Образ Николая Бестужева в бурятской драме: художественная концепция исторической личности

Исторической теме в бурятской литературе всегда уделялось значительное внимание, она и сегодня широко представлена в национальной прозе и драматургии. Многие писатели обращаются к прошлому в поиске критических ситуаций, переломных, судьбоносных событий в жизни отдельного народа или государства с целью понять, обнажить внутренний смысл происходящих событий. Используя прошлое как выверенный опыт, писатели предпринимают попытки осмыслить животрепещущие проблемы современности. В исторической драме, стесненной родовыми канонами драматургии, постижение исторической эпохи часто неразрывно связано с судьбой определенного человека. Подобные сюжеты драматургия черпает из легенд и преданий о героических подвигах лучших представителей народа, равно как и из самой истории. Российская история богата выдающимися событиями и именами, которыми гордятся потомки. Одно из таких имен – имя декабриста Николая Александровича Бестужева, тесно переплетено и с бурятской историей, бурятской землей, которая стала для него второй родиной. В 1982 г. Н. Дамдинов обратился к форме драмы и написал историческую пьесу в стихах «Кольцо декабриста», посвященную Николаю Бестужеву.

В драматичной судьбе Николая Бестужева, находящейся в центре драмы, Н. Дамдинов увидел конфликтность исторического развития. Помимо этого, автор затрагивает тему преемственности поколений, поднимает проблему толерантности, и они звучат актуально по сей день.

Пьеса «Кольцо декабриста» состоит из трех частей: «Историограф русского флота», «Во глубине сибирских руд», «На берегу Селенги-реки», которые являются своего рода этапами познания жизни. В пьесе прослеживается идея, что пребывание декабристов в местах ссылки – это продолжение их самозабвенного революционного подвига, который привел их на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 г. Николай Бестужев был первым, кто понял, что именно активная трудовая деятельность поможет выстоять и преодолеть все испытания тюремной жизни: заточенный в Читинском остроге Бестужев закованными в цепи руками ремонтирует башмаки друзей, пишет портреты своих соратников. Пытливая, деятельная натура, Николай Бестужев в пьесе Дамдинова призывает друзей к созидательному труду, постоянно подчеркивается его активное отношение ко всему окружающему. Как ученый-этнограф он интересуется жизнью и бытом бурят, помогает им: «На этой вот земле, пока безгласной, / Живет народ, униженный, забитый, / И руку братской помощи должны / Подать им мы» [Дамдинов, с. 294, пер. В. Карпеко].

Между тем Бестужев верит в будущее бурят, выражает уверенность, что с «народами со всеми наравне они шагать сумеют. Так и будет!». Это предположение основано на знании жизни и быта, устно-поэтического творчества, языка бурят. Так, обращаясь к брату Михаилу, Бестужев говорит: «Хоть эти люди в темноте живут, / В неволе тяжкой, а какие песни / И чистые, и звонкие у них…» [Дамди-нов, с. 281].

Не случайно Н. Дамдинов вводит в пьесу и образы мудрого старика-хурчина, мальчика-поводыря и пастуха – представителей бурятского народа. На вопрос пастуха о декабристах, старик отвечает: «Они с царем поспорили. Да крепко: / Против него с оружием пошли» [Дамдинов, с. 279]. Опыт человека, постоянно имеющего дело с многовековой народной мудростью, обладающего поэтическим всевидением позволяет старику-хурчину видеть суть вещей, понимать больше своих земляков, а, возможно, и открывать им новые грани восприятия окружающего мира, ведь после этого разговора пастух размышляет вслух: «Значит, с царем поспорили они… / С самим царем! А мы-то тут глупцы, / Тайше словечко вымолвить боимся… / Да, кое-что я начал понимать…» [Дамдинов, с. 280].

Именно на бурятской земле Николаю Бестужеву становится ясным ответ на главный мучающий его вопрос о поражении их восстания: «Пока народ поднять мы не сумели, / и пушки б не решили ничего…» [Дамдинов, с. 273].

