Население Златоуста в годы Великой Отечественной войны

Великая Отечественная война оказала значительное влияние на демографическое развитие Урала. Не случайно эта проблема находится в центре внимания исследователей [18—20; 22]. Но в современной историографии делаются первые шаги по изучению населения отдельных городов в указанный период [23]. В данной статье предпринята первая попытка изучить население Златоуста в годы Великой Отечественной войны. Город внес достойный вклад в Победу. За годы войны он дал фронту 1,58 млн т стали, 1,4 млн т проката, 13,8 млн корпусов снарядов и мин, 109,5 тыс. пулеметов различных марок, 41,8 тыс. авиационных пушек и много другой продукции. На каждом втором самолете ИЛ-2 стояли златоустовские пушки [17, с. 5].

Война отразилась на населении Златоуста. За 1941—1945 гг. отмечен значительный его рост. Если на начало 1941 г. в городе насчитывалось

103 812 чел., то на начало 1942 г. — 117 611 чел., 1943 г. — 114 501, 1944 г. — 114 866, начало 1945 г. — 114 657 чел. [16, л. 1]. Таким образом, только за первый военный год численность жителей Златоуста увеличилась на 13,3 %. В дальнейшем этот показатель сократился, но весь последующий период войны численность населения города не была ниже 114,5—114,8 тыс. чел.

Рост населения возможен за счет естественного и миграционного прироста. Данные табл. [таблица составлена и рассчитана по: 12, л. 5 об.; 13, л. 1, 7, 48; 14, л. 1, 31, 33, 36, 40; 15, л. 1, 16, 18, 20] показывают, что в 1942—1944 гг. в Златоусте была естественная убыль населения. Это происходило за счет снижения рождаемости с 25,2 чел. на 1000 горожан в 1941 г. до 8,9 чел. в 1944 г. При этом выросла смертность, пик которой пришелся на 1943 г., когда скончалось 37,3 чел. на 1000 жителей. Поэтому в годы войны

Движение населения Златоуста в 1941—1945 гг. (на конец года)

В числителе — чел., знаменателе — на 1000 чел.

население Златоуста росло в основном за счет миграций, т. е. механический прирост горожан преобладал над естественным, за исключением 1942 г., когда миграционная убыль была выше естественной.

Данные таблицы показывают, что больше всего прибыло в Златоуст в 1941 г. В итоге коэффициент миграционного прироста населения составил 122,5 ‰ — самый большой за всю Великую Отечественную войну. Это не случайно. Уже к концу первого года войны город принял более 30 промышленных предприятий, строительных организаций и учреждений [17, с. 69], эвакуированных из Москвы, Киева, Тулы, Днепропетровска, Харькова, Одессы, Подольска, Кривого Рога, Луги, Макеевки, Таганрога и других городов. В город прибыло организованным порядком, т. е. с заводами и учреждениями, 13 857 чел.; неорганизованным — еще 7437 чел. Кроме этих категорий людей, в Златоуст были направлены строительные батальоны, в которые зачислялись военнообязанные, признанные негодными к строевой службе по возрасту, состоянию здоровья или признаку политической неблагонадежности. Осенью 1941 г. они реорганизуются в рабочие колонны [24, с. 288]. К началу 1942 г. в Златоусте рабочие колонны насчитывали 17 тыс. бойцов. Таким образом, за первые полгода войны население города пополнилось 38 294 чел. за счет приехавших [6, л. 18]. И в дальнейшем сохранялся существенный приток горожан извне, но он уже не имел таких масштабов, как во второй половине 1941 г. За полтора года войны (июнь 1941—1942 гг.), по данным Златоустовского горсовета, в город прибыло организованным порядком 15 568 чел., неорганизованным — 11 299 чел. [7, л. 18]

Таблица показывает и значительный отток населения из Златоуста, что было связано в первую очередь с мобилизацией горожан в действующую армию. По неполным подсчетам краеведа Ф. Н. Яблонского, в целом в войне приняли участие 30 335 златоустовцев [17, с. 8]. Сохранившаяся статистика свидетельствует о том, что в 1942 г. город покинуло больше людей, чем прибыло в него. В результате коэффициент убыли населения вследствие его миграционного движения составил 18,6 ‰.

