Взаимодействие государства и Русской Православной Церкви в сфере социального служения в Среднем Поволжье во второй половине XIX века

* Photos are taken from the open sources.

В губерниях Среднего Поволжья с 1865 г. начался рост количества церковноприходских попечительств (ЦПП), которые выступали прежде всего как епархиальные органы опеки. Причиной их создания явилось тяжелое финансовое положение внештатного духовенства, вдов и сирот церковнослужителей и мирян. Следует сказать, что к концу XIX в. произошло расширение сети учреждений церковной опеки — открылись специальные кассы взаимопомощи для представителей духовного звания (эмеритальные и похоронные).

Автор «Саратовских епархиальных ведомостей» в 1892 г. писал: «Правилами 1864 г. о приходских попечительствах им предоставлено: попечение о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также о благоустройстве первоначального обучения детей и для благотворительных действий в пределах прихода. Там, где попечительства существуют, преимущественно в столицах, они принесли уже несомненную пользу и в смысле благотворительности, так как при них возникли богадельни и сиротские приюты. Но при сельских церквах попечительств мало, а благотворительная деятельность невелика. Сама идея о попечительстве не окрепла еще в сознании общества, а как открытие их, так и упадок, и пpeкpaщeние их деятельности всецело зависят от энергии отдельных личностей»1.

С 1875 г. наметилась тенденция на уменьшение количества попечительств в губерниях Среднего Поволжья, но те, что сохранились, вели активную работу по социальному служению на территории своих епархий.

Так, в «Отчете Синоду о состоянии Пензенской епархии за 1877 г.» содержались следующие сведения: «В составе Присутствия попечительства о бедствующих духовного звания в отчетном году находились три человека. Сумм попечительства от 1876 г. осталось наличных денег 629 руб. 21 ¾ коп. и билетами кредитных учреждений 27114 руб. Поступило на приход наличными деньгами 2569 руб. 36 ½ коп., всего в ведении попечительства находилось наличных денег 3198 руб. 58 ¼ коп. и билетами 29 114 руб.

В отчетном году израсходовано попечительством на бедных духовного звания наличных денег 3058 руб. 37 коп. К 1878 г. в остатке состояло наличных денег 140 руб. 21 ¼ коп. и билетами кредитных учреждений 28 114 руб. Под владением попечительства состояла одна богадельня, существовавшая при Казанской церкви г. Пензы, на иждивении находилось 23 лица»2.

В Пензенской епархии в 1877 г. дело призрения сирот и вдов духовенства получило новую силу и развитие. Существующие уже несколько лет окружные попечительства изыскали способы и средства к более успешной помощи своим окружным сиротствующим и бедным лицам.

В отчете по епархии указано: «В девять окружных попечительств поступило в 1877 г. сумм 1818 руб. 47 коп., израсходовано на 150 лиц и семейств 1290 руб. 51 ½ коп. И осталось 1995 руб. 1 ¾ коп. Свечной завод ежегодно выдавал на содержание епархиального женского училища по 992 руб. В Пензенской духовной семинарии и Духовных училищах окончили курс 85, уволены по прошениям 20, исключено по определениям Правлений 13 лиц. Земских школ — 388, ЦПШ — 196 и школ грамоты — 108»3.

Отдельный раздел в отчетах по епархиям занимали сведения о благотворительной деятельности монастырей. Так, в отчете за 1877 г. приводились такие сведения: «В Пензенском Троицком и Керенском Тихвинском женских монастырях — монастырские больницы, которых призревались на монастырские средства 22 лица. В четырех женских монастырях и двух общинах безвозмездно воспитывались и обучались сиротствующие дочери духовенства — 51»4.

В Саратовской епархии в 1870-е гг. отмечалась в отчетах благотворительная деятельность церковных попечительств в селах Большая Куриловка Вольского уезда и Александровка Царицынского уезда, которые на средства христианских общин открыли бесплатную столовую для учеников церковно-приходской школы и убежище для престарелых и неимущих прихожан5.

