Некоторые аспекты современного этапа в развитии высшего образования в Китайской Народной Республике

За последние тридцать с лишним лет Китай добился выдающихся успехов в экономике, в 2010 г. становится второй крупнейшей в мире экономикой, уступая лишь США. Не менее значительные изменения происходят в сфере науки и образования. Еще на заре политики экономических реформ и внешней открытости Дэн Сяопин (пришел к власти в конце 1978 г.) коренным образом изменил политику Мао Цзэдуна в отношении интеллигенции и развития культуры и образования.

Дэн призвал считать науку и технику «производительной силой общества», что выдвинуло эту сферу на положение одного из важнейших приоритетов правительства. Соответственно, были изменены подходы к студентам, ученым и представителям интеллектуального класса. В 1980-е гг., после десятилетий удушающей атмосферы «классовой борьбы» и подавления любых проявлений независимой мысли, стремительно расширялось пространство научного поиска.

Весьма скромные финансовые и материальные возможности, которыми располагало в 1980-е гг. китайское правительство для поддержки вузовской и академической науки, компенсировались в какой-то степени огромным энтузиазмом китайской интеллигенции, горячо поддержавшей политику открытости, а также появившимися возможностями учебы за границей и стажировок в университетах развитых стран. Студентам охотно давали стипендии, ученым — гранты и возможности долговременных совместных исследований. Массовыми в 1980-е гг. были и поездки представителей партийной и государственной номенклатуры с целью «изучения зарубежного опыта». Китайские университеты, только начавшие восстанавливаться после мрачного периода бесконечных идеологических кампаний, и особенно Культурной революции, старались создать максимально комфортные условия для иностранных студентов и ученых. Это также должно было содействовать процессу открытия китайской науки внешнему миру, установлению крепких личных связей и контактов с зарубежными коллегами.

Тем не менее нарастающие социальные противоречия, связанные с внедрением рыночных механизмов, растущим социальным расслоением, ростом коррупции, взяточничества, размыванием патерналистских социальных ценностей, утратой идеалов эпохи классического социализма, коснулись и сферы науки и образования. Широко распространившиеся нарушения академической этики, до сих пор остающиеся больной точкой китайской науки, отражали более широкие процессы в китайском социуме. Недовольство интеллигенции условиями материального существования спровоцировали частичный отток представителей вузовской и академической среды в коммерческий сектор, что называлось «броситься в море» ( сяхай ), с другой стороны — способствовало вызреванию обще-ственного-политического кризиса весны — лета 1989 г. (трагедия на площади Тяньаньмэнь), когда наиболее активной частью протестной массы были студенты во главе с отдельными представителями вузовской профессуры.

В 1990-е гг. два обстоятельства благоприятно повлияли на развитие науки и образования в стране. Одним было стремление властей предотвратить повторение событий, подобных Тяньаньмэню, и фактически «купить лояльность» представителей интеллигенции. Рост расходов на науку и образование при соответствующем росте зарплат научных сотрудников сочетался с ужесточением политической атмосферы и механизмов контроля.

Другим обстоятельством было открытие «второго дыхания» процессам интеграции с мировой экономикой, запущенное поездкой Дэн Сяопина зимой 1992 г. на Юг Китая¹ и фактически ставшее главным политическим завещанием этого ветерана китайской политики. Процессы глобализации, набиравшие силу как раз в этот период, вскоре позволили Китаю оседлать глобальный спрос на создание производственной площадки с дешевой и дисциплинированной рабочей силой и первоклассной инфраструктурой. Китай, постепенно превращавшийся в «мировую фабрику», теперь мог тратить все большие деньги на поддержку НИОКР, и в числе важнейших партийных лозунгов появился тезис о том, что «наука и образование приведут к процветанию государства» ( кэцзяо синго ).

Осознав, что модель догоняющего развития не сможет обеспечить Китаю достойное положение в глобальном сообществе, китайские руководители в начале нулевых годов выдвинули лозунг развития «способности к самостоятельным инновациям» ( цзычжу чуансинь нэнли ), рассматривая повышение международной конкурентоспособности китайской экономики как ключевой фактор. В 2006 г. в КНР было объявлено о цели строительства «инновационной державы».