Прибытие в Златоуст эвакуированных привело к резкому росту числа горожан, к чему город был не готов. Численность эвакуированных превысила жилищные и коммунальные фонды города. К тому же с началом войны в нем прекратилось плановое жилищно-коммунальное строительство. Прибывавших в город расселяли в помещениях предприятий (клубах, доме РОККа — Российского общества Красного Креста, зданиях технической библиотеки и проч.) и городских учреждений (зданиях коммунального банка, индустриального техникума, учительского института, школ и проч.) [4, л. 192 об. — 194 об.]. Но их катастрофически не хватало. Уже 21 августа 1941 г. исполком Златоустовского городского совета депутатов трудящихся снизил нормы жилплощади на человека до 3 кв. м на период военного времени. Вся жилплощадь сверх установленной нормы считалась фондом для обеспечения жильем эвакуированных граждан и заселялась толь- ко с разрешения горисполкома [4, л. 219 об.]. Однако это постановление выполнялось плохо, расселение шло медленно и эвакуированные вынуждены были подолгу задерживаться на эвакопунктах, не приспособленных для длительного проживания людей. 26 октября 1941 г. исполком Златоустовского горсовета принял решение приспособить под жилье недостроенные жилые здания предприятий и учреждений и отдельные строения (бани, сараи и т. п.), находившиеся в личном пользовании граждан [4, л. 299 об.]. Очень быстро проявилась еще одна проблема — не был налажен учет имевшейся жилплощади. В итоге нередко на эвакопунктах выдавали ордера на уже занятые помещения [6, л. 18]. На помощь городским властям пришли депутаты горсовета Е. А. Злобина, А. Н. Галавтина, А. А. Левакин, С. С. Шевкун и др. Опираясь на общественность, они провели большую работу по учету жилплощади в частных домах, ремонту и уборке помещений, оснащению их всем необходимым для проживания, расселению прибывших людей [5, л. 112—113 об.].

Особенно тяжелое положение сложилось на новостройках (в годы войны в Златоусте возник новый район — Новый Златоуст). Прибывавшие кадры рабочих размещались в бараках и даже в палатках на трёхъярусных нарах. К началу 1942 г. норма жилплощади во временном жилье доходила до 0,6 кв. м на человек [10, л. 62]. Инспектор отдела хозяйственного устройства эваконаселения Э. С. Ильин, обследовавший бытовое устройство эвакуированных рабочих, докладывал заместителю председателя Челябинского облисполкома М. Д. Ковригиной 23 июня 1942 г., что только около 5 тыс. рабочих и членов их семей из 7,8 тыс. прибывших с заводом из Тулы, жили в городе. Остальные были размещены на площадке завода № 66, в бараках, которые строились зимой. Помещения были грязными, сырыми, с клопами, крыши протекали. Но и городские квартиры были не лучше. Из обследованных Э. С. Ильиным 18 квартир 11 оказались совершенно непригодными для жилья. Они представляли собой сырые подвальные и полуподвальные помещения с негодными печками. Даже знатные люди завода ютились в чрезвычайно плохих квартирах. К примеру, стахановец Царев вместе с семьей жил в бывшем амбаре без окон, где было холодно и сыро даже летом [24, с. 206—207]. Только к октябрю 1943 г. в бараках была ликвидирована трёхъярусная система нар. Большинство их жильцов было переведено на коечную одноярусную систему, хотя сохранялось и двухъярусное расселение людей. Норма жилплощади на человека увеличилась до 1,8—2,5 кв. м [10, л. 62]. В целом же к началу 1944 г. в общежитиях проживало 20 800 чел. или 18 % населения Златоуста [10, л. 23].

Скученность и перенаселенность жилищ дополнило резко ухудшившееся санитарное состояние города. Руководители предприятий не смогли организовать бесперебойную работу дезокамер, бань, прачечных, систематическую обработку рабочих заводов и строительства, их одежды и белья. Все это привело к высокому проценту педикулеза среди людей. 4 ноября 1941 г. исполком Златоустовского горсовета квалифицировал санитарное состояние площадки завода № 54 и треста № 24 как угрожающее вспышкой эпидемических заболеваний и повышением заболеваемости вообще [4, л. 306]. Аналогичная ситуация была и на других промышленных объектах. В военно-экономической справке, составленной горвоенкомом бригинтендантом Я. А. Чубарем в январе 1943 г., говорилось о крайнем перенаселении Златоуста и его антисанитарном состоянии. В городе отсутствовало надлежащее благоустройство: не было разветвленной сети водопровода и окраины питались водой из колодцев; временный канализационный коллектор обеспечивал только центр города; плохо работали бани и прачечные; очистка города из-за отсутствия необходимого транспорта проводилась от случая к случаю. Все это обострило эпидемическую обстановку в городе и создало благоприятные условия для распространения острозаразных болезней [1, л. 114 об. — 115], которые способствовали росту смертности горожан. В годы войны Златоуст пережил несколько эпидемических вспышек: в 1942 г. — сыпного тифа и дизентерии, 1943 г. — брюшного тифа и дизентерии, 1941 и 1944 гг. — кори.

