Из неизвестных мемуаров. Анна Достоевская о старце Амвросии (по рассказам Ф. М. Достоевского и Ф. Н. Орнатского)

О птина Пустынь имела огромное значение в русской культуре XIX — начала XX веков. Несмотря на то, что до 1917 года в Российской империи насчитывалось более 1 000 монастырей, около 100 тысяч храмов, «все духовные пути России», как отметил В. Н. Лосский, проходили через Оптину Пустынь [5]. Обитель прославило старчество — особый древний тип монашества и монастырской жизни. На духовные беседы к старцам, наравне с людьми из простого народа, приезжали И. В. Киреевский, Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, И. С. и К. С. Аксаковы, Ф. И. Тютчев, Л. Н. Толстой и другие писатели и поэты, государственные и общественные деятели.

Ф. М. Достоевский был в Оптиной Пустыни три дня в июне 1878 года. Этой поездке способствовали две причины: его тяжелое потрясение после смерти 3-летнего сына Алёши (16 мая 1878 года) ¹ и интерес писателя к оп-тинскому старцу Амвросию, почитаемому за праведничество и прозорливость. Посещение Оптиной Пустыни стало «одним из важнейших событий духовной жизни» Достоевского, оно во многом определило «творческие идеи и характер романа “Братья Карамазовы”» [2].

К теме «Достоевский и Оптина Пустынь» обращались все авторы биографических очерков жизни Достоевского. Обзор свидетельств о пребывании Достоевского в Оптиной Пустыни, на которые опирались биографы писателя, произвел свящ. Геннадий (Беловолов). Он выделил три основных источника: письмо Достоевского к жене от 29 июня 1878 года, в котором писатель приводит «подробный хронометраж поездки», но «никак не раскрывает ее содержательную сторону»; воспоминания А. Г. Достоевской и ее примечание на полях издания сочинений Достоевского 1906 года, — а также привел оптинские предания о поездке писателя [2].

О содержательной стороне поездки в Оптину Пустынь — встрече Достоевского со старцем Амвросием — известно в основном благодаря записям А. Г. Достоевской. В воспоминаниях она ограничивается скупым описанием общего впечатления писателя о старце Амвросии и кратко касается одной из тем их разговора:

Вернулся Федор Михайлович из Оптиной Пустыни как бы умиротворенный и значительно успокоившийся и много рассказывал мне про обычаи Пустыни, где ему привелось пробыть двое суток. С тогдашним знаменитым “старцем” о. Амвросием Федор Михайлович виделся три раза: раз в толпе, при народе, и два раза наедине, и вынес из его бесед глубокое и проникновенное впечатление. Когда Федор Михайлович рассказал “старцу” о постигшем нас несчастии и моем слишком бурно проявившемся горе, то старец спросил его: верующая ли я, и когда Федор Михайлович отвечал утвердительно, то просил его передать мне его благословение, а также те слова, которые потом в романе старец Зосима сказал опечаленной матери ( Пропуск в рукописи. Должно быть : «А младенчика твоего помяну за упокой… <…> Помяну, мать, помяну и печаль твою на молитве вспомяну и супруга твоего за здравие помяну»). Из рассказов Федора Михайловича видно было, каким глубоким сердцеведцем и провидцем был этот всеми уважаемый “старец”» ² .

В примечании, сделанном на полях главы «Верующие бабы» романа «Братья Карамазовы», Анна Григорьевна приводит несколько слов, произнесенных старцем Амвросием, которые Достоевский вложил в уста своего героя Зосимы:

…Феодор Михайлович <…> беседовал со старцем Амвросием и рассказал ему о том, как мы горюем и плачем по недавно умершему нашему мальчику <…> Старец Амвросий обещал Феодору Михайловичу “помянуть на молитве Алешу” и “печаль мою”, а также “помянуть нас и детей наших за здравие”. Феодор Михайлович был глубоко тронут беседою со старцем и его обещанием за нас помолиться [3, 67].

