Биоархеологические аспекты изучения коллективных подкурганных захоронений скифского времени на Среднем Дону

Коллективные погребения – явление, широко распространенное по всей ойкумене номадов раннего железного века. В погребальной традиции скифов Северного Причерноморья практика создания парных и коллективных гробниц характерна лишь для V–III вв. до н. э. ( Ольховский , 1991. С. 153).

Под «коллективным» мы понимаем любое неиндивидуальное захоронение, в том числе парные погребения. На Среднем Дону раскопано 230 подкурганных погребений V–IV вв. до н. э., из которых 74 – коллективные. Однако здесь необходимо уточнить, что последняя цифра носит условный характер, поскольку почти все погребения скифской эпохи в Подонье подвергались разорению,

в ходе которого останки перемещались или выбрасывались. Нередки случаи, когда при наличии остатков инвентаря костей человека не обнаруживалось. Однако даже если исключить эти погребения, то окажется, что в индивидуальных могилах было захоронено 114 человек, а в коллективных – 184 (62 %).

В этой работе мы опираемся на сведения о могильниках, изученных Донской экспедицией ИА РАН: Терновое I, Колбино I, Горки I, Девица V. В этих некрополях было раскопано 70 погребений скифской эпохи, из которых 39 содержали парные или коллективные захоронения1. Бросается в глаза резкое на общем фоне увеличение доли неиндивидуальных гробниц, даже их превалирование (55 %). В могильнике Девица V доля одиночных захоронений всего 25 %.

Каковы причины сосуществования коллективных и одиночных погребений? Что объединяет людей из одного погребения? Возможно ли обсуждение этого вопроса на основании палеоантропологических материалов? Ответам на эти вопросы посвящена наша работа.

В качестве нулевой гипотезы для проверки мы рассматриваем следующие предположения:

• 1)    факторы, объединившие людей после смерти, можно установить с помощью биоархеологического исследования;

• 2)    люди из коллективных погребений объединены особенностями образа жизни (питание, мобильность);

• 3)    погребенные в коллективных и одиночных захоронениях имели какие-либо отличия, что обусловило разницу обрядовых действий.

Для обсуждения этого вопроса также важны доказательные сведения о еди-новременности или асинхронности захоронений в рамках одной могилы. В этом вопросе мы также сталкиваемся с проблемой разграбления. Среди изучаемой выборки только одно погребение (Колбино I, кург. 18, погр. 1) оказалось нетронутым, что позволило зафиксировать разновременность захоронения индивидов ( Савченко , 2001. С. 108). Этот факт, впрочем, не позволяет утверждать, что все коллективные захоронения были асинхронными.

Возможно, что планиграфический анализ распределения коллективных погребений мог бы выявить некоторые закономерности создания неиндивидуальных гробниц. В качестве примера были взяты два могильника, Терновое I и Колбино I. Хорошо заметно, что в первом коллективные и парные могилы отсутствуют вовсе, однако и каких-либо закономерностей в их размещении во втором нет (рис. 1: 1 ).

Еще один вносящий неопределенность фактор – наши знания о сезонности сооружения курганов. А. П. Медведев на основании анализа ориентировок покойных сделал предположение, что большинство из них захоронены в холодные периоды (Медведев, 1999. С. 100). Этому противоречат данные археозоологии. Во всех случаях, когда сохранность костей овец позволяла установить возраст животных, время их забоя определялось как весна - ранняя осень (Антипина, 2001. С. 185; Гуляев и др., 2020. С. 27; 2022. С. 39). Кроме того, крайне сомнительно, что трудоемкие земляные работы по созданию обширных гробниц могли проводиться в холодное время года, когда людей погребать затруднительно. И можно предположить, что когда такая возможность появлялась, то совершались коллективные захоронения.

Итак, приступая к анализу материалов из коллективных погребений, мы констатируем ограниченность исходных сведений.

