Воспитание советской идентичности у дошкольников (1921-1941 гг.)
Автор: Новиков С.Г.
Журнал: Известия Волгоградского государственного педагогического университета @izvestia-vspu
Рубрика: Методологические проблемы образования детей и взрослых
Статья в выпуске: 1 (184), 2024 года.
Бесплатный доступ
Представлено аналитическое описание процесса воспитания социокультурной идентичности детей дошкольного возраста в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами. Показано, что на воспитание «советскости» у детей работала вся система формального и неформального образования, ориентировавшая дошкольников на такие ценности, как «социальная справедливость», «равенство», «антикапитализм», «пролетарский интернационализм», «советский патриотизм».
Социокультурная идентификация, советский человек, образ мира, дети-дошкольники, дошкольное воспитание
Короткий адрес: https://sciup.org/148328630
IDR: 148328630
Текст научной статьи Воспитание советской идентичности у дошкольников (1921-1941 гг.)
В современной социально-гуманитарной науке сложилось неоднозначное отношение к продукту советского воспитания названного периода. Одни ученые преимущественно негативно оценивают «homo soveticus’а» [6]. Другие – наоборот, подчеркивают его сильные качества [2]. Можно заметить, что полярное отношение к «советскому человеку» коррелирует с отношением к «советскому эксперименту» и в некоторых случаях явно вытекает из идеологических симпатий автора научной работы. В этой связи необходимо подняться над политическими предпочтениями и взглянуть на воспитание социокультурной идентичности российских детей 20-х – начала 40-х гг. ХХ в. непредвзято, освободившись (насколько это возможно в гуманитаристике) от ангажированности.
Цель статьи. Руководствуясь высказанным намерением, представим аналитическое описание процесса воспитания социокультурной идентичности у детей дошкольного возраста в исторически короткий отрезок мирного развития России-СССР (от окон-
чания социальных катаклизмов 1917–1920 гг. и до столкновения «Красного проекта» с «коричневой чумой» на просторах нашей Родины).
Методология исследования. Для реализации задуманного обратимся к помощи следующих инструментов: 1) концепций, раскрывающих взаимосвязь социокультурной идентичности и образа мира личности (Ю.А. Аксёнова, А.Н. Леонтьев, Н.Н. Королева, С.Д. Смирнов, Е.В. Улыбина и др.); 2) концепций «советскости» как социокультурного типа (Л.А. Булавка, А.А. Зиновьев, С.Г. Кара-Мурза, М.Е. Попов, А.Ю. Рожков, В.А. Сомов и др.); 3) концепций, осмысляющих культуру детства (Н.Б. Баранникова, В.Г. Безрогов, К. Келли, С.Г. Маслинская и др.). Конфигурирование названных теоретических конструкций позволяет ликвидировать ставшие уже привычными границы между социально-гуманитарными дисциплинами в интересах приобретения целостного взгляда на проблему воспитания социокультурной идентичности детей-дошкольников.
Результаты исследования. Представители самых разных научных специальностей – культурантропологи и историки, педагоги и психологи – единодушны во мнении, что становление личности невозможно без ее социокультурной самоидентификации. Человек по мере своего взросления все более определенно соотносит себя с определенной общностью, принимая сложившиеся у нее базовые ценности и идеалы. Идентифицируя себя с каким-то исторически сложившимся социокультурным организмом, растущий человек «дорисовывает» тем самым образ мира – ту форму знания, которая предшествует всякой его познавательной деятельности [7; 16]. В этом образе содержатся не изображения реальности, а изображенное , т. е. представляемое индивидом – то, что репрезентирует, структурирует и интерпретирует социальный универсум. В нем растущий человек фиксирует в том числе свое понимание места «родной» социокультурной общности в мировом историческом процессе. Последнее же не может, подобно многим другим элементам образа мира, формироваться стихийно, в ходе повседневной жизнедеятельности. Оно воспитывается сознательно различными социальными институтами и, прежде всего, образованием. Как показывает наш анализ исторического нарратива, в 1921–1941 гг. этим активно занимались в Советской России и СССР.