В настоящее время Китай достиг не только крупнейшего в мире количества научных и научно-технических сотрудников (около 81 млн чел.), но и рекордных сумм государственных расходов на науку. Как было объявлено в июне прошлого года, Китай к 2020 г. должен догнать США по двум показателям — по общему объему расходов на НИОКР и по количественному выражению результатов научной деятельности (количество опубликованных научных работ)1.

В период с 2003 по 2013 г. вложения в научные исследования в Китае росли в среднем на 19,5 процентов в год2.

Если вспомнить, что тридцать лет назад, в 1986 г., когда был создан Китайский научный фонд, государственные расходы на академическую науку в Китае составляли всего 80 млн юаней в год, а теперь, спустя 30 лет, эти расходы достигли 24,8 млрд юаней, то получается, что вложения выросли в 300 раз. Вышеуказанные цифры не включают финансирование отраслевой науки и опытно-конструкторские разработки. Если взять совокупные расхода на НИОКР в КНР, то они несколько лет назад превысили 1 трлн юаней (примерно 153 млрд долл.). 23 октября 2014 г. Государственное статистическое управление КНР обнародовало информацию о том, что впервые порог в 1 трлн юаней был пройден в 2012 г.3

В настоящее время по объему научной продукции китайские ученые производят 18% глобальной массы научных публикаций, ученые США — примерно 24%.

Согласно последним данным, китайские ученые также вышли на второе место в мире по показателю цитируемости. Так, 31 октября 2017 г. Китайский институт научно-технической информации опубликовал данные о том, что по количеству ссылок на международные статьи Китай вышел на второе место в мире, обогнав Великобританию и Германию. В период с 2007 по 2017 г. на международные статьи китайских ученых (научно-техническая сфера) зафиксировано 19 млн 350 тыс. ссылок1.

При этом китайские руководители отмечают необходимость повышения эффективности использования грантовой поддержки, укрепления финансовой дисциплины и качества управления проектами. Китайские ученые жалуются и на бюрократизм, и на чрезмерную усложненность процедур отчетности. В частности, отмечается, что около трети времени исследователи тратят на заполнение всевозможных форм и анкет, написание отчетов2.

Одним из инструментов повышения качества научных исследований стали усилия по привлечению в страну крупных иностранных ученых. Китайское правительство, опираясь на значительно возросшие в последние годы объемы финансовых ресурсов (Китай в настоящее время располагает самыми крупными в мире золотовалютными резервами, которые оцениваются примерно в 4 c лишним трлн долл. США), последовательно запустило целую серию проектов такого рода: «Чанцзянский план поощрения ученых», «Программа одной сотни человек», «Государственный научный фонд для выдающихся молодых ученых».

Одна из самых известных программ в этой области — «Программа одной тысячи человек» ( цяньжэнь цзихуа ) — была запущена в 2008 г. Программу непосредственно инициировал Организационный отдел ЦК КПК совместно с рядом министерств и ведомств, и ее цель состояла в привлечении в страну около 2 тыс. известных специалистов, оказывая им весьма существенную материальную под-держку³. Ученым, согласившимся приехать по контракту в КНР, государство выплачивает единовременно 1 млн юаней, не считая других бонусов и выплат. С 2008 г. по настоящее время по данной программе было привлечено около 4 тыс. чел.

Изначально программы привлечения иностранных ученых были ориентированы на специалистов из числа этнических китайцев, проживающих за рубежом, однако потом они стали включать и иностранцев.

