Право ребенка выражать свое мнение при раздельном проживании родителей

До 1995 г. в Кодексе о браке и семье РСФСР (КоБС РСФСР) [1] право ребенка выражать свое мнение не было закреплено в качестве самостоятельного права, равно как отсутствовало нормативное закрепление в общем виде любых иных прав ребенка, да и само понятие «право ребенка» в КоБС отсутствовало. Структура этого кодифицированного акта отражала принципиально иной подход законодателя к правам детей в целом: ребенок являлся объектом родительской заботы, и поэтому его права рассматривались не как права определенной личности, а лишь в контексте родительских обязанностей. Такой взгляд на права ребенка основывался на представлениях о недееспособности несовершеннолетнего, на его неспособности самостоятельно осуществлять права и принимать на себя обязанности по несению ответственности, на его незрелости.

Субъект права должен иметь собственную позицию как участник правоотношения, правильно оценивать свои и чужие действия и их последствия. По существу, несовершеннолетние, как недееспособные фактически и юридически, исключались из участия в конкретных правоотношениях, а вместо них в правоотношениях участвовали их родители, на которых закон возлагал права и обязанности по воспитанию, содержанию и защите интересов несовершеннолетних детей [2].

Помимо этого, непризнание прав ребенка советским семейным правом имело и идеологическое значение. Общественный строй того времени, его государственный стержень в сфере семьи строился на идее общественного воспитания детей. И эта идея превалировала над идеей внутрисемейного воспитания. На сей день ужасает масштабность планов в этой сфере, которые должны были привести к «огосударствлению» [3] всего процесса воспитания и социализации всего детского населения страны, к воспитанию «однообразного» человека, человека-исполнителя.

«Отдавая общественным формам воспитания безусловное преимущество перед всеми иными, нам предстоит в ближайшие годы неустанно расширять его в таких темпах, чтобы через 15–20 лет сделать его общедоступным – от колыбели до аттестата зрелости – всему населению страны. Каждый советский гражданин, уже выходя из родительного дома, получит путевку

ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Toм 7 №3, 2015

Historical and social educational ideas Tom 7 #3,  2015

в детские ясли, из них в детский сад с круглосуточным содержанием или детдом, затем в школу-интернат, а из него уже с путевкой в самостоятельную жизнь на производство или на дальнейшую учебу по избранной специальности» [4]. К счастью, задуманное не было воплощено в жизнь.

Но, несмотря на вышеизложенное, в определенных законом случаях право быть заслушанным признавалось за ребенком, достигшим 10-летнего возраста, и в период действия КоБС. Так, согласие ребенка требовалось при усыновлении (ст. 103 КоБС РСФСР), при изменении фамилии, имени и отчества усыновляемого при усыновлении (ст. 105 КоБС) или его отмене (ст. 117 КоБС), при записи усыновителей в качестве родителей усыновленного (ст. 106 КоБС) и при отмене усыновления по просьбе родителей (ст. 114 КоБС).

Отечественное правоведение долгое время признавало только позитивистский подход к определению прав человека и гражданина, тем самым признавая только те права, которые имели текстуальное отражение в нормативных правовых актах. И естественным и понятным кажется факт, что ребенок ни законодательством, ни доктриной не рассматривался как правообладатель.

С переходом к новому экономическому строю произошли изменения и во взглядах на права, переход от доминирования позитивизма в праве к признанию естественных, возникающих при рождении, прав человека [5].

Особое место среди прав ребенка, получивших нормативное закрепление в специальных актах международного и национального уровней – Конвенции ООН о правах ребенка [6] и Семейном кодексе РФ [7] (далее – СК РФ), занимает право ребенка выражать свое мнение, признанное в качестве самостоятельного права (ст. 12 Конвенции, ст. 57 СК РФ).