Наравне с фигурой мудрого бурятского старика-хурчина в произведении выведены и другие образы простого народа – дремучие, слепые и отважные силы народные, не поддержавшие своих добродетелей: это слуга Архип – бывший солдат русской армии и хозяйка чайной, которая, заметив золотое кольцо на руке переодетого в простого мужика Бестужева, выдала его царской охранке. Кольцо появляется и в конце пьесы, но не золотое, а выкованное из кандалов. Его Бестужев передает детям как символ стойкости, верности своим идеалам, как дело всей его жизни. В финале драмы раскрывается ее идейный смысл: дело декабристов, их труд не пропали даром, так как у них есть последователи. Перед смертью Николай Бестужев узнает, что в Англии Герцен собирается издавать альманах «Полярная звезда» и произносит следующие слова: «Вот, наконец-то! Как я счастлив, друг! / Недаром мы тогда на площадь вышли. / Святое наше дело не пропало / И передано смене нашей знамя» [Дамди-нов, с. 309-310].

Создавая драму «Кольцо декабриста» Н. Дамдинов стремился художественно осмыслить вклад исторической личности не только в историю Бурятии, но и в историю всего российского государства, обратить внимание своего современника к коллизиям и проблемам прошлого, из которых можно извлечь нечто существенное для понимания закономерностей исторического развития.

Судьба декабриста Николая Бестужева и сегодня притягивает внимание бурятских писателей. Предпринимаются новые попытки художественного осмысления выдающейся исторической личности. Так, в журнале «Байкал» за 2013 г. была опубликована пьеса «Долг. Сентиментальное путешествие NB» бурятского драматурга Г. Башкуева. В произведении изображены исторические события XIX–XX вв. в России, связанные с явлением «декабризма» и его итогами и неразрывно переплетенные с биографией декабриста Н.А. Бестужева, его жизнью в ссылке, с судьбой его потомков. Пьеса Г. Башкуева о жизненном пути революционера-декабриста посвящена вечному противостоянию государства и отдельного гражданина. Одновременно с этим автор пишет о путешествии «души народной» сквозь века, время и различные политические формации в поисках справедливости, свободы, надежды на светлое будущее. Николай Бестужев – в начале своего пути декабрист, автор «Манифеста к русскому народу», морской офицер, представитель высшего дворянского общества, человек прогрессивных взглядов, художник, просветитель, а впоследствии «государственный преступник», заключенный, ссыльный житель заштатного города Селенгинска. Как и в пьесе Н. Дамдинова, драматург нового времени также стремится к обобщению: говорить не только о надеждах, чаяниях и судьбе определенного исторического лица, но и вместе с этим о судьбе российского народа. Г. Башкуеву тем более это удается, что он выводит образы потомков декабриста.

Жизненный путь Николая Бестужева в пьесе Г. Башкуева заканчивается в конце первого действия, во втором – ведется рассказ о судьбе его гражданской жены Дулмы-Души и его детей. Впервые Душа на сцене появляется в прологе, Николай Бестужев видит ее через зеркало, именно из его уст мы получаем первое представление об этом персонаже: «…Я увидел в зеркале <…> Черты, в какие всегда облекал мой идеал… Мне пришла в голову странная мысль. Я глядел в зеркало, как девушка на святках, гадая о суженом, и видел там только лицо незнакомки. Что если эта мечта, этот видимый образ есть ответ на мое гаданье, если … если это моя суженая? Моя душа, моя Душа?» [Башкуев, с. 5].

С одной стороны зеркало – это предмет обихода, однако, входя в ткань художественного полотна, зеркало становится знаком. Согласно мифологическим воззрениям, зеркалу зачастую приписываются мистические, сверхъестественные свойства. Древние люди полагали, что в зеркале отражена душа человека. В прологе анализируемой пьесы зеркало имеет двойное назначение – как деталь оно используется Николаем Бестужевым в процессе написания автопортрета, а как художественный знак оно есть отражение души героя. Намек на подобное прочтение звучит во фразе Бестужева, когда он, глядя в зеркало, говорит: «…Нелегкое это дело, душа моя, писать собственный портрет…». Неудивительно поэтому, что именно с отражения возлюбленной героя в зеркале закладывается концепция двух ипостасей героини: Душа в реальности – это Дулма, Душа в зеркале – это душа Николая Бестужева. Затем, во втором действии, она будет иметь и свое физическое воплощение в лице Евдокии Старцевой – внучки Николая Бестужева: именно в ее словах есть намек на присутствие в ее жизни души деда, наблюдается продолжение его мыслей, желаний.

