Сталинградская битва: взгляд через 65 лет

В новейшей всемирной истории Сталинградская битва занимает, бесспорно, одно из самых выдающихся мест: это был коренной поворот во всей Второй мировой войне. Однако подходы к этой оценке Сталинградской битвы далеко не однозначны и многоплановы. В последнее время в свете новых исследований истории Великой Отечественной войны встал вопрос: было ли Сталинградское сражение во второй половине 1942 г. и начале 1943 г. одной-единственной стратегической операцией в планах советского военно-политического руководства? Ответ на этот вопрос особенно обострился после выхода в свет в 2000 г. книги американского историка Дэвида Глэнтца «Самое большое поражение Жукова» [1]. Автор этой публикации пытается доказать, что осенью 1942 г. Ставка ВГК планировала провести две стратегические наступательные операции: на западном направлении – операцию «Марс» (вторая Ржевско-Сычевская наступательная операция сил Западного и Калининского фронтов) и на юго-западном направлении – операцию «Уран». Причем главной из них Д. Глэнтц считает операцию «Марс».

Надо отметить, что до сих пор в отечественной исторической литературе об операции «Марс» существуют три точки зрения: во-первых, в ряде исследований она вовсе замалчивалась; во-вторых, ей отводилась роль вспомогательной отвлекающей операции по отношению к Сталинградскому контрнаступлению и, наконец, в-третьих, в последнее время все большее распространение получает взгляд на операцию «Марс» как главенствующую по сравнению с операцией «Уран» [2]. Следует подчеркнуть, что подобные подходы ставят под сомнение официальную версию, согласно которой Сталинградская страте- гическая наступательная операция (операция «Уран») изначально была призвана стать главным событием на советско-германском фронте зимой 1942 – 1943 гг. Существование разных взглядов на события второй военной зимы на советско-германском фронте в значительной степени объясняется тем, что до сих пор не преданы гласности наиболее интересные документы Ставки ВГК и Генштаба Красной Армии, относящиеся к этому периоду боевых действий на советско-германском фронте.

Какие аргументы выдвигаются для обоснования приоритетного значения операции «Марс»?

Во-первых, сроки проведения операции. Операцию «Марс» планировалось начать 12 октября 1942 г. Однако целый ряд сопутствующих факторов (к назначенной дате армии, которые должны были участвовать в операции, подготовить не удалось – сказалось влияние неблагоприятных погодных условий; немецкому командованию удалось узнать сроки прорыва) заставил перенести операцию на более поздние сроки. Операция «Марс» была проведена в период с 25 ноября по 20 декабря 1942 г. Следовательно, в действительности она началась позднее Сталинградского контрнаступления.

Во-вторых, дислокация советских войск, количество сил и средств в действующей армии по участкам стратегического фронта к 19 ноября 1942 г. Против группы армий «Центр» Ставка ВГК выставила 1,9 млн человек, около 25 тыс. артиллерийских орудий, почти 3500 танков и более чем 1000 самолетов. Против группы армий «Б», которая противостояла советским войскам в операции «Уран», командование Красной Армии выделило 1,1 млн человек, 15,5 тыс. артиллерийских орудий, 1500 танков и менее 1000 самолетов [5]. На двух участках фронта – от Ладожского озера до Холма и от Холма до Волхова, которые составляли 36% протяженности советско-германского фронта, находилось более половины личного состава действующей армии, артиллерии, авиации и 60% танков, в то время как на участке от Новой Калитвы до Астрахани, где готовился главный удар в кампании, количество сил и средств составляло 18 – 20% и лишь по авиации – свыше 30% (свы-

ше 900 самолетов, т.е. по 300 самолетов на фронт на главном театре военных действий) [6]. Сопоставляя соотношение сил на западном и южном участках советско-германского фронта, Дж. Робертс приходит к выводу: «...Все это могло быть истолковано как аргумент в пользу того, чтобы нанести по врагу удар именно в том месте, где это было действительно важно, – т.е. на фронте перед Москвой» [5].

