Крымская Готия в первой половине XIII века

DOI:

Цитирование. Айбабин А. И. Крымская Готия в первой половине XIII века // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2020. – Т. 25, № 6. – С. 56–68. – DOI:

Введение. Топонимом Готия в письменных источниках с VIII в. называли населенную аланами и готами территорию Горного Крыма между Инкерманом и северо-восточным предместьем Алушты. Тот же регион в отображении происшедшего во второй половине VII в. и в более позднее время именовали Климатами Херсона, а с VIII в. – Климатами Готии [6, с. 74; 8, с. 10–12]. А.А. Васильев пришел к выводу об обретении Готией независимости от Византии между 1192 и 1198 гг. [59, p. 159]. По утверждению В.П. Степаненко, находки на территории фемы Херсона печатей столичной элиты, в том числе Иоанна Ангела, Иоанна Контостефана Комнина, Алексея Враны Комнина, указывают на сохранение контроля Константинополя до 1204 г. [33, с. 716; 34, с. 465].

Метод. Воссоздание истории Готии в первой половине XIII в. осложнено немногочисленностью и фрагментарностью информации письменных источников. Противоречивые сведения об имевших место на ее территории событиях содержатся в составленном Иоанном Лазаропулом до 1364 г. «Синопсисе чудес св. Евгения» [54, p. 31–42, 310–313; 41, с. 126] и в отчете епископа Феодора Аланского никейскому патриарху Герману II (1223– 1240), названном Ю.А. Кулаковским «Аланским посланием» [25, с. 11–15].

Анализ. В «Синопсисе чудес св. Евгения» повествуется об одном из эпизодов противостояния между греческой Трапезунд-ской империей и Конийским (Иконийским) Сельджукским султанатом. По словам Синопсиса: «Ел! тф бгитгрш etei Рр/уд то™ ev цак ар(а X^ei Ро1б(цо™ |Заа1ёЕмд Лубро™у(ко™ то™ Ибо™, ev тф Адфёаф' etei тф Рло кт1аЕшд коацо™... уаид Tig лЕфорт1ацЕуу цЕта тшу буцоа1акйу тЕАЕацатшу туд ХЕрашуод ка! тйу ЕкЕТаЕ кё1цРтшу Гот0(ад ка! буцоа1акоб ар/оутод ’ЛХе^оу то™ Пакпару ка! Рр/оутшу Tiv§v ХЕрашУ1тшу, Ер/оцЕуу Еута™9а а™укоц(аа1 тф Раа1ёЕ! Пбф та ЕлЕтЕ1а тЕёу, к™ца1УоцЕууд туд ЭаёРттуд, Е1д Хгуйлуу лроайкЕ1ёЕ. ка! о ру0Е!д 6е 'раТауд то лёоюу то™то ка! та /руцата ка! то™д Еутбд алаутад ауу то!д уаРта1д к аталор0уаад РфЕТёЕ, к а! катРфракта цЕта табта ллоТа ката ХЕрашуод РлЕатЕ1ёЕ ка! ка0ЕТёоу тад х^рад аРтуд акршд. - Во второе лето правления почившего благолепного царя Андроника Гида в 6731 от сотворения мира (1222/1123 г.)... корабль с государственными налогами, собранными в Херсоне и тамошних Климатах Готфии, с архонтом димосия Алексеем Пактиаром, и некоторыми архонтами Херсона, направлялся сюда, чтобы доставить ежегодные налоги императору Андронику Гиду. Но по случаю бурной погоды корабль был прибит к Синопу. Вышеупомянутый раис разграбил и захватил это судно, находившиеся на борту деньги, пленив всех, включая экипаж. После этого он послал вооруженные корабли против Херсона и совершил набег на его Климаты» [35, с. 48, 49, 51; 59, p. 160–161; 54, p. 310–311; 41, с. 127]. Слово x^pag (accusative plural от x^pa) часто переводят как «страна, край, местность», но логичнее использовать синоним то кМра -Климаты [8, с. 11]. Захвативший корабль 'paTopg - раис (ра’ис ал-бахр - начальник моря) был селджукским комендантом Синопы [32, с. 10; 41, с. 127, 164]. Император Тра-пезундской империи Андроник I Гид отправил к Синопе войска и флот, которые заставили возвратить не только корабль и пленников, но и награбленное в «...ек t§v KAipaTmv XEpowvog» [59, p. 161; 54, p. 310–313].