Материалы

Как известно, анализ изотопного состава коллагена костной ткани позволяет реконструировать индивидуальный усредненный пищевой рацион, а изотопный состав стронция эмали зубов в сопоставлении с изотопным составом биогенного стронция в местных ландшафтах дает основание считать индивида местным уроженцем или мигрантом первого поколения.

Задачей настоящего исследования стало сопоставление индивидуальных усредненных рационов людей из одиночных и коллективных захоронений, а также определение: близки ли по типу питания индивиды из одного коллективного погребения; насколько однородны индивиды из коллективного погребения по изотопному составу стронция и, соответственно, являются ли они уроженцами одной области. Сходство типа питания и мобильности внутри группы людей из одного коллективного погребения дало бы возможность обосновать неслучайный характер посмертного объединения, а отсутствие такого сходства позволило бы рассматривать их как членов единого социума.

Общая численность выборки для анализа изотопного состава азота и углерода коллагена костной ткани – 67 индивидов, в которую включены как новые, так и ранее опубликованные данные ( Чагаров, Добровольская , 2019; Добровольская, Володин , 2020; Добровольская, Рубанова , 2021). Анализ изотопного состава стронция эмали зубов был проведен для 33 индивидов из 15 погребений могильников Колбино I и Девица V. В выборки включены взрослые обоих полов и дети различных возрастов за исключением младенцев. Сразу стоит отметить, что коллективные погребения очень разнообразны по половому и возрастному составу, что не позволяет выявить какие-либо устойчивые закономерности.

Методы

Соотношение изотопов углерода (δ¹³ C) в коллагене кости в значительной мере является отражением белкового компонента рациона, хотя на это соотношение также влияют углеводы и липиды ( Fernandes et al ., 2012; Froehle et al ., 2012). Значения δ¹³ C позволяют оценить относительную долю в рационе растений с различными путями фотосинтеза (C3 и C4 растения) ( DeNiro, Epstein , 1981; Van der Merwe, Vogel , 1983), а также могут предоставить информацию о специфике экологических и климатических условий ( Laffranchi et al ., 2016; Van der Klinken et al ., 2002; Shishlina et al. , 2009). δ¹⁵ Ν увеличивается в коллагене на каждом трофическом уровне пищевой цепи (3‰–6‰) ( Hedges, Reynard , 2007; OʼConnell et al. , 2012). Соответственно, значения δ¹⁵ Ν в костном коллагене отражают трофический уровень организма и позволяют

оценить относительное количество животных и растительных белков в их рационе ( Ambrose , 1991; DeNiro, Epstein , 1981; Hedges, Reynard , 2007).

В работе использованы принятые в практике биоархеологических исследований методы пробоподготовки образцов для изотопных исследований ( Бабенко и др. , 2021. С. 82, 83; Киселева и др. , 2021. С. 181). Пробоподготовка коллагена проведена с использованием приборной базы Центра коллективного пользования при ИА РАН (г. Москва). Масс-спектрометрическое определение изотопного состава легких элементов проводилось на базе ЦКП ИПЭЭ РАН им. А. Н. Се-верцова на спектрометре Thermo Finnigan Delta V Plus. Определение изотопного состава стронция осуществлено на базе ЦИИ ВСЕГЕИ им. А. Н. Карпинского и ЦКП «Геоаналитик» ИГГ УрО РАН им. А. Н. Заварицкого на магнитосекторном мультиколлекторном масс-спектрометре с индуктивно связанной плазмой Νeptune Plus.

Результаты

Объединив ранее обнародованные и новые данные, мы получили следующие результаты.

Общий диапазон изменчивости соотношения изотопов углерода коллагена костной ткани очень велик: от -21,37‰ до -11,91‰. Напротив, индивидуальные значения изотопных соотношений азота находятся в относительно узких рамках – от 10,51‰ до 12,89‰ (рис. 2: 1 ). Полученные данные указывают на индивидуальное разнообразие растительных продуктов в усредненных пищевых рационах и большую стабильность белкового компонента. Ранее опубликованные данные об изотопном составе азота и углерода коллагена травоядных животных (лошадь, мелкий рогатый скот) ( Чагаров, Добровольская , 2019) позволяют с уверенностью судить о том, что во всех индивидуальных усредненных рационах преобладает белковый компонент.