В этой главе к старцу Зосиме, одним из прообразов которого является Амвросий Оптинский, обращается крестьянка с «почерневшим лицом» и «неподвижным», «исступленным» взглядом, оплакивающая умершего сына Алексея:

— Сыночка жаль, батюшка, трехлеточек был, без трех только месяцев и три бы годика ему. По сыночку мучусь, отец, по сыночку <…> И хотя бы я только взглянула на него лишь разочек, только один разочек на него мне бы опять поглядеть, и не подошла бы к нему, не промолвила, в углу бы притаилась, только бы минуточку едину повидать, послыхать его, как он играет на дворе, придет, бывало, крикнет своим голосочком: «Мамка, где ты?» Только б услыхать-то мне, как он по комнате своими ножками пройдет разик, всего бы только разик, ножками-то своими тук-тук, да так часто, часто, помню, как бывало, бежит ко мне, кричит да смеется, только б я его ножки-то услышала, услышала бы, признала! ³

Старец Зосима, совмещая в своих словах строгость и утешение, говорит ей, что дети, скончавшиеся в младенчестве, попадают в Царство Небесное и получают от Господа «немедленно ангельский чин», обещает: «печаль твою пред Богом помяну» — и отправляет крестьянку утешать покинутого ею мужа.

Ф. М. и А. Г. Достоевские придавали особое значение главе «Верующие бабы». Писатель сумел так передать их собственную родительскую боль, что она отозвалась в других людях, перенесших подобную утрату. Л. Ф. Достоевская привела такое семейное предание:

Достоевский, верный своей идее приблизить интеллектуальное общество к народу, читал на аристократических вечерах предпочтительно главу из “Братьев Карамазовых”, в которой старец Зосима принимает бедных крестьянок, пришедших к нему на богомолье <…> Он вложил столько чувства в этот простой рассказ бедной матери, что все женщины, слушавшие его, бывали потрясены до глубины души. На одном из таких вечеров присутствовала великая княгиня Мария Федоровна, будущая русская императрица.

Она тоже когда-то потеряла маленького сына и не могла его забыть. Услышав чтение моего отца, цесаревна принялась горько плакать, вспомнив о маленьком умершем ⁴ .

Известно, что 20 марта 1880 года писатель выступал с главой «Верующие бабы» на литературных чтениях в пользу Санкт-Петербургского дома милосердия (см. об этом подробный комментарий Б. Н. Тихомирова [6, 732]). Анна Григорьевна, занимаясь издательской деятельностью после смерти мужа, выпустила ее отдельным изданием в 1886 и 1890 годах.

Илл. 1. Амвросий Оптинский.

Фото из архивной галереи Оптиной Пустыни

У Амвросия Оптинского нет печатных трудов — наставления, поучения и советы утешителя, бесценное сокровище духовного опыта, изданы на основе его обширной переписки, а также воспоминаний очевидцев (см., напр., одно из последних электронных научных изданий [8]; [4]). Среди текстов Амвросия Оптинского есть наставления «родителям, скорбящим о кончине сына» (из письма старца от 21 марта 1867 года). Сегодня они по-прежнему актуальны и воспринимаются как правила поведения родителей разных времен, столкнувшихся с подобным горем:

По немощи человеческой невозможно не скорбеть родителям, которые лишились единственного сына <…> Но ведь мы не язычники, которые не имеют никакой надежды касательно будущей жизни, а христиане, имеющие отрадное утешение и за гробом, касательно получения будущего блаженства вечного. Этой отрадной мыслью должно вам умерять скорбь вашу, утолять великую печаль вашу, что вы хотя на время и лишились сына своего, но опять в будущей жизни можете видеть его, можете соединиться с ним так, что никогда уже не будете расставаться с ним <…> Велика вам послана скорбь, но утешайте себя тем, что чрез эту скорбь вы включены в число сынов Божиих, по безмерной любви Божией к вам.

Поэтому храните великое сие достоинство христианское, покоряясь воле Божией не только безропотно, но и со благодарением <…> Всеми мерами старайтесь утолять скорбь вашу, чтобы она не переходила пределов христианских; и Всеблагий Господь явит вам милость Свою, и пошлет вам утешение духовное ⁵ .

Подробный ответ старца Амвросия Достоевскому, заговорившему с ним о смерти маленького сына, Анна Григорьевна привела в небольшом тексте начала 1900-х годов под названием «О старце Амвросии», размещенном в ее записной книге. Этот источник не публиковался прежде, а следовательно, не был учтен исследователями, обращавшимися к теме «Достоевский и Оптина Пустынь».