По дате, приведенной в начале рассмотренного отрывка, эти военные действия обычно относили к 1223 г. [27, с. 738–746; 26, с. 96; 35, с. 48; 59, p. 161; 17, с. 31; 44, с. 80; 61, о. 18]. Р.М. Шукуров и Д.А. Коробейников выделили в отрывке «Синопсиса» три завершенных и разных по хронологии сюжета: А – возобновление царем Андроником I Гидом в 1223 г. мирного договора с «султаном меликом», «сыном великого султана Алатина Саапатина» (’Ала ал-Дина I Кай-Кубада – 1219/1220–1236/ 1237); В – нападение сельджукского наместника в Синопе на греческое судно, ответные военные действия против Синопы и заключение договора с сельджуками об освобождении захваченного корабля; С – поход «мелика» на Трапезунд. Р.М. Шукуров и Д.А. Коробейников синхронизировали захват корабля из Херсона с описанным Мухаммадом ал-Хама-ви взятием в январе 1225 г. войском султаном ’Ала ал-Дина нескольких ромейских крепостей и пленением малика Кира Аликса [40, с. 188–192]. Правда, исследователи подчеркивали зыбкость аргумента. Неясно, о каком Аликсе шла речь в тексте Ал-Хамави, который мог в рассказ о случившемся в 1225 г. вставить искаженный эпизод хроники Абу ал-Фиды о пленении сельджуками в 1214 г. тра-пезундского императора Алексея I Великого Комнина (1181–1222) [40, с. 193]. Вряд ли ал-Хамави титуловал маликом и киром не васи-левса Алексея I, а фискального чиновника.

Скорее всего, многочисленные события (захват корабля с налогами и трапезундским архонтом димосия Алексеем Пактиаром, переход сельджукской морской флотилии к Херсону и нападение на город и Климаты, подготовка трапезундских войск и флота для похода на Синоп и штурм и захват города, подписание мирного договора и возврат сельджуками корабля, пленников и денег) происходили не в один 1223 г., а на протяжении еще нескольких лет. Если сообщение Ибн ал-Асира о «возврате от румов» порта Синоп султаном ’Ала ал-Дин I Кай-Кубадом в 1228 г. достоверно [41, с. 135], то, вероятно, трапезундцы могли занять Синоп не позднее 1227 года. То есть в Синопсисе описано происшедшее в 1223–1227 годах.

По мнению В.Д. Смирнова и В.Г. Васильевского, другой эпизод той же войны Андроника I Гида с султаном ’Ала ад-Дином Кай-Кубадом I воссоздан в сочинении персидского хрониста Конийского султаната Ибн-ал-Биби (Насир-ад-Дин аль-Хусайн ар-Ругади – умер после 1285 г.), поведавшем о захвате сельджуками Судака [32, с. 10; 15, с. CLXXVI]. Тогда как, по заявлению А. Саввидиса, Ибн-ал-Биби писал о «сельджукской операции в Херсоне» [55, p. 172]. Очевидно, он, не разобравшись в средневековой крымской топонимике, отождествил Крым с Херсоном [19, с. 176].

По предположению В.Г. Васильевского, сельджуки атаковали Судак спустя несколько лет после первого нашествия татар в 1223 г. [15, с. CLXXVI]. Нападение сельджуков приурочивали к 1221 или 1222 г. [45, с. 60; 17, с. 31; 43, с. 29; 57, р. 105; 61, о. 21; 30, с. 314], 1222 г. [52, p. 139], 1222/1223 г. или началу 1223 г. [12, с. 95; 39, с. 176], 1225 г. [46, p. 125–126, 166– 167; 55, p. 172; 58, p. 246], или к периоду между 1225 и 1227 гг. [56, p. 774]. По утверждению А.Л. Якобсона, «Синопсис» Иоанна Ла-заропула и хроника Ибн-ал-Биби свидетельствуют о том же самом нападении сельджуков в 1221 или 1222 г. на Судак и Херсон [43, с. 29]. Р.М. Шукуров привел веские доводы в пользу того, что войско сельджукского наместника беглербека Хусамаал-Дина Чупана (Чобана) на кораблях отплыло к Судаку и захватило город вскоре после изгнания в 1228 г. трапезундцев из порта Синоп [42, с. 366, при-меч. 61]. То есть в указанных сочинениях идет речь о разных походах сельджуков: рейде на Херсон и Климаты до 1227 г. и захвате Судака в 1228 году.

