Влияние русско-японской войны на Западное Забайкалье: отечественная историография проблемы

Тема русско-японской войны (1904-1905 гг.) представляет значительный интерес для исследователей, свидетельством чему являются многочисленные научные труды, посвящённые изучению различных аспектов проблемы. Наиболее пристальное внимание исследователей сосредоточено на анализе военных и политических вопросов, выявлении социальных и экономических последствий войны. Отечественные ученые, разрабатывающие данную проблему, преимущественно строят свои исследования на общероссийском материале. В локальном ракурсе русско-японская война и ее воздействие на отдельно взятые регионы не отражены должным образом. Цель данной статьи: выявить и проанализиро- вать оценки влияния русско-японской войны на Западное Забайкалье в отечественной историографии.

В конце XIX – начале XX вв. Западное Забайкалье представляло собой малонаселенный и промышленно слаборазвитый регион. Основой экономики являлись транзитная торговля с Монголией и Китаем, добыча полезных ископаемых и сельское хозяйство. С началом строительства Транссибирской железнодорожной магистрали Западное Забайкалье стало приобретать все большее значение в политической и экономической жизни страны, занимая важное место в планах самодержавия по продвижению Российской империи на восток.

Начавшаяся русско-японская война оказала серьезное влияние на Западное Забайкалье. Близость к театру военных действий превратила его в стратегически важный регион. Непосредственное участие в боях уроженцев края, транзит грузов и войсковых подразделений, форсированное развитие связанных со снабжением войск отраслей промышленности, обеспечение действующей армии продуктами питания, конским поголовьем и людскими ресурсами – все это, в той или иной степени, отразилось на социально-экономической жизни Западного Забайкалья.

В исследовании проблемы влияния русско-японской войны 19041905 гг. на забайкальский регион можно выделить три периода: дореволюционный, советский и современный.

Изучение русско-японской войны началось сразу после ее окончания, по горячим следам событий. Внимание исследователей, бывших зачастую участниками военного конфликта, было сфокусировано на боевых действиях, выявлении причин и последствий неудач Российской империи. Особо следует выделить фундаментальный труд М.Е. Бархатова и В.В. Функе «История русско-японской войны» [8], в основе которого лежит широкий круг источников: приказы командования, воспоминания русских и иностранных офицеров и журналистов, следивших за ходом военных действий. В данном исследовании подробнейшим образом проанализированы как события, получившие широкую известность в прессе – Мукденское сражение (20.02.1905 – 10.03.1905 гг.) [8, т. 3, с. 670-798], так и не столь подробно освещенные – деятельность санитарно-медицинской службы [8, т. 4, с. 1226-1264]. Авторы приводят количественные показатели медицинского подразделения российской армии во время боевых действий, которое состояло из 160 лазаретов, располагавших 37 911 больничными койками (из них на Забайкалье приходилось 4170 коек) [8, т. 4, с. 1256].

Дореволюционная историография представлена работами, в которых конкретно рассматривается роль Западного Забайкалья в русско-японской войне. Преимущественно в исследованиях внимание сосредоточено на двух проблемах – участие представителей забайкальского казачества в военных действиях и эксплуатация забайкальской железной дороги. Так, в исследовании В.А. Апушкина «Мищенко. Из воспоминаний о русско-японской войне» анализируются действия отдельной Забайкаль- ской казачьей бригады, в составе которой был 1-й Верхнеудинский конный полк под командованием генерал-майора П.И. Мищенко (1853-1918 гг.), возглавлявшего бригаду в 1903-1905 гг. Под его предводительством верхнеудинские казаки отличились в рейде от Ялу до Сахотана, выбив под Уулаасы японскую пехоту с занимаемых позиций [2, с. 58], и заслужив почетное первое место на проводимом 9 августа 1904 г. параде под Ляояном [2, с. 171-172].

Заслуживает внимания труд главнокомандующего сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующими против Японии, А.Н. Куропаткина [16]. В работе «Записки генерала Куропаткина о Русско-японской войне» автор анализирует предвоенную ситуацию в Российской империи, исследует причины слабой подготовленности страны к конфликту. Записки содержат большой объем статистической информации, доказывающей военно-экономические преимущества японской армии перед русской [16, с. 188-212]. Одной из решающих причин поражения русской армии автор считает слабую пропускную способность Великого Сибирского пути [16, с. 224], особенно забайкальской его части, которая на начальном этапе войны могла вследствие нехватки подвижного состава пропускать всего три воинских поезда в сутки [16, с. 230]. Автор считал, что только надежное двухколейное железнодорожное сообщение европейской и азиатской частей Российской империи способно обеспечить успех армии [16, с. 246].