«Есть дѣти, которымъ предназначено свыше умереть или въ утробѣ матери и въ раннемъ дѣтствѣ, — это дѣти зачатіе которыхъ произошло наканунѣ Богородичныхъ праздниковъ <…> если въ канунъ праздника Богородицы происходитъ сближеніе мужа съ женой и зачатіе ребенка, то ребенокъ неминуемо умираетъ, т. к. произошло оскверненіе, оскорбленіе святости этого дня, какъ бы выразилось неуваженіе къ почитанію Святыя Богородицы», — это наставление, данное старцем Амвросием скорбящему отцу Достоевскому, также является духовным поучением всем родителям, потерявшим детей в младенческом возрасте.

Запись А. Г. Достоевской «О старце Амвросии» состоит из двух частей. В первой из них, наиболее ценной в качестве источника темы «Достоевский и Оптина Пустынь», идет речь о поездке писателя, беседе его со старцем Амвросием и наставлении скорбящего отца. Во второй части рассказано предание о «непочтительном» сыне, нарушившем пятую заповедь Закона Божия о почитании родителей и прозревшем благодаря наставлению старца Амвросия. Оно было услышано Анной Григорьевной от священника Философа Николаевича Орнатского на духовной беседе, проходившей у М. М. Бобрищевой-Пушкиной. О. Орнатский, являясь с 1892 года председателем Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви, был одним из организаторов духовных бесед и лекций. М. М. Бобрищева-Пушкина в письме к А. Г. Достоевской от 20 марта 1893 года сообщала об одной из таких бесед:

…пламенѣя желаніемъ видѣть тебя и дорогую твою Любовь Ѳеодоровну на бесѣдѣ Отца Орнатскаго, спѣшу сообщить Вамъ обѣимъ, что сей высокочтимый Отецъ Философъ Орнатскій далъ мнѣ знать, что будетъ вести у меня бесѣду въ Понедѣльникъ на Страстной Недѣлѣ, въ 8 ½ ч. Всячески желая ему оказать вниманіе за такое благое рѣшеніе, — на основаніи религіознаго Твоего, благочести-ваго духа, — сообщаю о семъ Тебѣ сими строками ⁶ .

Протоиерей Русской православной церкви Ф. Н. Орнатский, ныне причисленный к лику святых, был большим почитателем творчества Достоевского.

Илл. 2. Ф. Н. Орнатский. 1915 год

Фото с генеалогического сайта «Род Белоликовых»

Примечательно, что через студента Философа Орнатского вдова писателя передавала для библиотеки Санкт-Петербургской духовной академии очередные тома издававшегося ею полного собрания сочинений Достоевского. Сохранилось 8 писем Ф. Н. Орнатского к А. Г. Достоевской за 1883—1907 годы. О знакомстве, встречах с о. Орнатским (в том числе на духовных беседах у М. М. Бобрищевой-Пушкиной), его выступлениях в дни годовщин смерти писателя Анна Григорьевна оставила комментарий, который приложила к этим письмам (см. Приложение 2 к данной публикации).

Илл. 3. Автограф Ф. Н. Орнатского

Записанное Анной Григорьевной предание о «непочтительном» сыне представляет собой еще одно народное свидетельство о знаменитом утешителе и прозорливце Амвросии Оптинском. Символично, что в его основе — рассказ выдающегося петербургского пастыря — протоиерея Философа Орнатского, расстрелянного в 1918 году вместе с сыновьями.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

<Из записной книги А. Г. Достоевской>

О старцѣ Амвросіи.

