Неизвестные стенограммы жены Ф. М. Достоевского, или из истории одного автографа Л. Н. Толстого

в совместной с мужем творческой работе, но и после кончины писателя. Об этом свидетельствуют сохранившиеся среди ее документов 1867 — начала 1900-х гг. стенографические записи. Среди них немало текстов, важных для исследования биографии и наследия Достоевского, понимания его творческого процесса, изучения деятельности вдовы по сохранению памяти о великом русском писателе. Одни рукописи полностью состоят из стенографических знаков, другие — частично, перемежаясь расчетами или именами собственными, прописанными обычным письмом, в третьих — стенографическая запись занимает не более одной-двух строк1.

Основная причина трудности расшифровки этих записей состоит в том, что немецко-русская стенографическая система Ф. Габельсбергера и П. М. Оль-хина, которую применяла жена Достоевского, уже более ста лет не имеет практического применения в России (официально 10 июня 1933 г. была введена Государственная единая система стенографии, в основу которой была положена система Н. Н. Соколова, совершенно не похожая на скоропись Габельсбергера). Кроме того, в настоящее время (с апреля 2018 г.) в России не существует и самой профессии стенографиста, а людей, владеющих ручной стенографией, остались единицы.

В 1950–1970-е гг. расшифровкой стенографических записей А. Г. Достоевской занималась Ц. М. Пошеманская, сотрудница Ленинградского бюро стенографов. Подобрав «ключ» к скорописи жены писателя, она расшифровала стенограммы «Дневника Писателя» за 1877 г. (март, глава первая, I и III главки) и 1881 г. (январь, глава первая, III, IV и V главки и глава вторая, I главка); VI–XIII главы 12-й книги «Братьев Карамазовых»; биографические данные Достоевского; две последние строки ответа Достоевского (28 января 1881 г.) на письмо гр. Е. Н. Гейден; черновой набросок главы о ревности мужа из мемуаров А. Г. Достоевской; наброски ее воспоминаний о писателе в записной книжке за 1881 г.; деловые и личные письма жены писателя к О. Ф. Миллеру и неустановленным лицам2. Однако основная работа Ц. М. Пошеманской была связана с расшифровкой стенографического дневника жены писателя 1867 г. (см. об этом: [Житомирская: 159–160], [Андрианова, 2018]).

Считается, что Ц. М. Пошеманская была единственным специалистом, разработавшим успешную методику расшифровки стенограмм жены Достоевского. Но, как выяснилось, за 30 лет до того, как она начала свою кропотливую работу, был успешный прецедент прочтения одной стенограммы А. Г. Достоевской. В 1924 г. в составе 2-го сборника «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы», выходившего под редакцией А. С. Долинина, были опубликованы выдержки из письма А. Г. Достоевской к С. А. Кашиной о пребывании Достоевских в Дрездене в 1867 г.3 В конце публикации отмечено, что эту информацию «сообщил Г. Прохоров», при этом не указано, что оригинал письма не сохранился, а есть лишь копия, переписанная Анной Григорьевной стенографически в записную книжку, датируемую 1881 г.4 Сам ли Г. В. Прохоров разобрал эту стенограмму или с помощью профессиональной стенографистки — неизвестно, но проведенный анализ показывает, что стенограмма расшифрована верно.

Исследователи творчества Достоевского и архивисты (М. П. Алексеев, Б. Н. Капелюш, Е. И. Кийко, В. С. Нечаева, С. В. Житомирская) предоставили Ц. М. Пошеманской для расшифровки бóльшую часть стенографических документов Анны Григорьевны из рукописных отделов Государственной публичной библиотеки (ныне — Российской государственной библиотеки) и Института русской литературы. Стенографистка смогла их успешно прочесть, хотя и оставила некоторые слова и выражения неразобранными или разобранными предположительно, во многих случаях никак не отражала зачеркнутый Анной Григорьевной текст.