Особого внимания заслуживает труд Ф.И. Кнорринга «Попытка определить хозяйственность эксплуатации железной дороги», в котором иллюстрируется влияние войны на железнодорожное строительство и эксплуатацию магистрали [13]. Статистические данные, приведенные в исследовании Ф.И. Кнорринга, демонстрируют роль войны как катализатора развития добывающей промышленности региона, в особенности разработки и добычи столь необходимого в тот период угля. Так, если в 1904 г. разрабатываемые в Забайкалье участки не выдавали сколь-нибудь значимого количества угля, то уже в 1905 г. добыча составила 3637 пудов [13, с. 53]. Русско-японская война стала своего рода толчком для развития угледобывающей отрасли Западного Забайкалья, подтверждением чему служит заказ управления железной дороги на 1908 г. Тарбагатай-скому угольному разрезу – 4500 пудов, Танхойскому – 3500 пудов [13, с. 56].

Большой объем цифровых данных, демонстрирующих степень влияния войны на железнодорожное строительство, содержится в работе А.С. Мелентьева «Забайкальская железная дорога во время мира и Русско-Японской войны 1900-1907 гг.» [18]. Так, если еще в 1904 г. протяженность дороги составляла 1488 верст, то после предпринятых усилий к концу 1905 г. – уже 1670 верст [18, с. 49]. Автор утверждает, что хозяйство Забайкальской дороги не было готово к войне по причинам, связанным как с отсутствием четко проработанных планов и графиков по переброске войск и снаряжения, так и с нехваткой должных мощностей, спо- собных решить стоявшую перед железнодорожниками задачу [18, с. 51], что в итоге пагубно отразилось на исходе войны для Российской империи.

Сведения общесибирского характера содержатся в экономико-географическом исследовании П.М. Головачева «Экономическая география Сибири» [5], где в числе прочих анализируются долговременные сложности в перевозке железнодорожным транспортом промышленных товаров из европейской части страны. Одной из причин автор выделяет загруженность всех мощностей дороги военными грузами для действующей армии. Так, согласно приведенным данным, импорт земледельческих орудий из европейской части империи в 1903 г. составлял 1 061 639 пудов, а в 1905 г. снизился до 545 295 пудов [5, с. 139].

Таким образом, несмотря на то, что дореволюционные исследования были главным образом посвящены анализу боевых действий и причин поражения России в войне, они положили начало изучению и осмыслению последствий русско-японской войны не только в рамках Российской империи в целом, но и на уровне ее регионов (в том числе Западного Забайкалья), в частности.

События Октябрьской революции 1917 г. и последовавшие за ней кардинальные социально-политические трансформации отразились на изучении проблем русско-японской войны в отечественной науке. Базисом для построения советских исследований по проблеме стала работа В.И. Ленина «Падение Порт-Артура» [17]. В ней были сформулированы основные положения, ставшие догматичными на протяжении всего советского периода. В. И. Ленин акцентировал внимание на предопределенности поражения самодержавного режима вследствие его повсеместной отсталости, авантюрности планов Российской империи в Китае и Корее, благотворном влиянии поражения в войне для русского народа и ее классовом аспекте [17, с. 151-159]. Эта тенденция получила свое отражение во многих исследованиях, одним из таких является труд В. Я. Авари-на «Империализм в Манчжурии» [1], в котором основное внимание уделено экономическому объяснению борьбы великих держав на Дальнем Востоке и попытку Петербурга защитить свои коммерческие интересы в регионе [1, с. 30]. Основными виновниками во втягивании Российской империи в войну автор видит военное руководство, высшее дворянство, военных промышленников, следовавших авантюрной идее отвлечения масс от выражения недовольства существующим строем [1, с. 35].

Схожие мысли высказываются в совместном исследовании Б.К. Колчигина и Е. Разина «Оборона Порт-Артура в русско-японскую войну 1904-1905 гг.» [14], где, кроме достаточно подробного описания обороны Порт-Артура, авторы анализируют причины войны: «Захваты царским правительством Ляодунского полуострова с Порт-Артуром, а затем и всей Маньчжурии, осуществлялись в интересах капиталистов и помещиков», «приближенные советовали скорее начать войну с Японией, к которой готовилось царское правительство. «Лучше война, чем революция»,

– советовали придворные царю. Они считали, что война задержит революцию. В феврале 1904 г. началась русско-японская война, хотя к ней царская Россия не была готова» [14, с. 7-8].

