Южнокорейский либерализм и традиционные конфуцианские ценности

Хамутаева С. В. Южнокорейский либерализм и традиционные конфуцианские ценности // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2019. Вып. 4. С. 71‒77.

Либерализм как важнейшая политическая концепция и система взглядов столкнулся с мощнейшим контрнаступлением консерватизма, со всеми его разновидностями. Сегодня либерализм подвергается всеохватной — со всех политических институтов и групп — критике, от социалистов до ультра-националистов, монархистов и прочих страт «традиционных консерваторов». Соответственно, актуализируется огромной научно-гуманитарной важности задача ответить на эти социальные вызовы времени, определить новые пути трансформации либерализма (или адаптации к новым условиям, как в 1930-х осуществил Рузвельт).

Вызов первый. Отсутствует четкая и предельно простая, «народная» концепция либерализма — для широких масс населения, не только для «прослойки интеллигенции» (не только России и в большинстве стран третьего мира, но и в евроатлантических), весьма туманно-расплывчатое понимание ими долгого и сложного пути борьбы для достижения либерализма, отсюда нет осознания массами народа во всем мире фундаментальной ценности либерализма. Можно согласиться с распространенным мнением, что нынешнее поколение, не зная и не неся ответственности перед прошлыми поколениями, боровшимися и даже воевавшими за права, свободы и экономическое благоденствие — их и потомков, беззаботно пользуется настоящим и проедает базис будущего.

Проблема эта не только в отсутствии понятного, универсального определения, не только в отсутствии конструктивного общественного и/или научного дискурса 71

или риторики, но в том, что либерализм и все однокоренные с ним слова преподносятся зачастую с негативным подтекстом, подвергаясь (нарочитой или добросовестно ошибочной) обструкции, интерпретируются как вседозволенность, распущенность, аморальность. Кроме того, известны примеры, когда либеральными лозунгами прикрывались далеко не либеральные действия, дискредитируя, таким образом, либерализм в целом.

Вызов второй. Сегодня назрела необходимость концептуальных перемен, как в теории, так и в практике либерализма. Сегодня многие исследователи приходят к выводу, что либерализм должен измениться, «измениться именно для того, чтобы не изменять себе, остаться политической философией свободы и освобождения» [1, с. 15]. Так, становятся популярны идеи о необходимости построения неких этических принципов, которые выступали бы как границы, ограничивающие либерализм, но делающие его более привлекательным в странах, где традиционные нормы социума далеки от теории и практики либерализма. Безусловно, при таком раскладе либерализм не меняет своих сущностных характеристик, но обзаводится внешними рамками, вызывающими более чувственное принятие либерализма в традиционных обществах.

Вероятно, этот процесс уже идет. На наш взгляд, эволюция самого либерализма неизбежна, ибо она заложена в его исходном коде, вере в возможность совершенствования всего и вся: либерализм Запада изначально постулировал отказ от неконкурентоспособных форм бытия, демонстрируя вечный поиск новых, технологичных прорывов во всех областях жизни людей. Либерализм, корнями уходя к идеям англо-саксонского рационализма и французского Просвещения, вовсе не стоял и не стоит на месте, так же вбирает в себя и аккумулирует достижения обществ Востока, в частности конфуцианской цивилизации.

В целом, подчеркнем, для либерализма, а вместе с ним и капитализма как безусловного детища или интеллектуального достижения коллективного ума Запада характерен рациональный подход. В то время как для Востока характерен, прежде всего, иррационализм, обусловленный более чувственным/интуитивным восприятием природы, мира, социума в лице семьи, старейшин рода, племени, тейпа, махалли, народа-нации. И конфуцианство, и другие восточные религии-культы (буддизм, джайнизм, индуизм, ислам, языческие культы) продуцируют незыблемость своих правил-догм, неразделенность человека и природы, неразделенность человека (а не личности) и этногруппы-уммы и т. п. институтов «родного» социума. Либерал, т. е. «западный человек» капиталистического общества — иной: он индивидуалист, революционер, постоянно разрушающий устоявшиеся табу, нормы, правила, традиции. В этом контексте борьбы двух цивилизационных моделей поведения людей представляется весьма любопытным и полезным опыт адаптации либерализма в РК, принявшей (безоговорочно?) рациональный либерализм совершенно чужеродного, западного изготовления, но сохранившей при такой мощной инкорпорации (аккультурации?) также эмоциональное, вполне восточное, этическое наполнение, конфуцианское и традиционалистское по сути.