В архиве Достоевских тем не менее хранятся стенографические записи, к которым не обращалась Ц. М. Пошеманская. Их игнорирование связано с тем, что часть из них не была выявлена и внесена в описания архивистами, а остальным, включенным в хозяйственные расчеты, не придавалось значения. Первую , самую немногочисленную, группу составляют нерасшифрованные стенографические записи, сделанные на страницах записных тетрадей Достоевского. Это скоропись Анны Григорьевны рядом с денежными суммами и перевернутые, еле заметные глазу карандашные стенограммы в полстроки⁵. Ко второй группе не разобранных до настоящего времени стенограмм отнесем те, что обнаружены в записных книжках А. Г. Достоевской. Их объем занимает от одной строки до страницы, в большинстве случаев они сопровождены записями, сделанными простым письмом⁶. Третья группа — стенограммы на оборотах или свободных листах писем А. Г. Достоевской и ее корреспондентов. Это, к примеру, стенограммы на одной из страниц писем А. Г. Достоевской к Л. Ф. Достоевской⁷, на трех страницах письма Н. А. Дистерло к А. Г. Достоевской⁸.

Стенографические записи на оборотных сторонах листов двух черновых писем А. Г. Достоевской к режиссеру В. И. Немировичу-Данченко9 относятся к этой же группе. В основу их дешифровки положены принципы, которые применялись при изучении дневника А. Г. Достоевской 1867 г. (см.: [Андрианова, Сосновская: 53–56]). Сопоставление стенограмм с имеющимися расшифровками А. Г. Достоевской и Ц. М. Пошеманской дало возможность выявить многие особенности системы стенографирования помощницы писателя, систематизировать применявшиеся ею сокращения в специальный словарь и воспользоваться им для прочтения анализируемых стенограмм.

Расшифровка показала, что содержание стенографических записей на оборотах писем к В. И. Немировичу-Данченко не связано с текстом писем к режиссеру о его театральной постановке «Братьев Карамазовых». Причем сложно установить, что написано первоначально на листах: если стенограммы набросаны чернилами, то оба письма к Немировичу-Данченко — карандашом. Эти стенограммы представляют собой черновики двух писем вдовы Достоевского к неизвестным адресатам, посвященных одной теме, — возвращению ею письма Л. Н. Толстого к А. А. Толстой издателям их переписки. Кроме этих документов, в РО ИРЛИ хранится стенографический черновик еще одного письма А. Г. Достоевской, имеющего отношение к истории возвращенного письма Л. Н. Толстого10. Он, в отличие от стенограмм на оборотах писем к Немировичу-Данченко, разобран Ц. М. Пошеманской (машинопись с расшифровкой приложена к стенограмме), однако адресат письма не был установлен.

В архиве А. Г. Достоевской сохранились черновики некоторых ее писем. Далеко не все из них набросаны стенографически — чаще она использовала простое письмо. Застенографированы черновики писем официальноделового, этикетного характера или письма, отличающиеся особой эмоциональной взволнованностью.

Истории получения Достоевским письма графа Толстого и возвращения этого документа уже после смерти обоих писателей посвящена специальная главка мемуаров А. Г. Достоевской11. Графиня Александра Андреевна Толстая, двоюродная тётка и давний друг Толстого, оппонент в вопросах веры и адресат данного письма, в своих воспоминаниях также коснулась обстоятельств знакомства с Достоевским и передачи ему письма племянника12. Неточности и ошибки памяти мемуаристок отметил Б. Н. Тихомиров [Тихомиров, 2015: 739], [Тихомиров, 2018: 105–110]. К этому эпизоду обращались многочисленные литературоведы, историки, философы, богословы, священники и писатели, рассматривавшие вопросы веры двух великих писателей и причины, по которым они не встретились. Исследователи предполагают, что письмом Толстого, в котором были выражены его новые религиозные взгляды и после прочтения которого Достоевский издал отчаянный возглас несогласия: «Не то, не то!»13, является письмо к А. А. Толстой от 2–3 февраля 1880 г. Оно неоднократно издавалось и хранится в отделе рукописей Государственного музея Л. Н. Толстого в Москве14. В этом письме Толстой заявляет, что ему не близко «исповедание веры нашей церкви», что он не может верить в то, что представляется ему ложью: Воскресение, Богородицу, искупление, божественность Христа [Л. Н. Толстой и А. А. Толстая: 394].

