Особенности религиозного развития юга Приенисейской губернии в период губернаторства Александра Петровича Степанова

Введение. В истории есть личности, интерес к которым не исчезает, а проблемное поле исследований расши- ряется по мере развития исторической науки. К таким личностям относится первый губернатор Енисейской губернии

Александр Петрович Степанов (1781– 1837). Крупным событием в исторической науке стало второе издание сочинения А.П. Степанова «Енисейcкая губерния», доработанного с прекрасными комментариями доктора исторических наук, профессора Г.Ф. Быкони [1]. Появились работы о жизни и деятельности губернатора, его семье, детях [2], об особенности регламентации структуры канцелярии Енисейского губернского правления, изучена схема управления делопроизводственными органами (канцеляриями и архивами) в Енисейском губернском управлении в 1822–1845 гг. [3], выявлены параметры высшего слоя региональной бюрократии в процессе ее трансформации [4]. Дан лингвистический анализ его сочинений, подробно изучены стратегические подходы к развитию региона в труде «Енисейская губерния» (1835 г.) [5]. А.Г. Рогачев отмечает, что автор двухтомника получил Демидовскую премию, и император лично наградил А.П. Степанова бриллиантовым перстнем [5]. Весьма подробно освещена деятельность основанного в декабре 1812 г. в Петербурге Российского библейского общества, источники существования, персональный состав и роль в деле просвещения народов Сибири. Л.М. Дамешек описал деятельность Иркутского отделения Библейского общества (1819). Его директорами были преосвященный Михаил (в миру Матвей Бурдуков) и генерал-губернатор М.М. Сперанский. Членами общества были в свое время гражданский губернатор И.Б. Цейдлер, городской голова К.М. Сибиряков, купцы Кузнецов, Трапезников, Саватеев и другие [6].

Подняты проблемы церковноадминистративного развития Сибири, в том числе история открытия Иркутской епархии [7, 8]. Авторы пишут, что поскольку при императоре Павле I было решено, что территории 255 епархий должны соответствовать территориям губерний, бассейн Енисея отнесли к Тобольской епархии. После образования в 1822 г. Енисейской губернии, являвшейся частью Восточно-Сибирского генерал-губернаторства, ее церкви были подчинены Иркутской епархии. Самая восточ- ная епархия была самой большой по размерам. До 1834 г. она охватывала огромную площадь, около 10 млн км2, занимая более половины всего пространства России и простираясь на два материка [7]. В 1826 г. Иркутская епархия переведена из 3-го класса во 2-й, а ее архиерей стал архиепископом. В дальнейшем все владыки получали тот же сан, правда, иногда не сразу. Остальные сибирские епархии возглавлялись епископами. Михаил (Бурдуков) управлял епархией до 1830 г. [8, с. 5]. С 2022 г. в СФУ проводится научная конференция «Степанов-ские чтения», посвященная разным сторонам жизни и деятельности первого губернатора Енисейской губернии, проблемам развития губернии и населяющих ее народов. В предлагаемой статье мы рассмотрим изменения религиозной жизни Хакасско-Минусинского края в период губернаторства А.П. Степанова в 1822–1831 гг.

Материалы и методы исследования . На религиозную жизнь юга При-енисейской Сибири оказали влияние несколько факторов. Главное и безусловное влияние оказывала политика государства, так как губернаторство А.П. Степанова началось при Александре I и продолжилось при Николае I. В этот период произошло усиление государственного влияния на церковную жизнь. Особое внимание уделялось повышению авторитета духовенства через законодательное упорядочивание его прав и обязанностей. Одним из направлений деятельности стала активизация и наступатель-ность миссионерского дела в Восточной Сибири [9, с. 324–336], были разработаны меры по удержанию народа в православии.

Вторая группа факторов связана с личностью А.П. Степанова, как известно, он был человеком прогрессивных взглядов, уделял особое внимание вопросам организации самоуправления автохтонного населения губернии. По мнению Е.В. Самриной, «отличительной особенностью административной реформы 1822 г. на юге Енисейской губернии стало создание Степных дум в обход самой реформы». Она считает, что «идея создания Степных дум как высших органов самоуправления на юге Енисейской губернии принадлежит первому гражданскому губернатору Енисейской губернии А.П. Степанову» [10, с. 45–46]. Эти органы самоуправления объективно были основой для противодействия политике христианизации. Он проявлял интерес к истории хакасов и пользовался уважением среди коренного населения, а когда покидал губернаторский пост, то кы-зыльцы преподнесли ему адрес: «Мы, родоначальники, заместители Думы, князцы и все родовичи кызыльские …Положили поднести Вашему Превосходительству нашу благодарность за письмо, утвердив оную печатями Степной Думы и всех улусов и приложением тамгов, что сим и исполняем. … мы в течение 8 лет не иначе Вас почитали, как своим отцом Благодетелем. Восстановителем нашего спокойствия и Преобразователем; что желаем от всей души нашей Вашему Превосходительству долгих лет и здравия (июня 25 дня 1831 года)» [10, с. 46].