Покойный мой мужъ ⁷ вмѣстѣ съ Владим Серг<ѣевичемъ> Соло-вьевымъ ѣздилъ въ Оптину Пустынь, гдѣ въ то время славился своею ⁸ жизнью и мудростію старецъ Амвросій; его-то впослѣдствіи Ѳеодоръ Михайл<овичъ> и изобразилъ въ лицѣ старца Зосимы въ «Братьяхъ Карамазовыхъ»<.>

Ѳ<еодоръ> М<ихайловичъ> пробылъ въ9 Пустыни 3—4 дня, былъ радушно принятъ настоятелемъ и братіею и привезъ съ собою домой много книгъ, относящихся до Оптин<ой>10 Пустыни — подаренныхъ ему настоятелемъ. Онъ нѣсколько разъ и по долгу бесѣдовалъ съ старцемъ Амвросіемъ и былъ пораженъ его прозорливостью и знаніемъ человѣческаго сердца. Поѣздка эта въ Пустынь11 произошла въ Iюнѣ или Iюлѣ12 1878 г.,13 мѣсяцъ или два спустя послѣ кончины нашего сына, Алеши и Ѳ<еодоръ> М<ихайловичъ>, любившій чрезвычайно своихъ дѣтей, былъ14 вполнѣ подъ впечатлѣніемъ своей потери. Не могъ онъ не заговорить со старцемъ о15 своемъ горѣ и выражалъ удивленіе, что такой крѣпкій, здоровый мальчикъ, до сихъ поръ ничѣмъ не хворавшій, заболѣлъ16 и17 умеръ въ теченіе какихъ нибудь 3—4 часовъ хотя18 были позваны нѣсколько доктор<овъ> и употр<еблены> всѣ усилія чтобы спасти ребенка.19 (Болѣзнь началась въ 10 час. утра, а въ 2 часа уже лежалъ на столѣ). Старецъ выразилъ свое сочувствіе и многое говорилъ по этому поводу.20 Вотъ что сказалъ старецъ между прочимъ: «Есть дѣти, которымъ предназначено свыше умереть или въ утробѣ матери и въ раннемъ дѣтствѣ, — это дѣти зачатіе которыхъ произошло наканунѣ Богородичныхъ праздни-ковъ. Въ наше время,21 люди, даже вѣрующіе и религіозные, не считаютъ важнымъ и для себя обязательнымъ благолѣпно встрѣтить и провести великій праздникъ. Въ почитаніи праздника всего важнѣе канунъ его (отчего и принято Церковью <л. 1>22 23 совершать всенощныя бдѣнія), а у насъ вмѣсто благоговѣнія24 наканунѣ великихъ праздниковъ происходятъ пьянство, развратъ и25 пр. И вотъ, если въ канунъ праздника Богородицы проис-ходитъ сближеніе мужа съ женой и зачатіе ребенка, то ребенокъ неминуемо умираетъ, т. к. произошло26 оскверненіе, оскорбленіе святости этого дня, какъ бы выразилось27 неуваженіе къ почитанію Святыя Богородицы. Когда приходящія ко мнѣ женщины жалуются, что дѣти у нихъ рождаются, но «не стоятъ», не выживаютъ, я всегда спрашиваю, соблюдаютъ-ли28 онѣ святость кануна Богородичнаго дня и всегда получалъ въ отвѣтъ, что не29 соблюдали, да и не полагали, что надо соблюдать. И когда30 я давалъ совѣтъ не31 сближаться съ мужемъ въ кануны великихъ праздниковъ, а въ особенности въ Кануны Богородичныхъ праздниковъ, то у тѣхъ же женщинъ рождались вновь и уже выживали дѣти».

Все вышесказанное ³² записано мною ³³ какъ я запомнила, конечно «выраженія точныя<»> могли забыться, но сущность разговора та же какая была въ дѣйствительности. Скажу, что совѣтъ старца Амвросія я много разъ ³⁴ передавала несчастнымъ матерямъ, терявшимъ дѣтей въ дѣтствѣ, и могу удостовѣрить, что у многихъ изъ нихъ ³⁵ вновь являлись дѣти и уже выживали. Могу даже назвать нѣсколько семей, горевавшихъ о потерѣ дѣтей и затѣмъ ихъ имѣвшихъ и сохранившихъ. Пишу эти фамиліи только для моихъ близкихъ: Карбасниковы, Козакевичъ, Леперъ, Савостьянова. Дѣти мои, знающіе эти семейства, могутъ засвидѣтельствовать, что въ трехъ послѣднихъ семьяхъ (Карбасн<иковы> имъ незнакомы) умирали дѣти, а затѣмъ родились и «выживали».