В советский период историография пополнилась исследованиями, в которых в ходе анализа революционного движения затрагивалась проблема влияния русско-японской войны на Западное Забайкалье [23; 15; 6]. П.Т. Хаптаев утверждал, что волостная реформа 1901 г., серьезно ограничившая самоуправление бурят, была продиктована, в первую очередь, особенностями географического расположения региона, близостью к Монголии и Китаю, находящихся в орбите внешнеполитических интересов Российской и Японской империй. Именно опасение предстоящей войны с Японией, по мнению автора, заставило руководство страны пойти на форсированное укрепление пограничной полосы. «Царизму было надобно создать здесь такой оплот, который был бы более или менее надежным на случай войны. Введя волостную реформу, отдавая административное управление бурят Забайкальской области в руки десятка крестьянских начальников, царизм полагал создать один из таких оплотов» [23, с. 65]. Ф.А. Кудрявцев акцентировал внимание на том, что «во время русско-японской войны Забайкалье было объявлено на военном положении, и губернатор угрожал бурят-монголам «неисчислимыми страданиями» в случае их сопротивления властям» [15, с. 36]. Н.П. Егунов отмечал, каким тяжелым бременем легла война на экономику Забайкалья: мобилизация на фронт почти всех забайкальских казаков, изъятие конского поголовья, сокращение на 61 тыс. десятин посевов, что составляло примерно 21 % от всей площади пахотных земель, снижение поголовья скота на одну шестую часть, что усугублялось неурожаями 1903-1905 гг., приведших к голоду крестьянское и казачье население региона [6, с. 34].

Представляющая значительный интерес проблема комплектования действующей армии уроженцами Забайкалья исследуется в статье В.И. Баяндина «Воинские призывы в городе и деревне в Сибири в период русско-японской войны» [3]. Автор приводит ценные сведения, подчеркивающие тяжесть русско-японской войны для населения Забайкалья. Так, если в 1903 г. на воинскую службу было призвано 805 забайкальцев, то в 1904 г. их число составило уже 1202 чел. [3, с. 3].

Таким образом, советский период историографии, несмотря на жесткие рамки господствующей идеологии, стал важным этапом в изучении темы, поскольку именно тогда получили старт исследования социальнополитических и экономических последствий войны, в том числе ее влияние на жизнь Западного Забайкалья.

Новый этап в исследовании проблемы связан с событиями второй половины 80-х гг. XX в., когда в ходе проводимых в СССР глобальных политико-экономических преобразований, кардинальным образом была изменена ситуация во всех областях жизни страны. Существенное ослабление, а затем и полная отмена идеологической цензуры привели к раскрепощению научного мышления, вследствие чего началось переосмыс- ление проблем русско-японской войны. Особенностью историографии стал новый взгляд на уже, казалось бы, изученные вопросы. В первую очередь, это история участия Забайкальского казачьего войска в русско-японской войне. Е. А. Высотина в работе «Казачество Бурятии в прошлом и настоящем» приводит данные о том, что результатами войны стали ускорение процесса имущественной и социальной дифференциации в среде казаков и их участие, под воздействием указанных причин, в революционной агитации и волнениях 1905 года [4, с.104-106]. Н.Н. Смирнов в исследовании «Забайкальское казачество» подробно описывает не только действия казаков во время войны [21, с. 46-95], но и приводит другие ценные характеристики забайкальского казачества – о численности, количестве призывников, проценте грамотных [21, с.58].

На современном этапе дальнейшее развитие получило исследование деятельности в военное время забайкальской железной дороги. О.С. Норполова в работе «Забайкальская железная дорога в годы русско-японской войны» одной из основных задач, решаемых прокладкой магистрали, наряду с военно-стратегическими целями продвижения империи на восток, видит форсированное развитие экономики региона с облегчением доступа к его ресурсам [20, с. 79-80]. В исследовании приводятся данные о деятельности во время войны паромной переправы через Байкал, когда вследствие незавершённого строительства Кругобайкальской железной дороги перевозку грузов и войск приходилось совершать посредством паромной переправы. Так, для улучшения работы магистрали в военное время в Забайкалье было перевезено 65 паровозов, 25 пассажирских вагонов и 2300 воинских, приспособленных из товарных вагонов [20, с. 80].

Аналогичную точку зрения высказывает М.А. Харитонов. По мнению исследователя, на Забайкалье легла основная тяжесть войны, особенно ее начального периода, трудности которого объяснялись в числе прочих задержкой передислокации войск в район боевых действий в связи с незавершенным строительством Транссибирской магистрали в районе озера Байкал [9, с. 54; 22, с. 288].