«Аланское послание» епископа Феодора Ю.А. Кулаковский и другие историки датировали годами патриаршества Германа II – 1222–1240 гг. [25, с. 12] или 1240 г. [59, p. 167]. По словам Ю.А. Кулаковского, автор послания до отъезда в свою епархию в день избрания Константинопольского патриарха Германа II в 1222 г. произнес посвященный ему эн-комий [25, с. 12]. М. Нистазопулу аргументировано отнесла избрание патриарха Германа к 4 января 1223 г. [60, а. 271-279]. Вскоре епископ Феодор и его спутники начали продолжительное странствие. Вероятно, они решились отплыть зимой к побережью Северного Кавказа, но были высажены в Херсоне. В «Аланском послании» имеется доказательство начала путешествия зимой. Епископ Феодор, добравшись в середине зимы до города Боспора, боялся нападения «Скифов (ХкнЭшу)» на город [62, col. 397–398,9; 25, с. 19]. Скифами Феодор называл татар [15, с. CLVIII; 50, S. 282]. Первое вторжение татар в восточный Крым и нападение на Судак зафиксировано в Приписке на полях Сугдейского Синаксаря от 27 января 6731 (1223) года - «ту ату уртр(а) yX9(ov) ol лршто1 ol тат(а)р(о1), то™ ,с0ла' гтотс -в этот день впервые пришли татары» [61, σ. 119, № 8]. Поскольку в тексте «Послания» говорится о трехлетней продолжительности путешествия епископа Феодора [62, col. 389– 390,3; 25, с. 16], то М. Нистазопулу датировала написание «Послания» 1225 г. [60, а. 272273, 278–279; 18, с. 188, примеч. 27; 39, с. 172]. Эта дата подтверждается упоминанием епископа Феодора в постановлении Синода, заседавшего в Никее 6 февраля 1226 г. [49, p. 48– 49, № 1240; 39, с. 172].

Исследователи текста «Послания» подчеркивали его недостатки: запутанный язык, изобилующий цветистой риторикой, заимствованиями из Гомера и Библии, туманное, порою некорректное описание реальных событий [25, с. 16, 18, 20–27; 20, с. 265]. Примером такой риторики является вставленная в жалобу на Херсонского епископа характеристика образа жизни алан Готии: «Воистину это была паства, разбросанная по горам, пустыням и пропастям, не имеющая ни загона, ни хижи- ны – готовая добыча диким зверям» [62, col. 393; 20, с. 267]. Во всяком случае, в горах Готии нет пустынь, да и археологи так и не выявили какие-либо следы кочевавших в регионе в первой половине XIII в. алан.

По рассказу Феодора, из Херсона он и его спутники бежали в селение, близ Херсона, в котором «живут аланы (’AXavoi) столько же по своей воле, сколько и по желанию Херсонцев, словно некое ограждение и охрана (города) - оих уттоу 9гёу9гутгд ~ 9глуааутгс, wc olov т1 лтрпыхюца тату ка1 лгр1фро™рура». Некий Цаман (T^apavyc) в результате набега оказался в Херсоне и, требуя выдачи Феодора, «грозил войною малым аланам (тоТс щкроТд AXavoIg)» [62, col. 391–394,5; 25, с. 17; 59, p. 167].

Епископ Феодор в жалобах на несправедливые притеснения епископа Херсона раскрывает подлинные причины своего изгнания из города и окрестных аланских селений. Высадившись в Херсоне, он не продолжил путь в собственную епархию в Алании, а пытался окормлять местных алан в городе и соседних селениях: «Мы привносили к ним слово увещевания, чтобы они жили в соответствии с призванием Христовым....Не было ведь у них и пастыря, хотя это являлось обязанностью для многих (cl ка1 лоллшу то глйуутёца)... Речь тут же зашла о границах [епархии и о том, что его] епископство - местное (гух&рюд), а мое – проезжее и нарушающее границы (ларобтутоу ка1 ларбрюу). Все это характерно для нынешних епископов и маскирует мелкость души и зависть... А ведь мы при- ступили к учению не всенародно и на рукоположение не покушались (ov yap d^poata to™ 6i6^okeiv лpoгaт^цгv, ov xeipoToviav ^рлйоацгу), чтобы он мог думать, будто против него злоумышляют» [62, col. 393; 20, с. 267]. Поэтому понятны мотивы враждебного отношения Херсонского епископа к прибывшему из Никеи епископу Алании, которого обвинили в нарушении епархиальных прав и церковных канонов [15, с. CLVII–CLVIII].