Однажды на ³⁶ собесѣдованiи ³⁷ у Бобрищевой Пушкиной разговоръ зашелъ ³⁸ объ Оптиной Пустыни ³⁹ и о ⁴⁰ «старчествѣ». ⁴¹ Свящ<енникъ> Философъ

Николаевичъ Орнатскій разсказалъ нѣсколько <л. 1 об.> случаевъ чрезвычайной прозорливости и мудрости старца Амвросія. Т. к. онъ былъ моимъ сосѣдомъ за чайнымъ столомъ, ⁴² то я ему передала ⁴³ о совѣтѣ ⁴⁴ или ⁴⁵ мнѣніи старца Амвросія по поводу смертности дѣтей въ иныхъ семействахъ. Св<ященникъ> Орнатскій очень этимъ заинтересовался и въ подтвержденіе привелъ то обстоятельство, что у духовенства, даже находящагося въ большой бѣдности, всегда много дѣтей и рѣдко кто изъ дѣтей умираетъ. Духовныя лица, воспитанныя съ дѣтства въ благоговѣніи къ празднику, сохраняютъ эту добрую привычку и въ дальнѣйшей жизни и вотъ причина малой смертности у нихъ ⁴⁶ дѣтей ⁴⁷ . Далѣе онъ прибавилъ, что ⁴⁸ мы видимъ семьи, совершенно бѣдныя, живущія въ самыхъ жалкихъ условіяхъ и гдѣ на дѣтей не обращаютъ большаго вниманія, т. к. на это нѣтъ ни времени, ни средствъ, и вотъ наступаетъ эпидемія (коклюша, дифтерита, кори) ⁴⁹ дѣти изъ бѣдныхъ семей, оставленные безъ всякой помощи, выживаютъ, а въ тоже время дѣти богатыхъ, окруженные ⁵⁰ всевозможными попеченіями и пользующіеся ⁵¹ помощью лучшихъ докторовъ — не выдерживаютъ и уми-раютъ. Какъ это объяснить? Не искать-ли объясненія въ томъ, что одни родители соблюдали святость праздника, а другіе нѣтъ? ⁵²

Не могу не записать одинъ случай, разсказанный Св<ященникомъ> Ф. Н. Орнатскимъ о прозорливости старца Амвросія. Случай былъ сообщенъ53 ему очевидцемъ, который даже хотѣлъ напечатать это въ духовномъ журналѣ. Однажды въ54 Оптину Пустынь былъ привезенъ своими прикащи-ками молодой купецъ, очень богатый, но страшно больной, необыкновенной болѣзнью, которая выразилась въ чрезвычайной худобѣ. Онъ обращался къ свѣтиламъ науки, тѣ посылали его на воды, морскія купанья, но ничто не помогало, онъ продолжалъ сохнуть и болѣть. Видя, что55 не поправляется, онъ рѣшился <л. 2> поѣхать просить благословенія у старца Амвросія56. Тотчасъ57 58 по пріѣздѣ онъ пошелъ къ старцу кот<орый>59 принялъ его60 вмѣстѣ съ прочими посѣтителями. Взглянувъ на него, старецъ спросилъ: <«>Живъ отецъ? — Нѣтъ, ваше преподобіе, скончался. — А мать? — Мать жива! — Былъ непочтителенъ къ отцу и матери! Поѣзжай къ матери, испроси прощенія, молись, чтобы и Отецъ61 простилъ твою грубость и обиды и будешь здоровъ. А не исполнишь этого — не будетъ тебѣ выздоровленія!» Больной былъ страшно пораженъ, т. к. изъ разсказовъ его прикащиковъ выяснилось, что онъ дѣйствительно62 былъ очень грубъ и непочтителенъ съ своими родителями. Старецъ63 видѣлъ его впервые,64 ничего65 о немъ не зналъ, но вывелъ изъ своихъ тысячныхъ разспросовъ и посѣщеній заключеніе, что66 болѣзнь, выражающаяся въ чрезвычайной худобѣ, (въ томъ когда говорятъ, что человѣкъ «весь высохъ») есть наказаніе ниспосылаемое Богомъ за непочтительность къ роднымъ, за неисполненіе заповѣди, которая говоритъ: «Чти отца твоего и матерь твою и да благо ти б<удетъ>67 и долголѣтенъ <будеши> на землѣ». Разскащикъ прибавляетъ, что купецъ, примирившись съ матерью, началъ выздоравливать и чрезъ 4 мѣсяца вновь пріѣзжалъ къ старцу просить благословенія и благодарить за данный совѣтъ <л. 2 об.>.