Для сравнения, в 1885 г. в Пензенское епархиальное попечительство о бедных духовного звания поступило наличными 1668 руб. 60 коп., всего образовалось билетами кредитных учреждений 28 500 руб. 33 коп., наличными 1710 руб. 75 коп. Из этих средств 634 вдовам и сиротам духовного звания из окружных сумм попечительства были выплачены пособия6.

Важную роль играла церковная благотворительность во время военных действий. Православное духовенство Саратовской и Пензенской губерний приняло активное участие во время Крымской (1853–1856 гг.), Русско-турецкой (1877–1878 гг.), Русско-японской (1904-1905 гг.) и Первой мировой войн. Основными формами благотворительности духовенства были личные пожертвования, открытие и содержание госпиталей и лазаретов. Монастыри Саратовской и Пензенской губерний охраняли больных и раненых солдат, детей-сирот, принимали беженцев из других епархий. Священнослужители отправлялись в расположение действующих армий братьями милосердия.

Так, в Саратовской губернии духовенство способствовало организации сбора пожертвований в поддержку Общества повсеместной помощи солдатам и их семьям, Военного благотворительного общества Белого Креста, Всероссийского общества памяти воинов русской армии, Тетянинского и Романовского комитетов.

В Пензенской епархии монастыри в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. организовывали заготовление запасов продовольствия. В число сердобольных сестер женских общин и монастырей епархии изъявили желание поступить 2 монаха и 6 послушников. Они по распоряжению епархии должны были ходить в открытые при больнице Пензенского Губернского Земства отделения для практического изучения и подготовки в братья и сестры милосердия.

В Пензенском Преображенском монастыре были помещены два престарелых и бедных лица на случай освобождения мест или в больнице Пензенского губернского земства для раненых и больных воинов. В Наровчатском Троицком монастыре и Вьясской пустыни были устроены помещения для больных и раненых воинов от 50 до 75 человек по линии сотрудничества с управлением общества Красного Креста.

В отчете за 1877 г. написано: «Материалов для лазаретов заготовлено было женскими монастырями и отослано в то же отделение общества Красного Креста довольное количество; 84 пары белья и 19 рубашек, 34 полотенца, 56 простыней, 42 наволочки, 14 нагрудников и другого вида белья»7.

Поддержка духовного и народного просвещения осуществлялась путем оплаты обучения детям-сиротам и детям бедных родителей, строительства и ремонта зданий учебных заведений, устройства библиотек, учреждения стипендий, обществ взаимопомощи ученикам и т. п. В Саратовской и Пензенской губерниях были представлены духовные образовательные учреждения двух уровней — начальную получали в окружных духовных училищах и среднюю — в семинарии. Звено начального образования включало в себя церковно-приходские, воскресные школы и школы грамотности.

В 1893 г. число церковно-приходских школ увеличилось на 10 и школ грамоты на 15, всего к концу 1893–1894 гг. учащихся в церковно-приходских школах было 160, в школах грамоты 63, всего 223. В 1894 г. было открыто 72 школы грамоты, всего к 1894-1895 учебному году состояло 196 ЦПШ и 108 школ грамоты, всего 304. в них обучалось мальчиков и девочек 10573, в том числе раскольников — 27. Из всех приходов

Пенза. Никольская улица

Пензенской епархии только 78 не имели никакой школы, таким образом, почти все священники состояли законоучителями в церковно- приходских школах8.

Особенно заметным социальное служение православного духовенства было в период природных бедствий и эпидемий.

Так, в 1891 г. в России, в том числе и в Пензенской губернии, было страшное для тех времен бедствие — неурожай, повлекший вскоре голод, что усугубилось и неурожайным следующим годом. При участии местного духовенства были организованы комитеты вспомоществования голодающим, открыты столовые при храмах, был организован централизованный сбор пожертвований со всех регионов Российской империи9.

