Взгляды первых чувашских педагогов на воспитание подрастающих поколений на основе народных традиций

Актуальность . Обращение к истории чувашской педагогики, к решению проблем духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения в этнопедагогической системе первых чувашских учителей-учеников выдающегося чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева весьма актуально для творческого использования их уникального опыта в воспитании современной молодежи на родном слове, фольклоре, на народных традициях родного и соседних народов, в воспитании на любви и дружбе. Многое из наследия первых чувашских педагогов переплетается с современностью. Создатель этнопедагогики, великий чувашский ученый Г.Н. Волков убежденно говорил: «Без исторической преемственности, которая является условием прогресса, нет и развития педагогики» [1, с. 11].

Одним из приоритетов государственной политики Российской Федерации в сфере образования и воспитания является, согласно Стратегии развития воспитания в РФ на период до 2025 г., развитие и формирование у подрастающего поколения высокого духовнонравственного уровня, чувства сопричастности к судьбе России, к исторической и культурной общности российского народа. Наша страна стоит на прочном фундаменте с исто-

рическими ценностями, традициями, суверенитетом и государственным единством. «Семья – главная ценность россиян. Дети – важнейший приоритет нашей политики», – записано в поправках к Конституции Российской Федерации [11, с. 2–3]. Поэтому огромна сегодня потребность педагогической науки и образовательной практики в научно-педагогическом знании о нравственном воспитании детей и молодежи на основе национальных традиций. Однако имеет место противоречие между потребностью в использовании в современной системе образования народных традиций и воспитательных идей известных просветителей национального региона и отсутствием целостного исследования, в частности, вопросов религиозно-нравственного воспитания в эт-нопедагогической системе первых чувашских учителей. Этим противоречием обусловлена научная проблема исследования: каковы были взгляды А.В. Рекеева, И.И. Иванова и Н.М. Охотникова на религиозно-нравственное воспитание на основе народных, национальных традиций, их претворение в жизнь через учебную и просветительскую деятельность.

Деятельность отдельных первых чувашских педагогов ученые исследовали с разных точек зрения. Так, Т.С. Иванова охарактеризовала учителей как ульяновцев. П.В. Денисов показал жизнедеятельность Н.М. Охотникова как этнографа. Некоторые методические вопросы в его работе изучали В.Т. и С.В. Сейфуллины, М.В. Максимова. И.В. Воробьева раскрыла его этнопедагогические идеи и просветительскую деятельность. Мы же рассматриваем в целом этнопедагогическую систему первых чувашских учителей, их воззрения на духовно-нравственное воспитание.

Научная новизна исследования заключается в представлении в структурированном виде взглядов первых чувашских учителей на воспитание подрастающих поколений на основе народных традиций, в углублении и конкретизации этнопедагогических знаний.

Материалы и методы исследования. Источниками исследования служили историческая, педагогическая, этнографическая, этнопедагогическая, мемуарно-публицистическая литература и архивные материалы по обозначенной проблеме. Основными методами исследования были историко-сравнительно-сопоставительный метод, анализ и синтез, прямой и обратный перевод с русского на чувашский и с чувашского на русский язык, систематизация и обобщение изученных материалов.

К первой плеяде учителей-практиков чувашского народа относятся Алексей Василье-вичРекеев(1847–1932), ИгнатийИвановичИва-нов (1848–1885), Никифор Михайлович Охотников (1860–1892). В годы их жизнедеятельности под духовностью подразумевалась религиозность, она считалась «нравственно-воспитательной задачей» педагогики [10, с. 48]. И, конечно же, в просветительно-педагогической деятельности учителей вопросы религиознонравственного воспитания занимали значительное место.

Учителя-гуманисты при определении целей и задач религиозно-нравственного воспитания брали за основу духовные идеалы родного чувашского народа с учетом их соответствия моральным общечеловеческим идеалам. Считали важнейшими качествами высокодуховного человека любовь к Отчизне, к своему народу и к народам России, почтительное отношение к родной культуре и языку, к родителям и старшим, скромность и целомудрие, трудолюбие и честность [2, с. 143].

Этнопедагогические взгляды первых чувашских учителей на религиозно-нравственное воспитание основаны на идеях народности учителя русских учителей К.Д. Ушинского, который под народностью понимал прежде всего воспитание на народных началах, созданное самим народом. Для выходцев из народа Рекеева, Иванова, Охотникова «богатый и чистый» народный источник являлся педагогическим кладезем. В просвещении чувашей они опирались именно на их традиции и обычаи. Этих педагогов можно по праву назвать первыми исследователями чувашской национальной системы воспитания. Так, «Записки чувашина о своем воспитании» Никифора Охотникова включают в себя обширные автобиографические этнопедагогические сведения, собственные соображения и тезисы о духовно-нравственном воспитании молодого поколения на народных традициях. Статьи Алексея Рекеева «Из чувашских преданий и верований», «Чуваши. Применение системы Ильминского к их просвещению», «Мои воспоминания из прошлой моей жизни» содержат идеи религиозно-нравственного воспитания и просвещения чувашских детей. Нравоучительные бытовые рассказы Игнатия Иванова, похожие на этические беседы, строились на устном народном творчестве и являлись «энциклопедией воспитания» [5, с. 186].