Текстологическая справка

Источник текста: РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30766. Л. 62—63.

Публикуется впервые.

Запись А. Г. Достоевской «О старце Амвросии» занимает 2 листа, исписанных с обеих сторон; располагается в записной книге с алфавитным указателем для записи фамилий подписчиков на сочинения Ф. М. Достоевского и их адресов. Записная книга состоит из 96 листов. В нее входят приходно-расходные записи А. Г. Достоевской по продаже изданий сочинений писателя, черновые варианты некоторых глав ее воспоминаний (о борьбе с кредиторами, о продаже прав на сочинения Достоевского, о визитах разных лиц после смерти писателя); вклеены несколько страниц и вырезки из издания романа «Идиот».

Записная книжка не датирована. Приходно-расходные записи сделаны в 1882—1884 годах, записи воспоминаний — в начале 1900-х годов.

Упоминается С. В. Беловым: «В записной книжке А. Г. Достоевской имеются слова Амвросия, сказанные им писателю и записанные ею со слов мужа: “Есть дети, которым предназначено свыше умереть или в утробе матери, или в раннем детстве, — это дети, зачатие которых произошло накануне Богородичных праздников”» [1, 41].

ПРИМЕЧАНИЯ

С. 102. … на собесѣдованiи у Бобрищевой Пушкиной… — Мария Михайловна Бобрищева-Пушкина (1849—19[13]) — подруга А. Г. Достоевской, племянница декабристов Н. С. и П. С. Бобрищевых-Пушкиных, которые встречались с Достоевским в Тобольске. В 1889 году учредила в Санкт-Петербурге «Женские двухгодичные специальные классы новых языков», где готовили преподавательниц английского, немецкого и французского языков для гимназий. По просьбе М. М. Бобрищевой-Пушкиной попечительницей этих «классов» стала А. Г. Достоевская, а затем — вел. кн. Ксения Александровна. М. М. Бобрищева-Пушкина — автор «Пособия к практическому изучению французского языка для старшего возраста» (СПб.: Тип. Тренке и Фюсно, 1894—1900), организатор духовных бесед, проходивших под руководством священника Ф. Н. Орнатского. Сохранились 29 писем М. М. Бобрищевой-Пушкиной к А. Г. Достоевской за 1890—1911 годы (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30003).

С. 102. … Карбасниковы… — потомственный род книгоиздателей и книгопродавцев. Самый известный — Николай Павлович Карбасников (1852—1922), основатель издательства «Товарищество “Н. П. Карбасников”», создатель одного из крупнейших книжных магазинов в Санкт-Петербурге — общался с А. Г. Достоевской по вопросам продажи сочинений писателя. Его супруга — Марья Владимировна Карбасникова. У них было четверо детей: Николай, Александр, Михаил и Надежда.

С. 102. … Козакевичъ… — Юлия Петровна Козакевич (Казакевич) (1878—1942), по первому мужу — фон Дервиз, в девичестве — Иванова. Была замужем за Евгением Михайловичем Казакевичем — русским генералом, героем Первой мировой войны, расстрелянным в феврале 1931 года по делу офицеров Преображенского полка «Весна». Известно о двух рожденных в этом браке детях: Сергее и Марии. С 1922 по 1937 год Ю. П. Казакевич возглавляла организацию «Помощь политическим заключенным». В архиве А. Г. Достоевской сохранилось 6 недатированных писем Ю. Казакевич к ней (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30096).

С. 102. … Леперъ… — Ольга Павловна Лепер (в девичестве — Сватковская) ([?]—1913), племянница А. Г. Достоевской, дочь ее старшей сестры Марии Григорьевны Сватковской. Была замужем за Романом (Робертом) Христиановичем Лепером. В архиве А. Г. Достоевской сохранилось 17 писем О. П. Лепер (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30366) и 1 письмо Р. Х. Лепер (НИОР РГБ. Ф. 93.II.6.19) к ней.

