Новая неолитическая стоянка Приозерная в Нижнем Поволжье

DOI:

Цитирование. Гречкина Т. Ю., Выборнов А. А. Новая неолитическая стоянка Приозерная в Нижнем Поволжье // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2023. – Т. 28, № 4. – С. 6–22. – DOI:

Введение. Сложно представить разработку вопросов появления гончарного производства и скотоводства в Восточной Европе без материалов Нижнего Поволжья. По данным специалистов, культуры позднего каменного века указанного региона оказали большое влияние на развитие населения в сопредельных территориях [2, с. 46–50; 13, с. 286– 288; 18, с. 151–162]. Поэтому изучение неолита интересуемого района имеет большую актуальность.

Начало систематическому исследованию стоянок с каменным инвентарем было по- ложено А.Н. Мелентьевым. Им были выделены две культуры: сероглазовская, отнесенная к мезолиту – раннему неолиту [14, с. 113– 115], и прикаспийская позднего этапа [15]. Узким местом данной гипотезы была источ-никовая база: почти все памятники не содержали гомогенных культурных слоев. Дальнейшие изыскания позволили качественно изменить фактологическую основу. Раскопки стоянок Тентексор [3, с. 7–25] и Каиршак III [4, с. 19–44] дали основание выделить два этапа в развитии неолитических древностей, а к се-роглазовской культуре отнесены материалы только мезолита [3, с. 24–25]. Для ранней (каиршакской) фазы материалы накапливались [9, с. 142–151], что позволяло специалистам разрабатывать как вопросы появления древнейшей керамики [7], так и хронологии [5, с. 154–155]. Что касается позднего этапа неолита, то с 1980-х гг. ХХ в. новые стоянки обнаружены не были. Это тормозило разработку ряда важнейших аспектов. Если одни исследователи объединяли каиршакские и тен-тексорские древности в одну культуру [11, с. 16], то другие предполагали их отнесение к разным [12, с. 129–131]. Аргументом в пользу последней версии был и значительный хронологический разрыв между Каиршаком III и Тентексором. В предлагаемой работе авторы придерживаются первой точки зрения, но учитывают своеобразие тентексорских материалов на уровне типа. Не менее сложным оказался вопрос о появлении производящего хозяйства в Нижнем Поволжье. Высказывалась гипотеза о его наличии уже в позднем неолите [13, с. 233–235; 17, с. 100–112], что ставилось под сомнение [6, с. 9–10; 8, с. 364– 365]. Все это требовало пополнения новыми источниками. Таковым и стала, после почти 40-летнего перерыва, стоянка Приозерная в южной части Нижнего Поволжья. Поэтому ее материалы обладают значительной научной новизной. Целью данной статьи является не только введение в научный оборот нового качественного источника, но и культурно-хронологическая атрибуция его материалов.

Методы и материалы. Поздненеолитическая стоянка Приозерная была выявлена в Рын-песках – полупустынной зоне Красноярского района Астраханской области при обследовании бархана Приозерный, расположенного в 15 км на север от стоянки Байбек, в 19 км на север от реки Кигач и в 20,5 км на ССЗ от поселка Байбек. Общая площадь разброса археологического материала составляла около 100 кв. м. На поверхности памятника, кроме отдельных черепков и каменных артефактов, было собрано большое количество небольших обломков костей животных, среди которых встречались кальцинированные и мелкие позвонки рыб. В некоторых квадратах в центральной части зафиксированы очень мелкие (2–3 мм в поперечнике) комочки охры. Снятие барханного песка с единичными фраг- ментами керамики и обломками костей животных позволило планиграфически установить площадь культурного слоя. Сохранившийся in situ участок был распространен на 16 кв. м (рис. 1). Протяженность пятна культурного слоя в верхней части с юга на север составляла около 4 м. Именно здесь фиксировалась наибольшая концентрация находок (рис. 2). Профиль исследованного культурного слоя, содержащего многочисленные артефакты, нашел отражение в северном фасе бровки (рис. 3). Его протяженность с востока на запад до 3,2 м, а мощность до 0,5 м (рис. 3). Значительная заглубленность культурного слоя в материк и плотная локализация артефактов дает возможность предполагать, что исследованная часть культурного слоя могла быть нижней частью остатков заглубленного жилища. В связи с сыпучестью грунта и невозможностью оставлять находки на останцах, для полупустынной песчаной зоны Астраханского края была выбрана и успешно используется методика расчистки культурного слоя условными пластами от 3 до 5 см с просевом и фиксацией артефактов. При исследовании стоянки Приозерная насчитывается 8 таких условных пластов. Эта методика позволила проследить следующее. В пределах пятна культурного слоя практически на каждом квадрате было зафиксировано керамическое, зубное и костяное крошево (размеры обломков не превышают 1–1,5 см в поперечнике), в том числе кальцинированных костей. В большинстве квадратов обнаружены фрагменты керамики как с орнаментом, так и без него, кости животных. Довольно часто на костях имеются бессистемные насечки, по всей видимости оставшиеся от использования кремневых ножей для разделки мяса. Крупные фрагменты развала нескольких лепных сосудов и костей животных были зафиксированы на 2-м условном пласте при разборе пятна культурного слоя, который наряду с 3-м условном пластом содержал самое большое количество находок. По мере заглубления в слой количество находок уменьшалось.