Соотношение ⁸⁷Sr/⁸⁶Sr варьирует у индивидов из коллективных погребений в пределах от 0,70912‰ до 0,7101‰ (рис. 3). Определенный ранее диапазон фоновых значений изотопных соотношений биогенного стронция ограничен значениями 0,7084–0,7096 ( Добровольская, Володин , 2020). Часть индивидов характеризуются соотношениями, выходящими за пределы местных вариаций, и рассматриваются нами как мигранты первого поколения.

Рис. 1 (с. 394). План могильников Терновое I и Колбино I

1 ‒ расположение одиночных и коллективных погребений; 2 ‒ локализация индивидуальных показателей δ13 C коллагена костной ткани людей

Условные обозначения: а – ложные курганы; б – курганы эпохи бронзы; в – коллективные погребения; г – одиночные погребения; д – погребения без обнаруженных останков; е – культово-поминальные комплексы; ж – погребения, для которых отсутствуют данные о питании; з – погребения индивидов, питавшихся растениями С4 типа фотосинтеза; и – погребения индивидов, питавшихся растениями С3 типа фотосинтеза

X коллективное-Девица

X одиночное-Девица ф одиночное-Колбино ■ коллективное-Колбино А одиночное-Терновое ф одиночные-Горки + коллективные-Горки

одиночные погребения

Рис. 2. Индивидуальные значения δ13 C и δ15 N коллагена костной ткани индивидов

1 ‒ из коллективных (в целом) и одиночных (в целом) погребений из могильников Колби-но I, Терновое I, Горки I, Девица V; 2 ‒ из коллективных погребений могильника Колбино I;

3 ‒ из коллективных погребений могильника Девица V

одиночные погребения

Рис. 3. Соотношения 87Sr/86Sr в эмали зубов индивидов из могильников Колбино I и Девица V

Обсуждение

При сопоставлении границ изменчивости изотопных соотношений углерода и азота в группах «одиночные погребения» (ОП) и «коллективные погребения» (КП), как в общей выборке всех могильников, так и для каждого могильника, систематических различий в соответствующих показателях между группами не проявляется (рис. 2: 1 ). Это общее наблюдение проверено на расчетах критерия Манна – Уитни для выборки из 21 индивида из ОП и 42 индивидов из КП всех упомянутых среднедонских могильников. Различия недостоверны на уровне 0,01 % (для δ¹³ C U_Эмп = 402,5, для δ¹⁵ Ν U_эмп(437)).

Напомним, что в качестве нулевой гипотезы мы рассматриваем следующий тезис: разнообразие маркеров образа жизни внутри группы индивидов из коллективных захоронений ниже, чем в группе индивидов из одиночных захоронений. Однако закономерности в изменчивости изотопного состава азота и углерода между индивидами из нескольких коллективных захоронений могильников Колбино I и Девица V отсутствуют. В некоторых коллективных погребениях показатели очень изменчивы, а в некоторых – стабильны (рис. 2: 2, 3 ; см. также табл. 1 и 2). Таким образом, какой-либо разницы в питании людей, захороненных в коллективных и одиночных могилах, не обнаружено.