Республика Корея как новое самостоятельное образование сумела обеспечить постепенное принятие идей либерализма, без видимого — массового — отторжения народом. Таким образом, реальный южнокорейский либерализм, установившийся в еще одном восточном обществе, доказывает неантагонистичность восточной морали и рационализма как мотора либерализма/капитализма.

Известный кореевед И. А. Толстокулаков видит, что в настоящее время государство в РК регулирует свои взаимоотношения с гражданами на основе либеральных норм [6, с. 64]. Действительно, главные принципы либерализма в его классическом понимании в целом воплощены в Южной Корее: верховенство права, уважение к частной собственности, уважение к свободе слова, выборность органов власти народа, концептуальная база конституционных ограничений роли и влияния государства. Заметим, эти либеральные базовые принципы реализованы с чисто корейскими особенностями, тем не менее главный вектор либерализации экономики и демократизации общества выбран, и принципы либерализма в целом в стране и обществе функционируют реально.

Здесь важно будет отметить тот факт, что в полной мере либерализм не реализовался нигде, даже в «очаге либерализма» — Великобритании. И хотя изначально классический либерализм «не имеет никакой иной цели, кроме как повышение материального благосостояния людей, и не касается их внутренних, духовных и метафизических потребностей» [5], тем не менее в Республике Корея он претерпевает изменения, пытается отвечать на требования непосредственно южнокорейского народа в сохранении духовных, по большей части конфуцианских, ценностей. Южнокорейский либерализм шагает в ногу с бурно текущим временем, чутко чувствуя требования времени и пространства, вызовы глобализации в этом уголке Азии.

Рассмотрим особенности морали или этической мысли в установившемся в южнокорейском обществе либерализме.

• 1.    Стержневым принципом корейского либерализма, т. е. уже нормой морали, является верховенство права. Именно этот принцип консолидирует, объединяя южнокорейцев в убеждении о правильности исторического выбора пути либерализации. Сегодня Южная Корея удивляет мир громкими судебными процессами и реальными арестами президентов страны, демонстрируя миру, а главное — своему народу, что «закон писан и для самого президента». Законопослушание как один из принципов конфуцианской этики явилось одним из факторов успешного принятия идеи верховенства права.

• 2.    Уважение к частной собственности. Важнейшим условием развития демократии и капитализма является уважение частной собственности и принцип ее неприкосновенности. Данный принцип либерализма защищен Конституцией РК и внешне не отличается от стандартных западных формулировок этого принципа либерализма. Отметим, этот принцип был крайне хорошо воспринят трудолюбивыми южнокорейцами. Уважение к частной собственности как основа рыночной экономики воспринималось по народному принципу «как поработаешь, так и полопаешь». Так, этот принцип либерализма адаптируется в общество Южной Кореи через традиционные корейские ценности, такие как трудолюбие и бережливость.

• 3.    Уважение к свободе слова. Нижеприведенная историческая справка о смене корейских режимов, демонстрирующая постепенное принятие, инкорпорацию ли-бералистских принципов в общественную и государственную ткань Южной Кореи, также в частности показывает и эволюцию принципа уважения к свободе слова. С момента образования РК и к настоящему моменту этот принцип эволюционировал со статуса «де-юре» до статуса «де-факто». Южнокорейский народ добился этого принципа либерализма многочисленными акциями тяжелой борьбы: митингами и демонстрациями, которые, кстати, и до сегодняшнего дня не утихают перед

• 4.    Выборность власти — хребет либерализма, который также стремится найти опору в виде таких конфуцианских ценностей, как социальная ответственность и патриотизм. Южнокорейский народ демонстрирует весьма высокий процент явки на различного рода выборы, активная часть населения в большинстве своем относительно молодое поколение.

• 5.    Концепции конституционных ограничений государства. Как справедливо отметила Е. В. Клименко, либерализм ограничивает сферу своего влияния на человека, изначально не стремится контролировать находящиеся вне сферы его компетенции вопросы духовной жизни [2, с. 14]. Единственное, что четко ограничивает либерализм — сферу влияния на человека со стороны общества и государства [2, с. 14]. Недопустим диктат как государства, так и общества. В РК либерализм реально и на конституционной основе ограничивает сферу влияния государства и его институтов на человека, защищая права и свободы человека. Именно постепенное принятие южнокорейским обществом первых четырех (вышеуказанных) принципов либерализма привело к постепенному принятию и идеи конституционного ограничения государства. Несмотря на то, что в Корее традиционно сильны идеи коллективизма, а интересы государства всегда выше интересов отдельного человека, в РК действительно работают концепции конституционных ограничений государства.