По мнению С.А. Иванова, приведенная цитата позволяет признать алан формально крещенными, которых никто не окормлял [62, col. 393; 20, с. 267]. Однако приходы соседнего с Херсоном региона принадлежали Херсонской епархии, а с середины VIII в. – Готской [22, с. 67–69; 13, с. 22–23; 3, с. 616–622]. В XII – начале XIII в. архиепископы Готии участвовали в Константинопольских соборах [59, p. 145–148; 47, p. 132–136, 138]. Материалы археологических раскопок на территории Климатов Готии показали несостоятельность гипотезы С.А. Иванова и продемонстрировали усиление христианского мировоззрения среди алано-готского населения региона с раннего средневековья [5, с. 307; 36, с. 86–99; 37, с. 88– 94]. С X в. в городах Готии на плато Эски-Кермен и Бакла началась перепланировка кварталов жилых домов для возведения квартальных храмов [4, с. 429; 10, с. 5–10]. Строительные надписи отображают активную церковную жизнедеятельность в центре Готской епархии на плато Мангуп в первой трети XIII века. В надписи на южной стене пещерного храма в верховьях Табана-Дере [29, с. 21, № 6]: «В 6733 году. Строится ныне... господином [таким-то, ...] все...ейшим иеромонахом и...», возможно, идет речь о сооружении неким иеромонахом пещерного храма [48, № V 174]. В другой надписи из того же пещерного комплекса прочитана дата 1221 г. [28, с. 154, № 49а] или 1220-1221 гг.: «+ "ET(o™g) ,[д]0к9' -В [6]729 году» [48, № V 196]. Сельские храмы строятся и на поселениях.

Из Византии повсеместно распространился аскетический христианский погребальный обряд. Умерших хоронят на небольших некрополях у стен храмов и в сооруженных внутри них могилах и костницах. Как правило, в захоронениях лежали фрагменты керамики с прочерченным крестом или христианской формулой «IC ХС NIKA» («Иисус Христос – Ника»). Возможно, они заменяли носившиеся при жизни нательные кресты и были сделаны специально для погребений. Такая практика зафиксирована и в христианском погребальном обряде поздневизантийского времени (XIII – середины XV в.) на территории Греции [53, р. 377, 407, 413, fig. 20, 3; 9, с. 256].

В «Синопсисе чудес св. Евгения» и «Аланском послании» характеризуется один и тот же период истории Климатов Готии, соответственно 1223–1227 и 1223 годы. Использовавшие названные сочинения исследователи сделали противоречивые выводы о разделе территории Климатов и их взаимоотношениях с Трапезундской империей.

О разделе территории Климатов Го-тии. Ф.К. Брун сопоставил содержащуюся в «Аланском послании» информацию о селении близ Херсона, в котором «живут аланы...», с рассказом монаха францисканца Гийома де Рубрука о посещении Крыма. В 1253 г. он высадился в Солдайе и спустя некоторое время через Перекоп отправился в Монголию. Поскольку Гийом де Рубрук не посещал Го-тию и Херсон (в порт которого его корабль не заходил), то его сведения о названных регионах сомнительны. Он повторил услышанные в городе от купцов слухи: «...sunt quadraginta castella inter Kersonam et Soldaia, quorum quodlibet fere habebat proprium idioma: inter quos erant multi Goti quorum idioma est teutonicum... In illa planicie solebant esse Comani antequam venirent Tartari, et cogebant ciuitates praedictas et castra ut daren’t eis tributum – около сорока замков между Керсоном и Солдаей, коих почти каждый имеет свое особое наречие; между ними много Готов, говорящих по-немецки... На равнине, до нашествия Татар, имели пребывание Команы, которые брали дань с городов и укреплений» [22, с. 46–49, примеч. 58; 14, с. 135; 31, с. 90]. Ф.К. Брун распознал в латинском словосочетании «quadraginta castella – сорок замков» название города Кырк-Йер, упомянутое в ярлыке 1497 г. хана Туклук Тимура. Тем самым Ф.К. Брун положил начало не утихающей и в наши дни дискуссии востоковедов, историков и краеведов о трактовке латинского словосочетания «quadraginta castella» в восточных источниках. Он локализовал Кырк-Йер на плато Чуфут-Кале у «се- верной границы Готии» [14, с. 134–136]. Ф.К. Брун, ссылаясь на завершенное в 1321 г. сочинение арабского географа Абу-л-Фиды [24, с. 76], назвал жителей Кырк-Йера аланами или ассами. Ф.К. Брун приписал Рубруку встречу с аланами Кырк-Йера, хотя францисканец там не был, а с аланами общался в степи за Перекопом [14, с. 136–137; 31, с. 106].