Первые чувашские этнопедагоги считали, что на формирование морального облика ребенка влияют семья и школа, природа и окру- жающая среда, традиции, устное народное творчество и религия. К средствам духовнонравственного воспитания они относили наглядный пример родителей, бабушек, дедушек и учителей; поощрения и намеки; обучение на родном языке; рассказ, убеждение, тактичное обращение с детьми [2, с. 144], причем утверждали вслед за К.Д. Ушинским, что в деле воспитания учителя «ничем заменить невозможно». Поэтому педагог должен обладать, по их убеждению, высоконравственными качествами. Он должен быть толерантным, вежливым, отзывчивым, общительным, доступным в обращении как с детьми, так и со взрослым населением, аккуратным и справедливым, поскольку жизнь педагога проходит на глазах у сельского населения, и его поступки сразу становятся известны всем жителям. Уважением, авторитетом и любовью пользуется тот учитель, который живет сам глубоко духовнонравственно и служит во всем добродетельным примером.

Факты из жизни рассматриваемых нами учителей-яковлевцев говорят сами за себя. Так, Никифор Михайлович Охотников от души переживал за то, что сельский учитель женился без венчания. Тем самым показал «скверный пример чувашам» [7. Л. 178]. Алексей Васильевич Рекеев прямо отмечал, что хорошие знания учеников «зависят от умения учителя», что в школах в первую очередь надо воспитывать, а не только учить [5, с. 110, 174]. Сами учителя-подвижники в своей педагогической и просветительской деятельности руководствовались девизом «Ничего – для себя, все – для народа». Игнатий Иванович Иванов уступил, например, свою надельную землю под постройку училищного дома в родной деревне. Алексей Рекеев оставил комфортабельную квартиру в Казани и уехал в глухую деревню для просветительной работы среди чувашей [Там же, с. 110, 180]. Он вынужден был жить здесь в сырой крестьянской избе, зато был горд чувством исполненного гуманистического и патриотического долга перед родным народом. Он не раз поддерживал Симбирскую и Кошкинскую чувашские школы материально, а в открытие сельской Байглычевской школы вложил немало своих денег [Там же, с. 107].

В чувашской пословице «Кто видит дурное, и сам станет дурным; кто видит хорошее, и сам будет хорошим» заключается идея, что воспитать добродетельного человека способен только сам добродетельный человек. И первые чувашские учителя были носителями народной педагогики. Они воспитыва- лись в этнопедагогической среде в духе почтения к старшим, к соблюдению правил приличия, обычаев и традиций. Охотников и Рекеев были счастливо женаты на учительницах, которые поддерживали гуманные просветительские идеи мужей. У Охотникова было трое детей, Рекеевым был воспринят чувашский народный благородный обычай – усыновлять сирот, и они с женой взяли на воспитание сиротскую девочку. В духовно-нравственном отношении первые чувашские педагоги жили как истинные православные христиане.

Религию педагоги-гуманисты во главе со своим учителем И.Я. Яковлевым считали основой нравственных норм общества, эффективным методом воспитания, движущим фактором в сближении народов на основе православия. В то время у чувашей наряду с православием сосуществовала традиционная древнеязыческая вера, смешение язычества и христианства [2, с. 148]. Об этом ярко рассказывает Охотников в этнопедагогическом сочинении «Записки чувашина о своем воспитании», описывая религиозно-мифологическую систему чувашей, педагогическое влияние их религиозных традиций и обрядов на формирование сознания, на собственном примере демонстрирует изменения, происшедшие под воздействием идей христианского просвещения: случился важный «переворот в моей жизни, в мировоззрении», светом христианской веры постепенно вытеснялось язычество, прежние кумиры рушились и появилась «новая религия – христианская» [8, с. 273].

Чувашские педагоги-просветители уважали поборников христианской религии, религиозно-нравственное воспитание определяли на одно из первых мест. Полагали, что школа должна дорожить детьми, которые пусть и неважно учатся по некоторым предметам, но уже в родительском доме получили религиознонравственное воспитание [9, с. 53]. Отметим, что концепция религиозного воспитания и просвещения красной нитью проходит через деятельность Симбирской чувашской школы, да в те годы и не могло быть иначе. Времена меняются… Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, преемственность в развитии страны, признает, что сила России – в многообразии культур и в исторически сложившемся единстве. Культура, самобытность всех народов и этнических общностей охраняются государством [11, с. 17].

