О проблемах организации женского медицинского образования на Северном Кавказе в XIX - начале XX в

Образование как социокультурная проблема находится в рамках исследовательского поля социологов и педагогов. Изучая историю женского образования в регионе, Ж.Т. Дзампа-ева и З.Б. Лепшокова осветили многие аспекты женской низшей и средней школы, однако недостаточно исследовали вопросы женского сестринского и медицинского образования [9; 13]. Краткий историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что необходимо вновь обратиться к данной теме.

В результате упорной борьбы прогрессивного общества официальное разрешение заниматься врачебной практикой в России женщины получили в конце XIX в. Только в 1897 г. женщина-врач получила равные права с мужчинами на врачебную деятельность и государственную службу[21, с. 4]. Однако история сохранила имена женщин, посвятивших свою жизнь делу врачевания. Это Зоя Добродея из Киева, Феврония, жена князя Петра Муромского, дочь князя Михаила Черниговского Ефросинья, Наталица Клементьевская из Новгорода и др. [8; 15; 23].

Тем не менее крестьянок привлекали для массового оспопрививания в регионе, наскоро обучив делать прививки. Пока в центральных городах, на страницах газет и журналов шли бурные дебаты среди ученых мужей на тему, способна ли женщина к образованию вообще и к медицинскому в частности, Ставропольская палата государственных имуществ выступила с предложением к Ставропольскому губернатору привлечь к делу оспопрививания крестьянок. В 1866 г. Циркуляром министерства Государственных имуществ от 4 сентября 1864 г. за № 60 назначены оспопрививательницам денежные вознаграждения в количестве от 10 до 25 рублей, соразмерно числу привитых от оспы младенцев. Как говорится в документе, «для занятия этого привлекаются крестьянки хорошего поведения, не обремененные семействами и добровольно изъявляемые на это свои желания» [Там же. Д. 4898. Л. 3].

Женское медицинское образование развивалось очень медленно и сложно, постоянно вызывая противодействие среди государственных чиновников и части консервативного общества. Развитие женского высшего медицинского образования встречало наиболее упорное сопротивление. После Крымской войны (1853–1856 гг.) в России активизировалось женское движение за равные юридические и экономические права с мужчинами, и именно с этого времени понятие эмансипации общественным мнением в России стало восприниматься резко негативно, отождествляясь с нигилизмом [20, с. 202]. Российское общество, не равнодушное к этой проблеме, разделилось на два лагеря: консерваторов и прогрессистов. Консерваторы выступали против допуска женщин к высшему и профессиональному образованию. Эту точку зрения выразил князь В. Мещерский во время Русско-турецкой войны (1876–1877): «Много они (по контексту: либералы) создали: тип стриженой нигилистки и больше ничего». Духовенство тоже было обеспокоено возникновением высшего женского образования как попыткой женщин самоутвердиться в отрыве от духовнонравственных основ православия. Прогрессисты-мужчины вместе с женщинами выступали за развитие женского образования. Выдающиеся русские педагоги-демократы К.Д. Ушинский, Н.А. Вышнеградский, знаменитый хирург Н.И. Пирогов, революционеры-демократы Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев критиковали систему закрытого привилегированного женского образования. Они требовали воспитания женщины как человека, имеющего равное с мужчиной право на образование. Защищали общеобразовательный и открытый характер воспитания женщины, его бессословность, доступность [22, с. 422–454].

Однако первые врачебные курсы для женщин (высшее медицинское образование) открылись в Санкт-Петербурге только в 1872 г. Надо отметить, что высшее женское медицинское образование было доступно далеко не всем. Общество оставалось сословным, и образование, тем более высшее, оставалось привилегией дворянства. В 1916 г. в университетских городах России в 5 женских высших учебных заведениях можно было получить высшее медицинское образование: в Петроградском женском медицинском институте, на Московских Высших женских курсах (там имелось медицинское отделение), в Женском медицинском институте в Москве, на медицинском отделении при Высших женских курсах в Киеве, в Харьковском женском медицинском институте [2, с. 2–44].