Достоевский всегда испытывал огромный интерес к творческим и духовным исканиям Толстого. Зная это, камер-фрейлина императорского двора А. А. Толстая 11 января 1881 г. в Зимнем Дворце передала Достоевскому для прочтения письмо к ней своего родственника. Достоевский собирался полемизировать с Толстым [Л. Н. Толстой и А. А. Толстая: 32], но спустя семнадцать дней — 28 января (9 февраля) 1881 г. — он скоропостижно ушел из жизни. «Смерть одного их них сняли вероятность спора: осталось лишь сожаление, что встреча не произошла» [Волгин: 505]. Так автограф графа оказался в архиве Достоевских и с перерывом (с 1881 по 1883 г. находился у Н. Н. Страхова) хранился там до мая 1911 г., когда Анна Григорьевна вернула письмо Толстого издателям его эпистолярного наследия [Достоевская: 450].

В истории возвращения письма Толстого приняли участие несколько лиц из окружения писателя и его тётки, а также сотрудники Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. Роль каждого из них можно определить на основе мемуаров и переписки А. Г. Достоевской, что оказывается важным для установления адресатов анализируемых стенограмм. Через два месяца после смерти Достоевского А. А. Толстая осведомлялась у вдовы через Софью Андреевну Миллер-Толстую (жену А. К. Толстого) о переданном покойному письме. Однако Анна Григорьевна не нашла документ, т. к. не знала, что 25 января 1881 г. Н. Н. Страхов взял прочитать его и, в связи с кончиной Достоевского, не успел вернуть обратно [Достоевская: 450].

В 1903 г., за год до смерти, А. А. Толстая передала свою переписку с племянником на хранение в рукописное отделение Библиотеки Академии наук [Срезневский: XII]. Оно официально стало отдельным подразделением БАН 1 января 1901 г.¹⁵ В письме к руководству Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук графиня обратилась с просьбой «напечатать после ее смерти и смерти Л. Н. Толстого передаваемые ею письма и воспоминания с тем, чтобы все это издание <…> было предоставлено ее наследнице А. Г. Зенкович» [Срезневский: XI]. Алексей Александрович Шахматов (1964–1920), директор Русского отделения Библиотеки Академии наук с 1899 по 1913 г., получил полномочия редактора этого издания писем. Второй главной фигурой в истории рукописного отделения БАН и помощником Шахматова во всех делах являлся Всеволод Измайлович Срезневский (1867– 1936) — старший библиотекарь (с 1894 г.), а затем ученый хранитель (c 1900 по 1931 г.). В годы их работы рукописное отделение БАН пополнилось значительным числом рукописей и различных документов, среди которых коллекция автографов знаменитых писателей и поэтов XIX в. — И. С. Тургенева, А. К. Толстого, Н. М. Языкова, А. И. Герцена, К. Ф. Рылеева, Л. Н. Толстого. Рукописи были систематизированы и получили научные описания¹⁶.

В начале февраля 1911 г., когда А. А. Толстой уже не было в живых, к вдове Достоевского с просьбой о предоставлении письма Льва Николаевича издателям обратилась фрейлина императорского двора Софья Александровна Стахович (1862–1942). Являясь близкой знакомой семьи Толстых, она участвовала вместе с братом М. А. Стаховичем в подготовке к публикации переписки Толстого. Анна Григорьевна с готовностью согласилась, однако передать письмо она намеревалась правообладателю. Его имя она узнала у А. А. Шахматова, побывав в отделе рукописей Академии наук.

Лицом, имевшим законное право на письмо, оказался Михаил Николаевич Галкин-Враской ¹⁷ (1832–1916) — душеприказчик А. А. Толстой, распоряжавшийся архивом после кончины графини. 3 мая 1911 г. А. Г. Достоевская обратилась к нему с письмом, в котором просила назначить день и час для передачи письма Толстого. Беловой автограф этого письма вдовы Достоевского хранится в Государственном архиве Саратовской области (ГАСО) и опубликован (см.: [Гусакова]), а его стенографический черновик оказался в РО ИРЛИ и был расшифрован Ц. М. Пошеманской без установления адресата ( илл. 1 ).