Рекеев, Иванов, Охотников выступали за распространение среди чувашей православия через религиозное обучение и просвещение на их родном языке с помощью переводных книг и богослужений на русском и чувашском языках. Поэтому они занимались переводом на чувашский язык не только произведений общеобразовательного, нравственноназидательного характера, но и религиозной литературы, радовались, что переводные книги на чувашском читаются бегло, понимаются отлично (А.В. Рекеев), слушаются внимательно и легко понимаются чувашским населением (Н.М. Охотников).

А.В. Рекеев, считая положение священников в годы реакции более выигрышным для просветительской работы, с октября 1881 г. переходит в епархиальную службу [5, с. 80]. Его назначение в Байглычево, по словам И.Я. Яковлева, произвело на жителей «громадное и весьма выгодное для дела впечатление».

Соратников-учеников И.Я. Яковлева тревожило, что отношения чувашского народа и православия «висят на ниточке», если она оборвется, соплеменники «отпадут» от христианства [7. Л. 178]. Они с беспокойством отмечали многочисленные свидетельства массового перехода чувашей в исламскую веру, объясняли это сильной пропагандой ислама и большим «развитием среди татар магометанской грамотности» [8, с. 26]. Чтобы сохранить лучшие черты национальной чувашской культуры, ликвидировать неграмотность чувашей, первые чувашские учителя выступали против язычества и ислама. Они считали, что спасение чувашского народа от исторической гибели состоит в христианизации на основе родного языка, в духовно-нравственном воспитании молодежи. Религиозность они воспринимали как нравственно-воспитательную задачу, а христианство – как прогрессивное явление в реализации своих просветительнопедагогических целей. Благодаря этому интенсивный процесс отатаривания чувашей был приостановлен.

Нравственное воспитание подрастающего поколения, по словам первых чувашских учителей, непременно должно включать в себя воспитание уважения к другим народам, в частности к соседним. Для решения этого вопроса они вновь прибегали к народной педагогике, в которой заложена «гармония межнациональных отношений» [2, с. 152]. А воспитание подрастающего поколения в духе межнациональной гармонии, согласно Г.Н. Волкову, – магистральная линия этнопедагоги- ческих систем [1, с. 27]. Многовековое соседство народов способствовало их культурному и духовному взаимообогащению своими этно-педагогическими традициями. Традиционными были встречи молодежи соседних народов, организовывались совместные праздники, сообща решались хозяйственно-бытовые вопросы. По воспоминаниям Н.М. Охотникова, жители его родной деревни Чувашская Чебоксарка и в праздники, и в будни общались с русскими крестьянами соседних деревень. В совместных играх чувашские дети обучались русскому языку, в гостях у русских друзей знакомились с жизнью, бытовым и нравственным укладом их семей. Никифор ходил в гости к своему другу из соседней русской деревни Благодаровки, где надо было обязательно покреститься, когда заходишь в дом, наблюдал, как сидят русские за столом, как молятся перед иконами, сравнивал чувашские домашние порядки с татарскими и русскими [6. Л. 181].

Несомненно, на духовно-нравственном воспитании чувашских детей отразились связи с татарами, живущими по соседству. Об их дружеских отношениях, взаимопомощи гласит чувашская пословица: «Если не хочешь один в беде остаться, подружись с татарином». Чувашские педагоги-просветители, выступая против исламизации чувашей, одновременно с большим уважением и симпатией писали о татарах, о татарской культуре. Так, Охотников вспоминал, что на праздниках дети и взрослые пели наряду с чувашскими и татарские песни, в которых находили даже больше поэзии, чем в чувашских, и это демонстрировало влияние татар на чувашей и в отношении языка [Там же. Л. 160]. Процесс освоения языков в народной педагогике ведь естественный, стихийный. Уже до школы дети знают несколько языков. И Рекеев, и Иванов, и Охотников в совершенстве владели тремя языками – чувашским, русским, татарским – и убеждали молодых: уважая и любя собственный народ и родной язык, цени и уважай соседей, их обычаи и язык. Как образец приводили чувашей из своих деревень, обычно владеющих свободно татарским языком [2, с. 153], и отмечали, что знание татарского составляет здесь что-то «вроде хорошего тона» [9, с. 41].

В своем творчестве А. Рекеев, И. Иванов и Н. Охотников уделяли внимание таким заповедям нравственности чувашского народа, как гостеприимство, вежливость, почтительность. Например, Охотниковым описан чувашский традиционный обряд «приглашение на пир» (йыхрав), обучающий маленьких детей и под- ростков манерам, правилам приличия, поведения, хорошего тона [2, с. 154].

