Константин Михайлович Сибиряков и его самарские знакомые. 1870-е -1890-е гг.: к вопросу о формировании революционных настроений в российской провинции конца XIX в.

История российского предпринимательства – обширная тема, имеющая самые различные ракурсы. Современные исследователи акцентируют внимание на региональных сюжетах, этнических особенностях, значительно меньше – на участии предпринимателей в «накаливании» общественных настроений и антиправитель-свенных действий1. Между тем, эта тема таит в себе много не изученного.

К.М. Сибиряков (1854 - после 1908) в жизни Самары последней четверти XIX века - фигура интересная и во многом еще не исследованная. Золотопромышленник, издатель, меценат, автор некоторых скульптурных работ, землевладелец в Самарской губернии. Известный самарский краевед и ученый Р.П. Поддубная обо-

значила не только основные стороны его личности, но и общественно-политическое лицо. В статье «Ульяновы. Самарские страницы жизни» К.М. Сибиряков представлен как крупный землевладелец, издатель журнала «Слово», организатор в Самарской губернии народнических общин, меценат, сторонник взглядов Л.Н. Толстого, жертвовавший немалые суммы на строительство церквей. Он тратил средства на стипендии обучающимся в Самарском реальном училище, покупку книг для самарской Александровской библиотеки, создание школы по подготовке специалистов в области сельского хозяйства2.

Однако окружение К.М. Сибирякова и его самарские знакомства были представлены фрагментарно, что не позволяет в полной мере оценить их влияние на развитие революционного движения как в Самарской губернии, так и в стране в этот период. Частично материалы, относящиеся к самарскому периоду жизни и деятельно- сти К.М. Сибирякова, были опубликованы в статье Н.И. Гавриловой, посвященной деятельности К.М. Сибирякова в Сибири и на Кавказе3.

ОБСУЖДЕНИЕ

С 70-х годов XIX века Самарская губерния являлась одним из важнейших центров революционного движения в стране, перевалочным пунктом ссыльных революционеров, следовавших в Сибирь и возвращавшихся обратно, звеном в цепи явок и конспиративных квартир от Сибири до западной границы для бежавших с каторги и поселений, одним из крупных городов в стране, где могли поселиться поднадзорные, отбывшие свой срок заключения, крупным железнодорожным узлом и речным портом, что было чрезвычайно важно для поездок и почтовых отправлений поднадзорных.

В начале 70-х годов XIX века Самарская губерния была одним из центров «хождения в народ». К концу десятилетия народники, занимаясь пропагандой среди крестьян, использовали постоянные поселения.

Одним из таких поселений был хутор известного золотопромышленника Константина Михайловича Сибирякова, который существовал и в 80-90-х годах XIX века. Еще в 1877 году (по другим данным в 1878 г.) К.М. Сибиряков купил у Апполона Александровича Жемчужникова близ села Гвардейцы Самарского уезда имение в 1600 десятин. Здесь он построил хутор «Сколково». Всего Константину Сибирякову принадлежало в Самарском уезде при сельце Сколково - 1909 десятин, при деревне Алакаевке - 647 десятин. Вблизи этого хутора «была устроена Александром Соловьевым кузница на социалистических началах», которая работала на контору Сибирякова4.

В апреле 1879 г. А.К. Соловьев совершил неудачное покушение на жизнь Александра II, что послужило поводом к установлению бдительного негласного наблюдения как за самим Сибиряковым, так и за лицами, которые его посещали. В имении Сибиряко- ва «Сколково» служил конторщиком Александров Павел Эрастович, а приказчиком – Александровский Алексей Андреевич, оба привлекались по процессу 193-х5. К.М. Сибиряков оказывал финансовую помощь поднадзорным, которые привлекались по государственным преступлениям, – Н.С. Долгову, В.С. Минаеву, П.В. Григорьеву7. В 1888 году некоторое время должность сельской учительницы в имении К.М. Си-бирякова в Самарской губернии занимала бывшая слушательница женских курсов Наталья Николаевна Жукович, которая по документам Департамента полиции была личностью «сомнительной в политическом отношении». В числе ее знакомых с 1885 г. была установлена слушательница тех же курсов Софья Вениаминовна Португалова6.