голубым домом . Данный принцип укладывается в традиционные конфуцианские ценности — патриотизм (национализм), коллективизм и социальная ответственность. Чувство ответственности обычного человека, его любовь к родине, ответственность за коллектив, за родную провинцию и деревню заставляют его выходить на демонстрацию (т. е. защиту своих прав) и поныне.

Либерализм в РК, в целом не конфронтируя с традиционными моральными конфуцианскими устоями общества, оптимально адаптирует их к современным реалиям, считая при этом, что конфуцианские ценности вполне коррелируются и даже полезны и стране и обществу.

История РК (история смены президентов, история «южнокорейских республик») показывает весь тернистый путь от восточного (пиетизма власти: придание ей особой значимости) мировоззрения масс и авторитаризма власти к реальному народоправству; она проявляет болезненную трансформацию коллективистского, догматизированного, клишированного сознания всего южнокорейского народа в сторону необходимости уважения прав и свобод человека, верховенства права, для их практической реализации и институциализации.

Приведем историческую справку развития РК, показывающую путь демократизации и либерализации. Раздел Кореи — не только следствие холодной войны, но и ее причина: идеологическое разделение в самом корейском народе, когда южнокорейцы избрали путь демократии и капитализма, переняли в теории правовую систему США, а северяне выбрали «исторический путь коммунизма». Южнокорейцы продемонстрировали свою решимость уже в апреле 1960 г. Так, президентство Ли Сынмана завершилось в результате знаменитой «апрельской революции», президент был вынужден покинуть страну навсегда. Южнокорейский народ не стал терпеть репрессивную политику Ли Сынмана (шантаж, террор, подкуп, расправы с конкурентами под прикрытием ложных обвинений и даже изменение Конституции) [3], и в конечном счете локальные демонстрации переросли в масштаб- ную революцию. Так, народ сам ввел выборность органов власти, парламент, конституционный суд; это был первый шаг от отказа от пиетета власти к переходу на первую ступень либерализации. Это была первая победа все еще традиционалистского общества над своими вековыми догмами.

1 октября 1960 г. началась Вторая Республика, премьер-министром утвержден (парламентом) Чан Мён. Это следующий шаг вперед, к освобождению от традиционного страха, когда народ РК сам решал свою судьбу, когда впервые стало ненаказуемо открытое обсуждение выбора дальнейшего пути развития, когда выдвигались и бурно дискутировались в народе разные точки зрения, даже вплоть до открыто социалистических и коммунистических взглядов…

Период президентства «отца корейского чуда» Пак Чонхи, в силу личных качеств ставшего диктатором и потому убитого своим народом, также есть этап политического взросления народа, освоения им азов «европейского» либерализма, осознания, что демократия и либерализм требуют защиты от диктатуры, как бы они ни были успешны в плане экономического развития. Как выявил А. Н. Лань-ков, «все "диктатуры развития" имели одну особенность: экономический успех неизбежно подрывал их политическую базу. С ростом благосостояния рос образовательный уровень и формировался средний класс — а за этим неизбежно следовали политические перемены» [4]. А значит, «росла уверенность в собственных силах, и диктатура уже не казалась неизбежным злом» [4]. Кореевед И. А. Толсто-кулаков подчеркивает, что Пак Чонхи «признавал либерализм "гибельным для страны"», «отвергал принципы парламентской и либеральной демократии», более того, «разработал теорию «кореизированной» или «восточной» демократии» [7, с. 62].

Средний класс с университетским образованием, а главное, студенты, получающее университетское образование (благодаря Пак Чонхи), стали той основой, которые развернули движение за демократию в начале 1980 г., ставшее известным как «сеульская весна». А. Н. Ланьков указывает, что «в грандиозной демонстрации на площади перед сеульским вокзалом участвовало более 100 тысяч человек» [4].

Либерализация в Южной Корее проходит постепенный эволюционный путь. Приход к власти очередного генерала Ро Дэу тому доказательство. Либерализация вышла на новый уровень, уличные демонстрации толп уходят в прошлое, борьба за права идет чисто политическим путем: новые политические партии, деятельность реальных профсоюзов, расследуются факты попрания прав и свобод, выросла значимость Конституции. В 1991 г. проведены выборы в местные законодательные органы [3].