Беловой автограф отличается небольшой стилистической правкой. Приведем черновое письмо А. Г. Достоевской к М. Н. Галкину-Враскому с авторской пунктуацией, внеся незначительные дополнения и исправления в расшифровку ленинградской стенографистки:

«Позвольте мне просить извинения, что я, лицо Вам мало известное (мы когда-то встречались у К. П. Поб<едоносцева>), решилась беспокоить Вас своим письмом. Дело мое заключается в следующем: месяца 3 тому назад С. А. Стах<ович> обратилась ко мне с просьбой поискать в моих бумагах^{1 )} одно письмо графа Л. Н. Толст<ого>, которое покойная графиня А. А. Толстая передала моему покойному мужу Ф<едору> М<ихайловичу> Д<остоевскому> за 5 дней до его смерти. В архиве моего мужа заключается около 2000 писем, но, к сожалению,^{2 )} архив далеко не разобран и бумаги находятся в разных хранилищах.

К^{3 )} большой моей радости мне удалось после 3-недельных розысков найти это письмо.^{4 )}

Я слышала, что покойная графиня А<лександра> А<ндреевна> пожертвовала все письма графа Л<ьва> Н<иколаевича>^{5 )} в Отделение рукописей Ак<адемии> Н<аук>^{6 )} и я по этому поводу побывала у А. А. Шах<матова>, но Алек<сей> Алекс<андрович>^{7 )} посоветовал мне обратиться к Вам, как к душеприказчику покойной графини А<лександры> А<ндреевны>.

Согласно его совету, я настоятельнейше прошу Вас назначить мне день и час, когда я могла бы привезти Вам это письмо.

^{8 )} Ввиду возможных осложнений и недоразумений, я желала бы^{9 )} иметь^{10 )} от Вас, как от душепри<казчика> покойной графини Вашу собственноруч<ную> расписку в получении^{11 )} от меня этого письма^{12 )} . В случае же, если бы Вы^{13 )} не нашли возможным принять меня и поручили

Позвольте мне просить извинения, что я, лицо Вам мало известное (мы когда-то встречались у К.П.Поб./едоносцева/ решилась беспокоить Вас своим письмом, дело мое заключается в следующем: месяца 3 тому назад С.А.Стах./ович/ ^ обратился ко мне с просьбой поискать в моих бумагах одно письмо графа Л.Н.Толст./ого/ ^, которое W>'4^.\.»J- граф/иня) А.А.Тол-стая^ передала моему покойному мужу Ф.М.Д. ^ за 5 дней до его смерти. В архиве моего мужа^заключается около 2000 писем, но, к сожалению, архив ^3J да-еит-пор не разобран и бумаги находятся в разных хранилищах,

К большой моей радости мне удалось после 3 недельных розы,                  4)

сжов наити это письмо.

Я слышала, что покойная графиня А.А. 1^ пожертвовала все письма графа Л.Н. ^ в Отделение рукописей Ак./адемии Н./аук/1^ и я по этому поводу побывала у А.А.Шах./матова/ но Алек/сандр/ Алек/сандрович/ ^ посоветовал мне обратиться к

1)            2)

Вам, как к душеприказчику покойной графини А. А.

Я настоятельнейше прошу Вас назначить мне день и час, когда я могла бы привезти Вам это письмо.

Ввиду возможных осложнений , я желала бы получить официальный документ от Вас, как от душеприказчика/

Ввиду возможных недоразумений, я желала бы иметь Вашу расписку в получении от меня этого письма. В случае же, если бы Вы не начли возможным принять меня и пор,учил и бы кому-либо получить от меня это письмо, то я могла бы отдать его лишь лицу, имеющему от Вас законную доверенность.

• 1)    Так сокращено и написано обычным письмом.

• 2)    Слово не разобрано

• 3)    СИово написано обычным письмом

• 4)    Следующая за этим фраза зачеркнута: "Я с удовольствием его возвращаю''.

• 5)    Эта фраза зачеркнута.

Илл. 1. Машинопись Ц. М. Пошеманской с расшифровкой черновика письма А. Г. Достоевской к М. Н. Галкину-Враскому бы14) кому-либо получить от меня это письмо, то я могла бы отдать его лишь лицу, имеющему от Вас законную доверенность»18.