Весь археологический материал, как показали исследования пятна культурного слоя, происходит из одного участка площадью около 16 кв. м и мощностью около 50–60 см. Если кремневые изделия, костяные орудия, кости животных можно отнести к тому или другому условному пласту, по которым разбирался культурный слой, то лепные сосуды и их отдельные части зачастую собраны из фрагментов, происходящих из разных пластов. Это еще раз подтверждает относительную одновременность образования самого культурного слоя. В связи с этим керамика стоянки Приозерная описывается как единый комплекс и не разносится по условным пластам.

При исследовании культурного слоя было зафиксировано 285 фрагментов керамики с орнаментом и без него, различных размеров – от 2 см в поперечнике до отдельных частей сосудов. Причем большая часть фрагментов была выявлена в верхних условных пластах (пласт 1 – 136 фрагментов, пласт 2 – 50 фрагментов) и при разборе бровки восток – запад – 45 фрагментов. В условных пластах 5, 6, 7 фрагменты керамики были единичными – 4, 2, 3 фрагмента соответственно.

Судя по технико-технологическому анализу, проведенному И.Н. Васильевой, керамика изготовлена из озерного ила с естественной примесью раковин пресноводных моллюсков и водной растительности.

Типологически выделено 9 сосудов открытой формы (рис. 4; 5, 2; 6, 2–3;), зачастую профилированной (рис. 5, 1; 6, 1; 7; 8, 1). Посуда плоскодонная (рис. 4). Срезы венчиков округлые (рис. 4; 5, 1; 7, 1; 8, 1) и плоские (рис. 5, 2; 6). На некоторых из них (рис. 4; 5, 2; 7) или на внутренней стороне (рис. 6) имеются насечки. Орнамент расположен преимущественно в верхней части сосудов, хотя доходит и до средней (рис. 6, 1; 7; 8, 1). Узор наносился глубоко в поверхность техникой крупной отступающей палочки, преимущественно подквадратной формы (рис. 5, 1; 6, 1; 7, 1). В одном случае представлены прямые прочерки (рис. 5, 2), разреженные двойные наколы (рис. 4) и разреженные треугольные вдав-ления (рис. 8, 1). Композиции состоят из горизонтальных рядов (рис. 4), длинных горизонтальных и коротких линий (рис. 5, 1; 6, 2), зигзагообразных (рис. 6, 1; 7, 1) и прямоугольных (рис. 7, 1) фигур, горизонтального зигзага (рис. 6, 1), вертикальных рядов и зигзага (рис. 7, 2), сочетания горизонтального зигзага, прочерченных линий и геометрических фигур (рис. 8, 1). На внутренней или внешней поверхности некоторых сосудов представлен нагар. По данным липидного анализа, проведенного В.И. Платоновым, жиры происходят от животной или растительной пищи. Признаков молочных продуктов не обнаружено.

При исследовании культурного слоя было обнаружено 23 кремневых артефакта. В качестве сырья использовался желвачный кремень серо-бежевых оттенков, а также серозеленого и серо-желтого цветов. Из них 2 от-щепа с ретушью, 2 осколка и 10 чешуек, микропластинка без ретуши и 9 орудий. Первый скребок на крупном сколе имеет лезвие по всему периметру (рис. 9, 12 ). Еще два обломка скребковидных изделий (рис. 9, 3 , 9 ) имеют ретушь по продольным граням. Два скобеля имеют выемки на спинке (рис. 9, 6 ) или на брюшке (рис. 9, 4 ). Третий экземпляр кроме выемок имеет ретушь на брюшке, что не исключает его применение в качестве сверла (рис. 9, 7 ). Первое острие имеет небольшой скос (рис. 9, 10 ), а второй перфоратор – намечающиеся плечики (рис. 9, 11 ). На одной пластине краевая ретушь расположена как на спинке, так и на брюшке (рис. 9, 2 ), на второй она только на спинке (рис. 9, 5 ), а на третьей просматривается мелкая ретушь утилизации (рис. 9, 1 ).

Обнаружено несколько костяных изделий. Учитывая их большую редкость в неолите данного региона и необходимость проведения трасологического анализа для определения их функции, считаем, что их описание требует отдельной работы. В предварительном плане отметим лишь одно изделие (рис. 9, 13 ).

По данным археозоологического анализа, проведенного Н.В. Росляковой, на стоянке обнаружено более 5 тысяч костей животных. Значительная их часть от воздействия внешних факторов сильно фрагментирована. В предварительном плане можно констатировать, что преобладают следующие виды животных: сайгак, кулан, тур и лошадь. Единичны благородный олень, лисица, волк и корсак.