Ким Ёнсам — первый демократический президент Южной Кореи, именно в его период начала широко проводиться реальная либерализация общественно-политической и экономической жизни страны. Ким Ёнсам инициировал расследование в отношении бывших президентов Чон Духвана и Ро Дэу. Наконец, при Ким Ёнсаме верховенство права из декларации превращается в норму для южнокорейского общества и даже его властей.

Президент Ким Дэчжун поднял значение права на новый уровень — до уровня права всего корейского народа на воссоединение. Так, в Пхеньяне 13‒15 июня 2000 г. состоялась историческая встреча между руководителем КНДР Ким Чениром и президентом РК Ким Дэчжуном, а их «Совместная декларация Юга и Севера» стала первым реальным сдвигом в деле объединения корейского народа.

Он получил признание в мире: Нобелевскую премию мира за деятельность в защиту демократии и прав человека в Южной Корее и в Восточной Азии, а также на благо мира и согласия с Северной Кореей.

После обвинений в коррупции Но Мухён был первым президентом страны, которому парламент вынес импичмент, хотя и впоследствии отменен. В целом этот импичмент можно оценить как показатель изменения сознания южнокорейского общества в сторону чисто правовой процедуры отстранения от должности. Уже не будучи президентом страны, Ли Мёнбак в октябре 2018 г. также по обвинению в коррупции был приговорен к тюремному сроку на 15 лет и штрафу. По обвинению в коррупции и злоупотреблении властью следующий «слуга народа» Пак Кынхе была арестована, приговорена к 25 годам тюрьмы и штрафу. Эти наказания президентов демонстрируют верховенство права в РК, «которое не снилось даже многим европейским демократиям».

Верховенство права, закрепленное в Конституции, которое реализуется сейчас в Южной Корее, — не набор непонятных флуктуаций, а результат, прежде всего, постепенного изменения сознания, формирования понимания уважения прав и свобод человека. Принцип верховенства права сформирован снизу, эволюционным путем.

Сегодня мы видим, как южнокорейское общество, где традиционно сильны конфуцианские ценности — коллективизм, корпоративизм, клановость — пытается активно бороться с мировым злом: коррупцией, являющейся побочным следствием традиционных же ценностей, и делает это успешно через нормы права. Интересно, конфуцианской культуре свойственна идея сильной государственной власти, сильного лидера, но идеи либерализма и демократии, а именно принцип верховенства права, поставили закон выше лидера, выше всякого президента именно в конфуцианской Корее.

Для Южной Кореи характерна также явная патриархальность с низким социальным статусом женщины, но принцип прав человека, прав женщины, получив развитие именно в РК, и привел в конечном итоге к ситуации, когда президентом впервые в истории страны стала женщина — Пак Кынхе. Ради торжества идеи прав и свобод, принципа верховенства права южнокорейцы готовы отказаться от тормозящих развитие, уже изживающихся себя традиционных ценностей, таких как обычная восточная клановость с ее неизменной спутницей — коррумпированностью, бесправие и ущемление прав женщин, авторитаризм. Отметим, что принцип верховенства права опирается здесь на другую конфуцианскую ценность — законопослушание. Традиционное законопослушание стало тем основанием, которое помогает адаптироваться принципу верховенства права в РК. Конституция и законопослушание стали базой верховенства права, принципа всеобщего равенства перед законом. Но также и социальная ответственность, патриотизм, готовность к самопожертвованию, самодисциплина — все эти конфуцианские ценности также сыграли свою позитивную, а не негативную (!) роль в инкорпорировании принципов либерализма в южнокорейское общество.

Таким образом, либерализм за десятилетия южнокорейской самостоятельности вполне в ней адаптировался и пустил глубокие корни. Обобщим возможные причины столь эффективной либерализации страны. Первая причина — в самих южнокорейцах, в их добровольном выборе своего пути — либерализации, пусть с подачи другого государства. Вторая причина — психологическое желание и/или открытость самих корейцев к достижениям человечества, готовность воспринимать и слушать, в то время как другие часто «в штыки» воспринимают многие действительно рациональные достижения иных культур, абсолютизируя «свои ценности»; в то же время южнокорейцы учитывают и возможность отказаться от своего, что уже тормозит развитие, что уже изжито. Третья причина — не механический внезапный тотальный перенос идей либерализма, а постепенный, эволюционный, адаптируемый «шаг за шагом». Либерализм в Республике Корея, повторим как главный урок, не конфронтируя с традиционными моральными конфуцианскими устоями общества, оптимально адаптирует их к современным реалиям, считая при этом, что конфуцианские ценности вполне коррелируются и даже полезны стране и южнокорейскому обществу.