Важнейшая нравственная заповедь чувашского народа воспитывалась у детей с малолетства – любовь и уважение к труду, людям труда. Ее прививали своим воспитанникам первые чувашские учителя в процессе учебной и трудовой деятельности [3]. Отрадно, что теперь в Российской Федерации государство обеспечивает защиту достоинств всех граждан и уважение человека труда. Человек труда – опора своей семьи и всей страны [11, с. 5].

Первые чувашские учителя как знатоки и поборники народных заповедей нравственности призывали своих воспитанников дорожить вековыми традициями чувашей, придерживаться культа целомудренной любви, высоко ценить целомудрие. Это качество чувашской невесты считалось самым большим ее достоинством, чем-то само собой разумеющимся. Как и в народе, девочкам-подросткам педагоги внушали мысль о важности соблюдения девичьей чести, гордости, сообщали правила благопристойного поведения. Так, Н.М. Охотников для убеждения девочек в этом приводил наглядные примеры из своего детства, рассказывал, как его ребенком специально посылали играть в избу к деревенской старушке, где на «посиделки» (улах) собирались парни и девушки, и велели внимательно наблюдать за поведением среди молодых людей Марьи, будущей невесты брата [6. Л. 172].

Удачным источником духовно-нравственного воспитания первые чувашские учителя считали устное народное творчество. Они собирали пословицы, поговорки, загадки, сказки, легенды, предания, потешки, песни чувашей и других народов, потом либо литературно перерабатывали их, либо переводили на русский или родной языки. В фольклоре прославлялись порядочные, честные, скромные, отзывчивые, добрые, сильные, смелые люди, критиковались злые, жадные, эгоистичные, глупые персонажи. Так, в записанной Никифором Охотниковым «Легенде об Утласе» рассказывается о храбром, мужественном, богатом чуваше, который один победил дюжину разбойников. Он со злыми людьми жесток, а с добрыми добр. Используя пример символа-героя, опираясь на народную систему духовнонравственного воспитания, чувашский этнопедагог стремился воспитывать у учащихся благородные моральные качества. У Игнатия Иванова многие названия его нравоучительных рассказов – чувашские пословицы, а целью пословиц всегда было воспитание, прежде всего духовно-нравственное [1, с. 430]: «Как аукнется, так и откликнется»; «Умный и добрый человек всем пригож»; «Один человек всю деревню портит»; «Родители, прежде чем своим детям давать деньги, должны уму-разуму их научить»; «Кто чинит людям зло, тому самому зла не миновать»; «Не человек для денег, а деньги для человека». Этнопедагогическую нагрузку несет каждый перечисленный рассказ. В них на конкретных жизненных ситуациях обобщается морально-этический смысл той или иной народной мудрости.

Все рассказы педагога-писателя имели огромное нравственно-воспитательное воздействие как на младшее, так и на старшее поколение. В них И. Иванов прославляет лучшие нравственные качества человека, в то же время высмеивает житейские пороки, клеймит позором безнравственных людей. Так, герой произведения «Умный и добрый человек всем пригож» Микка оказывал людям помощь и материально, и добрыми советами, всегда помогал беднякам, одалживал им зерно, деньги и пр. Как противопоставление этому герою писатель показывает таких персонажей, которым не место в обществе. Это жадный богатый Естюк из рассказа «Не человек для денег, а деньги для человека», который даже нищим кусок хлеба не давал; эгоистичный, вредный Игнатий из рассказа «Безвинный человек», желавший людям только зла; богач Василий, герой рассказа «Как аукнется, так и откликнется», бедняков за людей не считал, всячески принижал их человеческое достоинство, если одалживал им что-либо, то брал за это большие проценты, в конце концов он сам попал в положение угнетаемых им людей, ослеп, разорился. «Лучше пять добрых дел сделай, чем одно злое», – призывает автор читателей, учит их быть гуманными.

Бытовые рассказы И.И. Иванова, носящие ярко выраженный этнопедагогический характер, ориентированные на воспитание в читателях критического отношения к окружающему миру [4], эпизодические сведения из богатой в этнопедагогическом смысле жизни Н.М. Охотникова и А.В. Рекеева применялись ими как дидактический и воспитательный материал по формированию высоконравственной личности школьника. Первые чувашские учителя, передавая знания через этические беседы и объяснительное чтение, показывали детям, что хорошо, что плохо.

В ыводы . Исследование показало, что э тнопедагогическая система первых чувашских учителей А.В. Рекеева, И.И. Иванова,

Н.М. Охотникова содержит по вопросу воспитания подрастающих поколений на основе национальных традиций немало актуального и ценного для современной системы образования, которая может и должна опираться на свои корни, на народную гуманную педагогику в деле возрождения, развития духовнонравственной самобытной культуры всех народов Российской Федерации, где культура рассматривается как уникальное наследие многонационального народа, где государством охраняется этническое и языковое многообразие [11, с. 17].