Распространение остроинфекционных заболеваний происходило в условиях резкого ухудшения медико-санитарного обслуживания увеличившейся численности горожан. Уже в июле 1941 г. на 17 % сократился бюджет здравоохранения Златоуста и на 35,4 % уменьшилось количество больничных коек. В итоге коэффициент больничного обслуживания упал с 6,9 до 4,1 % коек на 1000 чел. [10, л. 23 об.]. Больница вынуждена была отказывать больным в госпитализации. К примеру, в 1942 г. горбольница отказала в госпитализации 1170 хирургическим и 895 терапевтическим больным [9, л. 55]. В результате заболевшие горожане поступали в стационар поздно, что привело к росту смертности в течение 24 часов с момента поступления их в больницу. В 1941 г. таких было 9,9 % среди всех скончавшихся в больнице, а в 1942 г. — 18,9 % [3, л. 24; 9, л. 55]. В абсолютном выражении подобных случаев в 1942 г. оказалось в 3 раза больше, чем в 1941 г., — 216 против 73 чел. [9, л. 55], т. е. больной поступал в стационар уже в состоянии агонии, оказанная ему помощь не давала положительных результатов. В целом выросла и смертность пациентов в больнице с 8,4 % в 1941 г. до 12,8 % в 1942 г. Значительной была и детская смертность в стационаре — свыше 17 % в 1941 г. и 1942 г. Дети умирали в основном от дифтерии (в 1941 г. — 18 % и в 1942 г. — 13,2 % от всех скончавшихся в больнице), кори (в 1941 г. — 16,9 %) [3, л. 24; 9, л. 55], токсической диспепсии, пневмонии, менингита. С 1942 г. увеличилось число смертей от алиментарной дистрофии.

Одной из причин высокой заболеваемости и смертности стало позднее выявление и как следствие — поздняя госпитализация инфекционных больных. Так, в течение трех дней с момента заболевания госпитализировались в 1943 г. 25,5 % больных брюшным тифом, 42,5 % — дизентерией, 58,7 % — сыпным тифом, 61 % — скарлатиной и 82 % — дифтерией; в 1944 г. соответственно — 44,1; 79,8; 56,2; 75 и 86,8 % [2, л. 46]. Причиной поздней госпитализации стало то, что на участках работали в основном не врачи, а малоопытные фельдшеры выпуска 1942—1944 гг. В городе катастрофически не хватало врачей. В начале войны в связи с отзывом врачей в действующую армию шесть раз пришлось укомплектовывать врачебными кадрами медицинские учреждения города за счет эвакуированных специалистов и выпускников медицинских вузов, однако уже в марте 1942 г. многие из них были мобилизованы в ряды РККА. В итоге в 1942 г. из 157 врачебных вакансий было занято всего 85, хотя еще на 1 января 1942 г. было 118 врачей [8, л. 47]. В 1944 г. из 260 вакансий было занято всего 80, т. е. на 10 тыс. населения приходилось всего 5 врачей [2, л. 47; 10, л. 25]. Особенно не хватало врачей-эпидемиологов.

По-прежнему сохранялась высокая заболеваемость и смертность от туберкулеза. Если в Златоусте смертность от него была в 1939—1940 гг. в среднем 26 чел. на 10 тыс. населения, то в 1942 и 1943 гг. — 32,5. В городе на 100 тыс. горожан было выявлено первичных больных активной формой туберкулеза в 1941 г. 302 чел., 1942 г. — 725, за 9 месяцев 1943 г. — 519 чел. [10, л. 8 об.].

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 13 декабря 1941 г. «О плохом руководстве Златоустовского горкома ВКП(б) делом материальнобытового обслуживания трудящихся» [21, с. 41—42] были приняты меры по улучшению медицинской помощи населению. Был увеличен бюджет здравоохранения города с 6 183 800 руб. в 1941 г. до 10 336 000 руб. в 1943 г., что позволило значительно расширить лечебную сеть. За период с июля 1941 г. по декабрь 1943 г. количество больничных коек увеличилось с 400 до 1005, что позволило поднять коэффициент больничного обслуживания до 7 % коек на 1000 чел. и безотказно госпитализировать инфекционных больных и больных с подозрением на инфекции; число поликлиник и амбулаторий выросло с 7 до 11, они перешли на работу по принципу участковости, но в них по-прежнему преобладали фельдшеры из-за нехватки врачей. В Златоусте на крупных заводах было создано 6 медико-санитарных частей, в состав которых входили больницы, поликлиники, лаборатории, здравпункты и проч. [10, л. 23 об. — 24].