Женское специальное медицинское образование (сестринское) развивалось более интенсивно. Успешный опыт применения женского труда в уходе за больными и ранеными во время Крымской войны привел к тому, что вспомогательный медицинский персонал необходимо было готовить специально. С 1877 г. при содействии Общества попечения о больных и раненых воинах (с 1879 г. Общество Красного Креста) в городах Северного Кавказа местные комитеты общества поднимали вопрос об открытии курсов сестер милосердия в регионе. В Ставрополе, Пятигорске, Екате-ринодаре общество открывало курсы сестер милосердия во время войн – Русско-турецкой (1877–1878 гг.), Русско-японской (1904– 1905 гг.) и Первой мировой (1914–1918 гг.) – как правило, при госпиталях. Теоретические и практические занятия вели практикующие врачи госпиталя.

В 1877 г. в Ставрополе местный Дамский комитет общества попечения о больных и раненых воинах организовал курсы сестер милосердия. Проводились они на базе Ставропольского военного госпиталя под руководством врачей. Руководителем по медицинской части был главный врач Ставропольского военного госпиталя доктор медицины, действительный статский советник г. Скоковский [7].

Как правило, по окончании войны такие курсы заканчивали свою работу, приобретенные знания и навыки сестры милосердия применяли, работая сиделками или продолжая свою деятельность в больницах сел и городов Северного Кавказа. В начале Первой мировой войны и Ставрополь не остался в стороне. Вопрос об ускоренном выпуске фельдшеров, сестер милосердия и санитаров по уходу за больными и ранеными встал перед центральными и местными властями. На заседании общего собрания членов местного отдела общества Красного Креста 24 июля 1914 г. в Ставрополе было принято решение об организации одногодичных курсов по подготовке сестер милосердия и указано, что шестинедельные курсы не разрешаются, исходя из опыта Русско-японской войны [16, с. 142].

На курсы принимали девушек с образованием не ниже четырех классов гимназии. Всего было подано 81 заявление, хотя вначале планировалось принять не более 30 чел. В итоге были сформированы две группы, в которые зачислили 66 чел. В их числе было немало дочерей чиновников, предпринимателей, представителей интеллигенции: дочь губернатора Елена Мавило, дочь генерала в отставке Мачканина Софья, родственница вицегубернатора Ширвашидзе. Занятия на курсах велись врачами г. Ставрополя. Когда основной теоретический курс был пройден, 27 августа 1914 г. слушательниц распределили по го- спиталям. Им было назначено содержание в 20 руб. в месяц и стол от госпиталей [16, с. 142].

Однако при сложившейся ситуации на фронте Главное управление Российского общества Красного Креста телеграммой от 14 сентября 1914 г. обязало ставропольское местное управление того же общества одногодичные курсы подготовки сестер милосердия сократить до 2 месяцев, курсы сиделок также довести до двухмесячного срока [6].

На этих курсах учащимся преподавались такие дисциплины, как физиология, анатомия, хирургия, учение о перевязках, о лекарствах, по уходу за больными, внутренним болезням, «заразным» болезням, «душевным» болезням. Слушатели курсов в период учебного процесса регулярно дежурили в госпиталях [16, с. 142].