Концепция путешествия сквозь века прослеживается и в названии произведения, и в увлечениях Николая Бестужева – усовершенствовании часов-хронометра и ружейного замка, и в увлечении Михаилом Бестужевым буддизмом и верой в переселение душ: «Хамбо-лама сказал, душа его переродится в иных, столь же благородных, жизнях. И уйдет с ним в путешествие по времени» [Башкуев, с. 34] ,– так говорит Михаил Бестужев в десятой сцене первого действия, где изображена картина кончины Николая Бестужева.

Закладывая в основу своего произведения рассказ о жизни и судьбе декабриста Николая Бестужева и его потомков, облаченный в концепцию путешествия души сквозь время Г. Башкуев рассуждает о вечных проблемах: стремлении человека к свободе и социально-политических несовершенствах, знакомых для его современников.

«Ни одно слово текста, кроме заглавия, автору приписано быть не может» [Тюпа, с. 48]. Эта мысль применительно к названию драмы Башкуева позволяет более точно понять главную идею, которую автор хотел бы вложить в основу своего литературного произведения как «послание» автора театру и зрителю. Рабочее название пьесы «Душа. Сентиментальное путешествие NB» в процессе работы автора над пьесой трансформировалось и окончательный вариант – «Долг. Сентиментальное путешествие NB». Становится понятным, насколько крепко переплетено для автора понятие души (совести) с понятием долга – долга перед самим собой, окружающими людьми, потомками, прежде всего долга перед своим Отечеством.

В пьесе прослеживается неустанная попытка понять, что такое «долг». Впервые читатель-зритель пьесы/спектакля задумается над этим вопросом, наверное, во время второй сцены, когда будут беседовать Николай Бестужев и Николай I. Здесь они говорят о долге, для Николая Бестужева «долг» – это «дать волю детям Панкрата» [Башкуев, с. 9] – солдата, погибшего на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. в борьбе за свободу русского народа, и тем самым покончить с крепостным правом, в котором декабристы видели главное зло российского общества, персонаж Николая I предлагает несколько размытый вариант понимания долга: «Положить конец злу – наш долг», – говорит он и добавляет – «ложно понятая свобода, как и ложно понятый долг, Бестужев, даст одну лишь пугачевщину» [Башкуев, с. 9].

Говоря о долге, Г. Башкуев разграничивает правильно понятый долг и ложно понятый долг. Во время прочтения пьесы не раз придется вспомнить слова о «ложно понятом долге»: и когда речь идет о безымянном персонаже офицера, и когда наблюдаем за происходящим в Тайной Канцелярии, и когда мы видим городничего и почтмейстера – представителей мелкого российского чиновничества XIX века, о котором уже все сказано в пьесе Н.В. Гоголя «Ревизор».

Художественное произведение на историческую тему неизбежно заставляет проводить параллели между днем вчерашним и сегодняшним, находить что-то общее, обнаруживать общественные перемены. При прочтении пьесы, в основу которой положены события, связанные с явлением «декабризм», невольно задумаешься над вопросами: «Изменилось ли что-то в понимании свободы? Отличается ли сегодняшний обыватель от человека XIX в., который искренне думает, что “конституция… это супруга нашего государя”?». Изображенный в пьесе народ выглядит забитым, темным, но одновременно обладает потенциалом огромной, великой силы. Например, образ Панкрата – солдата, сражавшегося в Турецкой кампании, человека простого, неозлобленного и доброго, который, находясь по другую сторону шлагбаума от братьев Бестужевых, испытывает к ним огромную симпатию. Не в силах ослушаться приказа самодура-городничего, готов выстрелить в своих защитников – декабристов, но этого не происходит лишь потому, что оружие оказалось не заряжено. О несовершенстве российского общества говорит Николай Бестужев и в разговоре с Николаем I: «В России шестьдесят тысяч законов, но служат ли они благу людей и для всех ли они писаны?... вы многое можете по своей воле, а не по закону» [Башкуев, с. 9].

