Технологии выявления и построения аксиологических характеристик на основе поликодового текста в высшей школе

ты обычно связывают с комиксом, романом или фильмом «V – значит вендетта» («V for Vendetta»), но не с Пороховым заговором и Гаем Фоксом. В отношении иных лингво-культур развивается другая ситуация: студенты не столько забывают, сколько не знают аксиологические константы изучаемой лингвокультуры, историю появления этих знаков, их трансформацию. Вместе с тем, такие элементы представляют особый язык и необходимы при анализе любого текста, поскольку их высокий полисемантизм приводит к появлению новых семантических полей, новой прагматики, что экстраполируется носителями изучаемой лингвокультуры на новые типы текстов, создавая интертекстуальность, непонятную неподготовленному реципиенту-носителю другого лингвокультурного кода.

Особо сложными для интерпретации становятся поликодовые тексты, в частности, комические, где смеховой эффект строится на слиянии графического и вербального кода. В этом отношении показательна карикатура как отдельный жанр, имеющий свою историю развития в англо-саксонских странах.

Цель статьи – показать возможные лингводидактические технологии, направленные на формирование и развитие способности студентов программ профессиональной иноязычной подготовки декодировать и интерпретировать аксиологические характеристики изучаемой лингвокультуры, а также в дальнейшем самостоятельно моделировать тексты, включающие подобные феномены.

В задачи входит следующее: показать отдельные трансформации, которые проходил образ Джона Булля в английской карикатуре; проиллюстрировать отдельные шаги лингвистического анализа; привести примеры проблемных заданий и задач, которые будут способствовать развитию у студентов отделений профессиональной языковой и иноязычной подготовки способности узнавать и анализировать подобные явления; кратко описать результаты эксперимента.

Проблематика представленного исследования продиктована тем вниманием, которое в современной лингводидактике и педагогике уделяется происходящим изменениям в наборах профессиональных компетенций. Особый интерес представляют исследования С.К. Гураль, В.В. Сафоновой, П.В. Сысоева, С.В. Титовой [1; 2; 5; 7; 8–10]. За рубежом подобная проблема, в том числе связанная и с необходимость учета новых условий коммуникации, растущей поликодовости, продиктованной распространением ИИ, широко представлена во всех ведущих изданиях списка Webof Science и Scopus [11–16].

В связи с высокой динамикой изменений, происходящих во всех социальных науках, А.Н. Сергеев, Н.К. Сергеев и М.Ю. Чандра отмечают, что «в такой ситуации необходимо реагирование на усложнение и интенсификацию профессиональной деятельности педагога, специальные усилия по повышению его подготовленности к профессиональной деятельности в условиях инновационности, новых технологических реалиях функционирования системы образования (включая развитие компетенций, реагирующих на активную цифровизацию, нарастающий тренд использования искусственного интеллекта, реализацию задач инклюзивного образования во всех вариантах проявления этой тенденции, многонациональность и многоконфессиональность и т.д.). <…> Это, в свою очередь, предполагает актуализацию аксиологического, ценностно-смыслового подхода и к определению целей образования, и к построению содержания подготовки будущего педагога, и к отбору и использованию педагогических технологий, обеспечивающих достижение необходимого результата» [6, с. 14–16].

Анализируя особенности современных нормативных документов, относимых к основополагающим в профессиональной педагогической подготовке, В.В. Зайцев, Н.Г. Зотова, Е.И. Сахарчук приходят к выводу, что «главное назначение педагогической подготовки будущего учителя в период вузовского обучения (изучение дисциплин психолого-педагогического модуля, модуля воспитательной деятельности, производственные педагогические практики и учебная (технологическая) практика по педагогике) состоит

Рис. 1. Карикатура Дж. Гилрея «John Bull bothered – or – the Geese alarmimg the Capitol», 1792 г.*

Рис. 2 . Фрагмент карикатуры Ч. Уильямса «John Bull viewing Billy’s Preparations for his Birthday», 1802 г.**

* Карикатура с сайта Британского музея. [Электронный ресурс]. URL: collection/object/P_1868-0808-6249 (дата обращения: 12.03.2025).

** Карикатура с сайта Музея Виктории и Альберта. [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 12.03.2025).

в формировании его готовности к воспитательной деятельности, направленной на достижение обучающимися личностных результатов» [3, с. 28].

