Военные гимназии России: опыт интеграции классического и реального подходов к среднему образованию (1863-1882 гг.)

Данная статья посвящена одной из страниц истории российского образования. Автор ставит перед собой задачу проследить развитие целей, задач, содержания и методов образования в военных гимназиях в период с 1863 по 1882 г. Военная гимназия представлена здесь как тип общеобразовательной средней школы, успешно сочетающей классический и реальный подходы к образованию. Статья также содержит ряд мнений выдающихся педагогов о месте и роли военных гимназий в истории российского образования.

Великие реформы 60-х гг. XIX в. затронули все сферы жизни российского общества и государства, и система образования не была исключением.

Парадокс, но начало широким дискуссиям о ключевых направлениях и характере реформирования российской средней школы было положено военным ведомством. Отправной точкой формирования в русском обществе подобных идей принято считать 1856 г., когда редакция журнала «Морской сборник» объявила, что желает поместить ряд статей о воспитании молодых людей, готовящихся к морской службе. Как введение к дискуссии в одном из номеров было помещено рассуждение Бема о «воспитании вообще» и предложено высказываться по этому поводу всем желающим. Очень скоро в ответ появились статьи Н. И. Пирогова, П. Г. Редкина, В. И. Даля, И. А. Вышнеградского и др.; «вопрос широко разросся», и «дело началось» (П. Ф. Каптерев). Наибольший резонанс в обществе имели статьи Н. И. Пирогова «Вопросы жизни» (1856) и «Чего мы желаем?» (1859).

Главное, что делает человека человеком, писал Н. И. Пирогов, это то, что он задает себе вопрос о смысле бытия. Средняя школа призвана «сделать нас людьми», подготовить к борьбе с самим собой и светом, а не стремиться «сделать из нас с самого нашего детства негоциантов, солдат, моряков, духовных пастырей или юристов»1. Среднее образование не может и не должно быть специальным, поскольку оно «...выводит мысль из тесного круга реальности на широкое поле, снимает оковы, налагаемые близорукой действительностью, и знакомит человека с самой лучшей частью природы — с внутренним человеком». По мысли Н. И. Пирогова, любая наука в средней школе должна излагаться «не столько для самой науки, сколько для развития посредством науки той или другой умственной или душевной способности». Он полагал, что только такое образование будет истинным, «гуманнореальным»2.

Идеи о том, что среднее образование должно быть общим, а не профессиональным, иметь своей целью формирование личности, а не подготовку узкого специалиста, легли в основу реформирования российских военных образовательных учреждений.

В 1862 г. Главный штаб военно-учебных заведений запросил мнение отдельных государственных деятелей о характере воспитания и обучения в кадетских корпусах империи. Наиболее радикальными оказались записки военного министра Д. А. Милютина и министра народного просвещения А. В. Головнина, поданные великому князю Михаилу Николаевичу. Д. А. Милютин писал, что в существующем виде кадетские корпуса совершенно не соответствуют правильному распределению в государстве образования общего и специального, поскольку- будучи по своей сути учреждениями общеобразовательными, они тем не менее обрекают своих выпускников на военную службу независимо от их призва-

#Е. Ю. Ромашина, 2005

ния, наносят ущерб нравственным качествам личности из-за слишком раннего стеснения ее развития рамками воинской дисциплины. А. В. Головнин также считал, что в кадетских корпусах общее образование приносится в жертву военному обучению. Кадеты получают образование весьма поверхностное, тогда как всеми уже признано, что «основательное общее образование, развивающее в человеке общечеловеческие стороны, должно служить фундаментом каждого специального образования. Если для государства важно иметь ученых, знающих свое дело артиллеристов, инженеров, то еще более важно, чтобы эти артиллеристы и инженеры прежде всего были людьми с развитыми понятиями, с умом, способными обсуждать предметы зрело и всесторонне»3.