Наблюдением было выяснено, что несмотря на надпись «Добро пожаловать», которая украшала въезд в хутор, К.М. Сибиряков «почти никого не принимает, исключая людей вроде Апполона Александрова и Апполона Александровича Жемчужниковых, братьев Хардиных, почетного мирового судьи Булыгина и служащего в правлении Оренбургской железной дороги еврея Соловейчика – то есть таких лиц, сношение которых с казненным преступником Соловьевым и участие в распространении социалистической пропаганды не подлежит никакому сомнению…»7. Жена К.М. Сибирякова – Елизавета Семенова, занимавшаяся ранее в переплетной мастерской в С.-Петербурге и подозревавшаяся в сочувствии «к лицам, состоящим под надзором полиции», открыла на хуторе школу, куда в качестве учительницы была приглашена А.И. Успенская (жена известного нечаевца П.Г. Успенского, заподозренного в предательстве и ошибочно казненного ссыльными на Каре в декабре 1881 г.- СФ.), сестра В.И. Засулич (народоволка, а затем сторонница Г.В. Плеханова. – С.Ф.). Но в 1879 г. школа по распоряжению Самарского Уездного Училищного Совета была закрыта и только вследствие ходатайства самого К.М. Сибирякова в сентябре 1879 г. преподавание в ней было формаль- но разрешено, однако набор учителей в эту школу осуществлял Совет8.

С 1878 года К.М. Сибиряков сначала финансировал издание журнала «Слово», в конце этого же года стал его владельцем. По его рекомендации в редакцию журнала вводится писатель П.В. Засодимский, близкий к народовольческим кругам, который приобретает на К.М. Сибирякова большое влияние и на его средства открывает с С.-Петербурге на Невском проспекте библиотеку, которая, по мнению полиции, формировалась из книг социалистического направления, оставшихся после ссылки в Восточную Сибирь артиллерийского офицера Емельянова9. В 1883 году библиотека продолжала служить местом свиданий известных революционеров-народовольцев, таких как Сергей Дегаев, Кривенко, Усова, Антоновский и другие10.

Одним из редакторов журнала демократического направления «Слово» был Исидор Альбертович Гольдсмит, который принимал активное участие в революционном движении. На это указывает факт посылки из квартиры Гольдсмита в 1878 г. в Самарскую губернию с дворянкой В.П. Чепурновой подпольных и запрещенных изданий. Кроме того, в 1880 году на квартире Голь-дсмита хранилась некоторое время печатная машина, замаскированная под короб с книгами. В 1878 и 1879 годах в Москве Голь-дсмит принимал активное участие в собраниях социалистов вместе с Обнорским, Маковым, Риккардом, Анземировым и дру-гими11. (Речь идет о представителях народнических и рабочих кружков. – С.Ф.). 6 апреля 1880 года он был выслан в Бугуруслан, а в июне того же года переехал в Самару12.

Вместе с тем, несмотря на такое окружение К.М. Сибирякова, полиция не считала его опасным в политическом отношении человеком13. Граф Кураисов характеризовал его в своей докладной записке следующим образом: «…Константин Сибиряков колоссально богатый, недоучившийся юноша, без всяких убеждений, вполне пустой, но вместе с тем честолюбивый человек…; попади он на первых порах человеку, который направил бы деятельность на торговые предприятия, он бы пустился на всякие дела, лишь бы эти дела были громки и приобрели бы ему славу и почет, натолкнись он на какую-нибудь общественную деятельность – он стал бы ревностным благотворителем, одним словом, мне кажется, он сделался бы тем, что из него хотели сделать»14.