Особый интерес представляют исследования Л.В. Кальминой. По мнению ученого, «перед лицом экстремальных военно-политических обстоятельств Россия всегда искала возможности создания многовариантной системы транспортных выходов. В данном контексте роль этих обстоятельств сыграли русско-японская и первая мировая войны» [12, с. 59]. Именно вследствие неудачной для Российской империи русско-японской войны, продемонстрировавшей слабость экономического развития восточных рубежей империи, непосредственно прилегающих к районам боевых действий, в сознании российского правительства произошел поворот относительно роли и назначения Забайкалья [10, с. 168]. Л.В. Каль-мина убедительно доказывает, что «с включением региона во внешнеполитические интересы он, как и вся Сибирь, стал играть все большую роль в государственных программах переселения крестьян, в Забайкалье разрабатывались проекты создания крупных промышленных предприятий, причем не только добывающей, но и перерабатывающей промышленности, создания надежной транспортной инфраструктуры» [11, с. 132].

В работе Б. В. Михеева «Социально-экономическое развитие Забайкальской области в начале ХХ века (1900-1918 гг.)» исследуются различные аспекты влияния, оказанного русско-японской войной на Забайкалье, в числе которых снижение посевных площадей (только в Верхнеудинском уезде на 5167 десятин) [19, с. 57], рост цен на продукты питания (на мясо – с трех рублей до семи за пуд) [19, с. 59], сокращение конского поголовья на 40 804 лошади [19, с. 60]. Наряду с этим автор отмечает подъем патриотических чувств у населения. Так, в Верхнеудинске местная еврейская община пожертвовала на нужды семей нижних чинов пятьсот рублей [19, с. 67]. Бурятами Кударо-Бурятской волости было собрано для нужд Красного креста более двухсот рублей [17, с. 69]. В целом, автор дает неоднозначную оценку влиянию русско-японской войны на Западное Забайкалье, подчеркивая как отрицательные моменты, такие как сокращение посевных площадей и поголовья скота, рост цен на товары народного потребления, так и положительные, давшие импульс развитию новых отраслей народного хозяйства, связанных главным образом с обслуживанием нужд Забайкальской железной дороги [19, с. 63].

В исследовании О. П. Еланцевой «Восточный институт в Верхне-удинске: страницы краткого пребывания» [7] анализируется деятельность первого на территории Западного Забайкалья высшего учебного заведения – Восточного института, эвакуированного во время войны из Владивостока в Верхнеудинск. Впрочем, как показывает автор, русско-японская война послужила причиной, как перебазирования института в Верхнеудинск, так и его возвращения. Во время войны регион стал «ближним тылом и прифронтовой полосой со всеми вытекающими последствиями. В Верхнеудинские были развернуты разного рода военные организации и учреждения, в том числе и несколько госпиталей с сотнями пациентов, передислоцированных из Приморской области и Приамурья. Число свободных помещений было ограничено» [7, с. 31]. Вследствие войны сильно подорожали продукты питания и студенты института, ограниченные в финансовом плане, испытывали серьезные трудности, что вкупе с недальновидными действиями руководства в области организации учебного процесса и выплаты стипендий, привело к прекращению учебной деятельности с последующим возвращением 13 октября 1905 г. Восточного института во Владивосток [7, с. 31-34].

Таким образом, современный период историографии проблемы является чрезвычайно плодотворным и разнонаправленным, происходит пересмотр прежних оценок, получают освещение прежде малоизвестные события.

Обобщая результаты проделанной исследователями работы, можно сделать следующие выводы. В работах дореволюционных авторов, несмотря на акцентирование внимания на военных аспектах конфликта, была заложена основа изучения проблемы влияния русско-японской войны на Западное Забайкалье. Накопленные в тот период данные, особенно в ходе анализа функционирования забайкальской железной дороги в годы войны, составили фундамент историографии проблемы последующего периода. Советские исследования, несмотря на идеологизированный подход, продиктованный реалиями господствовавшего тогда политического режима, стали ключевыми в изучении проблемы. Именно тогда появляются работы, посвященные анализу экономического влияния войны на хозяйство Забайкалья. В трудах региональных исследователей стали подниматься вопросы о воздействии, оказанном войной на жизнь автохтонного населения. Современный период в историографии проблемы стал наиболее плодотворным. Нескованный идеологическими рамками процесс исследования позволяет ученым с разных позиций подходить к изучению новых аспектов социально-политического и экономического влияния войны на регион. Вместе с тем, в историографии отсутствуют работы, в которых проблема исследовалась бы комплексно с учетом влияния геополитических трансформаций начала XX в. во Внутренней Азии (в том числе русско-японской войны) на военно-стратегическое, политическое, социальное, экономическое и культурное значение Западного Забайкалья.