Ю.А. Кулаковский был уверен в исторической достоверности сообщения епископа Феодора о защищавших Херсон аланах и считал «соседним с Херсоном селением» крепость Кырк-Йер (Чуфут-Кале). Он отличал живших в крепости «не исконных, сравнительно новых» алан от традиционно населявших горный Крым соплеменников [26, с. 100].

Как подчеркнул А.А. Васильев, Рубрук не был в западной части полуострова и принял топоним «Кирк-Йер – сорок мест» за 40 различных крепостей – «quadraginta castella». А.А. Васильев отметил точность описания населенного ассами города Керкер или Керкри ( киркри) в труде Абу-л-Фиды, поместившего Кирк-Йер на краю седьмого климата страны ассов [24, с. 121]. Согласно А.А. Васильеву, во времена Рубрука топоним Кирк-Йер, видимо, означал крепости между Херсоном и Солдаей, а позднее (при Абу-л-Фиде) так именовали лишь город на плато Чуфут-Кале [59, p. 165–166]. А.А. Васильев локализовал алан-ассов в районе Крымской Готии между Херсоном и Кирк-Йером [59, p. 167]. Обратившись к «Аланскому посланию», А.А. Васильев полагал, что «жившие примитивно, кочевавшие по горам» «в какой-то части территории Готии» аланы защищали Херсон от татар [59, p. 167].

Как мы видим, если Ф.К. Брун поместил соседнее с Херсоном аланское селение на северной границе Готии на плато Чуфут-Кале, то А.А. Васильев – где-то в Готии. Тем самым Ф.К. Брун допустил возможность выделения из Готии аланской крепости Кирк-Йер. Данную гипотезу развил А.Л. Якобсон. По его предположению, в XIII в. в юго-западной нагорной «Тавриде» уже существовало полуфеодальное княжество Феодоро с центром на Мангупе, а близ современного Бахчисарая в том же XIII в. возникло аланское княжество с центром Кирк-Йер (Чуфут-Кале). По А.Л. Якобсону, именно аланы Кирк-Йера опи- саны в «Послании» Феодора [43, с. 30–31; 44, с. 81]. Гипотезу о существовании в горном Крыму в год пребывания епископа Феодора (1223 г.) самостоятельного аланского княжества с центром в Кирк-Йере приняли многие современные исследователи истории Крыма (см. историографию: [16, с. 109–112]).

Методически некорректно судить о ситуации в Климатах в первой половине XIII в. по содержащимся в более поздних источниках описаниям происходившего в XIV– XV веках. В «Послании» сказано только о бегстве епископа Феодора в соседнее с Херсоном аланское селение. Сторонники его отождествления с удаленной от города крепостью Кырк-Йерна плато Чуфут-Кале игнорируют географическую и исторические реальности. В письменных источниках отсутствуют данные о существовании в горах и на Южном берегу одноэтничных готского и аланского регионов. В Судаке Рубруку рассказывали о говоривших на тевтонском и других языках жителях горного Крыма.

Упомянутые выше утверждения историков о разделе Готии на аланское и не аланское княжества опровергают и результаты археологических раскопок на территории Климатов. Скорее всего, в фемный период завершился многовековой ассимиляционный процесс формирования горнокрымской народности. Под влиянием христианства она впитала в себя аланский, готский, ромейский и булгарский компоненты. Новой народности принадлежала и единая материальная культура [1, с. 130]. Крепости, основанные в раннее средневековье византийцами на горных плато Внутренней гряды Крымских гор, в X–XIII вв. развились в города, сохранившие статус административных и религиозных центров отдельных климатов и игравшие большую роль в политической, экономической и религиозной жизни. На некрополях Готии в погребальных сооружениях X в. и в более поздних хоронили по единообразному погребальному обряду, не позволяющему идентифицировать этнос похороненных. Жизнедеятельность христианских православных общин способствовала распространению греческого языка среди алан и готов. Греческие эпитафии и граффити на керамике и архитектурных деталях из Горного Крыма свидетельствуют о повсеме- стном применении жителями Климатов греческой письменности.