В этом отношении особую роль в воспитательном процессе и готовности педагога к воспитательной деятельности будет выполнять его умение распознавать аксиологические маркеры, правильно их интерпретировать и знакомить уже своих собственных подопечных с особенностями иноязычной и инокультурной прагматики, в том числе и в поликодовых текстах. Обратимся к конкретному материалу. Джон Булль (John Bull) появляется как собирательный образ типичного англичанина в начале XVIII в. Его первое появление связано с памфлетом Дж. Арбетнота. В одном из первых изображений он появлялся как человек с головой быка, но очень скоро он приобрел несколько иные черты, у него появляется сестра Пег (от Маргарет) как олицетворение Шотландии. В первых карикатурах Дж. Гилрейя, Т. Роулендсона, Дж. Крукшенка и А. Крукшенка, Ч. Уильямса Джон Булль – это простоватый йомен, фермер, который трусоват и хитроват, которому предстоит заплатить все налоги, закрыть бреши в казне, раскошелиться на королевский флот и военные кампании. При этом в ранних карикатурах XVIII в. сам он предпочитает именно заплатить, а не воевать. Типичные примеры приведены на рис. 1 и 2, где Джона Булля, надевшего сразу две кокарды (французскую революционную и монархическую), еще больше пугает премьер-министр У. Питт. Поводом для создания карикатуры послужили попытки правительства созвать народную милицию для противостояния внешним и внутренним угрозам. Вторая карикатура Ч. Уильямса уже на тему налогов. У. Питт накрывает богатый стол для Джона Булля, который, по его словам, «сыт с прошлого года» (рис. 1, 2).

Позднее Джон Булль становится толще и в какой-то степени неопрятнее. Он жадно ест и много пьет, ворчит на все. Его одежда в цветовых решениях все чаще напоминает национальный флаг. У него либо длинные неопрятные волосы, либо он брит наголо и носит парик, что продиктовано особенностями повседневной жизни. На рис. 3 представлена карикатура Дж. Гилрея, связанная с победой адмирала Нельсона над французским флотом в битве в Абукийском заливе близ устья Нила (1–3.08.1798), иначе называемой «битва при Абукире». Это битва не только стала ключевой в контроле англичан над Средиземноморьем, но и помогла многим европейским странам решиться вступить в коалицию против Наполеона. На карикатуре Г. Нельсон и его капитаны 14 судов преподносят Джону Буллю разгромленные суда французов, в то время как на заднем плане оппозиция вигов в лице Р. Шеридана и Ч. Фокса, выступавших за союз с Францией, в ужасе вздымает руки. Шляпа Джона Булля с голубой лентой, на которой написано имя Нельсона, закрывает изображение Наполеона в Египте, давая понять, насколько плачевны дела Наполеона и Франции. Джон Булль ворчит, что не сможет переварить столько фрикасе из побед. Это было связано с тем, что англичане действительно очень ждали хороших новостей, потому что им всем пришлось платить особо высокие налоги на восстановление армии и флота. Здесь Джон Булль уже больше похож на преуспевающего торговца, кем его принято считать (рис. 3 на стр. 66).

На рис. 4 обыгрывается другая ситуация, связанная, с одной стороны, с боязнью распространения французских революционных идей в Англии, и с другой – новыми модными тенденциями. На ней французский портной, похожий на обезьяну, в красном фригийском колпаке с революционной кокардой убеждает Джона Булля в необходимости терпеть неудобства нового сюртука и гессенских сапог. Поскольку к тому моменту Джон Булль уже обрел особенности одежды, в которой он обычно изображался и стал узнаваемым, весь новый наряд, ассоциируемый с новыми порядками, воспринимался как чуждый. Учитывая, что Жан де Бри был революционным деятелем новой Франции и ассоциировался с предательством, приведшим к гибели его соратников, название сюртука должно свидетельствовать о предательстве тех подданных Георга III (а их было немало), которые поддерживали и старались оправдать революци-

Рис. 3. Карикатура Дж. Гилрея «John Bull taking a Luncheon», 1798 г.*

Рис. 4. Карикатура Дж. Гилрея «French Tailor fitting John Bull with a Jean de Bry», 1799 г.**

* Карикатура с сайта Британского музея. [Электронный ресурс]. URL: collection/object/P_1868-0808-6778 (дата обращения: 12.03.2025).