Далее граф Кураисов продолжал: «Что он (К.М. Сибиряков. – С.Ф.) давал деньги на пропаганду, в этом я нисколько не сомневаюсь, и помогал как здесь, так и в особенности в Самарской губернии развитию и распространению социалистических идей. Также весьма правдоподобно, но все это до сих пор только гадательно и основано на таких предположениях, которые фактически подтвердить при настоящей постановке дела нельзя»15.

Совершенно иначе характеризуется его жена Елизавета Апполоновна Сибирякова (Семенова). По мнению полиции, женщина эта обладала сильной волей и при этом, была весьма умна и последовательна. С ранних лет она уже вращалась в кругу самых отъявленных русских социалистов, принимала деятельное участие в устройстве различных пунктов для распространения своих идей и имела обширные связи с антиправительственными элементами. Выйдя замуж за Сибирякова, «она сразу же проявила свое влияние устройством нигилистического притона в Самаре и, как видно из имевшихся сведений, не только что не разорвала связи с прошедшим, но увлекает своего мужа и всецело заставляет его служить своим целям». Круг ее знакомых крайне подозрителен и собственно жизнь ее, как в С-Петербурге, так и в Самаре прикрыта какой-то таинственностью. По мнению полиции, женщина эта крайне опасна, и судя по ее прошлому нельзя даже сомневаться в том, что она вполне предана социалистическим идеям16.

Как человек политически неблагонадежный характеризуется и упоминавшийся уже Апполон Александрович Жемчужни- ков, вместе с К.М. Сибиряковым соиздатель журнала «Слово», причастный к укрывательству В.И. Засулич после ее оправдания судом присяжных после покушения на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепо-ва17 Ранее он был привлечен к дознанию по делу о фальшивых паспортах в фельдшерской школе Самары, а также подозревался в печатании прокламаций в типографии газеты «Слово. Он характеризовался жандармами как особенно близкий к Сибирякову человек, получавший до 20000 руб. оклада на издание журнала. А.А. Жемчужников не раз подвергался обыскам, а со 2 апреля 1879 г. находился под домашним арестом, но затем был отпущен под залог ввиду обнаруженной переписки с государственным преступником Соловьевым18.

В письме самарского губернатора А.Д. Свербеева от 11 декабря 1884 года в Министерство юстиции сообщалось, что в ноябре месяце бывший присяжный поверенный при Петербургской Судебной Палате коллежский секретарь Апполон Александрович Жемчужников был избран на три года мировым судьей в Самаре, который ранее издавал ежедневную газету, переименованную в 1875 г. в «Молву», в 1878 г. издавал журнал «Слово», передав его в 1880 г. Сибирякову19. В свою очередь заведующий канцелярией Министерства юстиции П.Н. Дурново в письме от 27 февраля 1885 г. сообщал губернатору тайному советнику А.Д. Свербееву о том, что в 1881 году Жемчужников был привлечен к дознанию по обвинению его в том, что 1-го или 2 марта он будто бы устроил у себя в квартире вечер с целью празднования убийства Александра II. Обвинение это не подтвердило, и дознание в его отношении было прекращено20.

Бывший начальник Самарской станции Оренбургской железной дороги Соловейчик и его знакомая Горенкина (так написано в полицейском документе. Речь, видимо, идет о С.М. Соловейчике и его жене А.А. Горенко. – С.Ф.) также давно навлекли на себя подозрение в политической неблагонадежности и в сокрытии и укрывательстве от правосудия таких же неблагонадежных, как и они сами, лиц. Как видно из жандармских документов, оба они неоднократно подвергались обыскам, а затем вместе с Горенко были привлечены в качестве обвиняемых к дознанию и отданы под поручительство с денежной ответственностью в 5 тыс. руб. дворянину Модесту Николаевичу Булыгину, также близкому знакомому Сибирякова21.