Некоторые перемены в религиозной жизни были связаны с тем, что в 1823– 1834 гг. территория Хакасско-Минусинского края пребывала в составе Иркутской епархии. До 1823 г. она входила в состав Тобольской епархии, для объезда которой требовалось почти два года. За всю историю православия на юге Приенисейского края его не посетил ни один представитель Тобольской высшей церковной иерархии. В 1824 г. прибыл Иркутский епископ Михаил, он встретился с благочинным города Минусинска и Минусинского округа Фортунатом Петуховым, который произвел на него благоприятное впечатление и вскоре был переведен протоиереем Свято-Троицкой церкви г. Ачинска, сохранив должность присутствия в Красноярском духовном правлении [11, с. 65]. Усилился контроль за приходской жизнью, деятельностью приходских клиров.

Результаты исследования и их обсуждение. Проблемы религиозной жизни в Хакасско-Минусинском крае связаны с активизацией социальноэкономической жизни региона, развитием золотодобывающей промышленности с 1820-х гг., усилением роли Московско-Сибирского тракта. В результате про- изошло увеличение численности и доли русского населения. Образовались новые поселения в подтаежной части восточной части региона, основанные мигрантами из европейской части Российской империи. Последствия миграций были в том, что, с одной стороны, получила развитие церковно-территориальная организация Хакасско-Минусинского края, с другой – начался процесс концентрации хакасского этноса, так как старожильческий костяк стал активнее размываться переселенцами из центральных и южных губерний Российской империи, настроенных менее комплементарно к автохтонному населению и имеющих менее сформированный механизм социокультурной адаптации. К тому же среди переселенцев новой волны было довольно много приверженцев неправославных конфессий и сект.

В 1825 г. из Тесинского прихода выделился Кавказский, его образовали жители деревень Кавказской и Листвя-говой Минусинской волости. Деревня Кавказская была основана в 1804 г. государственными крестьянами первой волны легальных переселенцев в XIX в. [1, с. 214]. 1 июня 1828 г. в селе Таштып собрался сход, на котором было принято решение о строительстве церкви. В приход должны были войти жители деревни Монокской, Абаканского форпоста [12, л. 43–55]. Церковь строили более пяти лет из-за махинаций со сбором пожертвований, кроме того, в этот период времени постепенно падала роль приходских сообществ. Приходские общины подвергались государственной и церковной регламентации. И хотя позиции общин сохранялись в строительстве и содержании церквей, храмовое строительство усложнялось, бюрократизировалось. В целом это привело к тому, что в 20-е – начале 30-х гг. XIX в. на территории ХакасскоМинусинского края образовалось всего два прихода, в отличие от 1850-х – 1890-х гг.

Во второй четверти XIX в. религиозная политика в отношении старообрядцев снова приобрела более репрессивный характер, оформилась вертикальная система полицейско-административного контроля старообрядцев. В 1826 г. в соответствии с царским указом

[13] стали регулярно собирать сведения о числе раскольников, раскольнических церквей, часовен, монастырей и скитов, находящихся в Восточной Сибири. Правила 1830 г. (п. 2) предписывали за распространение вероучения предавать суду, ссылать на каторжную работу, наказывать кнутом [14, л. 11]. По полученным сведениям, в Курагинской, Тесинской, Шушенской волостях насчитывался 21 человек [14, л. 45]. А.П. Степанов сообщал о том, что во всей Енисейской губернии «не более 731 человека мужчин и женщин» [1, c. 65]. Профессор Г.Ф. Бы-коня в комментариях к переизданию работы А.П. Степанова замечает, что «автор выдает желаемое за действительное». Так, в середине ХVIII в. сами члены Синода считали, что в расколе состоит от 20 до 33 % населения всей страны [1, c. 210].

Начиная с 20-х гг. XIX в. происходит выселение сектантов из центральных губерний Российской империи в Сибирь. В Хакасско-Минусинский край были переселены молокане, субботники и духоборы. О появлении первых известно из секретного документа «Дело о предполагаемом водворении в Сибири малаканов (раскольничья секта)» от 4 октября 1827 г. [15]. Поводом к переписке послужил Указ Его Императорского Величества Министерству внутренних дел «Об избрании для ссылки молокан в Сибирь, отдельное от прочих поселение» (30.03.1826). Генерал-губернатор Западной Сибири П.М. Капцевич (1822–1827) сообщал, что в Западной Сибири таких мест нет, но в Енисейской губернии их можно найти, например, Сагайская степь. На что Енисейский губернатор в свою очередь писал, что по подножью Саянских гор проходит граница между Россией и Монголией, в степи отсутствуют земли, пригодные для земледелия, «в ней заключается главное достояние татар Минусинского округа». Но самое главное, что «татары Минусинского округа» и без того «неустойчивы в вере» [15, л. 1–7 об.]. Часть сосланных была поселена в д. Обетованная (1830), позже

Иудино1 Шушенской волости [16, л. 101– 101 об.]. В 1821–1827 гг. в Шушенскую волость прибыла группа из 22 польских ссыльных поселенцев, вторая группа католиков прибыла после подавления польского восстания 1830–1831 гг.

