Научить понимать прекрасное

Близится 100-летие со времени зарождения и становления музыкального образования в республике, которое состоится в 2020 г. и связано с именем его основоположницы Веры Дмитриевны Обыденной (18871972) [1]. Уроженка г. Витебска, она окончила в 1912 г. Петербургскую консерваторию со званием «свободный художник», согласно образовательному уставу того времени. В Верхнеудинск (тогдашнюю столицу ДВР) её занесло ветрами великих социальных потрясений, так как её мужа, предположительно подпоручика Белой армии и соратника адмирала

А.В. Колчака, поглотил безжалостный пламень гражданской междоусобицы 1917-1922 гг.

Уже в октябре 1920 г. на ул. Троицкой (ныне Куйбышева) открылись музыкальные классы для взрослых и детей. Музыке обучались все желающие, независимо от возраста и занимались с раннего утра и до позднего вечера в единственной, отведённой для этого, комнатке. Постоянного жалования ещё не было, но руководитель правительства ДВР П.П. Постышев (1887-1939) помогает школе дровами, её оснащении инструментами и нотами. Его имя впоследствии было присвоено городскому Дому пионеров по ул. Ленина, 20.

Одной из первых учениц музыкальных классов стала Валентина Соколова (1907-1996) из Кудымкара Коми-Пермяцкого округа, семью которой сдвинул с насиженного места послереволюционный хаос. Наделённая природным наблюдательным умом, она умела учиться, впитывала в себя мельчайшие крупицы знаний и щедро делилась ими с людьми. Она живо откликалась на всё, что касалось музыки, театра, истории края и страны. События большой политики, как и суета вокруг малой, были в стороне от её жизненных интересов.

В советские времена она была носителем и живым воплощением культуры, свойственной российской дореволюционной интеллигенции. Её несколько старомодная речь с оборотами пролетарского новояза вербально и интонационно характеризовала человека другой эпохи, нечто неуловимо сходного с профессором Преображенским из к/ф «Собачье сердце» по М. Булгакову. Крайне интересный собеседник, она хорошо помнила дореволюционные названия улиц, разбиралась в особенностях застройки города, исторических памятников. На всё имела самостоятельное суждение.

Валентина многое унаследовала от мамы - довольно начитанной библиотекарши и отца - железнодорожного инженера, интересовавшегося техническими новинками и строительством в те годы Транссиба (18911905 гг.).

В родительском доме стоял гармонифлют, т.е. фисгармония - небольшой органчик, на котором одной рукой жмут на клавиши, а другой -на педали для нагнетания воздуха в мехи. Самой большой бедой для девочки был отказ старших помогать в нажатии педалей, а значит, невозможность играть на инструменте.

Учиться музыке Валентина начинала в г. Сарапуле недалеко от Ижевска: овладевала игрой на фортепиано и скрипке, изучала теорию музыки, сольфеджио, музыкальную энциклопедию и т.д. В городе было отделение ИРМО (Императорского русского музыкального общества), а значит, и более или менее развитые очаги культуры. Там она впервые услышала оперу «Евгений Онегин» П. Чайковского, там выдержала испытания в музыкальную школу в присутствии преподавателя Петербургской консерватории - эстонского композитора и пианиста Артура Лембы (1885-1963). По окончании экзаменов гость дал концерт, в программе ко- торого значился труднейший по исполнению «революционный» этюд А. Скрябина.

… 20-е гг. XX в. отмечены в России мощным переделом власти с новыми центрами силы, ожесточённым их противостоянием и вовлечением в этот крутой водоворот разных слоёв населения. Государственная машина, рухнувшая в Петрограде, раздробилась и переместилась за Урал под знамёна лидеров, стихийно возникавших в Уфе, Екатеринбурге, Омске и т.д. Будучи сторонником мирного обывательского уклада, семья Соколовых, не разделяя ничьих убеждений, искала лучшей доли где-нибудь на Востоке.

Добравшись до Читы, решили, что Верхнеудинск лучше расположен вдоль магистрали и поехали назад. Это отвечало источникам середины XIX в., где значилось, что наш городок на Селенге и Уде самый красивый из уездных в Сибири [2].