В-третьих, качество командных кадров на основных фронтах, задействованных для осуществления Сталинградской стратегической наступательной операции. Некоторые авторы, сравнивая командные кадры западного и южного участков советско-германского фронта, обращают внимание на недостаточный боевой опыт в подготовке и проведении крупных наступательных операций командного состава фронтов, развернутых в районе Сталинграда. Из этого сопоставления делается недостаточно обоснованный вывод о том, что советское военно-политическое руководство не предполагало, что коренной перелом в войне произойдет в приволжских и донских степях [4].

В-четвертых, как и в 1941 г., Ставка Верховного Главнокомандования Вооруженных Сил СССР в соответствии с ранее принятым стратегическим планом на 1942 г. намеревалась нанести главный удар по врагу на московском направлении. Именно здесь, на западном участке советско-германского фронта, планировалось добиться решающего успеха в зимней кампании 1942 – 1943 гг. Советское военно-политическое руководство не предполагало, что именно под Сталинградом произойдет коренной перелом в войне.

Операция «Марс», которой руководил Г.К. Жуков, окончилась неудачей: Красная Армия потерпела серьезное поражение. Утратив значение самостоятельной стратегической операции, «Марс» фактически вылился во вспомогательную операцию, предотвратив переброску сил вермахта к Сталинграду, тем самым явился весомым вкладом в успех операции «Уран».

В связи с дискуссией вокруг операции «Марс» были подняты исключительно интересные вопросы планирования стратегических операций Ставкой ВГК и Генштабом РККА. Наличие ряда документов и источников позволяет воссоздать следующую структуру стратегических операций в конце 1942 г. и в 1943 г. Цель операции «Марс» – нанести решительное поражение группе армий «Центр». В случае успеха «Марс» должен был перерасти в операцию «Юпитер», в ходе которой планировалось окружение всей центральной группировки немецких войск. Осуществление операции «Уран» приводило к окружению и ликвидации соединений вермахта в районе Сталинграда. Вслед за «Ураном» операция «Сатурн» предусматривала молниеносное продвижение советских войск в направлении Ростова-на-Дону и создание ловушки для всей группы немецких армий «А», действующей на Кавказе. Успешное осуществление всех этих операций позволяло разрушить германскую оборону на всем протяжении советско-германского фронта. В итоге все это позволяло Советскому Союзу практически выиграть войну в 1942 г.

Война есть война. И не все факторы реализации намеченных планов поддаются точному учету. Поэтому в силу ряда причин не все запланированные стратегические операции были полностью осуществлены, некоторые из них оказались выполненными частично (операции «Марс» и «Сатурн» трансформировались в менее масштабную – «Малый Сатурн»). Однако подготовка к этим операциям и даже их частичное осуществление имели важное значение для советских Вооруженных Сил. Они способствовали обогащению боевым опытом, совершенствованию управления войсками, взаимодействия в крупномасштабных наступательных операциях, более точному и эффективному использованию стратегических резервов. Происходило укрепление боевого духа и морально-политического состояния солдат и офицеров действующей армии. Продолжалось наращивание экономической мощи и военного потенциала Советского государства. Все это в целом повышало авторитет СССР.

С этих позиций следует подходить и к оценке роли Сталинградской битвы в Великой Отечественной и Второй мировой войнах. Можно ли утверждать, что советское военно-политическое руководство не планировало нанести контрудар под Сталинградом? Конечно, нет. Развернувшееся с середины июля 1942 г. сражение за Сталинград, начавшееся вопреки ожиданиям военного руководства СССР, поставило перед необходимостью остановить продви- жение противника к Волге. Решение этой задачи в ходе обороны Сталинграда было связано с окружением и изоляции 6-й армии от других сил вермахта. Ее неизбежный разгром мог быть обеспечен только в ходе контрнаступления частей Красной Армии. К этому выводу пришли политические и военные руководители СССР уже к середине сентября 1942 г. Именно тогда созрел план контрнаступления в районе Сталинграда. Ликвидация немецкой группировки под Сталинградом стала реальностью после ее окружения и срыва всех попыток деблокирования 6-й армии (неудачная попытка соединений люфтваффе создать «воздушный мост» к Сталинграду и, конечно, поражение танковой армады Манштейна, рвавшейся на помощь армии Паулюса).