Таблица 1. Изотопный состав азота и углерода в коллагене костной ткани индивидов из коллективных погребений могильника Колбино I (новые данные)

Кург., погр., индивид	Образец	Пол	Возраст	δ15Ν‰	δ13C‰	%C	%Ν	atom C/Ν
к. 3, п. 1, инд. 1	Нижний левый М2	жен.	25–35	10,83	-13,43	37,6	13,2	3,3
к. 3, п. 1, инд. 3	Фрагмент черепа	ребенок	до 3 лет	11,86	-14,04	37,8	13,5	3,3
к. 4, п. 1, инд. 1	Левый нижний М2	жен.	25–29	11,97	-15,16	39,4	13,8	3,3
к. 4, п. 1, инд. 2	Фрагмент свода черепа	муж.	40+	12,36	-17,63	39	13,7	3,3
к. 4, п. 1, инд. 3	Нижний первый резец	муж.	60+	11,96	-16,75	38,7	13,5	3,3
к. 4, п. 1, инд. 4	Первый верхний левый премоляр	муж.	45–49	11,83	-17,77	38,3	13,4	3,3
к. 5, п. 1, инд. 1	Фрагмент ребра	муж.	25–35	12,63	-16,68	38,2	13,4	3,3
к. 5, п. 1, инд. 2	Верхний клык	муж.	35–45	11,25	-15,18	37,1	13	3,3
к. 5, п. 1, инд. 3	Фрагмент свода черепа	ребенок	до 3 лет	12,38	-16,43	41,5	14,6	3,3

Окончание табл. 2

Кург., погр., индивид	Образец	Пол	Возраст	δ15Ν‰	δ13C‰	%C	%Ν	atom C/Ν
к. 6, п. 1, инд. 1	Нижний левый М1	жен. (?)	20–29	12,52	-15,54	39,2	13,8	3,3
к. 6, п. 1, инд. 2	Левый нижний клык	жен.	40–49	11,29	-15,1	38,8	13,7	3,3
к. 10, п. 1, инд. 1	Второй правый нижний резец	муж.	25–35	12,22	-16,13	38,8	13,7	3,3

Таблица 2. Изотопный состав азота и углерода в коллагене костной ткани индивидов из коллективных погребений могильника Девица V (новые данные)

Кург., погр., индивид	Образец	Пол	Возраст	δ 15 N	δ13C	%C	%N	atom C/N
к. 2, п. 1, инд. 1	Нижний правый клык	муж.	25–35	12,04	-16,67	42,2	14,9	3,3
к. 2, п. 1, инд. 2	Правый нижний М1	муж. (?)	25–35	10,61	-15,99	41,5	14,8	3,3
к. 4, п. 1, инд. 1	Верхний правый резец	жен.	12–13 лет	12,31	-14,37	61,3	22	3,3
к. 5, п. 1, инд. 1	Второй правый нижний премоляр	муж.	50+	12,43	-16,48	41	14,5	3,3
к. 5, п. 1, инд. 2	Нижний первый левый резец	муж.	30+	12,52	-15,51	37,5	13,5	3,3
к. 6, п. 1, инд. 2	Второй левый нижний моляр	жен.	20–25	12,16	-14,62	39,4	14	3,3
к. 6, п. 1, инд. 3	Фрагмент тела лопатки	муж.	40+	12,75	-18,38	39,7	14,2	3,3
к. 10, п. 1, инд. 1	Правый нижний М2	муж.	25–30	11,42	-16,53	43,1	15,5	3,3
к. 10, п. 1, инд. 2	Правый нижний премоляр 2	муж.	40–49	12,81	-17,29	40	14,1	3,3
к. 10, п. 1, инд. 3	Верхний левый премоляр 1	?	40–49	12,04	-15,85	39	13,7	3,3
к. 13, п. 1, инд. 1	Нижний постоянный М1	ребенок	5–7 лет	11,59	-14,62	41,1	14,5	3,3
к. 14, п. 1, инд.2	Медиальная фаланга	муж.	15 лет	12,15	-17,76	40	14,2	3,3

Соотношение стабильных изотопов в растениях С3 и С4 типов фотосинтеза значительно различаются. Природная флора лесостепи – преимущественно С3 растения. Маркеры употребления в пищу растений С4 можно связывать с распространением и/или возделыванием проса. Индивиды, в составе коллагена которых углерод превышает -18‰ – -17‰, могут быть отнесены к людям, постоянно употребляющим блюда из этой сельскохозяйственной культуры. Тема неоднородности изотопного состава углерода коллагена костной ткани людей из курганов скифского времени на Среднем Дону неоднократно обсуждалась ранее ( Чагаров, Добровольская , 2018; Добровольская, Рубанова , 2021). В настоящее время мы можем констатировать, что показатели δ¹³ C выше -17‰ широко распространяются у людей лесостепного Подонья именно в скифское время.