Сохранился ответ М. Н. Галкина-Враского на это послание А. Г. Достоевской, датированный 5 мая 1911 г., в котором он благодарит вдову писателя за готовность вернуть автограф графа Толстого:

«Глубокоуважаемая Анна Григорьевна,

Очень признателенъ Вамъ за Ваше любезное письмо, отъ 3 с. м., и выраженное Вами намѣренiе передать мнѣ упоминаемое Вами письмо гр. Льва Николаевича Толстого къ графинѣ Александрѣ Андреевнѣ Толстой, переданное ею, для прочтенiя, Вашему супругу, незадолго до его кончины, и теперь отысканное Вами въ бумагахъ почившаго Ѳеодора Михайловича. Для полученiя этого письма и врученiя Вамъ моей росписки въ полученiи его, прошу позволенiя быть у Васъ завтра около 6 ^ти часовъ. Упоминаемое письмо под-лежитъ прiобщенiю къ остальнымъ письмамъ графа Льва Николаевича къ графинѣ Александрѣ Андреевнѣ, пожертвованнымъ и переданнымъ ею Императорской Академiи Наукъ, для храненiя и изданiя распоряженiемъ Академiи, послѣ смерти гр. Льва Николаевича.

Пользуюсь настоящимъ случаемъ, чтобъ возобновить Вамъ увѣренiе въ моемъ глубокомъ уваженiи и искренней преданности

М. Галкинъ-Враской.

5 Мая 1911.

СПб улица Жуковскаго 27.» (РГАЛИ. Ф. 212.1.174. Л. 1–2).

Автограф Толстого был возвращен при личной встрече, состоявшейся на следующий день, что подтверждает приложенная к этому письму расписка Галкина-Враского:

«Симъ удостовѣрю, что письмо гр. Льва Николаевича Толстого къ графинѣ Александрѣ Андреевнѣ Толстой, переданное ею, для прочтенiя, Ѳеодору Михайловичу Достоевскому, получено мною, 6 Мая 1911 года, отъ Анны Григорьевны Достоевской, для прiобщенiя къ остальнымъ письмамъ гр. Л. Н. Толстого къ гр. А. А. Толстой, пожертвованнымъ и переданнымъ ею Императорской Академiи Наукъ. —

Статск Секретарь

М. Галкин<ъ>-Враской» ¹⁹ .

• 7 мая 1911 г., узнав о решении А. Г. Достоевской передать письмо Толстого Галкину-Враскому, С. А. Стахович выразила ей свою благодарность: «… усердно благодарю васъ за взятый на себя трудъ отъискать письмо Л. Н. Толстого. Мой братъ <М. А. Стахович> , кот<орый> купилъ всѣ письма у наслѣдниковъ гр. А. А. Толстой, уже переговорилъ съ Галкинымъ Враскимъ о томъ, чтобы это письмо было ему доставлено» ²⁰ .

Наследница А. А. Толстой Анна Гавриловна Зенкович (1854–1932), также передававшая письма Толстых из личного архива на хранение в Библиотеку Академии наук²¹, в письме к Вс. И. Срезневскому от 29 мая 1911 г. дала согласие на дальнейшую публикацию возвращенного письма:

«Ничего не имѣю противъ напечатанiя письма гр. Л. Н. полученнаго отъ г ^жи Достоевской чрезъ г ^на Галкина; могу еще прибавить, что у нея пять или шесть ²² ; и графиня Александра Андреевна Толстая даже не разъ хлопотала о томъ, чтобы ихъ получить, но безплодно: ихъ не находили» ²³ .

Если Галкин-Враской как адресат одной из стенографических записей устанавливается по содержанию белового автографа А. Г. Достоевской, то корреспондентов, к которым относятся две стенограммы на обороте писем к В. И. Немировичу-Данченко, установить сложнее. Беловых писем вдовы со схожим содержанием нам неизвестно. Расшифровка первого стенографического черновика затруднена большим количеством исправлений и поправок; более того, некоторые предложения не закончены Анной Григорьевной и оборваны на полуслове (см. илл. 2 ).

Илл. 2. Фрагмент листа со стенографическими записями

Однако содержание текста понятно: Анна Григорьевна благодарит адресата за готовность помочь в деле возвращения автографа Толстого, кратко описывает историю о том, как именно этот документ оказался у Достоевского, а она стала его «собственницей», отмечает, что в 1902 г. А. А. Толстая передала свой архив писем Толстого в Академию наук:

«Не знаю как и благодарить вас за указание как мне поступить в интересующем меня деле. Вы положительно мой добрый хранитель: я это высоко ценю. Призна<тельна?>^{15 )} и за предложение^{16 )} вступить> в переговоры c Шахматовым;^{17 )} но я не посмела [бес]покоить> так как^{18 )} вы и без того чрезвычайно заняты.