Людьми политически неблагонадежными были и двоюродные братья Жемчужниковых – Андрей и Владимир Хардины, также посещавшие Сибирякова. И тот и другой родились в Сколково Самарского уезда. А.Н. Хардин – в конце 70-х гг. присяжный поверенный в Самаре, у которого В.И. Ленин работал помощником присяжного поверенного, а В.Н. Хардин в то время работал врачом в земской больнице. «Очень умные, хитрые и осторожные люди» - так говорилось о них в жандармских документах. У Владимира был обыск ввиду совместного проживания его с Апполоном Жемчужниковым. Андрей Хардин взял на поруки под залог в 5 тыс. руб. врача Ватевского, а ранее, в 1873 г., по Высочайшему Повелению был отстранен от должности председателя Самарской Губернской Земской Управы за оказание явного неуважения по службе бывшему губернато-ру22. Позже он заведовал земской фельдшерской школой в Самаре, допускал к преподаванию политически неблагонадежных лиц. В конце апреля 1879 года был арестован и заподозрен в связях с проживавшим в Самарской губернии А.К. Соловьевым23. 9 октября 1889 г. Председатель Самарского окружного суда сообщал в Департамент полиции и Министерство внутренних дел о том, что присяжный поверенный данного суда А.Н. Хардин в мае 1888 г. принял своим помощником окончившего курс наук со степенью кандидата прав в Императорском Казанском университете Осипа Григорьевича Гиршфельда, который был исключен в 1882 г. из Петербургского университета как один из руководителей беспорядков, некоторое время проживал у сестры в Самаре и через год поступил в Казанский универси- тет, где был признан одним из руководителей противоправительственного кружка, затем служил помощником присяжного поверенного, «возбуждал студентов к протесту против распоряжений учебного начальства», «произносил речи возмутительного содержания», принимал активное участие в казанских землячествах, устраивал вечера в пользу неимущих студентов и которому в результате было воспрещено жительство в университетских городах сроком на 2 года с 7 февраля 1888 г.24

Брат А.Н. Хардина врач В.Н. Хардин, поднадзорный, ранее работавший в самарской земской больнице, протежировал в получении заграничного паспорта летом 1891 года в Варшаве соратнику В.И. Ленина Вильгельму Адольфовичу Бухгольцу, выехавшему в Швейцарию25.

Согласно предписанию начальника Самарского ГЖУ, зафиксированному за № 40 от 1 марта 1889 года в журнале входящих и исходящих бумаг по наблюдательной части помощника начальника Самарского ГЖУ в Самарском и Бузулукском уездах, говорилось об учреждении негласного надзора за всеми лицами, проживавшими в имении Сибирякова26.

В «Журнале входящих и исходящих бумаг Самарского ГЖУ на 1889 год. По части наблюдательной» за № 574 от 11 августа 1889 года подполковник Эшенбах сообщал «о выезде из имения Сибирякова Марка Елизарова, Анны Ульяновой и Федора Лебе-дева»27, а 17 августа этого же года поднадзорный Федор Лебедев, по данным самарского губернатора, выехал во Владимир28. Можно предположить, что указанные лица были объединены в одном донесении неслучайно.

Марк Тимофеевич Елизаров в 1889 г. обращался с ходатайством к Попечителю Казанского учебного округа о возможности предоставления ему должности учителя математики и физики в одном из средних учебных заведений. Начальнику Самарского ГЖУ был сделан запрос о политической благонадежности заявителя. Отношением от 20 ноября 1889 г. за № 4022 Самарское ГЖУ уведомило Департамент полиции о нежелательности предоставления Елизарову места учителя. В документах Департамента полиции содержится следующая характеристика Марка Тимофеевича: «По имеющимся …сведениям, названный Елизаров, ввиду его постоянных сношений с лицами противоправительственного направления представляется личностью сомнительной политической благонадежности; лето 1889 года он провел в бывшем имении Сибирякова на хуторе Ананьева Самарского уезда, вращался исключительно среди проживающих там неблагонадежных лиц» , а в конце лета вступил в брак с состоящей под гласным надзором полиции А.И. Ульяновой, сестрой казненного государственного преступника Александра Ульянова29.