Воспитание социокультурной идентичности у детей начиналось уже в дошкольном возрасте. Оно осуществлялось, прежде всего, в соответствующих образовательных учреждениях. Еще декретом 1918 г. «О Единой Трудовой Школе Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» предполагалось учесть всех детей 6–8 лет и обеспечить для них возможность посещать детские сады. Однако охват детей таковыми учреждениями на протяжении первой половины 1920-х гг. сокращался. Если в 1921 г. в РСФСР функционировало 4723 дошкольных учреждений, в которых воспитывалось 245 527 ребенка, то в 1925 г. – только 1135 учреждений с 60 176 воспитанниками [10, с. 4]. И лишь во второй половине 20-х гг. ХХ в., с восстановлением народного хозяйства страны, по мере роста числа дошкольных учреждений возможности последних в воспитании советской идентичности расширяются (в 1928 г. было уже 4300 детских садов /186 тыс. детей/, в 1932 г. – 36 703 /1067 тыс. детей/, в 1940 г. – 46 031 /1953 тыс. детей/ [11, с. 128]).
Еще в 1921 г. на II Всероссийском съезде по дошкольному воспитанию было принято решение выращивать в детских садах субъектов строительства общества социальной справедливости, что в с условиях «задержки» мировой революции и «временной стабилизации капитализма» означало ориентацию на формирование человека, ассоциировавшего себя с единственным на планете «государством рабочих и крестьян» [12]. Соответственно, организаторами и теоретиками воспитания «советское» определялось через дихотомию «мы – они» («наши – чужие»). Ребенку предлагался двухполюсный образ социального мира: «наше (советское)» связывалось с будущим всего человечества («светлую дорогу» к которому прокладывал Советский Союз), а «чужое» – со «старым миром» (уходившим в небытие прошлым, с его несправедливостью и насилием). При таком мирови́дении «советский человек» оказывался не рядовым сторонником сил Добра, но активным борцом за их торжество.
В дошкольных образовательных учреждениях на воспитание «советскости» у детей были нацелены, прежде всего, праздничные мероприятия, приуроченные к датам «красного календаря». Педагог с большим «дореволюционным стажем» оставила нам следующее их описание: «Стремясь приобщить детей к современности и зная, что дети мыслят образами и легко проникаются настроениями, мы даем им и образы и настроения желаемого направления , которые в детских садах, как и школах, доносились до ребят посредством их участия в « празднествах, имеющих политический характер , в шествиях с флагами и определенными лозунгами, в пении интернационала, похоронных маршей и других революционных песен» (Курсив наш. – С.Н. ) [14, c. 205–206]. Иными словами, праздники, к которым дети готовились, не были простым воспроизводством советской праздничной обрядности. Они выступали инструментами формирования в сознании дошкольников образа мира, сакральным центром которого выступала Страна Советов. Дабы сделать этот образ запоминающимся, педагоги в 1920-е гг. привлекали детей к участию в октябрьских демонстрациях под присмотром взрослых [5, c. 175]. В 1930-е гг. от такой практики отказались, отведя ключевую роль в воспитании «советскости» у дошкольников «утренникам», посвященным: а) событию, породившему советскую государственность (День Октябрьской революции); б) основанию института, стоящего на защите Советской власти (День Красной Армии); в) феноменам, связанным с природой Советской власти (международной солидарностью трудящихся – 1 мая, борьбой работниц за свои права – 8 марта). Методисты, обобщая педагогический опыт, рекомендовали коллегам: «Хорошо, когда воспитатель, желая подготовить детей к переживанию памятного дня, предварительно проводит с ними экскурсию, показывает им художественную картину, игрушку, читает интересную книжку, стихи, рассказывает. Этим он обогащает детские переживания, вызывает у ребенка новые представления. После такой подготовки дети с интересом ждут дня праздника» [17, с. 25]. После данных мероприятий воспитатели обычно беседовали с дошкольниками, закрепляя своими вопросами информацию, полученную ими на «утреннике». О содержании бесед мы можем судить из материалов объединения по развитию речи ребенка при дошкольном кабинете Мосгороно: «Воспитатель: – А кто скажет, ребятки, как раньше жилось рабочим и крестьянам? Зина: – Плохо жилось. Они на буржуев работали день и ночь. Толя: – Они в плохих домах жили, а буржуи в хороших» [Там же, с. 34]. Соглашаясь с детьми, педагог подытоживал: «Да, ребятки, теперь всем трудящимся хорошо живется в нашей стране». А дошкольники, в свою очередь, уточняли, подчеркивая достижения Советской власти: «Толя: – Теперь построили разные фабрики, заводы, новые дома для рабочих. Витя: – Дома отдыха, метро. <…> Коля: – Ясли, школы. Слава: – Детские сады. Зоя: – Лесные школы. Витя: – Лагеря» [Там же, с. 34–35].