Уже осенью 13-летняя Валентина пошла в музыкальную школу и оказалась единственной среди 70-ти её воспитанников, кто останется со своим педагогом навсегда, став её единомышленником, сподвижницей, коллегой, разделяя общие производственные и житейские радости и неурядицы.

С первых дней учёбы она начинает давать уроки, сначала частные, т.к. семья нуждалась в помощи, а нечленов профсоюза на работу не принимали. Купеческие семьи, коих в городе было немало, занятия оплачивали, когда катушками ниток, когда баночками монпансье (леденцами). Иногда рассчитывались казначейскими билетами, среди которых были керенки, американские, царские, контрвалюта.

Люди, изведавшие участь социального или профессионального изгоя, умеют сочувствовать друг другу. Так и Вера Дмитриевна, понимавшая, что новенькая нуждается в членстве в профсоюзах, а такой билет могла дать работа с общественниками-синеблузниками.

Местный филиал «Синей блузы» находился в подвале Дворца Труда (ныне – здание музея Природы и театра «Ульгэр»). Отвечая задачам времени, этот вид художественной самодеятельности, работал на агитацию установившейся власти и привлекал на её сторону ещё не определившиеся, колеблющиеся народные массы. Основой его сюжетов были международные события на злобу дня, производственная и бытовая тематика, монтировавшиеся по подобию «живой газеты». Синеблузники вели активную общественную жизнь, участвуя в строительстве моста над Селенгой в районе Кабанска, в торжественном открытии Дома отдыха на Верхней Берёзовке среди змей и другой лесной живности. Долго в архиве Валентины Сергеевны хранилась афиша: «Добро пожаловать!» с программой выступлений драматических актёров в сопровождении рояля в её исполнении. Были у них замечательные коллективы – хор и оркестр народных инструментов, которые вечерами репетировали, а днём выступали.

Наша героиня рассказывала, что в проектировании города участвовал губернский архитектор А.И. Лосев, назвавший ныне Коммунистическую улицу Лосевской по имени купца 2-ой гильдии, переименованную затем в Юного коммунара, затем - Сталинскую. На фасаде магазина «Ткани» (угол б. Большой и б. Базарной) до сих пор остались две ниши в человеческий рост от уличных зеркал, в которые мог посмотреться прохожий. Балконы зданий купцов Второвых украшались по всей Сибири резными чугунными решётками. В доме купца С.И. Розенштейна (здание факультета иностранных языков БГУ), где в 20-е гг. располагалась частная труппа, выступал тенор с итальянской постановкой голоса, устраивались выставки местных художников-футуристов. На месте Геологического музея находился Дом науки, искусства и литературы (ДНИЛ), перед которым в дни пролетарских праздников выставлялись струганные столы с лавками - угощали сладостями и хлебом. По подписному листу собирали всем городом деньги на памятник борцам Революции, который находится на ул. Кирова (бывшая Базарная - Коммунальная). В посёлке Ленина (на Верхней Берёзовке) находилась частновладельческая заимка купца Железникова. Ещё долго оставались мельничные жернова и медные пластины с именами, выгравированными на их могилах по дорожке к ручью. Она не вспоминала, а продолжала оставаться в том времени, где прошла лучшая часть её жизни.

В 1926 г. Валентина Сергеевна поступает в Томское музыкальное училище по направлению РАБИСа (профсоюз работников искусства). Там она учится у Феофании Борисовны Тютрюмовой - невысокой кудрявой женщины с абсолютным слухом, внезапно исчезнувшей в 1937 г. «Важно привить человеку любовь к музыке. Она рано или поздно проявится в виде понимания этого вида искусства или тяги к нему», говорила педагог. Этот наказ старалась выполнить воспитанница и верно ему следовала на протяжении своего долгого педагогического пути.

Окончив суз по трём специальностям: фортепиано, дошкольное воспитание и клубное дело, Валентина Сергеевна даёт публичные концерты, работает тапёром немого кино. А это далеко непросто, т.к. требует знания огромного объёма музыки, используемой в зависимости от той или иной драматургической ситуации. Произведений для озвучивания фильмов набирается у неё на два сеанса. Пробуя разные виды деятельности, она постоянно ищет, чему отдать предпочтение.