Результаты Сталинградской битвы позволили оценить ее как переломное событие в ходе Великой Отечественной войны. В ноябре 1943 г. И.В. Сталин так охарактеризовал значение Сталинградской битвы: «Сталинград был закатом немецко-фашистской армии. После Сталинградского побоища, как известно, немцы не смогли уже оправиться» [8]. Год, прошедший с ноября 1942 г. по ноябрь 1943 г., вошел в историю как переломный год Великой Отечественной войны. Впоследствии, уже в 1950-е годы, Сталинградская битва однозначно характеризовалась как коренной перелом в ходе войны.

Любая попытка представить Сталинградскую битву как случайный, хотя и поворотный эпизод Второй мировой войны означает неприкрытую ревизию всей ее истории. Дело в том, что в германской историографии минувшей войны широко растиражирован тезис о случайности Сталинградской битвы. «...В Сталинграде, – утверждается в одной из исторических публикаций, – речь шла о престиже Гитлера и Сталина. Один диктатор публично сделал ставку на овладение этим большевистским городом-символом, другой же – не хотел отдавать его в руки фашистов» [9]. Сталин призывал удержать «его» город любой ценой. Гитлер стремился любой ценой завоевать его. В итоге развернулась ожесточенная и бессмысленная (по крайней мере, с января 1943 г.!), с военной точки зрения, борьба [9;10]. Таким образом, сражение за Сталинград, а следовательно, и вся война представляются как противоборство двух диктаторов. В итоге стирается грань между агрессивной, захватнической войной Германии и освободительной, Отечественной войной Советского Союза. Следовательно, агрессор и его жертва ставятся на одну доску, а вся война представляется бессмысленным кровопролитием народов двух государств, ставших разменной монетой и жертвой борьбы двух диктаторов. Нетрудно видеть, что за этими рассуждениями скрывается мысль о бессмысленных жертвах, принесенных советским народом в защиту своей свободы и независимости.

В результате успешного завершения заключительной операции Красной Армии «Кольцо» окруженная группировка противника в районе Сталинграда прекратила сопротивление. На берегах Волги завершилось невиданное ранее сражение, продолжавшееся 200 огненных дней и ночей. По размаху, длительности, напряженности и количеству участвовавших сил Сталинградская битва не имела себе равных в мировой истории. Сражения развернулись на территории в 100 тыс. кв.км при протяженности фронта от 400 до 850 км. На отдельных этапах Сталинградской битвы с обеих сторон одновременно участвовало свыше 2 млн человек.

Командование 6-й армии формально никогда не объявляло о капитуляции своих сил. Советские войска взяли в плен всех оставшихся в живых солдат и офицеров окруженной группировки. Однако до сих пор отсутствуют точные длинные о количестве пленных под Сталинградом. Разночтения в этой области существуют не только между отечественными и германскими исследователями, но и среди российских ученых. Считается, что сдались в плен фельдмаршал Паулюс и еще 24 генерала с остатками своих войск численностью в 91 тыс. человек. Впоследствии нашими войсками на поле боя было захоронено 140 тыс. солдат и офицеров противника [11]. Встречаются и такие данные: ориентировочно количество вражеских военнопленных за весь период Сталинградской битвы составляет 239 775 человек [12].