Анализ и обобщение воспитательного опыта 1920-х гг. позволил педагогам разработать в 1930-е гг. модель организации празднования в детском саду «революционных дат». Последняя включала в себя четыре этапа: 1) подготовка детей к празднованию памятного события и планирование праздничного мероприятия; 2) отбор его основного содержания; 3) проведение «утренника»; 4) подведение итогов и корректировка сценария на будущее по результатам обсуждения в педагогическом коллективе [15, с. 89].
Наряду с названными средствами воспитания чувства «советскости» – «утренниками» и беседами – в работе с детьми из старших групп детских садов воспитатели использовали также чтение и обсуждение сообщений из газет о важнейших достижениях СССР («например о героях-летчиках, о завоевании Северного полюса, о новом строительстве» [17, с. 27]). С этой же целью проводились беседы об актуальных «общественно-политических событиях, героических фактах», которыми, по замечанию методиста 1930-х гг., была «полна наша советская жизнь» [Там же, с. 84].
Для воспитания советской идентичности у дошкольников педагоги прибегали к помощи произведений детской художественной литературы. Так, в 1920-е гг. увидели свет сказки, которые, образно отображая политические события, подводили детей к мысли о том, что Советской властью осуществляются многовековые чаяния трудового народа. Например, в сказке Т. Морозовой «Октябрьская революция» последняя аллегорически представлялась в облике маленькой девочки (слабой и болезненной), выросшей в прекрасную девушку, а в сказке А. Кравченко «Про высокую гору и малые ручейки» гора символизировала капитализм, на борьбу с которым каждое 1 мая из глубин земли вырывались «ручейки» – отряды героического пролетариата [4, с. 40]. Кроме сказок, у старших дошкольников интерес вызывали книги революционно-приключенческого жанра (П. Бляхина «Красные дьяволята», Л. Остроумова «Макар-следопыт»), возбуждавшие яркие эмоции, чувство сопереживания юным «красным героям» и желание участвовать в борьбе «за Советскую власть». Гордость за Советскую Родину порождали у детей и некоторые поэтические тексты. Такие, например, как стихотворение А. Барто «Китайчонок Ван Ли». Его герой, мечтавший о справедливой жизни, попадает в СССР и реализует там свои чаяния. Подобного рода поэтические тексты учили детей, что быть советским человеком не только почетно, но и ответственно.
К воспитанию чувства «советскости» у дошкольников был привлечен и журнал «Мурзилка». На его страницах детям 4–7 лет (а таков был возраст адресатов издания по мнению его авторов) рисовались картины счастливого советского настоящего и ужасного отечественного дореволюционного прошлого (или идентичного ему по своей природе зарубежного капитализма 1920–1940-х гг.). Соответственно, Страна Советов представлялась в качестве социума, с которым связывают надежды трудящиеся всего мира и который выступает для них образцом для подражания.
На страницах детского журнала репрезентировались и те социальные группы, на которые следует непосредственно ориентироваться дошкольникам. В качестве них выступали октябрята и пионеры. Они изображались членами объединений детей, которые борются по мере своих сил за «счастье трудового народа», воплощая в жизнь мечты «рабочих и крестьян» всех национальностей. К примеру, в стихотворении «Китайчонок – октябрятам» содержалось такое обращение к советским детям: «В стране моей / Уж много дней / Буржуи царствуют над нами; / Мы подрастем, / И их побьем, / И будем жить в союзе с вами. / Своей рукой / Китай родной / Спасти сумеют китайчата, / Но просим вас / Чтоб вы о нас / Не забывали, – октябрята!» [9, 1925, № 3, с. 4]. Советские дошкольники также получали в журнале следующий поведенческий эталон: «Пионер – / хоть самый малый / в семье трудовой / отбивает шаг бравый / как воин молодой » (Курсив наш. – С.Н. ) [9, 1924, № 5, c. 2].
Герой журнала, давший ему имя, – Мурзилка – так рассказывал дошкольникам о своей встрече с октябрятами и пионерами: «…повидал подлинных ребят, которым сам черт не страшен, и которые много сделают в будущем для страны » (Курсив наш. – С.Н. ) [9, 1924, № 5, c. 23]. Из номера в номер в этом журнале прокламировалась идея преемственности поколений борцов за «советское дело». В частности, автор детских стихов изображал такую сцену: «Вот Ваня шестилетний / Обиженно надут: / “Хочу быть октябренком, / Как эти, что идут”» [9, 1925, № 11, c. 9].