Правильное понимание долга и свободы каждым человеком драматург видит в словах и поступках декабриста Николая Бестужева, для которого долг обязательно должен быть облачен в деятельность, ведь «недеятельность хуже чистилища» [Башкуев, с. 5]. Все время ссылки Николай Бестужев остался верен своему принципу: изобрел много нужных в хозяйстве приспособлений, занимался геологической разведкой, поведал всему миру о Гусином озере, занимался просветительской деятельностью среди бурятского населения. За его душевную теплоту, доброе отношение, оказываемую правовую помощь местное население прозовет его Улаан Наран (Красное Солнышко).

В пьесе «Долг. Сентиментальное путешествие NB» говорится и о глубоком чувстве патриотизма. Несмотря на несправедливость государства по отношению к лучшим умам своим, Николай Бестужев до конца дней остается верен чувству любви к своему Отечеству, хотя и рассуждает об устройстве российской жизни с некоторой иронией. Морской офицер, сосланный в Сибирь, живущий в степи, мысленно болеет за российский морской флот, об этом читателю скажут последние слова Н. Бестужева в пьесе: «Как там Севастополь? Держится?».

Историческая концепция драматурга заложена прежде всего в образах, на первый взгляд, второстепенного характера – письмоводителей Тайной Канцелярии Чернышева и Белова, но именно эпизоды с участием этих сквозных героев приводят к мысли о путешествии души человеческой сквозь время, чтобы узнать о частной и гражданской жизни четырех поколений Бестужевых-Старцевых, о том, как она вписывается в историко-политический фон российского государства. История этой семьи во многом трагична, судьба часто была несправедлива к ее представителям – это есть отражение истории государства российского, обнажение непоследовательности политического строя. Несмотря на то, что при сталинском режиме расстреляны внуки Николая Бестужева, Александр и Дмитрий Старцевы, дух декабризма присутствует и в ХХ в. Главным носителем идей декабризма является Евдокия Старцева (Душа – так отец называет ее в честь своей матери). Она причисляет себя к «декабристскому племени» и говорит: «Декабрист – не мужчина, не женщина. Се гражданин» [Башкуев, с. 43]. Евдокия Старцева видит свое призвание в помощи нуждающимся, едет на войну, чтобы спасать человеческие жизни, именно в ее словах отражается продолжение гражданских ценностей Николая Бестужева. В пьесе есть надежда на благополучный исход для детей Александра Старцева – Александра и Дмитрия Старцевых, ведь Душа теперь рядом с ними, именно к ним возвращается добро, которое в прошлом творил их прадед Николай Бестужев.

«Долг. Сентиментальное путешествие NB» – это многоголосая пьеса. Ее название позаимствовано у английского писателя XVIII в. Лоренса Стерна – именно «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» является настольной книгой Николая Бестужева. Для письма Л. Стерна характерно обличение язв общества, что легко укладывается и в концепцию пьесы Г. Башкуева, где сетование на несовершенство государственного устройства рождает модель выхода из сложившейся ситуации. Действие в пьесе подчинено постоянно гражданской позиции главного героя, всей жизнью доказавшего, что патриотический долг обязательно должен быть облачен в деятельность. По сути, перед нами послание-призыв автора «учиться у истории», перенять опыт жизни исторической личности, последовать благородному примеру Николая Бестужева – быть свободным через добрую деятельность, бесценную пользу окружающим.

История, по Г. Башкуеву, окрашена в черно-белый цвет и развивается по спирали, что подчеркивается фамилиями «вечных» письмоводителей – Чернышева и Белова, которые собственно и «пишут историю» в пьесе. Заключенная в этих образах обреченность истории на бесконечное повторение одних и тех же ошибок – вне зависимости от времени и государственного строя, – по Башкуеву, есть в какой-то мере следствие ложно понятого долга и неготовности российского человека быть свободным. Автор приводит идею необходимости правильного и адекватного понимания своего долга каждым гражданином, будь то государь или чиновник, обычный человек или исторический деятель. Выход из замкнутого круга автор видит и в буддийских мотивах о перерождении души, и в традиционной идее преемственности поколений, в образном претворении они – ключ к преодолению трудностей устройства жизни не только в прошлом, но и в современности.