Категории времени и пространства, как средства создания образа лирического героя в стихотворении Е. Шварца «Детский сад через тридцать лет»

самоидентификацией. Все ее творчество – «эскапада отчаянных действий на грани невозможного. Канатоходец над бездной того и этого, она умеет сохранять удивительно ясную голову во время самых экстатических прогулок между мирами. Она трезвый пьяница этих про-странств»2. При создании образа лирического героя Елена Шварц пользуется оригинальными методами. Для ее лирического героя важно наблюдать за каким-либо событием, помнить об этом. И воспоминания происходят не только во времени, но и в «наслаивании» отличных друг от друга пространств. Подобную необходимость постоянно фиксировать события в памяти, ничего не забывать испытывает и лирический герой Виктора Кривулина. Виктор Кривулин – одна из центральных фигур современной литературной жизни. Валентина Симоновская называет Елену Шварц «друг-соперник-собеседник Кри-вулина»3. Ленинградских поэтов – неформалов Шварц и Кривулина сближают не только неофициальные чтения, самиздатский журнал «37», но и нестандартные приемы в создании образа лирического героя. Сравним эти приемы, рассматривая категории времени и пространства. В стихах Шварц реальность как таковая отсутствует, и основной жанрообразующей чертой становится условное художественное пространство и время. Лирическая героиня, ее действия, восприятие происходящего нагружены смыслами жизни, смерти, то есть происходит некая трансформация эмпирического пространства в пространство экзистенциальное. В художественном мире Шварц категория времени тесно связана и пересекается с категорией памяти. И память о том или ином событии для героя равнозначна жизни, а забвение всегда связано со смертью. Тот, кто забыл, обречен:

Вся в каплях темной, ой, воды, Из забытья, из древней бездны – За переплетом умерла («Звезда в окне»)4

Для лирической героини Е.Шварц важно не участие в каком-либо событии, не попытка оказать какое-то воздействие на него. Для нее важно не действие – как процесс, а процесс – как наблюдение.

Рассмотрим стихотворение «Детский сад через тридцать лет» и попробуем найти в тексте указанные свойства. Героиня пытается понять и осознать через воспоминания о детстве то, к чему пришла «в середине жизни». Однако, для нее важен не сам процесс возвращения в прошлое, в детский сад. Для нее важно не само возвращение – вернуться не с целью остаться или изменить что-либо. Для нее важным является попытка и возможность зафиксировать само событие – что детский сад был когда-то, что он является некой отправной точкой для всей ее жизни. Лирическое произведение являет собой определенную художественную модель внутреннего мира лирического героя. Художественная картина мира организуется с помощью различных сюжетно-композиционных средств и в том числе с помощью таких фундаментальных категорий, как художественное время и художественное пространство.

В творчестве Виктора Кривулина, с которым автора объединяет принадлежность к метареализму легко обнаружить сходство и отличие приемов, используемых при создании образа героя. Особенностью поэтики Кривулина являются – отказ от сюжета, многослойная метафоричность, перетекание объектов внимания друг в друга от строфы к строфе, «форма размышления-сообщения от лица лирического субъекта, не выделяющего себя во множестве»5. У Кривулина, внутреннее состояние лирического героя, картина бытия, тема текущего момента образуют животрепещущий сплав. Попробуем проанализировать отношение к воспоминаниям о прошлом лирической героини Е.Шварц в стихотворении «Детский сад через тридцать лет» и героя В.Кривулина в стихотворении «Немногорадостный праздник, зато многолюдный…». В стихотворении Шварц для лирической героини жизнь означает не действие, а память о событии:

Здесь же детский мой садик.

Здесь я увидела первый снег

И узнала, что носит кровь в себе человек,

Когда пальчик иглою мне врач окровянил6.

Главным является – увидеть, зафиксировать в памяти восприятие, ощущения. То есть, жизнь и характеризуется, и является не действием, а памятью. В стихотворении героиня, вспоминая о прошлом, не совершает никаких действий.

Сам сад «вспоминается» не подробно; воспоминания выборочны и, на первый взгляд, кажутся беспорядочными. Так, сад не описывается, читателю предлагается самому сконструировать его образ. Герой говорит лишь о том, что в нем:

В полночь ухает не сова, не бес –

Старый раскольник растет в армянке до небес.7

Эта выборочность, фрагментарность воспоминаний обусловлена тем, что героиня не воссоздает цельный образ. Отрывочные, фрагментарные воспоминания, лишь передают ее психологическое состояние на тот момент, и дают возможность снова пережить их. Все образы, относящиеся к садику, связаны с болью, смертью…

И узнала, что носит кровь в себе человек, Когда пальчик иглою мне врач окровянил. Ах, за что же, Господи, так меня ранил?..

… и за то, что здесь был мой детский рай, И за то, что здесь Ты сказал: играй;

И за то, что одуванчик на могилах рвала,

Герой В.Кривулина в стихотворении «Немногорадостный праздник, зато многолюдный…» относится к своим воспоминаниям насторожено:

…помню ли я толкотню и во тьме абсолютной свое возвращение к вечности сиюминутной… …помню ли я разбеганье свистящих подростков хаос какой-то из шапок обрывков набросков8.