Сегодня я побывала у Шахм<атова> и <у>знала, что^{19 )} А<лександра> А<ндреевна> действительно передала Ак<адемии> Наукъ письма графа Л<ьва> Н<иколаевича>. Это было еще в 1902^{20 )} в завещании она ничего не упоминала об Акад<емии> Наук, а потому Ак<адемия> не имеет никаких притязаний на получение этого письма^{21 )} . На мое удивление поскольку граф<иня> А<лександра> А<ндреевна> желала бы сама><видеть письмо?>< нрзб >, в течение более 25 лет^{22 )} никогда не^{23 )} обращалась ко мне с просьбой о разыскании, то Шахм<атов> сказал, что граф<иня> А<лександра Андреевна> и не рассчитывала получить от меня это письмо обратно,^{24 )} так как сама ему говорила, что это письмо Толст<ого> она пода<ри>ла Ф<едору> М<ихайловичу> по его просьбе. Очевидно, она списала^{25 )} для себя, а затем и < нрзб > неч<аянно> отдала Ф<едору> М<ихайловичу>. Таким образом, по мнению Ш<ахматова> я явилась собственницей того письма, но это нисколько не помешает мне отдать его^{26 )} по принадлежности. На мои слова, что Стах<ович>^{27 )} оценивает это письмо в 2000 Шахм<атов> рассмеялся и сказал, что Стахов<ич> купил у^{28 )} наслед<ницы> Г ^жи Зенкович^{29 )} письма

Л<ьва> Н<иколаевича> по 150 руб. за лист, а так как в моем письме 8 стр., то стоимость его можно оценить 2 червонцами> или 20 рублями»^{30 )} .

О том, что право печатания писем Толстого приобреталось у А. Г. Зен-кович за условленную полистную плату, сообщал, не называя сумм, Вс. И. Срезневский. Согласно завещанию А. А. Толстой, эти деньги отправлялись на благотворительные цели [Срезневский: XI]. В расшифрованном стенографическом письме А. Г. Достоевской обращает на себя внимание явное несоответствие той полистной платы, которую получала А. Г. Зенко-вич (150 р. за лист), и оценка письма, хранившегося у вдовы Достоевского (2 червонца> или 20 рублей). Вероятно, несовпадение в расчетах, рождающее ощущение недооценки возвращенного письма, — результат описки стенографистки или того, что фраза не закончена.

В анализируемой стенограмме важнее другая информация: здесь указан объем письма Толстого, хранившегося у Достоевских, — 8 страниц. Именно столько страниц составляет автограф письма Толстого от 2–3 февраля 1880 г. Так предположение исследователей о том, что именно с этим письмом Толстого был знаком Достоевский, сделанное на основе анализа его содержания, теперь подтверждается фактическим описанием документа, данным Анной Григорьевной.

Во втором стенографическом черновике Анна Григорьевна делится с адресатом своим решением возвратить письмо Толстого, найденное среди бумаг Достоевского, душеприказчику А. А. Толстой. Стенографистка отмечает, что Галкин-Враской собирается передать это письмо в Академию наук, где оно сможет быть опубликовано:

«Вам31) будет известно <нрзб>, что после продолжительных32) поисков мне посчастлив<илось> найти между бумаг моего покойного мужа то письмо графа Л. Н. Толст<ого>, кот<орое> Гр<афиня> А. А. Толстая передала на прощание <нрзб> моему33) незабвенному мужу, за несколько дней до его кончины. Письмо это я нашла возможным передать34) душеприказчику покойной графини А<лександры> А<ндреевны>, как доверенному лицу, имеющему право35) распоряжаться оставшейся после граф<ини> собственностью. М<ихаил> Н<иколаевич><Галкин-Враской> высказ<ыв>ал намерение <нрзб> передать это письмо в Ак<адемию> Наук для <при?>общ<ения> к прочим письмам Л<ьва> Н<иколаевича>, пожертвованным покойной графиней в отдел рукописей. Таким образом вы в самом ближайшем времени будете иметь возможность напечатать это письмо в36) издаваемом вами сборнике.