В то время как за границами Китая эта и подобная ей инициативы получили высокую оценку, внутри страны ведется довольно острая дискуссия, насколько эффективны эти меры. В целом усилия китайских властей по мобилизации такого важного потенциала, как работающие по всему миру исследователи китайского происхождения, оказались довольно успешными. Вернувшиеся из-за границы ученые-китайцы, а также ученые-иностранцы стали основателями многих научных школ и направлений в китайской науке, они стали основным костяком корпуса академиков в Академии наук КНР (около 70%). Однако эта политика, уходящая корнями еще во времена Мао Цзэдуна, когда по патриотическим сообра- жениям в страну возвращались некоторые крупные ученые, демонстрирует зависимость научной сферы КНР от переноса идей из передовых стран.

Китайское правительство постоянно увеличивает вложения в науку и образование, так как выдвинут стратегический курс: «Наука и образование должны сделать Китай процветающим». По статистике 2002 г., в КНР насчитывалось свыше 2 тыс. вузов, из них 1400 были обычными вузами и еще около 600 нацелены на повышение квалификации взрослых1, общее количество студентов обычных вузов составляло свыше 9 млн чел., количество первокурсников — 3,2 млн чел. По статистике 2010 г., число студентов вузов (включая колледжи) составляло уже 28 млн чел. А по недавно опубликованным данным за 2015 г., число вузов составляет уже 2852, число студентов — 36, 4 млн чел.2 Общая сумма расходов на образование (включая начальное и среднее) в 2012 г. составила 2,2 трлн юаней (расходы центрального и местных правительств). В 2015 г. расходы на образование составили 2,92 трлн юаней3.

Задача КНР на ближайшее будущее — переход от «государства с грандиозной по масштабам системой образования» к «государству с сильной системой образования» (от распространения образования — к повышению его качества).

Охват молодежи высшим образованием вырос за 30 лет реформ с 4 до 26,7% (к 2012 г.). К 2015 г. этот показатель должен был достигнуть 36% и к 2020 г. — 40% (в последнее время прогнозы скорректировали в сторону повышения, так, в 2020 г. охват высшим образованием может достигнуть 50%). С конца 1990-х гг. в вузах КНР не только интенсифицировался прием на основные (бакалавриат) и краткосрочные отделения, но и росла доля магистров и аспирантов в общей численности получающих высшее образование.

Среди основных приоритетов китайского правительства в образовательной области — формирование некоторого числа университетов передового по международным меркам уровня, превращение их в площадки разработки наиболее важных и приоритетных научных дисциплин и инновационных исследований, обеспечение их повышенным финансированием за счет реализации серии специализированных проектов. Наиболее известными являются «Проект 211», направленный на создание сотни лучших университетов страны (1995 г.), и «Проект 985», который охватывает 39 вузов, для выведения их на уровень мирового класса, попадания в первую сотню по мировым рейтингам (1998). Среди других пилотных проектов, на которые государство выделяет бюджетные средства специального назначения, «План научно-технических инноваций в высшей школе», «Проект повышения качества обучения и его реформирования в высшей школе», «Инновационный проект подготовки аспирантов» и др.

Ведущие университеты КНР постепенно занимают все более высокие позиции в мировых рейтингах учреждений высшего образования. Этому способствуют как концентрация значительных ресурсов, которые выделяет на элитные китайские вузы правительство, так и последовательный курс на интернационализацию высшего образование, широкие международные связи китайских университетов, постепенная либерализация жизни в университетских кампусах. Впрочем, китайское правительство, не оставляя полностью вопрос о рейтингах на усмотрение зарубежных рейтинговых организаций, само активно занимается созданием авторитетных в международном сообществе рейтинговых структур, опередив в этом отношении усилия, предпринимаемые в последнее время российскими университетами, в частности МГУ.

Большое количество китайцев молодого возраста отправляется на учебу в зарубежные страны, среди наиболее престижных направлений — США, Великобритания, Австралия, страны Западной Европы, Япония. В последнее время конкуренцию им составляют также университеты Гонконга и Тайваня. Определенную привлекательность для китайских абитуриентов представляют также вузы России и других стран постсоветского пространства, однако чаще всего здесь их привлекает дешевизна образования1.