Для него беспамятство смертельно, ему страшно оказаться «вне памяти точно так же, как и вне истории, определяя свою позицию, как позицию позднего наблюдателя – «все во-след»9.

помню ли я? — или полубеспамятный скиф вместо меня это видел и вместе со мною забыл черные руки отняв от чугунных перил…

Лирический герой боится забыть, так как забвение равносильно потере самого себя, замене своего «я» на нечто иное, другое. Категория памяти в художественном мире Шварц использована для отображения мира. Выражение лирического «я» у Шварц мало подчиняется временным рамкам. В основном изменения мира происходят не во времени, а в «наслаивании» отличных друг от друга пространств. Поэт активно использует категорию пространства для построения картины мира. Для героини Шварц, беспамятство – это невозможность зафиксировать, полностью запечатлеть другой, иной мир, невозможность соединить два мира в «единоми-рие», умереть. «Единомирие» Шварц предпола- гает взаимопроникновение множества реальностей. Здесь нет единого мира, который отбрасывает свои отражения – каждый из многочисленных миров реален, индивидуален, неповторим. В стихотворении «Саламандра» саламандра обитает в мире огня, который в мире Шварц символизирует собой жизнь:

Саламандра нежится в огне,

Дымом дышит…

Но когда речь заходит о лирическом «я», то героиня о себе пишет:

…кровь мою закатно золотит,

Память мою пепельную ест10.

Память, таким образом, стирается, уничтожается, «поедается». К тому же оттенок серого всегда появляется у Шварц в момент смерти героя или, реже, когда он засыпает. В стихотворении «Заброшенная избушка» лирическая героиня отказывается помнить о других:

Ты знаешь, деточка, зверек пушистый,

Что вечер настает февральский, скорый, мглистый?

Что все давно недвижны, кто помнили о нас, Забудем же и мы их в ночной и снежный час.

Но забыть – значит умереть. И поэтому:

Последняя чекушка допита, и теперь

Заклеена морозом, насмерть зальдела дверь…11

Для лирического героя Шварц забвение, потеря памяти означает смерть. Герою необходимо помнить, наблюдать. Для того чтобы жить, ему не обязательно действовать, стремиться изменить окружающий мир, оставить свой след в н ё м, важно помнить о нем. Потерять память означает не только выйти за пределы мира, но и неспособность соединить этот мир с другими. В анализируемом стихотворении часто встречается такое пространственное понятие, как «здесь». «Здесь» через тридцать лет на месте детского сада стоит завод, где «труб фабричных воет контральто», «здесь» же и заброшенное кладбище, со сломанной оградой. «Здесь» и был когда-то «детский садик, адик, раек, садок», где лирическая героиня

…одуванчик на могилах рвала, –

И честно веселой, счастливой была

Для героини важно понять, что произошло за эти 30 лет, выразить свое отношение к перемене. В своих воспоминаниях о детском саде она применяет такие слова и сочетания: «детский мой садик», «старый раскольник растет в армяке до небес», «детский рай». Сад, а точнее то, что от него осталось через 30 лет героиня видит так:

Если птица здесь пролетает, то стонет –

Глаза закрывает, крылом эти пустоши гонит.

Там же и раскольничье кладбище дремлет,

Сломана ограда и земля ест землю.

И раскольник уже не растет ввысь, а «крестится под асфальтом. В стихотворении «Детский сад через тридцать лет» категория времени пересекается с категорией пространства. Герою важно понять, где он находится:

Так человек в середине жизни

Понимает – не что он, а где он12.

Таким образом, категория времени – середина жизни – заменяется осознанием – «где он» – категорией пространства. Взгляд на мир через пространство вызывает разные образы. Например, стихотворение начинается с описания города, который «сам от себя бежит», затем возникает образ кладбища, и «здесь же детский мой садик». Пространство постепенно сужается – от города до кладбища, со сломанной оградкой, а затем и до садика. Образ сада возникает вместе с образом кладбища и таким же сдвоенным образом завершается – могилой в детском раю.

Интересна и трансформация образа сада от детского рая до «адика», а в конце стихотворения и вовсе до «сорванного одуванчика на могилах». Стихотворение заканчивается единственным потенциальным действием героя:

О дай мне за это Твою же власть

Тебя, и детство свое же проклясть13.

Итак, в творчестве Е.Шварц основными средствами при создании образа являются категории времени и пространства. В художественном мире лирической героини категория времени не только тесно связана и пересекается с категорией пространства, но и совмещается с категорией памяти. Важным становится процесс наблюдения за каким-либо событием и память об этом событии. Воспоминания происходят не во времени, а в «наслаивании» отличных друг от друга пространств. И память о том или ином событии для героини равнозначна жизни, а забвение всегда связано со смертью.

CATEGORIES OF TIME AND SPACE AS A MEANS OF PERSONA IMAGE CREATION IN THE POEM OF HELEN SCHWARZ «KINDERGARTEN IN THIRTY YEARS»