Как показывают археоботанические исследования материалов поселенческих памятников, основные зерновые культуры, возделываемые среднедонским населением, – это просо, пшеница двузернянка и ячмень ( Лебедева , 2004; Меркулов , 2021. С. 48). Анализ показателей традиций питания могильников Терновое I, Колбино I и Девица V демонстрирует преобладание индивидов, в рационе которых доминируют С4 растения (рис. 2). Устойчивое присутствие проса в пищевых рационах номадов скифской эпохи неоднократно подтверждалось на материалах из различных частей Евразии ( Ventresca Miller et al. , 2021; Чагаров, Добровольская , 2019). Интересно, что для индивидов из грунтовых погребений лесостепного Подонья также стабильно фиксируются высокие показатели изотопного соотношения углерода, поэтому у нас нет оснований связывать употребление проса только с традицией населения, хоронившего сородичей под курганами.

При этом выделяется небольшая группа индивидов, у которых определены величины дельта углерода ниже -18‰ (рис. 2). Эти люди в качестве растительного компонента рациона использовали ячмень или пшеницу. Покойные с такой традицией питания встречаются как в одиночных, так и коллективных захоронениях. При этом показатели соотношения изотопов азота, демонстрирующие мясной компонент в диете, в этой малой группе аналогичны общим, различия состоят только в употреблении разных злаковых культур. Планиграфический анализ распределения захоронений индивидов (как в коллективных, так и в одиночных могилах) с особенной традицией питания в могильниках Терновое I и Колбино I демонстрирует их относительно компактное расположение в северной части всего погребального ансамбля (рис. 1: 2 ).

Интересную особенность можно отметить при анализе инвентаря – только в тех гробницах (Колбино I, курганы 11–13; Девица V, кург. 9), где были похоронены люди с выделяющимся питанием, были обнаружены импортные чернолаковые сосуды ( Гуляев и др ., 2020. С. 26, 32. Рис. 4: 1 ; 8: 4 ; Савченко , 2001. С. 101, 103. Рис. 34: 2 ; 36: 10 ; Шевченко , 2009. С. 76. Рис. 15: 10 ). Безусловно, нельзя не учитывать ограбление комплексов. Однако тот факт, что пять из шести этих чернолаковых изделий были найдены при людях с «особой» диетой, весьма примечателен.

Итак, выявление среди захороненных под курганами индивидов с особой традицией питания, отличающейся как от собственно скифской, так и от той, что была распространена у местных жителей, погребенных в грунтовых могилах, дает основание предполагать, что они были носителями особой, неклассической «степной» диеты, свойственной как степным, так и лесостепным восточноевропейским жителям раннего железного века. Также важно то, что носители этих пищевых традиций не выделяются особенными чертами погребальной обрядности, т. е. они «вписаны» в социум. Эти факты и наблюдения позволяют предположить, что население, занявшее в V в. до н. э. доминирующее положение в лесостепном Подонье, имело в своем составе два культурных компонента.

Отличались ли люди, употреблявшие преимущественно ячмень и пшеницу, повышенной межрегиональной мобильностью? Как уже было сказано выше, показатели большинства индивидов, у которых было проанализировано соотношение изотопов стронция (⁸⁷Sr/⁸⁶Sr), не выходят за пределы фоновой изменчивости, т. е. они могут с той или иной степенью достоверности считаться «местными уроженцами» (рис. 3). И лишь четыре индивида могут рассматриваться в качестве мобильных представителей общества. Наиболее явно отличаются от фоновых показатели ребенка около 9 лет из коллективного погр. под кург. 10 могильника Колбино I и взрослого из коллективного погр. кург. 10 могильника Девица V. Трудно сказать, откуда могли прийти «мигранты», но нужно отметить, что изотопное соотношение ⁸⁷Sr/⁸⁶Sr в рамках 0,710–0,711 встречается у индивидов из северных районов Подонья, а также у людей из днепровских могильников ( Ventresca Miller et al. , 2021). Также нужно заметить, что по рациону эти «пришлые» индивиды входят в большинство «просоедов».