Большую роль в развитии среднего специального женского медицинского образования сыграли общины сестер милосердия. Российские общины сестер милосердия – это не просто медицинские учебные заведения, это благотворительные общины, предполагавшие, что женщины, поступающие в них, посвящают свою жизнь служению обществу, милосердию, благотворительности. Первая община появилась в 1844 г. в Санкт-Петербурге (с 1873 г. Свято-Троицкая), открытая принцессой Терезой, внучкой Павла I. Установленный в общине порядок отличался от режима, существовавшего в то время в общинах диаконис и монахинь. Сестры не были связаны монашескими обетами, хотя религиозной направленности в их воспитании придавалось важное значение. Руководство обеспечивалось дамским комитетом, в который входили женщины из дворянской среды и старейшая по стажу и возрасту сестра этой общины. В общину принимались вдовы и девушки всех сословий в возрасте от 20 до 40 лет. Если сестра милосердия выходила замуж, она исключалась из общины. После годичного испытательного срока испытуемая должна была решить, может ли она принять на себя обязанности медицинской сестры, комитет общины давал ей характеристику. Сестры принимали присягу, после чего лишались права на самостоятельную жизнь вне общины [23, с. 12]. По примеру Санкт-Петербургской общины на Северном Кавказе силами местных комитетов Красного креста в конце XIX – начале XX в. велась активная работа по поиску возможностей создания их в регионе. Вопрос о необходимости создания общины сестер милосердия в г. Екатери-нодаре обсуждался с 1892 г. Для ее учреждения была создана особая комиссия при Кубан- ском местном управлении Российского общества Красного Креста, выработан и утвержден устав главным управлением общества 1 декабря 1893 г. Торжественное открытие Кубанской общины сестер милосердия состоялось 7 июня 1894 г. в г. Екатеринодаре [12, с. 4]. Община находилась под высочайшим покровительством Государыни императрицы Марии Федоровны. Попечительство об общине приняла на себя супруга Начальника области и Наказного Атамана Кубанского казачьего Войска Е.И. Малама. Согласно уставу общины, главной целью учреждения было «дать медицинские знания девушкам, желавшим посвятить себя делу помощи больным и раненым». Ограниченность средств позволила в первый год принять 5 испытуемых и 1 сестру милосердия, получившую это звание от Керченского местного управления. В общину принимали молодых незамужних девушек и вдов в возрасте от 18 до 40 лет. Сначала они проходили испытательный срок, работали безвозмездно, но обеспечивались жильем, одеждой, пищей и получали в месяц 3 руб. на мелкие расходы, через полтора года, «подтвердив свои способности по уходу за больными», утверждались в звании сестры милосердия Красного Креста с выдачей свидетельства [3. Л. 105].

Обучение велось по программе от 19 февраля 1882 г. главным управлением Красного Креста. Кроме практического курса изучали следующие предметы: Закон Божий, анатомию, физиологию, общую и частную патологию, уход за больными и ранеными, уход за роженицами и детьми, гигиену, хирургию, фармацию, фармакологию и рецептуру, оказание помощи в экстренных случаях [17, с. 23].

По окончании обучения девушки сдавали экзамены по всем изучаемым предметам и практике в присутствии комиссии, состоявшей из попечителей общины и преподавателей курсов. В случае успешно сданных экзаменов испытуемые получали звание «сестра милосердия», после чего распределялись по городским и станичным больницам и частным домам для ухода за больными.

В 1913 г. при общине открылись первые курсы «запасных сестер военного времени», на которые записались 24 слушательницы. К 1915 г. по спискам общины уже числилось 47 штатных сестер милосердия и 16 испытуемых, 2 запасных, 25 запасных сестер военного времени, и 39 сестер милосердия военного времени из которых 1 штатная и 16 испытуемых находились в интернате общины и в коман- дировках. Во время Первой мировой войны в 1915 г. было отправлено на театр военных действий 117 сестер милосердия – выпускниц Кубанской общины. В программу обучения, кроме основных дисциплин, входили стажировки у практикующих медиков Кубани, Санкт-Петербурга и на специальных курсах в Швеции.

В 1902 г. в г. Пятигорске начала работу Община сестер милосердия местного отделения Красного Креста, получившая название «Пятигорская Александро-Георгиевская община сестер милосердия». В 1907 г. в общине служило и обучалось 16 сестер и испытуемых. Сестрой-настоятельницей общины была И. Образцова [19, с. 45].