12 октября 1862 г. был учрежден особый комитет под председательством великого князя Михаила Николаевича для обсуждения преобразований военноучебных заведений. В состав комитета вошли генералы гр. Ф. Д. Гейден, К. П. Кауфман I, М. П. Кауфман И, А. А. Баранцев, П. С. Ванновский; от Министерства народного просвещения — А. С. Воронов, А. Ф. Постельс и др. Большинство лиц, назначенных Д. А. Милютиным и А. В. Головниным, конечно же, разделяли их мнения по поводу будущей реформы. Результатом деятельности комитета стали следующие основные положения: 1) «специальные классы отделить от общих в особые заведения, устроив их таким образом, чтобы молодые люди, приготовлявшиеся к военному поприщу, были точнее поставлены в условия военного воспитания и действительной службы»; 2) «...изменить устройство заведений с общими классами по частям воспитательной и учебной согласно современным требованиям педагогики и прекратить в этих заведениях фронтовые занятия как не соответственные возрасту воспитанников»4. 21 января 1863 г. все военно-учебные заведения были переданы в ведение Военного министерства и разделены на

4 разряда: 1) военные академии, 2) военные и юнкерские училища, 3) общеобразовательные учебные заведения — военные гимназии и прогимназии, 4) специальные военные школы (технические, оружейные, фельдшерские, топографические и т. и.). Подчеркнем, что военные гимназии учреждались именно как тип общеобразовательной школы: их выпускники могли продолжать свое образование как в военных, так и в гражданских высших учебных заведениях. Предполагалось, что позднее военные гимназии будут переданы в ведение Министерства народного просвещения и приравнены к гражданским гимназиям. (Это, однако, так и не произошло.)

В деле создания и становления военных гимназий крайне важной была роль Д. А. Милютина: педагогический комитет Главного управления военно-учебных заведений начал издавать один из лучших в России журналов — «Педагогический сборник»; в Соляном городке Петербурга открылся Педагогический музей; в военном ведомстве были собраны лучшие педагогические силы (Н. Ф. Бунаков, И. Ф. Рашевский, Н. М. Пржевальский и др.); для подготовки учителей военных гимназий были организованы двухгодичные курсы, куда принимались люди, уже имевшие университетское образование, а позднее организована и учительская семинария.

В августе 1863 г. 2-й Петербургский кадетский корпус, во главе которого стоял полковник Г. Г. Данилевич, был преобразован в военную гимназию. В число преподавателей были приглашены такие известные педагоги и ученые, как К. К. Сент-Илер, В. А. Евтушевский, Д. Д. Семенов, А. Я. Герд и др. 2-я Петербургская военная гимназия стала своеобразной педагогической лабораторией. На базе ее опыта к 1866 г. остальные кадетские корпуса также были преобразованы в военные гимназии.

14 апреля 1866 г. (после покушения Д. Каракозова на Александра П) А. В. Головнин был уволен с должности министра народного просвещения, а на его место назначен обер-прокурор Святейшего синода гр. Д. А. Толстой, с приходом которого начался подлинный разгром пореформенной средней школы. В этот период не подчиненные Министерству народного просвещения военные гимназии стали единственной опорой прогрессивной русской педагогики, центром развития передовой педагогической мысли, прибежищем педагогов, изгнанных из гражданских учебных заведений; постепенно они превратились в лучшие средние учебные заведения России того времени.

Цели деятельности военных гимназий были общеобразовательными — главной задачей провозглашалось развитие личности воспитанника для его дальнейшей творческой самореализации; определялся приоритет образования как самостоятельной жизненной ценности, независимой от внешних — государственных, политических, партийных и прочих — целей.

Если в гражданских гимназиях с началом 70-х гг. был «реставрирован» классический курс, с его приоритетом древних языков, а естественно-научные дисциплины оттеснены в реальные училища, выпускники которых не могли беспрепятственно продолжать образование в университете, то с курсом военных гимназий ничего подобного не произошло.

Ряд лет военные гимназии работали по опытному учебному плану, а в 1870 г. 7-летний срок обучения и предметы преподавания в них окончательно определились: закон Божий, русский язык и словесность, французский и немецкий языки, математика, начальные сведения из естественной истории и физиологии, физика и космография, история, русская и всеобщая география, начертательные искусства: рисование, чистописание, геометрическое черчение. Важно подчеркнуть, что учебный план военных гимназий отличался целостностью — процентное соотношение часов, отводимых на гуманитарные и негуманитарные науки, было практически равным: гуманитарные дисциплины — 41 % от общего чис ла учебных занятий, физико-математические — 25, естественно-научные — 17 % (итого — 42 %), остальные предметы — 17 %5, Таким образом, учебный план был уравновешен, в нем происходила своеобразная интеграция традиционного, классического, и нового, реального, подходов к среднему образованию. Вместе с тем весьма значительное место отводилось именно предметам гуманитарного цикла, которые были призваны сформировать духовные и нравственные силы подрастающего Человека.