Любопытно, что и первый визуальный образ Мурзилки (1924 г.) имел все черты юного борца за строительство «нового мира». В иллюстрации был изображен маленький мальчик, храбро бросающийся на врага, – паука. Согласимся с интерпретацией этого рисунка, данной современным исследователем: «Ребенок в тельняшке и коротких штанишках сражается с огромным пауком (враг в советском плакате, в особенности “буржуй”, часто изображается в виде паука), он не просто “работает”, а кует (кузнец – один их основных положительных образов, символизирующих рабочего, пролетария)…» [1, с. 245].
Свою роль в воспитании «советскости» у дошкольников играл и кинематограф. Художественные фильмы «Цирк», «Вратарь», вполне доступные для понимания детьми, рисовали счастливое советское общество, основанное на социальной справедливости и равенстве, чуждое национализму и расизму. А музыка к ним («Песня о Родине» / «Широка страна моя родная» / «Спортивный марш») вызывала мощный эмоциональный отклик. Как и произведения литературы, детский кинематограф ориентировал дошкольников на то, чтобы, сохраняя верность интернациональным интересам трудящихся, крепить мощь Советской Страны как Отечества мирового пролетариата [13].
Заключение. Подытоживая, зафиксируем следующее. Первое. Дети-дошкольники периода 1921–1941 гг. составили самые первые поколения наших соотечественников, вступавших в сознательную жизнь в принципиально новых социальноэкономических и политических условиях – после Октября 1917 г. Второе. Их социокультурная идентичность воспитывалась в советском воспитательном пространстве, чьими идейно-мировоззренческими основами были «социальная справедливость» и «равенство», «антикапитализм», «пролетарский интернационализм» и «советский патриотизм». Третье. «Советскость» детей-дошкольников вызревала по мере того, как у них формировался образ мира, отвечающий интересам становящейся социокультурной реальности. Четвертое. На воспитание советской идентичности у детей-дошкольников работала вся система как формального, так и неформального образования. Пятое. Результат воспитания советской идентичности у дошкольников 1920–1930-х гг. стал очевиден в период Великой Отечественной войны, когда ее героями стали представители поколений, сформировавшихся в СССР.
Список литературы Воспитание советской идентичности у дошкольников (1921-1941 гг.)
- Вдовенко И.В. Мурзилка на фабрике советского (модели присвоения и переозначивания «чужого» в советской детской литературе // Детские чтения. 2016. Т. 10. № 2. С. 237–269.
- Кара-Мурза С.Г. «Советский человек». Радио «Эхо Москвы», 6 ноября 2003 года, программа «Чужой монастырь» [Электронный ресурс]. URL: http://www.kara-murza.ru/referat/sociology/Nepoladki007.html (дата обращения: 14.02.2021).
- Коган П. Письмо. Жоре Лепскому [Электронный ресурс]. URL: https://poezia.ru/memory/users/28 (дата обращения: 14.02.2021).
- Кон Л.Ф. Советская детская литература восстановительного периода (1921–1925). М., 1955.
- Костюхина М.С. Октябрьский сценарий в детском саду // Детские чтения. 2017. № 2(012). C. 173–183.
- Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: Контуры, символы, знаки. СПб., 2006.
- Леонтьев А.Н. Образ мира // Мир психологии. 2003. № 4. С. 11–18.
- Маяковский В.В. Полн. собр. соч.: в 13 т. М., 1958. Т. 8.
- Мурзилка: журнал для детей младшего возраста. 1924–1941 гг.
- Народное образование в СССР по данным текущих обследований на 1 января 1922, 1923 и 1924 гг. и краткий свод статистических данных за пятилетие 1921–1925 гг. М., 1926.
- Народное образование, наука и культура в СССР. Статистический сборник. М., 1971.
- Новиков С.Г. «Новый человек» 1920–1930-х годов: проект и его реализация // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2021. № 4(157). С. 4–10.
- Новиков С.Г. Воспитание в стране «системного антикапитализма» (1921–1941 гг.) // Отечественная и зарубежная педагогика. 2021. № 3(76). С. 106–119.
- Свентицкая М. Наш детский сад (Из опыта дошкольной работы Детского Городка имени III Интернационала при Наркомпросе в Москве). М., 1924.
- Сидорчук О.Н., Сидорчук С.Д. «Этот праздник мы справляем…»: становление методики организации советских праздников в детском саду в 20–30-е гг. // Сибирский педагогический журнал. 2019. № 2. С. 85–94.
- Смирнов С.Д. Мир образов и образ мира как парадигмы психологического мышления // Мир психологии. 2003. № 4. С. 18–31.
- Флорина Е.А., Шабад Е.Ю. Живое слово в дошкольных учреждениях. М., 1939.