Серьезные изменения коснулись положения приходского духовенства. В 1823 г. было официально подтверждено преимущественное право родства при назначении на церковные должности «Правила о замещении церковнослужительских вакансий» [13]. В Иркутских епархиальных ведомостях писали, что несмотря на «их невыгоды: затруднения архиереев, вынужденных предпочитать достоинству родство», вакантные места в приходах, зачисленные за дочерьми священнослужителей, до их совершеннолетия оставались праздными, жалование служителей клира и без того скудное делилось с лицами, принятыми на содержание, в целом духовенство убеждено было в своем праве передачи приходов по наследству и по родству [17, c. 333].

Для повышения статуса духовенства необходимо было решить проблему его материального обеспечения. В 1830-е гг. в Главном управлении Восточной Сибири совместно с епископом Михаилом были разработаны (30.12.1830) нормативы ржаного хлеба в приходах: священнику 2 пуда, дьякону – 1,5, причетнику – 1. Собирать с каждой души мужского пола от 18 до 60 лет [18, л. 22–29].

Важным направлением сословной политики было повышение образовательного уровня приходского духовенства. С этой целью были разработаны меры, направленные на сближение духовного образования с общегосударственной системой обучения чиновников: содержание за казенный счет, установление твердых окладов преподавателям духовных образовательных заведений, изучение языков коренных народов Сибири [11, с. 8]. Ограничен был приток в ряды духовенства из податных слоев, поскольку в учебные заведения принимались преимущественно дети священно- и церковнослужителей. Во второй четверти XIX в. количество священнослужителей и низших служителей клира в Хакасско-Минусинском крае, учившихся в духовных семинариях и училищах, составляло 23,8 % [11, с. 80].

Несмотря на предпринятые меры, было очевидно, что приходские священники не справляются с обременительными миссионерскими обязанностями. Тем более, что вследствие притока населения на юг Енисейской губернии произошла концентрация автохтонного населения на левом берегу Енисея и на реке Абакан, а русского – на правом берегу. Такое географическое размещение населения в приходах осложняло функционирование клира.

В 1828 г. вышел указ об учреждении миссий в епархиях, населенных нерусскими народами, и о подготовке специальных миссионеров-проповедников [13]. Однако автохтонное население ХакасскоМинусинского края не попадало в орбиту деятельности созданной Алтайской духовной миссии.

А.П. Степанов писал, что «большая часть минусинских татар давно уже приняла христианскую веру» [1, c. 55; 91–99]. Правда, Г.И. Спасский замечал: «Некоторые из кочующих, в особенности са-гайцы, с давнего времени приняли христианский закон, но из сего числа разве очень редкие знают самые простые обязанности религии. Все они отличаются от неверующих своих единоземцев почти только неупотреблением в пищу конского мяса» [19, c. 89].

В 20-е гг. XIX в. происходит активное отпадение от православия ясачного населения. Процессы обусловлены политикой веротерпимости, уравнением в податном отношении с государственными крестьянами. В «Уставе об управлении сибирскими инородцами» был подтвержден и конкретизирован принцип веротерпимости. Запрещалось проводить миссионерские кампании без разрешения полиции и родовых начальников, священники осуществляли миссионерскую работу на подведомственной территории.

Они безуспешно пытались опереться на администрацию Степных дум в решении вероисповедных вопросов. Новокрещеные на три года освобождались от ясака (указы 1826 и 1831 гг.), часть ясачной подати вычиталась из суммы, указанной в ясачной окладной книге [20]. Кроме того, после реформы М.М. Сперанского родовые организации сибирских инородцев превращались в легитимную структуру местной власти, что увеличивало ее сопротивление миссии. Миссионерство находилось в состоянии упадка, доля новокрещеных в 1823 г. составляла 29,9 % от общего населения, за 27 лет увеличилась чуть больше чем на 2 %, а отход от православия в некоторых родах доходил до 25 % [21–25].

1820–1830-е гг. отмечены активной законодательной деятельностью в религиозной сфере. В политике христианизации стали применять просветительские методы, особое внимание уделялось духовному образованию и быту духовенства. В 30-е гг. ХIХ в. государство оказывало значительную финансовую и административную помощь духовенству в организации школ и училищ для инородцев, как крещеных, так и некрещеных.

Заключение . Таким образом, религиозная жизнь в приходах на юге но-воучрежденной Енисейской губернии изменилась в период недолгого губернаторства А.П. Степанова. Ситуация была осложнена миграционными процессами, приведшими к увеличению количества старообрядцев и представителей различных сект. В итоге проблема христианизации коренного населения отступила на второй план. Государство, озабоченное низкой квалификацией приходского духовенства в регионе, разработало меры, направленные на повышение авторитета белого духовенства, развитие духовного образования, улучшение материального положения. Но поскольку в течение всего XIX в. в приходах юга Енисейской губернии был недостаток в служителях клира, то до конца века эти проблемы окончательно не были решены [26].