Прямое влияние на развитие российских военных гимназий оказали идеи Н. И. Пирогова, а затем К. Д. Ушинского. В 1867 г. в № 59 газеты «Голос» появилась статья К. Д. Ушинского «Системы образования, принятые в наших министерствах — военном и народного просвещения», написанная им в поддержку военных гимназий. «Люди, трудившиеся над организацией военных гимназий, — писал он, — хорошо понимали, что цель... образования должна заключаться не столько в сообщении массы сведений, сколько в рациональном развитии способностей учащихся и что этой цели гораздо удобнее можно достигнуть посредством так называемых реальных наук, педагогическая разработка которых в последнее время достигла значительной степени совершенства, во многих отношениях превосходящего пресловутое педагогическое свойство мертвых языков»6.

К. Д. Ушинский подчеркивал, что самым важным и характерным явлением двух последних десятилетий явилось быстрое развитие естественных наук и психологии: знание человека о природе и себе самом увеличилось в «громадных размерах» и приобрело «научную форму», способную развить человека не менее, а может быть и более, чем прежние приемы и методы. «Психологическим невежеством» и «педагогическим анахронизмом» он называл традиционное деление наук на формальные и материальные, поскольку «.. .каждая наука развивает человека, насколько хватает ее собственного содержания, и развивает именно этим содержанием, а не чем-нибудь другим»?. Разница же между гуманизмом и реализмом заключается не в различии наук, но в различии способа их изучения: «Можно из истории сделать реальную науку, можно из Закона Божия сделать тоже реальную науку.,,; наоборот, можно арифметикой и химией развивать гуманность в человеке»8. По мнению К. Д. Ушинского, главной целью учебной деятельности в средних школах должно быть не занятие наукой как таковой, а «сам человек».

Идеи великого педагога нашли свое отражение в Программах военных гимназий по таким дисциплинам, как словесность, иностранные языки, естественная история9. Учебные предметы рассматривались не как некое сокращение той или иной науки, а как важное средство образования и развития ребенка. Воспитанникам и преподавателям гимназий рекомендовалось пользоваться учебными пособиями В. Я. Стоюнина, В. И. Водовозова, А. Н. Бекетова и других передовых ученых того времени.

Педагогами военных гимназий вырабатывались и новые методы обучения, адекватные обновленному содержанию образования: объяснительное чтение и «катехизический» метод в младших классах, «сократические» беседы — в старших, широкое применение наглядности, развитие самостоятельности детей в выполнении домашних заданий, замена ежегодных экзаменов «репетициями» 4—6 раз в год с целью систематизации знаний и контроля за их усвоением.

Большое внимание уделялось сохранению здоровья воспитанников и их физическому воспитанию. Во второй половине 70-х гг. при 2-й Санкт-Петербургской военной гимназии были открыты особые курсы под руководством П. Ф. Лесгафта (незадолго до этого уволенного «за вольнодумство» Министерством народного просвещения с должности профессора анатомии Казанского университета). В записке по поводу организации этих курсов говорилось: «Доктор Лес гафт обязывается... преподавать слушателям учреждаемого курса по программе, представленной им в Главное управление: а) антропологию, б) теорию телесных упражнений с историческим очерком развития гимнастического искусства и в) методику педагогической гимнастики; он же при содействии двух или трех помощников будет руководить всеми практическими занятиями слушателей по гимнастике, фехтованию и плаванию»10.

В 1880 г. в России существовало 18 военных гимназий и 8 прогимназий. Они сыграли значительную роль в становлении российского среднего образования, гуманистического по своим целям и разностороннего по содержанию. Их учебный курс органично сочетал в себе гуманитарные, математические и естественные науки, отражая наиболее передовые подходы педагогической мысли к формированию содержания среднего образования.

В 1882 г. с отставкой Д. А. Милютина деятельность военных гимназий в России была свернута.