Позволю себе обратиться к вам с просьбой поместить при получении письма (в скобках, возможно, или разворотах> письма) следующие слова: Доставлено А. Г. Достоевскою. Начертание этих слов избавит меня от докучных вопросов со стороны лиц, знающих о том, что письмо это у меня находилось. Позволю себе надеяться на исполнение этой моей просьбы.

Примите уверение^{37 )} »^{38 )} .

Если адресатом первого стенографического наброска можно с большой осторожностью предположить Вс. И. Срезневского (учитывая, что круг лиц, задействованных в истории возвращенного письма, ограничен, и исключая С. А. Стахович, А. А. Шахматова, М. Н. Галкина-Враского), то второе письмо определенно обращено к нему. А. Г. Достоевская была знакома со Срезневским и обращалась к его помощи, составляя в 1890-е гг. «Библиографический указатель сочинений и произведений искусства, относящихся к жизни и деятельности Ф. М. Достоевского» (1906). Срезневский имел значительный опыт библиографирования, издав в начале XX в. ряд крупных описаний24. Свою активную публикаторскую и библиографическую работу он продолжил, возглавив в конце 1911 — начале 1912 г. Толстовский музей в Петербурге25. Переписка с ним не сохранилась или не известна26, однако в мемуарах Анна Григорьевна приводит его имя [Достоевская: 568].

Именно Срезневский в 1911 г. выпустил со своим предисловием первый том серии сборников «Толстовский музей», включающий переписку Л. Н. Толстого с А. А. Толстой27. Редактора этого издания отличало внимательное и уважительное отношение к слову Толстого: «Свято храня не только слова, но и способъ и особенности ихъ написанiя, редакцiя сохранила въ письмахъ Льва Николаевича въ полной неприкосновенности его правописанiе: читатель не долженъ сомнѣваться, прочитавъ иногда — осѣнь, тетинька, покамѣста, Мадона и пр.: такъ ихъ написал Левъ Николаевичъ» [Срезневский: XIII]. В сборнике впервые было опубликовано незадолго до этого возвращенное письмо Толстого от 2–3 февраля 1880 г. (некоторые письма сборника отмечены примечаниями о том, что их оригинал отсутствует и они печатаются по копии; под этим письмом такой пометы нет). Передавая письмо издателям, вдова Достоевского просила при его публикации сделать примечание: «Доставлено А. Г. Достоевскою» — ту самую «выноску», о которой упоминала С. А. Стахович в письме от 7 мая 1911 г.: «Ваше желанiе на счетъ выноски о письмѣ я передамъ Срезневскому, участвующему въ изданiи Сборника»28. Выполнена ли была просьба А. Г. Достоевской неизвестно. После текста письма такая выноска отсутствует. Но остается вероятность, что она была сделана Срезневским на одном из документов рукописного отдела, куда вносилась информация о новых поступлениях.

Несмотря на то, что три стенографических письма А. Г. Достоевской являются черновыми и незаконченными, их содержание позволяет атрибутировать адресатов и датировать время создания, установить обстоятельства 30-летнего хранения письма Л. Н. Толстого к А. А. Толстой от 2–3 февраля 1880 г. в архиве Достоевских, уточнить условия его передачи издателям эпистолярного наследия.

ПРИМЕЧАНИЯ

^* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 17–34–01075 а2 «Стенографические записи А. Г. Достоевской: Новые материалы и исследования».

^** Авторы выражают глубокую признательность за предоставление копии письма А. Г. Зенкович к Вс. И. Срезневскому Нине Владимировне Лебедь, специалисту отдела архивных коммуникаций РГАЛИ, и заместителю генерального директора по научной работе Государственного музея Л. Н. Толстого (ГМТ) Людмиле Викторовне Калюжной (Гладковой) за предоставленную информацию о письме Л. Н. Толстого к А. Г. Толстой от 2–3 февраля 1880 г.

• ¹    Наиболее полный список документов, содержащих стенографические записи А. Г. Достоевской, см. в Приложении к статье И. С. Андриановой: [Андрианова, 2017: 177].

• ²    Расшифровки этих писем А. Г. Достоевской, кроме письма к О. Ф. Миллеру [Андрианова, 2016], опубликованы не были и хранятся в ОР РГБ.