Есть и проблемные вопросы, которые вызывают дискуссии в обществе, например система отбора выпускников средней школы для поступления в вузы Широко известно, что в КНР практикуется поступление в вузы по результатам так называемого единого экзамена ( лянькао ), в чем-то напоминающего российский ЕГЭ. При этом существенной деталью функционирования этой системы является наличие провинциальных квот на поступление в лучшие вузы страны. На протяжении значительного периода времени эпохи «реформ и открытости» система региональных квот давала определенные преимущества таким крупным городам, как Пекин и Шанхай, а также приморским провинциям КНР (в каком-то смысле существуя как параллель быстро нараставшему экономическому неравенству между приморскими районами и внутренними провинциями). В последнее время министерство образования КНР пытается (очевидно, ощущая серьезное социальное давление в пользу более справедливого распределения образовательных ресурсов) реформировать эту систему, перераспределяя квоты в пользу более бедных центральных и западных провинций КНР. Однако такие действия уже вызывают серьезные волнения среди общественности более зажиточных территорий, вплоть до уличных протестов.

В 1990-е годы на фоне быстрого развития процессов интеграции китайской экономики в мирохозяйственные связи была поставлена задача поиска конкретных механизмов сопряжения работы вузов с потребностями китайского народнохозяйственного комплекса. Так, в 1996 г. в документе Государственного комитета по образованию было отмечено: «Вузы должны еще больше активизировать понимание необходимости своего служения развитию экономики и общества, максимально выявлять и развивать сильные стороны в соответствующих образовательных программах, создавать соответствующие условия для роста кадрового потенциала, широко мобилизовать работников науки и образования для активного подключения к задачам соответствующих сфер экономики, общества, стремиться к тому, чтобы исследования и разработки переходили в стадию производства и внедрения, всесторонне содействуя развитию всех отраслей народного хозяйства»1. В этот же период была разработана трехуровневая система институтов поощрения научно-технических разработок, включавшая в себя 1) общегосударственный центр исследования технологий, 2) около сотни отраслевых центров развития технологий на базе профильных вузов, 3) индустриальные экспериментальные базы, создаваемые вузами совместно с коммерческими структурами и предприятиями.

В настоящий момент, данные за 2016 г., среди университетов КНР ведущие позиции по расходам на научные исследования занимают: Университет Цинхуа с общим объемом расходов на науку в 5,07 млрд юаней, Чжэцзянский университет и Шанхайский транспортный университет (оба — примерно по 3 млрд юаней)2.

Как уже упоминалось выше, с середины 90-х гг. в КНР начал осуществляться «проект 211», главным содержанием которого было мобилизовать возможности центрального и местных правительств для создания примерно ста «опорных университетов» ( чжундянь дасюэ ). С тех пор установка на концентрацию ресурсов на наиболее перспективных научно-образовательных организациях неизменно остается органической частью стратегии китайского правительства по превращению страны из «крупной державы в области образования» ( цзяоюй даго ) в «мощную образовательную державу» ( цзяоюй цянго ). Как отмечалось выше, по расчетам китайских специалистов, к 2020 г. охват населения высшим образованием может достигнуть или приблизиться к 50%³.

Современный этап реформирования системы высшего образования в КНР, как отмечают китайские специалисты, подразумевает трансформацию сложившейся модели подготовки кадров, системные изменения в структуре, уровнях, типах образования, постоянное обновление массивов знаний, умений и навыков, качества человеческого материала, подразумевает также внимание к моральноэтическим качествам обучающихся, а также идейно-мировоззренческому взрослению студентов. Таким образом, формирующаяся образовательная система должна стать динамичным и гибким механизмом учебных специальностей и программ (сюэкэ чжуанье тяоцзе чжиду), отвечающим на общественный запрос по поддержке развития новых отраслей промышленности и повышения технической оснащенности традиционных отраслей. Она должна удовлетворять спрос экономики и общества на креативных работников, преодолевать традиционные границы научных и образовательных дисциплин, междисциплинарные барьеры, создавать компетентностно-ориентированную модель образования (нэнли даосян дэ), позволяющую системно повышать знания и компетенции студентов1.