Для борьбы с туберкулезом в 1943 г. вновь был открыт стационар для взрослых туберкулезных больных на 40 коек, санаторные ясли для туберкулезных детей на 60 коек и туберкулезный ночной санаторий для рабочих и служащих завода № 259 на 30 коек. Основной акцент в борьбе с туберкулезом был сделан на профилактических мероприятиях на предприятиях. Здравпункты заводов составили картотеки туббольных. В их индивидуальных картах отмечались проведенные с ними лечебно-профилактические мероприятия. На метзаводе и заводе № 259 были открыты дополнительные столовые для туберкулезных больных. Однако тубдиспансер не мог проводить аналогичную работу на заводах № 66 и 385, отстоявших от города на расстоянии 12 км, здесь в 1945 г. был организован туберкулезный пункт. В роддоме практиковали обязательное вакцинирование новорожденных по Кальметту, только за 9 месяцев 1943 г. прививку получили 76,6 % детей. В Златоусте применялись и хирургические методы лечения туберкулеза — пневмоторакс и френико-алкоголизация. Тубдиспансер к работе по борьбе с туберкулезом привлек участковых медработников. Для них проводились совещания и семинары по туберкулезу. Медработники выступали с лекциями и беседами перед населением [10, л. 7—8].

В ходе войны была расширена сеть санитарногигиенических предприятий. За период с 1941 г. по март 1945 г. число бань увеличилось с 6 до 29, а их пропускная способность — с 300 до 917 чел.; дезокамер всех типов — с 7 до 36, их загрузка — с 280 до 877 комплектов белья. К концу войны в Златоусте действовало 18 прачечных, их них 4 механизированных, и 27 парикмахерских на 76 кресел. Но количественный рост санитарно-гигиенических предприятий не сопровождался улучшением их работы. Бани часто простаивали из-за нехватки воды и топлива, качество стирки белья оставалось низким, не предусматривалось глажение изделий, парикмахерские снабжались некачественным мылом, в них отсутствовали стерильные кисти [2, л. 52—53]. Но даже в таком состоянии они смогли удовлетворять основные гигиенические потребности горожан.

На заводах усилили надзор за санитарным состоянием цехов. Для предотвращения заболевания сыпным тифом ввели систематический осмотр рабочих на вшивость и их санобработку. Санитарной обработке подвергались общежития на территории заводов, гардеробные, индивидуальные шкафчики, спецодежда. На предприятиях действовали бани и душевые. Для борьбы с брюшным тифом, дизентерией и желудочно-кишечными заболеваниями усилили контроль за питьевой водой и спецмолоком, ужесточили санитарный надзор за пищевыми точками, чаще проводили санитарную очистку города, практиковали профилактические прививки [11, л. 3]. Все это помогало локализовать заболеваемость острозаразными заболеваниями и не допускать эпидемий. Добиться устойчивых положительных результатов в этом направлении в годы войны не удалось, для этого требовалось кардинально изменить эпидемиологическую ситуацию в городе, что было невозможно в чрезвычайный период.

В годы войны Златоуст столкнулся с таким специфическим заболеванием как дистрофия (расстройство питания). Бюро Челябинского обкома ВКП(б) в своем постановлении от 12 апреля 1944 г. констатировало, что в феврале указанного года в городе на заводе № 66 и метзаводе 1 % рабочих был освобожден от работы в связи с заболеванием дистрофией, на заводе № 259 — около 3 %, УВС № 32 — 3,5 % рабочих. Еще больше рабочих находилось в преддистрофической стадии, на заводе № 259 они составили четверть всех рабочих. Причиной заболевания стала плохая организация питания на предприятиях. К примеру, на заводе № 259 и УВС № 32 средняя калорийность суточного рациона рабочего (без хлеба) составляла всего 170—300 калорий [24, с. 233—234]. На предприятиях Златоуста были приняты меры по борьбе с дистрофией. Здравпункты выявляли по цехам дистрофиков, переводили их на усиленное питание. При заводах были открыты специальные санатории и дома отдыха для лечения их без отрыва от производства [10, л. 14 об., 21 об.]. К концу войны на многих заводах Златоуста улучшилось общественное питание, калорийность питания рабочих была повышена до 3000 калорий против 2000 в 1943 г., что создало предпосылки для ликвидации заболевания дистрофией [24, с. 288].

Вследствие улучшения состояния здравоохранения в Златоусте к концу войны, по данным таблицы, удалось снизить смертность населения на 1000 горожан с 37,3 чел. в 1943 г. до 10 чел. в 1944 г. А в первой половине 1945 г. был зафиксирован естественный прирост населения.

Таким образом, в годы Великой Отечественной войны значительно увеличилась численность населения Златоуста. Этот рост был обеспечен за счет эвакуированного населения.