• ³    Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы / под ред. А. С. Долинина. Л.; М., 1924. Сб. 2. С. 309–310.

• ⁴    РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30773. Л. 146 об. — 148 об.

• ⁵    См.: ОР РГБ. Ф. 93.I.1.4. C. 43, 69; ОР РГБ. Ф. 93.I.1.5. Л. 4–4 об., 8; РГАЛИ. Ф. 212.1.6. С. 6.

• ⁶    См.: Достоевская А. Г. Записная тетрадь по продаже сочинений Достоевского (1876–1877) // ОР РГБ. Ф. 93.III.3.2. Л. 61 об.; Записная книжка // РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30727. Л. 53; Приходо-расходная тетрадь (1877–1887) // РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30706. Л. 18–18 об., 86–88; Записная книжка. После января 1881 г. // ОР РГБ. Ф. 93.III.5.16. Л. 34; Записная тетрадь (1910–1911) // РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30783. Л. 44, 44 об., 46, 51 об.

• ⁷    РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30412. Л. 171.

• ⁸    РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30060. Л. 8 об.–9 об.

• ⁹    РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30421.

• ¹⁰    Достоевская А. Г. Черновые стенографические записи // РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30470. Л. 60–61.

• ¹¹    Главу «Письмо Толстого» см.: [Достоевская: 450–451].

• ¹²    Графиня А. А. Толстая. Мои воспоминания о Л. Н. Толстом (С его письмами ко мне) см: [Л. Н. Толстой и А. А. Толстая: 31–33].

• ¹³    [Л. Н. Толстой и А. А. Толстая: 32].

• ¹⁴    ОР ГМТ. Ф. 1. № 5658.

• ¹⁵    См. об этом: [Подковырова: 74].

• ¹⁶    См.: [Горяинов], [Подковырова].

• ¹⁷    Встречаются два варианта написания фамилии: «Галкин-Враский» и «Галкин-Враской». Эту путаницу государственный деятель внес сам, с середины 1885 г. и до конца жизни изменив подпись с «Галкин-Враский» на «Галкин-Враской». Последний вариант подписи встречается и в его письме к А. Г. Достоевской от 5 мая 1911 г. и в приложенной к нему расписке.

• ¹⁸    Достоевская А. Г. Черновые стенографические записи // РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30470. Л. 60–61.

• ¹⁹    РГАЛИ. Ф. 212.1.174. Л. 3–3 об. Опубликована: [Достоевская: 451].

• ²⁰    РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30279.

• ²¹    См.: [Л. Н. Толстой и А. А. Толстая: 785, 927].

• ²²    Здесь А. Г. Зенкович ошиблась: в архиве Достоевских хранился только один автограф Л. Н. Толстого, остальные письма графа были в копиях (см. об этом подробнее: [Тихомиров, 2018: 105–110]).

• ²³    РГАЛИ. Ф. 436.1.2706. Л. 1-1 об.

• ²⁴    «Список русских повременных изданий 1703–1899 гг. со сведениями об экземплярах, принадлежащих Библиотеке Академии наук» (СПб., 1901); описание изданий церковной печати периода царствования Елизаветы Петровны; «Обозрение трудов по славяноведению»; «Описание Рукописного отделения Библиотеки Академии наук» и др.

• ²⁵    Вс. И. Срезневский издал путеводитель по музею, выпускал «Известия Общества Толстовского музея», преобразованные в «Толстовские ежегодники».

• ²⁶    А. Н. Горяинов отметил, что «обилие материалов» о Вс. И. Срезневском, выдающемся, но недооцененном историке литературы, археографе, библиографе, хранится в РГАЛИ в «огромном фонде Срезневских», фонде В. Д. Бонч-Бруевича (ф. 369, 436) и других архивах [Горяинов: 248–249]. Возможно, среди этих документов окажется его переписка с вдовой Достоевского.

• ²⁷    [Толстой Л. Н., Толстая А. А.] Переписка Л. Н. Толстого с А. А. Толстой. 1857–1903. СПб.: О-во Толстовского музея, 1911. XIV, 394 с. : 2 л. портр. (Толстовский музей; Т. 1).

• ²⁸    Стахович С. А. Письмо к Достоевской А. Г. // РО ИРЛИ. Ф. 100, № 30279. Л. 1 об.