В справочнике «Вторая мировая война», изданном в Германии в 1995 г., указывается, что под Сталинградом в плен попала 201 тыс. солдат и офицеров, из которых после войны на родину вернулись только 6 тыс. человек [13]. Согласно под- счетам немецкого историка Р. Оверманса, опубликованным в специальном номере исторического журнала «Дамальз», посвященном Сталинградской битве, всего в окружение под Сталинградом попало около 250 тыс. человек. Примерно 25 тыс. из них удалось эвакуировать из сталинградского котла и более 100 тыс. солдат и офицеров вермахта погибли в январе 1943 г. в ходе завершения советской операции «Кольцо». В плену оказались 130 тыс. человек, в том числе 110 тыс. немцев, а остальные – так называемые «добровольные помощники» вермахта («хиви»). Из них остались в живых и вернулись домой в Германию около 5 тыс. человек [14]. В составе 6-й армии находилось около 52 тыс. «хиви», для которых штаб этой армии разработал основные направления обучения; они рассматривались как надежные соратники в борьбе с большевизмом. Среди этих «добровольных помощников» были русский вспомогательный персонал и зенитно-артиллерийский дивизион, укомплектованный украинцами. Помимо этого, в 6-й армии действовали примерно около 1000 человек из организации Тодта, состоящей преимущественно из западноевропейских рабочих, хорватские и румынские объединения численностью от 1000 до 5 тыс. солдат, а также несколько итальянцев [15].

Положение военнопленных в Сталинграде, как и на территории всей страны, определялось нормами соответствующих международно-правовых актов. Отношения между военнопленными строились в соответствии с требованиями армейских уставов. Офицеры направлялись в отдельные лагеря, причем для высшего командного состава были определены социальные поселения. Фельдмаршал Паулюс иногда мог жить на даче в Томилино под Москвой и посещать один из курортов в Крыму [16]. В лагерях военнопленные могли спокойно, без давления в процессе разъяснительной работы разобраться в непростых вопросах международной и военной политики, осознать всю пагубность и бесперспективность нацистской идеологии и политики для немецкого народа и прийти к пониманию основных ценностей свободы, демократии и социального прогресса. Отношение местного населения к военнопленным, как правило, носило гуманный и дружелюбный характер.

Вопросы, затронутые в настоящей публикации, далеко не исчерпывают все еще существующие «белые пятна», недомолвки и умолчания, которыми изобилуют имеющиеся исследования по истории Сталинградской битвы. Их наличие во многом объясняется не только отсутствием нужных документов, но и теми стереотипами и клише, которые сложились под влиянием политических установок различных правящих партийно-государственных группировок, в разное время стоявших у власти в нашей стране. Это создавало благоприятные условия для мифологизации и гиперболизации отдельных событий и личностей, связанных со Сталинградской битвой.

Далеко не исчерпаны вопросы, связанные с боевыми действиями германских вооруженных сил и с основными направлениями политики противника на временно оккупированной территории, где разворачивалось Сталинградское сражение. Существует еще много неясностей в освещении положения и судеб немецких военнопленных, находившихся в 1943 –1955 гг. на территории Сталинграда и области. Мало что известно и о деятельности коллаборационистов в период Сталинградской битвы. Заслуживает более глубокого рассмотрения положение мирного населения Сталинграда и области в дни сражений на берегах Волги, а также деятельность местных партийных, советских, профсоюзных, комсомольских и хозяйственных органов в военное время [17].

При этом очень хотелось бы, чтобы каждый из исследователей Сталинградской битвы соблюдал принцип историзма при освещении оборонительных и наступательных действий Красной Армии. Здесь очень важно не предавать забвению и, тем более, сознательно отказываться от того положения, что это была армия социалистического Отечества, где сложилась определенная социально-политическая система.

Вне сложившихся структуры и системы руководства страной и ее Вооруженными Силами невозможно исторически обоснованно раскрыть роль командования Красной Армии в Сталинградской битве, во всей Великой Отечественной войне. Только опираясь на небывалый патриотический подъем народов многонационального Советского государства, его военнополитическое руководство сумело преодо- леть ошибки и трудности в противоборстве с небывало сильным и опытным противником, добиться его тотального поражения и вывести страну, достигшую невиданного ранее военно-политического могущества, на ведущие позиции в послевоенном мире. Сегодня эти достижения невозможно представить без Сталинградской победы, изменившей мир к середине XX в.