** Карикатура с сайта [Электронный ресурс]. URL: html (дата обращения: 12.03.2025).

Рис. 5. Карикатура Дж. Гилрея «The Blessings of Peace. The Curses of War», 1795 г.*

WHO'S ABSENT?

Рис. 6. Карикатура издательства А. Рейда «Who’s Absent?», 1915 г.**

* Карикатура с сайта Британского музея. [Электронный ресурс]. URL: collection/object/P_1868-0808-6403 (дата обращения: 12.03.2025).

** Карикатура с сайта Imperial War Museums. [Электронный ресурс]. URL: item/object/27747 (дата обращения: 12.03.2025).

онные процессы во Франции. Об этом же говорит название нового парика Джона Булля – парик Брута. Еще одним поводом для создания карикатуры послужил выход закона во Франции, определявшего одежду служащих, что в Англии на тот момент посчитали излишним и странным. Кстати, образ француза-портного позволит обсудить со студентами практики дегуманизации при введении образа чужого, врага, что часто проявляется через зооморфизмы, введение образа паразитов, зомби, мертвецов или инопланетян. Джон Булль говорит, что не может шевелиться и требует обратно свой прежний широкий сюртук. Озабоченность властей происходящими процессами во Франции была совсем нелишней. Только воспоминания о своих собственных трагедиях, временах О. Кромвеля и наблюдения за тем, что начало происходить во Франции дальше, позволили постепенно уменьшить вновь зарождающиеся революционные настроения в Англии. Интересно, что на карикатурах Ч. Уильямса Джон Булль будет изображаться точно в тех же бриджах в красную полоску, в которые на карикатуре Дж. Гилрея надет француз (рис. 4 на стр. 66).

Карикатура на рис. 5 была создана в целях пропаганды по заказу Ассоциации для защиты свободы и собственности. Последняя ставила своей целью борьбу с распространением революционных идей Франции. Карикатура дает пример четко выделяемых аксиологических оппозиций «Мир – Война», «Процветание – Разорение», «Семья – Ее отсутствие», «Еда – Голод», «Жизнь – Смерть», «Прошлое / Настоящее – Настоящее / Будущее», «Англия – Европа». Все это передано через облагороженный образ Джона Булля и его семьи. Дж. Вудвард создает образ Джона Булля, больше напоминающего солдата и восседающего на льве как символе Англии. Комплекс похожих смыслов, показанных выше, потом будет использован Дж. Личем и Дж. Тенниелом. В качестве примера на рис. 6 приведен более поздний агитационный плакат времен первой мировой войны (рис. 5, 6 на стр. 67).

В случае работы с таким материалом будут полезна теория аксиологических доминант и лингвокультурных типажей, представленная в работах В.И. Карасика [4]. В качестве конкретных источников языкового материала мы предлагаем обратить внимание на полисемантизм и многочисленные тропы, как эксплицитно выраженные в вербальной части карикатуры, так и потенциально заложенные в поликодовом компоненте. В этом случае это поможет активизировать навыки работы обучающихся со справочной информацией разных типов, включая лексикографические источники. Отдельной составляющей могут стать аллюзии как исторического, так и литературного плана. Второй возможный вариант работы – это установление источников и мишеней метафорической экспансии и работа с концептуальной метафорой. Особенно удачные решения можно получить на основе наиболее частотных метафорических моделей «Жизнь – это Путь», «Политика – это Еда», «Война – это Спорт». В этом случае рекомендуется обратить особое внимание студентов на существенную разницу в способах оформления этих моделей в англоязычном и российском дискурсе разных типов, включая современный. Еще одно направление работы – это составление портрета лингвокультурного типажа [Там же].