С. 102 …Савостьянова… — Варвара Андреевна Савостьянова (в девичестве — Достоевская) (1858—1935) — племянница Ф. М. Достоевского, дочь его младшего брата А. М. Достоевского. Была замужем за Владимиром Константиновичем Савостьяновым, юристом. Из их четырех детей трое умерли в младенческом и отроческом возрасте: Андрей (1879— 1892), Мария (1881—1881), Анастасия (18[91]—1892). 2 января 1900 года А. Г. Достоевская писала В. А. Савостьяновой, пережившей к тому времени смерти троих детей и мужа: «Позвольте мнѣ <…> поздравить Васъ съ Новымъ Годомъ и отъ всего сердца пожелать чтобы наступившій годъ принесъ Вамъ хотя нѣкоторое уменьшеніе Вашей скорби. Сердечно желаю чтобы милая маленькая Маша принесла Вамъ утѣшеніе, освѣтила Вашу жизнь и заставила Васъ забыть хотя и не вполнѣ, (чтò невозможно) всѣ постигшія Васъ несчастія» (НИОР РГБ. Ф. 93.II.3.65. Л. 4).

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

<Комментарий А. Г. Достоевской о Ф. Н. Орнатском>

Къ письму Ф. Н. Орнатскаго отъ 21 дек. 1883 г. (и остальнымъ его письмамъ)

Зная съ какою любовью и уваженiемъ относится наша учащаяся молодежь къ памяти моего дорогаго мужа, я рѣшила послать въ Библiотеки всѣхъ высшихъ учебныхъ заведенiй Петербурга по одному безплатному экземпляру изданнаго мною П. С. Сочиненiй Ѳ. М. Достоевскаго. Посылала я по почтѣ или съ посыльнымъ; въ Духовную же Академiю заносила сама, такъ какъ въ теченiи первыхъ 9—10 лѣтъ послѣ смерти мужа бывала по воскресеньямъ съ дѣтьми въ Невской Лаврѣ у обѣдни и на его могилѣ. Помню не разъ, какъ въ первое воскресенье послѣ объявленiя о выходѣ новаго тома, зная мое обыкновенiе доставлять книгу немедленно, двое-трое студентовъ ожидали насъ въ громадной передней Академiи и съ торжествомъ <л. 1> уносили принесенный экземпляръ для совмѣстнаго чтенiя. Послѣ доставки перваго тома, я и получила это письмо отъ «Студента Академiи Философа Орнат-скаго», нынѣ О. Настоятеля Казанскаго Собора.

Къ дальнѣйшимъ письмамъ его же:

Прошло лѣтъ 12 какъ я разъ встрѣтилась съ Протоiереемъ Орнатскимъ на духовномъ собесѣдованiи у М. М. Бобрищевой-Пушкиной. Философъ Ни-колаевичъ узналъ меня и напомнилъ о моихъ посѣщенiяхъ Академiи. О. Орнатскiй остался тѣмъ же восторженнымъ поклонникомъ таланта Достоевскаго. Это дало мнѣ смѣлость просить Отца Протоiерея сказать рѣчь въ день 15 ^и лѣтiя со дня смерти моего мужа, 28 января 1896 года. Философъ Никола-евичъ выразилъ <л. 1 об.> согласiе и послѣ заупокойной литургiи 28 января произнесъ ⁶⁸ очень прочувствованную рѣчь. Затѣмъ эта рѣчь была нѣсколько измѣнена и произнесена О. Орнатскимъ въ торжественномъ собранiи Сла-вянскаго Благотворительнаго Общества 18 февраля того-же года подъ за-головкомъ «О Православiи Русскаго народа по Достоевскому и Аксакову».

Протоiерей Отецъ Философъ Орнатскiй выразилъ свое согласiе сказать «слово» и на заупокойной литургiи по Ѳеодорѣ Михайловичѣ 28 января 1906 года, въ день 25 ^и лѣтiя со дня смерти писателя < л. 2 >.

Текстологическая справка

В полном объеме публикуется впервые.

Выдержка из комментария А. Г. Достоевской приведена в кн.: [7].