Во время войны 1914 г. при Александро-Георгиевской общине так же, как и в Екате-ринодарской, были организованы пятимесячные курсы сестер милосердия военного времени. С 1914-го по 1917 г. состоялось три выпуска, было подготовлено около 140 сестер военного времени. Многие из них работали в госпиталях Пятигорска и были командированы на фронт. Лекции для подготовки сестер читались ежедневно в зале Евдокимовской женской гимназии. Практические занятия проводились в городской больнице и в военном госпитале, которым заведовал П.Н. Величкин [22, с. 442–452].

Существующие учебные заведения и к 1914 г. не решали проблему обеспечения медицинского обслуживания населения. Тем более что постоянно действующего медицинского учебного заведения на Северном Кавказе так и не было учреждено. Между тем общество спустя почти сто лет после проекта Геф-та наконец осознало необходимость организации родовспомогательных учреждений для женщин. Периодическая печать того времени поднимала проблему оказания медицинской помощи женщинам. Журналисты отмечали, что к 1914 г. в городах и селах Северного Кавказа не было родовспомогательных учреждений [16, с.114]. Открытие в г. Ставрополе фельдшерско-акушерской школы в августе 1914 г. Б.Т. Ованесов и Н.Д. Судавцов связывают с учреждением земства на Ставрополье с 1 января 1913 г. С 17 декабря 1913 г. началась подготовка к организации учреждения женской фельдшерско-акушерской школы. Был принят устав, согласно которому предусматривался 4-летний курс обучения, школа должна была готовить фельдшериц и повивальных бабок I разряда. В школу должны были приниматься женщины от 16 лет с 4

классным образованием. Объем знаний предусматривал 100 часов в неделю для всех курсов. Учебный год должен был длиться с 15 августа по 1 июня. Плата за обучение предусматривала 10 руб. в год. В местных газетах было дано объявление о начале приема в учебное заведение. Преподаватели школы были высококвалифицированными специалистами. Директором школы назначили врача К.Г. Славско-го, преподавателями были врачи с высшим медицинским (А.И. Перекопов, С.Ф. Гарин, Л.М. Розенберг, А.М. Абалаков) и естественным (И.Д. Нагорная, С.Г. Праве, Д.П. Крафт, М.В. Брзежинский и А.А. Чернышов) образованием. Школа до постройки собственных зданий расположилась в 3-й женской гимназии. Занятия проводились в вечернее время. В первом учебном году из 50 принятых учениц 12 покинули школу, обнаружив неспособность к медицинской деятельности. Во второй год приема в школу была принята 61 ученица [18, с. 3]. Революционные события 1917 г. привели к коренным изменениям структуры системы образования и здравоохранения.

Таким образом, несмотря на тысячелетнюю историю женского врачевания, горячую поддержку ведущих врачей-мужчин XIX в., процесс становления женского медицинского образования имел сложный путь. Женщина-врач получила разрешение заниматься врачебной практикой только в конце XIХ в., несмотря на то, что высшее медицинское образование стало доступно для женщин почти на 30 лет раньше. К началу XX в. среди общественности был преодолен стереотип о том, что женщина не может быть врачом. На Северном Кавказе в изучаемый период сама идея специального и высшего женского медицинского образования не вызывала негативной оценки. Люди обращались к женщине-врачу без предубеждений. Власти и общество искали и находили возможным привлекать женщин к медицинскому делу, организовывать курсы подготовки женского медицинского персонала, устраивать общины сестер милосердия. Благодаря усилиям прогрессивного общества был сломлен стереотип о невозможности женщиной работать в сфере медицины, в подтверждение чему в первой трети XХ в. была открыта женская фельдшерская школа. Тем не менее в дореволюционный период на Северном Кавказе в силу ряда социальноэкономических причин так и не было открыто ни одного высшего женского медицинского учебного заведения.