В донесениях помощника начальника Самарского ГЖУ в Самарском и Бузулукском уездах в августе 1889 г. говорится, что бывший студент Лебедев (Федор Петрович Лебедев. – С.Ф.) и другие поднадзорные проживают на хуторе Шарнельском и иных местах, за которыми ничего предосудительного не замечается30. Начальник Самарского ГЖУ подтвердил, что Федор Петрович Лебедев выехал в 1889 г. на родину во Владимирскую губернию, а уже унтер-офицер Владимирского ГЖУ докладывал начальнику Владимирского ГЖУ о том, что состоящий под негласным наблюдением полиции Федор Лебедев живет у отца своего в г. Владимире и часто вращается в кружке лиц политически неблагонадежных31.

«Журнал входящих и исходящих бумаг Самарского ГЖУ на 1892 г. по части наблюдательной» также не случайно объединил в одном донесении от 29 сентября за № 661 поднадзорных Владимира Ульянова, Анну Елизарову и Николая Сергеева, выехавших в Самару32. Почетный гражданин Николай Иванович Сергеев был подчинен гласному надзору полиции на четыре года за участие в 1879 г. в демонстрации на Казанской площади в С.-Петербурге, в 1883-1884 гг. в Перми он привлекался в качестве причаст- ного к Мотовилихинскому кружку социально-революционного направления и был вновь отдан под гласный надзор полиции на 1 год, начиная с 17 июля 1885 г. Он, же уже состоявший под негласным надзором полиции, выезжал в сентябре 1889 г. из Самарской губернии в Александровский уезд Владимирской губернии на фабрику купца Асифа Баранова и остановился у поднадзорного А.К. Маликова, служащего на этой фабрике33. Таким образом, связь В.И. Ленина (Ульянова) с владимирским подпольем, в котором активно действовал в начале 1890х годов уже известный в Казани марксист Н.Е. Федосеев, осуществлялась в том числе и при участии поднадзорных, проживавших в имениях К.М. Сибирякова. Эта связь не прерывалась с момента участия В.И. Ленина в федосеевских революционных кружках в Казани во второй половине 80-х годов XIX века. Впоследствии, в 1892-1893 гг. В.И.Ленин (Ульянов), находясь в Самаре и опираясь на эти знакомства, осуществлял переписку с Н.Е. Федосеевым и П.П. Масловым по крестьянскому вопросу.

ВЫВОДЫ

Можно предположить, что граф Кура-исов был до определенной степени прав, характеризуя К.М. Сибирякова как человека, увлекающегося всем новым. Так он издавал и поддерживал прогрессивную прессу, увлекался идеями землевольцев и народовольцев, финансировал и организовывал земледельческие колонии, которые использовались противоправительственными элементами в революционных целях, привлекал туда поднадзорных, способствовал распространению толстовских взглядов, оказывал спонсорскую помощь в организации школ и училищ, помогал формированию книжного фонда библиотек и т.д. Таким образом, можно не без основания предположить, что К.М. Сибиряков, его окружение, его знакомые (в том числе и самарские), основанные им в Самарской губернии земледельческие поселения вме- сте с проживавшими там поднадзорными (хутора «Сколково», «Шарнельский» и др.) играли значимую роль в развитии революционного движения в стране, были «рассадниками» революционной пропаганды, пунктами, через которые шла противоправительственная переписка и распространение нелегальных изданий, важным звеном на пути организованных убежищ от Сибири до западной границы для лиц, скрывавшихся от власти и бежавших с каторги и поселений, центрами установления и передачи связей и конфиденциальной информации вне зависимости от идеологической ориентации.

ПРИМЕЧАНИЯ

• ¹    Кузнецов В.Н. К вопросу о месте и роли столичного предпринимательства в генезисе российской революции 1917 года// Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия «Гуманитарные науки». 1918. № 2. С. 20-29; Мишков Р.А. Столичное предпринимательство российских немцев второй половины XIX- начала XX века: к историографии вопроса// Клио. Ежемесячный журнал для ученых. 2023. № 11 (2023). С. 20-30, и др.