К сожалению, далеко не для всех индивидов, чья диета основывалась на злаках типа С3, к настоящему времени были получены результаты анализа соотношения изотопов стронция. Однако показатели тех образцов, которые были готовы, не выходят за границы местной изменчивости.

Суммируя вышесказанное, нужно признать, что индивидуальная мобильность не становилась причиной совместного посмертного «обитания», а особенная традиция питания оказалась не связанной с пришлым характером части коллектива. Кроме того, сам по себе факт отсутствия большого числа выходцев из других регионов, вероятно, может рассматриваться как свидетельство жесткого распределения территорий в период расцвета скифской культуры.

В связи с этим мы обратились к сведениям о встреченных на скелетах людей травмах, так как уровень травматизма в известной мере может отражать необходимость решения территориальных вопросов путем боевых столкновений. Возможно также, что одномоментная гибель в результате конфликтов становилась причиной посмертного «сосуществования» людей. Ранее было отмечено 14 погребений, в которых обнаружены индивиды со следами залеченных повреждений и без следов заживления ( Добровольская , 2013. С. 131, 132). Травматические повреждения, которые могли иметь летальные последствия, встречены в одном одиночном и трех коллективных погребениях могильника Колбино I. Но смертельные раны в последних были отмечены в каждом случае только у одного из индивидов, из-за чего мы не можем считать, что все люди из коллективных гробниц погибли в результате агрессии. Конечно, нужно не забывать, что сохранность комплексов снижает количество замеченных повреждений, а смертельные ранения не всегда оставляют следы на скелете. Тем не менее «травматическая» гипотеза возникновения коллективных захоронений пока тоже не подтверждается.

Заключение

В работе сопоставлены различные индивидуальные характеристики людей из одиночных и коллективных курганных захоронений лесостепного Подонья, чтобы выявить специфику коллективных погребений. Данные о половом составе, травматических повреждениях, изотопном составе азота, углерода и стронция не обнаружили каких-либо различий. При этом изученная общность неоднородна по типу питания, что маркируется различиями в изотопном составе углерода коллагена кости. Малая группа людей, в отличие от подавляющего большинства, не употребляла в пищу С4 растения (просо). Этот факт может быть рассмотрен как свидетельство культурной неоднородности этого населения.

Впрочем, отсутствие определенных особенностей, выявляемых с помощью биоархеологического подхода, у индивидов из коллективных захоронений не отменяет того, что положение нескольких тел в одно могильное сооружение не могло быть случайным. Обряд коллективного погребения подразумевал либо существование определенных отношений между умершими при жизни, либо создание нового взаимодействия в процессе обрядовых действий. Характер этой связи мог быть разным – родственным, социальным, религиозным или даже временны́ м. В последнем случае подразумевается не только смерть людей примерно в одно и то же время, но и невозможность своевременного захоронения в силу разных причин (например, промерзания почвы), что вынуждало производить коллективное погребение после исчезновения препятствий. Также нельзя не отметить, что коллективные захоронения вовсе не являлись исключительными случаями, в них были погребены более половины всех умерших.

Разнообразие и распространенность обряда нескольких захоронений в одной могиле дает нам основание полагать, что за формальным объединяющим признаком коллективности погребального сооружения скрываются самые разные обстоятельства, по которым несколько человек после кончины оказываются объединенными. Их, вероятно, следует рассматривать как часть общества, а не как самостоятельную структуру.