Использования труда спецконтингента в восстановлении Сталинградской области (1943-1950 гг.): историография проблемы

В 30-х гг. XX в. Советский Союз характеризовался мощным экономическим потенциалом. Достижение его стало результатом социально-экономических и политических отношений, одной из характеристик которых стали репрессивная политика против множества советских граждан и, как следствие, появление новых категорий трудовых ресурсов, которые выполняли принудительные работы.

В годы Великой Отечественной войны одной из таких категорий стали советские граждане, побывавшие в плену или окружении, которые после возвращения должны были проходить государственную проверку. В официальных документах они имели общее наименование «спецконтингент», что указывает на их ограниченное правовое положение и принудительное использование труда.

В сложных экономических условиях войны и первого послевоенного пятилетия труд данной категории людских ресурсов применялся, среди прочих, в различных регионах, в том числе и в Сталинградской области, как наиболее пострадавшей от фашистских захватчиков.

Во время Великой Отечественной войны и после её окончания тема судьбы советских граждан, вернувшихся из плена, отношения к ним со стороны властей и характера принятых касательно их нормативных документов не затрагивалась в периодической печати и издававшихся брошюрах. В этот период действовал стереотип, согласно которому изменниками Родины считались все, кто побывал в плену. Идеологическая атмосфера требовала раскрывать широкой общественности лишь факты зверств фашистских захватчиков относительно советских граждан в плену и роли советского правительства в их освобождении [15; 28; 33; 36; 44].

Первые работы, посвященные советским гражданам, вернувшимся из плена, появились после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1943–1945 гг.» [49] и Постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР от 29 июня 1956 г. «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» [32]. Однако вплоть до 1970-х гг. целью исследований было показать оставшимся за границей, что их не считают изменниками Родины [5; 6; 7].

Работы, касающиеся судеб советских военнопленных, созданные в Советском Союзе в начале 1970-х гг. – 1980-е гг., далеко не полно освещали их послевоенную жизнь в связи с секретностью документов [1; 9; 30; 34]. До конца 1980-х гг. в СССР господствовала официально установленная версия о добровольной репатриации пленных советских граждан и безусловном сохранении их прав, предусмотренных Конституцией [22].

Иные факты и трактовки предоставлялись широкой общественности в трудах, публиковавшихся в послевоенный период на Западе. Так, например, в книге исследователей Б.А. Яковлева и А.П. Бурцова «Концентрационные лагеря СССР», вышедшей в Мюнхене в 1955 г. [53], отмечалось, что в период войны советские лагеря пополнились военнослужащими, вышедшими из окружения или бежавшими из плена; гражданами, проживавшими на территориях, освобожденных от немцев, и подозревавшимися в сотрудничестве с ними, и др. Представленная в исследовании информация свидетельствовала о негативном отношении властей СССР к советским гражданам, вернувшимся из плена или окружения.

В зарубежных работах активно использовались документальные источники рассекреченных архивов США и Великобритании, воспоминания иностранных офицеров, осуществлявших передачу советских граждан органам репатриации СССР, и воспоминания тех, кто избежал репатриации [45*; 46]. Однако отсутствие доступа к архивным документам в СССР не давало возможности советским исследователям документально подтвердить такие факты или опровергнуть их. По этой же причине советская историческая наука длительный период времени обходила вниманием вопрос принудительного использования труда спецконтингента советских граждан, вернувшихся из плена, в восстановлении хозяйства различных регионов Советского Союза в период 1943–1950 гг. [10; 11; 24; 27; 50].

Тем не менее в одном из изданий середины 1980-х гг., посвящённом истории советского рабочего класса, всё же было отмечено, что в послевоенный период «важным резервом для пополнения рабочей силой промышленных районов стало репатриированное население» [35, с. 391].

Глобальная ломка системы государственного управления конца 1980-х гг. – середины 1990-х гг. привела к существенным переменам в исторической науке. На смену идеологическим штампам пришла верифицированная система представлений, основанная на рассекреченных документах центральных и региональных отечественных государственных архивов и возможности использовать их в научной деятельности.

Документальное подкрепление получила проблема репрессий в отношении советских граждан, побывавших в плену во время Великой Отечественной войны, и принудительного характера их труда. В этот период термин «спецконтингент» со страниц делопроизводственных документов перешёл в мир научного сообщества и стал активно использоваться при обозначении различных категорий граждан, в том числе и бывших военнопленных и гражданских лиц, которые выполняли принудительные работы [16; 17].

Изданием, подготовленным в период перестройки и декларировавшим противоположную официальной версии точку зрения на проблему плена, можно считать «Архипе- лаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына [43], который основан на воспоминаниях очевидцев. Солженицын сделал вывод, что все вернувшиеся из-за границы пленные советские граждане автоматически попадали в проверочнофильтрационные лагеря НКВД СССР.

Начало 1990-х гг. было отмечено появлением ряда научных статей, в которых поднимались вопросы о законодательстве в отношении вернувшихся; системе органов государственной проверки; категориях бывших пленных, которые должны были проходить проверку; количестве прошедших проверку; структуре, характере, процессе репатриации и др. В контексте ряда исследований впервые был поднят вопрос использования их труда [14; 18; 19, 21; 20; 31; 38; 39; 42; 52]. Работы этого периода, основанные на широкой источниковой базе, определили основные направления дальнейших исследований.

В середине 1990-х гг. поводом для активизации изучения вопросов принудительного труда вернувшихся из плена стало признание на государственном уровне нарушения прав советских репатриантов. 23 января 1995 г. последовал Указ Президента Российской Федерации «О восстановлении законных прав российских граждан – бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период» [48]. В частности, в Указе признавались противоречащими основным правам человека и гражданина действия руководства СССР, которое подвергало репатриантов государственной проверке, осуждало за государственные, воинские и иные преступления, направляло в ссылку и на спецпо-селение, в рабочие батальоны Народного комиссариата обороны СССР и НКВД СССР, привлекало к принудительному труду с ограничением свободы, прикрепляло к предприятиям с особо тяжелыми условиями труда и подвергало иным лишениям или ограничениям прав и свобод.