Все священники — члены губернских участковых попечительств занимались раздачей пособий голодающим прихожанам. В некоторых приходах Пензенской и Саратовской епархий были созданы столовые для голодающих, на содержание которых причты делали ежемесячные взносы. Некоторые священники устраивали бесплатные столовые в своих домах, составляя списки особо нуждавшихся в пропитании.

Как следует из отчета пензенского губернатора за 1892 г., из-за неурожая 1892 г. и эпидемии холеры резко ухудшилось состояние сельского населения. К ноябрю заболевших было 7600 человек, из них умерло 3315 человек¹⁰. Приходские священники много делали, чтобы не допустить распространения эпидемии, в частности, давали наставления для предупреждения болезни и обучали правилам оказания первой помощи. Не зарегистрировано случаев отказа приходских священников в отпевании умерших от холеры из-за боязни заразиться. В Саратовской губернии начались народные волнения, связанные с недовольством населения мерами правительства по борьбе с холерой. В отчете Св. Синоду епископ Саратовской епархии отмечал, что «…пастыр-ское слово священников много сделало к прекращению этого волнения» и ходатай ствовал о награждении их «за отли чное ревностное служение Церкви»¹¹.

В период 1860–1890-х гг. важным направлением социального служения Русской Православной Церкви было миссионерство. Расширение сети миссионерских организаций в пореформенный период было связано с распространением различных религиозных течений, групп и сект.

В Российской империи в последней трети XIX в. проживало значительное количество подданных, не принадлежавших к первенствующей Церкви.

22 октября 1876 г. по предложению председателя Православного миссионерского общества был открыт Саратовский епархиальный комитет «для распространения христианства между язычниками в империи».

Как следует из отчета Саратовского епархиального комитета Православного миссионерского общества за 1878 г., на общем собрании Саратовского отделения Православного миссионерского общества был избран Епархиальный комитет общества, в состав которого вошли 70 человек. Членами комитета в 1878 г. стали действительный статский советник В. Громаковский и Ф. Бобырь, статский советник Д. Савицкий, ректор семинарии и другие. Общество быстро нашло сторонников среди неравнодушных граждан, и уже через два года в нем насчитывалось более 100 человек, а годовой доход составил почти 750 руб. С 1887 г. начали проводиться общегосударственные миссионерские съезды, на которых подводились итоги работы общества. Делегатов на них выбирали на общем собрании членов общества во всех епархиях12.

Одна из главных целей общества — борьба против распространения оппозиционных по отношению к Православной Церкви религиозных образований. В частности, для Саратовской и Пензенской епархий одной из задач, стоявших перед обществом, было противодействие распространению штундизма.

В отчетах по Пензенской епархии мы можем встретить следующие сведения: «В восьми уездах существовали сельские приходы, зараженные расколом, но главное гнездо разных раскольнических толков — известное торговое село Поим в Чембар-ском уезде. Построенный в нем и освященный в 1866 г. единоверческий храм собрал под свою сень хотя еще и малое стадо, обратившихся к единению с Православной Церковью.

По примеру прежних лет миссионер и настоятель единоверческой Николаевской церкви священник Невестин в воскресные дни святой Четыредесятницы вел публичные беседы с сектантами. Кроме публичных бесед он не упускал случая поговорить с ними о вере при каждой частной встрече, а единоверческие начетники вели прения с настоятелями раскола везде, где представлялся случай: в гостиницах, на площадях, в собраниях на дому крестьянина поповца Козленкова. И всегда они одерживали победы. Таким образом, эти беседы и прения умягчали более и более затвердевшую почву раскольнических утверждений.