Однако пересиливает жажда к совершенству, и в 1934 году она отправляется в Ленинград, чтобы брать уроки у консерваторских педагогов. А чтобы их оплачивать, работает в музыкальной школе. Интересуется, чем живут обе столицы, уезжает в Москву.

Сильнейшее впечатление на Валентину Сергеевну произвела постановка во МХАТе пьесы «Дни Турбиных» М. Булгакова («Как же любили Россию царские офицеры, и что им пришлось пережить в эту жуткую полосу всеобщего одичания!»). В филармонических залах слушает выступления признанных пианистов Якова Флиэра, Эмиля Гилельса, «Хро- магическую фантазию и фугу» в исполнении Марии Юдиной, американскую негритянскую певицу Мариам Андерсон. Встречается с героическими покорителями Арктики в 1937-1938 гг. - папанинцами и хранит шёлковый шнур, которым крепились их палатки. В театре Вс. Мейерхольда застаёт знаменитую Зинаиду Райх в «Даме с камелиями» по А. Дюма.

Но республика нуждается в специалистах, и Валентину Сергеевну отзывают. По возвращении в Улан-Удэ она работает в музыкальном училище и в детских садах. Приходит в родную ДМШ №1, ставшей теперь 7-леткой с профессиональным уклоном.

Полученные знания стали настоящей базой для преподавания. Теперь она передаёт их детям. Первые шаги на этом поприще делались под наблюдением Веры Дмитриевны, заметившей в ней педагогическую жилку, умение вдумчиво и тонко работать с учениками.

«Научить ребёнка не только уметь играть на инструменте, но и любить музыку, понимать прекрасное - такую цель я ставлю, начиная заниматься с каждым новичком. Стараюсь внушить ребёнку с первого его прикосновения к фортепиано, что звук должен обладать певческими качествами», - писала мама Риты Елисеевой, одной из её лучших учениц, окончившей после Валентины Сергеевны Улан-Удэнское музыкальное училище и Уральскую консерваторию [3].

Поскольку музыкальное искусство отличается большим консерватизмом по сравнению с остальными, то людям из этого мира свойственна некоторая старомодность во взглядах, в манерах, одежде. Когда поведение юных музыкантов противоречило её пониманию хорошего тона, она беззлобно пеняла им по поводу щёлканья семечек на людях. Отработав по расписанию, могла зайти в соседний класс и терпеливо разъяснять, что пианино следует закрывать. И не дай Бог, если заставала посиделки на крышке инструмента! Тогда беседа затягивалась до полного взаимопонимания, полного признания ошибок.

Такое же взаимопонимание достигалось контактами с семьями учеников, контролем на дому во время каникул, беседой с родителями за чашкой чая. Об этих эпизодах говорит заслуженный работник культуры РФ и РБ С.Б. Грешилова, директор МГЛ им. Д.Д. Аюшеева: «В моей душе остались тёплые воспоминания о Валентине Сергеевне - в высшей степени добром и ласковом человеке. Я всегда буду благодарна тем интересным занятиям, которые многому меня научили и которым я обязана своим сегодняшним положением».

В свою очередь Валентина Сергеевна с любовью и вниманием следила за успехами своих питомцев, о чём свидетельствуют письма от Евгения Ржанова (1938) - лауреата Международного конкурса пианистов им. королевы Елизаветы в Брюсселе. Оказавшись с родителями в нашем городе в эвакуации, он четыре года здесь обучался. Затем продолжил учёбу в Киевской спецшколе-десятилетке, затем в Московской консерватории и аспирантуре у Я.В. Флиэра (1912-1977) и Л.Н. Власенко (19281996). Став доцентом Киевской консерватории, он много концертировал по стране и за рубежом. Программу гастрольной поездки по Португалии 1977 г. с исполнением европейской классики и украинских композиторов Валентина Сергеевна хранила в своём архиве. И как эстафету передала своей ученице Ольге Бард, с семьёй которой дружила.

Привычка слушать «живую» музыку привела Валентину Сергеевну в оперный театр на выступление Святослава Рихтера в его последнем концертном турне по Сибири и Дальнему Востоку. «Я здесь самый старый музыкальный работник и счастлива, что дожила до того времени, что услышала Вас», выразила она своё отношение к величайшему пианисту современности в этой знаменательной встрече за кулисами [4].