Официальное изменение отношения российских властей к плену в период Великой Отечественной войны способствовало открытому представлению результатов исследований в форме научных и научно-популярных изданий, диссертационных исследований и монографий. Поэтому со второй половины 1990-х гг. началось и по настоящее время продолжается исследование проблемы использования труда спецконтингента советских граждан, вернувшихся из плена, на уровне различ- ных регионов, в том числе непосредственно на восстановлении Сталинградской области.

Основную часть работ составили те, что посвящены рассмотрению общих вопросов плена советских граждан в период войны и репатриации после её окончания. Проблемы принудительного труда, затрагиваемые в них, отразили как общие, так и региональные тенденции.

Так, в одной из глав диссертационного исследования волгоградского ученого В.В. Шевченко, посвящённого деятельности лагерей специального назначения НКВД СССР в 1941–1946 гг. [51], были раскрыты различные вопросы использования труда спецконтингента на уровне СССР, с приведением данных по Сталинградскому региону: нормативная база, позволявшая использовать труд спецконтингента; сферы использования; данные по производительности труда; факторы эффективности использования труда спецконтингента. Одновременно им было проведено сравнение производительности труда контингента спецлагерей, иностранных военнопленных и заключённых исправительно-трудовых лагерей. В.В. Шевченко также указал, что функция обеспечения рабочей силой различных предприятий и учреждений Советского Союза постепенно стала приоритетной для специальных лагерей.

Среди работ исключительно регионального характера, посвящённых организации и функционированию спецлагерей НКВД СССР в Сталинградской области, можно выделить статьи волгоградских исследователей Е.В. Булюлиной и Т.А. Савиной [8; 40; 41]. Предметом их научной разработки стали документы проверочно-фильтрационного лагерного отделения при Управлении НКВД СССР по Сталинградской области [13], рассекреченные в 1994 г. Среди рассмотренных ими вопросов – организация специального лагеря № 0108 (1943–1945 гг.) и лагерных участков на территории г. Сталинграда, условия жизни спецконтингента, различные аспекты использования труда побывавших в плену советских граждан и др. В их работах сделан акцент на том, что использование спецконтингента на восстановительных стройках Сталинграда не упоминалось ранее при изучении темы возрождения города в 1943–1945 гг.

Сформированный пласт информации позволил учёным, занимавшимся историей отдельных предприятий, общими вопросами развития Сталинградской области и её восстановления, указать спецконтингент в качестве одной из категорий рабочих, внесших вклад в возрождение города в 1943–1945 гг. [2; 26].

Так, Э.В. Кузьмина, анализируя период восстановления города в 1943–1950 гг., указывала, что «привлечение немецких военнопленных и спецконтингента способствовало частичному решению кадровой проблемы в Сталинграде» [26, с. 40].

В работе «Железнодорожники Нижнего Поволжья в годы Великой Отечественной войны» [4] Н.А. Болотова и М.Н. Опалева отмечено, что спецконтингент бывших советских военнопленных одного из спецлагерей НКВД СССР Сталинградской области участвовал в строительстве участка железной дороги «Волжская рокада» (Камышин – Илов-ля).

Среди работ обобщающего характера, посвященных различным аспектам репатриации советских граждан, материально-бытовому положению репатриированных и использованию их труда, следует отметить монографию исследователя А.Ф. Бичехвоста, изданную в 2008 г. [3]. Им были описаны некоторые аспекты жизни и быта репатриантов в СССР в послевоенные годы (в том числе и в Сталинградской области), представлены сведения о нарушении их прав после возвращения на Родину. В частности, указывалось на принуждение их к работе и насильственное переселение, мотивированное хозяйственной необходимостью.

Факт использования труда репатриантов на стройках г. Сталинграда в 1945–1950 гг. нашёл отражение в работах волгоградских исследователей [25, 29]. Например, в одной из работ С.Ю. Пищулиной указано, что в 1945–1946 гг. «центральные и местные органы управления пытались решить проблему обеспеченности кадрами восстановительных строек города за счёт рабочих батальонов, репатриированных и др.» [29, с. 216]. Опираясь на материалы Государственного архива Волгоградской области, она привела количественные данные и отметила особенности правового положения данной категории граждан.

На современном этапе пройденный историографический путь позволил исследователям комплексно рассмотреть следующие вопросы в рамках проблемы использования труда спецконтингента в восстановлении Сталинградской области в 1943–1950 гг.: состав, динамика численности, особенности размещения на территории Сталинградской области, условия содержания, привлечение к восстановлению Сталинградской области, организация труда и роль агитационно-пропагандистской работы в повышении эффективности труда спецконтингента [12].

В результате был сделан обобщающий вывод, что труд советских граждан, вернувшихся из плена, позволял им преодолевать правовые ограничения, а Сталинградскому региону давал возможность в 1943–1950 гг. снижать выраженный дефицит трудовых ресурсов и формировать новые кадры предприятий и организаций.

Таким образом, приведённый историографический обзор свидетельствует, что до середины 1990-х гг. исследование проблемы использования труда советских граждан, вернувшихся из плена в годы Великой Отечественной войны и после её окончания, было косвенным, факты приводились фрагментарно. Однако это создало информационную платформу, и, с признанием на государственном уровне правомочности данной категории советских граждан, появились работы обобщающего и регионального характера. Рассекреченные архивные документы позволили исследователям изучить различные аспекты обозначенной проблемы на уровне Сталинградской области.