Поимский раскол, по отзыву миссионера Невестина, сильно переменился. Прежнее ожесточение и упорство уже не было заметно, сочувствие многих склонялось в пользу православия. Молодое поколение перестало ходить в свои молельни, порицало раскол, стало смотреть с уважением на Православную церковь. Нередко видели раскольников во время богослужения в православных храмах, особенно во время торжеств. Косность к присоединению раскольников к Церкви миссионер объяснял тем, что молодежь находилась в зависимости в мирском быту от старших и влиятельных лиц и ждала инициативы от этих людей. А сами раскольники на вопрос, почему они медлили присоединяться, отвечали “потерпите еще немного, против присоединения мы ничего не имеем, все там .…в церкви православной будем”»13.

Велись противораскольнические публичные беседы и в других местностях епархии: в трех селах Сараского уезда: Пятине, Воротниках, Ремезенках, и принадлежавших к ним деревнях: Марьевке, Лыновщине. В них раскольнические согласия, пере-крещенского и нетовского толков, хотя были не так многочисленны, как в Поимее,

Троицкий монастырь г. Пенза но отличались дикостью и грубостью в понятиях о вере. Назначенный в 1876 г. помощником поимского миссионера молодой и энергичный священник Пятины Зарин успел расположить к себе раскольников так, что они шесть раз собирались на публичные собеседования. В ходе этих бесед выявилась один человек, ревнующий по истине. Марасевский наставник перекрещенцев крестьянин Иван Сергеев — личность простая и довольно светлая.

Раскол поповщинского толка в селе Абашеве Наровчатского уезда стал склоняться к Православной Церкви по той причине, что в ближайшей местности в деревне По-касах Спасского уезда немалое число раскольников присоединилось к Православию на правах единоверия. Пример этот благотворно подействовал на абашевцев.

Священник Небосклонов сообщал, что противостояние раскольников с. Посопной и Казачьей Пелетьмах не усиливается и не поддается увещаниям, Ансеров — беспоповцы и молокане коснеют в своих заблуждениях, Сатурнов — раскол в двух приходах колеблется и охотно читают противораскольнические книги при содействии местного священника. Общее число присоединенных за 1878 г. к Православной Церкви от раскола в Пензенской епархии ограничилось 22 лицами14.

Вместе с тем, благодаря ревностным трудам ежегодно миссионерам каждой епархии удавалось вернуть в лоно Церкви сотни отошедших от Православия.

В 1885 г. было основано Саратовское отделение палестинского общества, которое возглавил епископ Антоний. Товарищем председателя был вице-губернатор Т. Рафальский, казначеем и делопроизводителем — А. Богословский, а его помощником — кафедральный протоиерей А. Шестериков15. Собранный обществом капитал состоял из взносов постоянных членов, одноразовых пожертвований духовенства и светских лиц, сбора из кружек в церквях и монастырях, и был назначен на устройство благотворительно- просветительского учреждения для уроженцев Саратовской губернии, проживавших тогда в Палестине.

Миссионерские институты приобретают структурированность; церковные организации, специализирующиеся на такой работе, обретают системность; появляются учебные учреждения, специализирующиеся на подготовке миссионеров и священников для местностей преимущественного проживания неправославных народов («Всероссийские миссионерские курсы в г. Казани», «Миссионерский приют», педагогические курсы для учителей миссионерских школ, Переводческая комиссия Православного миссионерского общества при «Братстве св. Гурия», миссионерские школы «Братства св. Гурия» и Православного миссионерского общества).

Безусловно, анализ направлений деятельности общественных организаций конфессионального характера в провинциальном обществе пореформенного периода неизбежно выводит исследователя на проблему религиозного разнообразия в рамках имперского строя и управления Российской империи и, как следствие, к осознанию последствий этноконфессионального разнообразия для сообщества православных на уровне отдельных губерний и страны в целом. В этих условиях проведение анализа именно по отдельным губерниям позволяет учесть в полной мере региональную специфику положения дел и степени эффективности проводимых мероприятий социального служения, где закономерно большую роль играет и личностный фактор и настроения населения данной территории.