Важной вехой в реформе системы высшего образования в КНР стало обнародованное 21 сентября 2017 г. решение об утверждении списка университетов, вошедших в проект «двух первоклассных» ( шуан и лю ). С учетом острых дискуссий, проходивших в последние два года вокруг этого проекта, а также «Проекта 211» и «Проекта 985», становится более понятным тот комплекс проблем, с которым сталкиваются руководители образовательного ведомства в стремлении «вырастить» университеты мирового уровня.

Напомним, что под наименованием «двух первоклассных» имеется в виду выдвинутая в 2015 г. задача создания «первоклассных в мировом масштабе университетов» и «первоклассных в мировом масштабе специальностей» ( шицзе илю дасюэ, шицзе илю сюэкэ ). С переходом к системе «двух первоклассных» прежние механизмы выращивания элитных вузов «Проект 211» и «Проект 985» перестают действовать, однако практически все университеты, входившие в их списки, теперь вошли в программу «двух первоклассных».

Важно то, что теперь статус элитных вузов, из которых китайское правительство выращивает «первоклассные» университеты, несколько другой — объектом включения в вожделенные списки теперь стали конкретные специальности, а не университеты в целом.

Следует отметить, что помимо Пекинского университета и Университета Ци-нхуа, более или менее значительный список специальностей, попавших в программу «двух первоклассных», имеют еще считанное количество элитных китайских университетов, прочие могут похвастаться только одной-двумя специальностями.

В китайской академической среде программа выращивания «двух первоклассных», также как и ряд других мер правительства, вызывает подчас острые дискуссии. Помимо вопросов социальной справедливости и справедливых «правил игры», высказывается критика нарастающего в последние годы процесса бюрократизации высшего образования, снижения роли профессуры в определении важнейших вопросов развития вузов, сокращения академических свобод, превращения профессорско-преподавательского состава в подчиненный элемент образовательного процесса, преподавателей — в простых винтиков сложного механизма по производству выпускников1.

Обобщая, надо отметить, что современный этап развития системы высшего образования в КНР характеризуется следующими чертами. Уверенно растет доля населения, для которого предоставляется возможность получения высшего образования. Можно предположить, что по мере стремительного продвижения процесса урбанизации в обозримом будущем эта тенденция продолжится и Китай сможет приблизиться к тем странам, в которых высшее образование уже стало доступным для большинства семей. Высшее образование из доступного только элитным группам превращается в массовый феномен. Одновременно по мере выдвижения амбициозных задач перехода от сложившейся экономической модели к «инновационной модели» перед системой высшего образования ставятся все более сложные задачи. Государство постоянно наращивает вложения в материально-техническое обеспечение университетов, которые по оснащенности современными техническими средствами уже сейчас находятся в числе мировых лидеров. Стратегия искусственного выращивания университетов мирового уровня, несмотря на ее критику в китайской академической среде, способствует проведению реформ в вузах, а также критическому взгляду на имеющиеся слабые стороны китайской системы высшего образования. Ощутимо растут уровни оплаты труда научно-педагогических работников, расширяются масштабы международного научно-образовательного сотрудничества. В то же время в профессиональной среде в Китае идут острые дискуссии по поводу различных аспектов проводимых реформ, так как оборотной стороной проводимых мероприятий по модернизации образования и науки стали рост бюрократизации высшего образования, перекос в сторону формальных критериев качества образования, снижение роли преподавателя как важнейшего звена образовательного процесса, погоня за формальными показателями «хорошей отчетности», места в «рейтингах», что во многом схоже с российской действительностью.

Дальнейшее изучение происходящих в китайской вузовской системе и системе подготовки научных кадров тенденций представляется весьма важным для нашей вузовской общественности с учетом расширяющихся в последние годы научно-образовательных связей между нашими странами.

SOME ASPECTS OF MODERN STAGE IN THE DEVELOPMENT

OF HIGHER EDUCATION IN THE CHINESE PEOPLE’S REPUBLIC

Andrey N. Karneev