, Степан Алекин (Олекин), Кузьма Чекунов, Василий Банщиков – по портищу сукна еренка лазоревого – «за царицынской выход»41.

7129-й г.

Декабрь

Царицына города голова стрелецкий Андреян Черевин (Черево) и сотник стрелецкий Константин Стулин – по портищу сукна настрафиля лазоревого; вож Андрей Холуй, стрельцы Михаил Федотов, Максим Макарьев, Исаак Ильин, Федор Федоров – по портищу сукна лятчины лазоревой – «за царицынской выход»42.

1621 г.

Январь

Царицынский голова стрелецкий Андреян Черевин – портище сукна настрафиля лазоревого – «за нагайскую службу»43.

Астраханские сотник стрелецкий Дмитрий Горожанкин и подьячий Терентий Матвеев – по портищу сукна настрафиля лазоревого; стрельцы Семен Яковлев, Ян Алексеев, Василий Молафеев, Меньшик Федоров, царицынский вож Ждан Карпов – по портищу сукна лятчины лазоревой – «за астароханской выход»44.

Царицынский сотник стрелецкий Константин Ступин – портище сукна настрафиля лазоревого – «за службу, что он был посылан на Волгу за воровскими казаки»45.

Март19

Царицынский пятидесятник стрелецкий Замятня Полуектов – портище сукна лятчины лазоревой – «за выход»46.

Июль2

Царицынский вож Архип Гаврилов, стрельцы Степан Лехин, Данила Кузмин – по портищу сукна кострыша темно-синего – «за Царицынской выход»47.

7130-й г.

Декабрь

Царицынские пятидесятники стрелецкие Лифантий Самсонов и Иван Федоров, конный стрелец Степан Мещеряк; вож Иван Сеченый – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за царицынской выход»48.

Царицынские станичники сын боярский Иван Быков, вож Ждан Ложник, стрельцы Замятня Полуектов, Семен Кинешемец, Данила Кузмин, Лазарь Вороженин – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за службу и за выход»49.

1622 г.

Март

Царицынские станичники сын боярский Василий Хромой, стрелец Кузьма Васильев сын Курмышенин – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за царицынской выход»50.

Июнь21

Царицынские вож Архип Гаврилов и стрельцы Данила Кузмин, Василий Угримов, Федор Угловатый – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за царицынской приезд»51.

Июль30

Царицынские станичники сотник стрелецкий Федор Пасмуров, вож Иван Филиппов, стрельцы Давыд Епи-фанец, Алексей Сахаров – по портищу сукна настрафиля лазоревого – «за царицынской приезд»52.

Август

Андреян Черевин – портище сукна английского мурамно-зеленого – «за царицынскую службу 128-го и 129-го году и за головство, что он в тех годех посылан был с Царицына на воровских казаков и на азовских людей»53.