• ²    Поддубная Р.П. Ульяновы. Самарские страницы жизни. Самара: ООО «Офорт», 2009. С.934; Поддубная Р.П . Беспокойный хутор. Сб. Кинель.1989,С.3-18; Она же . Загадочный миллионер //Самарские губернские ведомости. 2001. № 10-11. Октябрь-ноябрь.

• ³    Гаврилова Н.И. Константин Михайлович Сибиряков: материалы к биографии (к вопросу об адаптационных стратегиях купеческого рода конца XIX-начала ХХ вв.) // Известия Иркутского государственного университета. Серия «История». 2012. № 2(3), ч.I.С.244-252.

• ⁴    ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации), ДП-3, ф. 102, оп.78, ед. хр. 751, ч.1, л.1и, 1 и(об), 1к, 1 к (об).1882.

• ⁵    Деятели революционного движения. От предшественников декабристов до падения царизма: Био-библиографический словарь. Т1. 70-е годы: Вып.1: А-Е. М., 1929.С. 19,22.

• ⁶    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.91, ед.хр.1179.л.7 (об).1893.

• ⁷    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.313, ед. хр. 5, л.3 (об), 4.1881.

• ⁸    ГАРФ, ДП-3, ф. 102, оп.78, ед. хр. 751, ч.1, л. 1 и (об).1882.

• ⁹    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.313, ед.хр. 5, л. 5. 5(об).1881.

• ¹⁰    ЦГАСО (Центральный Государственный архив Самарской области), ф.468, оп.1, ед. хр. 45, л.36. 1884.

• ¹¹    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.313. ед.хр.5, л.17. 17 (об).1881.

• ¹²    Деятели революционного движения…Т1. 70-е годы: Вып.1: А-Е. М., 1929. С. 190.

• ¹³    ЦГАСО, ф.468, оп.1, ед.хр.45, л.36.1884.

• ¹⁴    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп. 313, ед.хр.5, л.19, 19 (об).1881.

• ¹⁵    Там же. л.20.1881.

• ¹⁶    Там же. л.20 (об), 21.1881.

• ¹⁷    Бух Н. К . Воспоминания. М., 1931. С. 164.

• ¹⁸    ГАРФ. ДП-3. Ф. 102. Оп. 78, ед. хр. 751. Ч. 1(1), л. 1к. 1882.

• ¹⁹    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.81, ед. хр. 213, л. 3.1885.

• ²⁰    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.78, ед.хр.751, ч.1(1), л.1к.1882.

• ²¹    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп.78, ед.хр.751, ч.1(1), л.1к, 1к (об).1882.

• ²²    Там же.

• ²³    В.И. Ленин в Самаре: Сборник воспоминаний/ Сост. и науч. ред. Р.П. Поддубная. Куйбышев, 1980. С. 21.

• ²⁴    ГАРФ, ДП-3, ф.102, оп. 85, ед. хр. 363, л.1-3 (об), 7, 12.1889.

• ²⁵    ЦГАСО, ф.465с, оп.1, ед. хр. 484, л.27.

• ²⁶    ЦГАСО, ф.472, оп.1, ед. хр. 7, л.6 (об).

• ²⁷    ЦГАСО, ф.468с, оп.1, ед. хр. 78, л.91 (об).

• ²⁸    Там же. Л. 93 (об).

• ²⁹    ГАРФ, ДП-3, ф. 102, оп. 87, ед. хр. 20, ч.8, л.7-8(об).1889.

• ³⁰    ЦГАСО, ф.472, оп.1, ед. хр. 7, л.17.

• ³¹    ГАВО (Государственный архив Владимирской области), ф.704, оп.1, ед.хр.114, л.52,55, 55 (об).1891.

• ³²    ЦГАСО, ф468с, оп. 1, ед.хр.99, л.200 (об).

• ³³    ГАВО, ф.704, оп.1, ед.хр.85, ч.1, л. 9,12,14. 1889.