Разрабатывая возможное лингводидактическое обеспечение, мы пришли к выводу, что оптимальным становится распределение проблемных заданий и задач в соотношении с традиционными этапами работы с текстом: предтекстовым, текстовым и после-текстовым. На предтекстовом этапе мы предлагаем формировать технологию выявления аксиологических характеристик и доминант. В этом случае задания и задачи должны носить проблемно-поисковый и проблемно-коммуникативный характер, что будет способствовать одновременному развитию языковых и коммуникативных компетенций обучающихся. Стоит начать с проблемных заданий и задач на идентификацию элементов, оформляющих аксиологические характеристики и доминанты на вербальном уровне поликодового текста. Далее надо выполнить те же шаги в отношении единиц визу- ального уровня поликодового текста. Третий этап предполагает выполнение проблемных заданий и задач на первичное декодирование вышеуказанных элементов. При этом снова стоит начать с вербального уровня и перейти на визуальную составляющую. При этом во время анализа единиц вербального уровня нужно сразу предусмотреть разбор семантики единиц, присутствующих на визуальном уровне, но неопределяемых студентами. Это позволит снять возможные трудности и создать ситуацию успеха, когда студенты соотнесут предложенные традиционные языковые единицы с элементами карикатуры, не выраженными эксплицитно. На завершающей стадии предтекстового этапа надо провести первичное сопоставление проанализированных элементов, акцентируя их возможный аксиологический потенциал, особенности семантики, способы конкретного проявления в анализируемом тексте.

На текстовом этапе следует технология построения аксиологических характеристик. Проблемно-поисковые, проблемно-исследовательские и проблемно-коммуникативные задания и задачи этого этапа должны включать интерпретацию и описание способов конкретной манифестации единиц анализа. Последовательность шагов должна оставаться прежней. Сначала анализируются традиционные языковые средства, затем похожие элементы обнаруживаются на визуальном уровне. Потом должно следовать сопоставление, в том числе предполагающее развернутый лингвистический анализ единиц. Проблемно-поисковые задачи могут предполагать углубленный поиск исторических фактов, работу с архивными данными, сайтами правительственных структур, в частности, парламента Великобритании. Это позволит определить, какие события и какие личности были связаны с появлением и распространением аксиологических установок в определенный исторический период.

На послетекстовом этапе работы предлагается технология моделирования текста с опорой на аксиологические характеристики. Проблемно-исследовательские задачи должны предполагать закрепление алгоритма анализа. В этом отношении предлагается поиск аналогичных элементов в других видах англоязычных текстов, сравнение и сопоставление, в том числе в диахронии. Это особенно уместно, если дисциплина связана с лексикологией, историей языка, лингвострановедением. Дополнительно студентам предлагается формат дебатов и выполнение индивидуальных и групповых научнообразовательных или научно-исследовательских культуроведческих проектов с опорой на особенности аксиологических характеристик или обнаружение случаев деструктивных практик в отношении аксиологических констант. Данные виды работ также способствуют развитию исследовательских компетенций, что особенно важно на старших курсах и в магистратуре.

Апробация проходила в 2023–2024 гг. на базе Российского государственного профессионально-педагогического университет и Уральского федерального университета г. Екатеринбурга. Фокус-группу составили 147 студентов третьего и четвертого курса бакалавриата и первого курса магистратуры отделений профессиональной иноязычной подготовки. Данные входного контроля показывали узнаваемость студентами только отдельных элементов аксиологических доминант (6–10%) поликодовых текстов статического (плакат, карикатура, мем и т.д.) и динамического типа (фильм, ролик, постановка и т.д.). В результате выполнения заданий и задач, предложенных при освоении дисциплин основного и вариативного модуля «Лексикология», «Когнитивная лингвистика», «Методика работы с текстом», 97% обучающихся значительно улучшили навыки работы с аксиологическими данными. 98,4% продемонстрировали высокий уровень анализа аксиологических констант и их отдельных элементов, характерных для англоязычных поликодовых текстов. Особые трудности были связаны с использованием цветовых решений, пластики и музыкального оформления. Однако комплексный анализ поликодовых текстов, содержащих подобные элементы в связи с аксиологическими со- ставляющими, в конце эксперимента дал вполне хороший результат (72–74% успешно выполненных заданий и задач контрольного этапа).

Подводя итог, отметим, что внедрение в образовательный процесс поликодо-вых текстов, содержащих богатую аксиологическую палитру, способствует подготовке будущих специалистов к реалиям работы в новых условиях, в частности, знанию исходного материала и способности определить его трансформацию, в числе прочего носящую манипулятивный или деструктивный характер. Это также способствует углубленному пониманию национально-обусловленных шкал аксиологических констант, лингвокультурных ценностей и антиценностей, позволяет выявлять зоны потенциального или реального риска, в том числе при отборе дидактического иллюстративного материала.