Мортальные мотивы в произведениях Р. Сенчина

DOI:

И нтерес к проблеме смерти помогает освоить нравственное пространство современной прозы. Однако особенности построения мортального сюжета, заключающиеся одновременно и в апелляции к классическим структурам, и к созданию расширяющегося поля интерпретаций текста, останутся не проясненными без обращения к истории мотива смерти, особенностям его воплощения в актуальной прозе.

Целью статьи является изучение мортального сюжета в прозе «нового реализма» (на материале произведений Р. Сенчина). В связи с этим соотносятся конкретные задачи: феномен смерти в современном мире радикально отличается от вековых представлений человека о смертном существовании, поэтому прежде всего необходимо понять, как менялось представление о смерти в истории русской литературы, и определить ключевые мортальные мотивы, образы в литературе XXI века.

В русской литературе вопрос о смерти является одним из ключевых. С древних времен мудрецы размышляли о смерти как о загадочном явлении и отчаянно пытались составить истинное представление о ней. Вспоминаются известные слова Эпикура: «…Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем» [Мотрошилова, 2000, с. 366]. Смерть не имеет собственного бытийного содержания. Она живет в истории мысли в форме кантовской «вещи-в-себе», существующей в бытии, но бытийной сущностью не обладающей.

СИБИРСКИЙ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ ^{2020. № 2} (¹⁰)

Литературный опыт описания смерти обладает не менее глубокой историей, чем философский. Тема смерти актуальна для античной мифологии и литературы. Эпическая поэма Гомера «Илиада» – одно из первых художественных произведений, где смерть появляется образе «Троянской войны». В творчестве афинского драматурга Софокла формируются и первые устойчивые связи танатологических элементов с другими мотивами – рока и наказания [Красильников, 2007, с. 25]. Смерть и страдания расценивались уделом людей, исполнением воли богов, которые отличались от земных обитателей бессмертием, вечной молодостью и отсутствием страданий. Однако античное отношение к смерти основывалось на понимании ее как феномена, который неведом для живущих и потому не должен страшить их.

В славянской древности смерть является лишь границей, после которой начинается «новая жизнь». Славяне верили, что смерть не конечный этап их существования, за смертью всегда следует возрождение. «Переходный» период умершего заканчивался на земле с его уходом в иной мир, но он мог вернуться на землю вновь, в любом другом облике, в том числе и в лице своего потомка. Смерть всегда метаморфоза времени. Поэтому усадьбы людей располагались вблизи могил и курганов, имеющих статус Мировой оси. Таком образом, «формируется идея загробного путешествия умершего к некой сакральной точке, где его ждет воскресение, сопряженное с различными препятствиями, переходом через «мост» [Ковтун, 2014, с. 267].

В Средние века после принятия христианства смерть тесно связана с первородным грехом. В Священном Писании много раз повторяется, что Бог не сотворил смерть, но смерть вошла в мир через грех Адама. Яркий пример христианского отношения к смерти – жития святых. Основными идеями главных персонажей этих летописей стали беспрекословное служение Богу, прижизненное усмирение плоти. Смерть можно преодолеть путем веры в Бога, тем самым праведники после окончания жизни погружались в сон, который будет длиться «до конца времен», до второго пришествия Христа, после чего все, кто вел праведную жизнь, пробудятся и войдут в Царствие Небесное. Появляется четкая граница между мирами живых и мертвых. Место захоронения теперь вынесено за черту города. После крещения Руси хоронить людей стали возле церквей. Это связано с «верой воскресения плоти, соединившейся с культом древних мучеников и их гробниц» [Ковтун, 2014, с. 267].

Существовала модель «хорошей смерти»: человек обычно надеялся на преставление в кругу родных и близких после определенной системы подготовительных действий. Путь к месту погребения, похороны и поминки часто сопровождались действиями вековых традиций и обычаев. Так, Н.В. Ковтун обратила внимание, что «в русском средневековье складывается устойчивый обряд прощания, где огромное место занимают меры, помогающие умершему преодолеть переход из одного мира в другой. Посмертное существование воспринимается как продолжение земного бытия» [Там же]. Вместе с этим Д.Д. Фрэзер, исследовавший подобные проводы, говорит о значение скорби по умершим на Руси: «Во всех славянских странах с незапамятных времен придается большое значение громкому выражению горя по умершим» [Фрэзер, 1986]. Массовое горе средневековых людей вступало в противоречие с христианским учением, воспринимавшим смерть как конец земных страданий. Соблюдение траура на похоронах восходит к язычеству, которое считало смерть утратой всех земных благ, что выражалось в плачах по умершим. До конца XVII века на Руси тема смерти сопрягается с темой спасения, которая излагалась в форме поучения, жития, видения, слова, летописи и т.д.

Русская литература XVIII века создавалась в условиях постоянно расширявшихся, оживленных контактов России и Запада, поэтому данный период часто называли периодом «ускоренного» развития литературы – менее чем за сто лет русская литература прошла путь, на который большинству западных стран потребовалось длительное время. XVIII век можно охарактеризовать как период переоценки ценностей. С началом Петровских реформ в сознании людей постепенно происходят изменения в отношении к жизни и смерти.