Взаимоотношения Климатов Готии с Трапезундом. Многие историки писали о подчинении Херсона и Климатов Готии в 1204 г. возникшей после распада Византии Трапезундской империи [32, с. 9–10; 15, с. CLXVIII; 26, с. 96; 59, p. 160; 43, с. 28; 44, с. 80; 12, с. 95; 41, с. 78; 2, с. 277; 21, с. 413].

Согласно В.Г. Васильевскому, Трапезунд сохранил в Херсоне и Готии традиции самоуправления, «а последняя имела своих князей» [15, с. CLXXV]. Правда, в письменных источниках IX–XIII вв. правителей Готии и Климатов называли не князьями, а господином и архонтами Готии (тф кирф тус ГотО(ас кш тсж apxovaiv оитой) [8, с. 9]. По мнению В.П. Степаненко, после 1204 г. власть Трапе-зундской империи в Херсоне и Климатах Го-тии была номинальной. Местные архонты и севасты в обмен на легитимацию своей власти в регионе платили Трапезунду ежегодный разовый сбор «пакт» [34, с. 466–467]. К. Цукерман с оговорками согласился с суждением В.П. Степаненко о возврате Таврики в эпоху автономных архонтий [33, с. 715–716; 38, с. 243–244]. Правда, отсутствуют какие-либо свидетельства автономии Климатов Готии в первой половине XIII в., как, впрочем, и на протяжении всего периода их существования [8, с. 7–12]. В тексте «Синопсиса» содержатся доказательства совсем не номинального управления Трапезундом крымскими владениями. Император Андроник I Гид быстро и жестко отреагировал на захват сельджуками корабля из Херсона и их набег на город и Климаты и для восстановления status quo ante bellum его армия и флот не только захватили Синоп, но отразили контрнаступление сельджуков и пленили «султана мелика» [41, с. 127]. Трапезунд сохранил созданную в дофемный период структуру управления Климатами Го-тии (Готфии), подчинив их Херсону. В «Синопсисе» отчетливо отображено фискальное администрирование метрополии в крымских владениях. Напомню, на корабле имперский фискальный архонт димосия Алексей Пактиар перевозил в Трапезунд собранный в заморской провинции ежегодный (глгтод) государственный налог (буцбаюд тслос) [51, р. 74, 308, 316; 41, с. 127]. Трапезундского чиновни- ка сопровождали херсонские архонты. Неизвестно, были ли они избраны горожанами или назначены императором.

Результаты. Рассмотренные свидетельства подтверждают вхождение Херсона и подчинявшихся ему Климатов Готии в состав Трапезундской империи, по крайней мере в первой половине XIII века. А.А. Васильев, цитируя устаревший перевод завершенного в 1154 г. труда арабского географа ал-Идриси и сочинение Гийома де Рубрука, утверждал, что некоторые населенные готами регионы горного Крыма платили дань куманам-половцам на протяжении длительного времени до 1223 г. [59, p. 136–137]. Мы не знаем, когда Климаты начали выплачивать эту дань. В современном переводе текста ал-Идриси нет ни слова о ее взимании: «От Карсуна (Херсона) до Джали-та (Djalita) (Ялты) тридцать миль; это город [принадлежавший] к стране ал-Куманийа» [23, с. 60, 115, 177]. То есть речь идет о принадлежности куманам вновь основанного на Южном берегу порта.

Топоним Климаты не упоминается в описаниях событий, происходивших после середины XIII века. Однако археологические раскопки известных на Внутренней гряде городов выявили сохранение активной и разносторонней жизнедеятельности населения региона до конца XIII века. Вероятно, история административного образования Климатов Го-тии прервалась в 1298/99 г., когда войска Но-гая разрушили Херсон, города на плато Эски-Кермен, Бакла и другие [7, с. 283].