Для установления хронологических рамок памятника в радиоуглеродной лаборатории РГГУ (г. Санкт-Петербург) М.А. Кульковой были получены две даты. Первая сделана по органике в керамике: 6662 ± 120 ВР (5794–5371 BC) (SPb_3110), а вторая по кос- тям животных: 6699 ± 80 ВР (5727–5488 ВС) (SPb_3111). Они практически совпали, что еще раз подтверждает работоспособность методики датирования керамики [10].

Результаты. Планиграфический и стратиграфический анализы распространения культурного слоя и артефактов позволяют предполагать на стоянке наличие остатков жилищного сооружения. Его конфигурация и размеры не противоречат аналогичным постройкам на стоянке Тентексор: подчетырехугольной или подокруглой формы размерами 4 х 3; 5 х 5; 4 х 4,4; 3,5 х 3,2 м [3, с. 8-10]. Отсутствие очага, столбовых конструкций и незначительная углубленность в материк свидетельствуют против его отнесения к зимнему периоду. Его недолговременный характер подтверждается и незначительным количеством сосудов. Как площадь сооружения, так и число артефактов наводят на мысль о малом числе его обитателей.

Технология изготовления и типология керамики аналогичны посуде тентексорского типа позднего неолита интересуемой территории. Примечательно совпадение ряда орнаментальных композиций [3, с. 12, рис. 3, 4 , с. 13, рис. 4, 1 , 4 ]. Различия узоров могут трактоваться как территориальной удаленностью памятников друг от друга, так и их разновременностью.

Каменный инвентарь как по сырью, так и технико-типологическим признакам сходен с комплексами тентексорского типа. Немногочисленность орудийного набора также присуща даже более крупному памятнику Тен-тексор. В то же время в отличие от последнего на Приозерной не найдены первичные и вторичные отщепы, продольные и поперечные сколы, а также ребристые пластины. Это дает основание предполагать, что первичное раскалывание на месте не проводилось и заготовки с орудиями были принесены на памятник. Следует обратить внимание на аналогичность скребков кругового типа [3, рис. 11, 1 , 9 , 11 ]. Интересно отсутствие наконечников стрел, которые есть на Тентексоре. Нет и трапеций со струганной спинкой, которые присущи именно позднему неолиту [11, с. 12]. Возможно, это еще раз подтверждает кратковременность бытования памятника.

Костяные артефакты придают своеобразие стоянке Приозерная, так как на других (даже на таком крупном, как Тентексор) памятниках этого типа они не обнаружены. Эти изделия значительно расширяют наши представления о материальной культуре поздненеолитического населения Северного Прикаспия.

Что касается фаунистических остатков, то их значительное количество не должно вводить в заблуждение: по особям статистика значительно иная. Их небольшое количество еще раз подтверждает относительно временный характер памятника. Приходится констатировать наличие только диких видов животных. Домашней определена лишь собака, которая появляется уже в раннем неолите. Примечательно, что подтверждается появление дикой лошади только в позднем неолите данного региона [8, с. 361]. Предположение о появлении первых признаков скотоводства в этом районе на позднем этапе неолита не нашло своего подтверждения.

Судя по радиоуглеродной дате по костям, стоянка функционировала во второй четверти VI тыс. до н.э. (в калиброванных значениях). Учитывая, что дата по костям стоянки Тен-тексор 6500 ВР, можно констатировать, что Приозерная является более ранней стоянкой. Если она датируется 6700 ВР, а комплексы ка-иршакского типа фиксируются 6800–6900 ВР, то хронологический разрыв между ранним и поздним этапами неолита данного региона практически сходит на нет.

Несмотря на то что памятник представляет собой недолговременную стоянку, он является вторым по степени информативности объектом для характеристики позднего неолита Северного Прикаспия. Более того, новые материалы дают возможность для разработки вопроса о происхождении прикаспийской культуры. Исследователи единодушны в том, что одной из ее составных частей является предшествующая неолитическая культура. Но одни полагают, что это орловская степного Поволжья [16, с. 39–45; 19, с. 69–72], а другие специалисты отводят эту роль памятникам тентексорского типа Северного Прикаспия [20, с. 33–35]. На бордюрной зоне керамики Приозерной расположен плавный горизонтальный зигзаг, который имеет вполне определенное сходство с волнистым мотивом на посуде прикаспийской культуры как в Северном Прикас-пии [1, с. 101, табл. 16, 1], так и в могильнике у с. Съезжее [1, с. 89, табл. 4, 3, 6]. Узор из прямоугольников, в том числе заполненных разреженными наколами, находит параллели там же [1, с. 89, табл. 4, 6]. Даже сложные композиции, состоящие из чередующихся прочерченных линий и геометрических фигур, станут характерными на сосудах прикаспийского типа [1, табл. 4, 3; табл. 16, 1]. Это дает основание предполагать участие мест- ного неолитического населения в генезисе носителей традиции раннего энеолита Нижнего Поволжья.