Культурно-просветительная работа в РККА в 1920-е - июне 1941 г.: постсоветская историография проблемы. Краткий обзор

Работа историографа во многом напоминает работу землекопа. Отжитая, жизнь лежит перед историком как сложный ряд слоев, скрывающихся один за другим. Историография начинает свое изучение с верхнего и постепенно углубляется внутрь.

В.О. Ключевский ¹

Предварительные замечания

• 1.    Автор настоящего краткого историографического обзора избрал о бъектом исследования постсоветскую историографию некоторых основных аспектов культурнопросветительной работы в Красной армии в 1920-е - 1941 г., которые нашли отражение в соответствующем массиве опубликованных историографических источников. Предмет исследования – сложившаяся отечественная исследовательская историографическая традиция изучения проблематики культурно-просветительной работы

• 2.    Некоторые понятия, которыми оперирует автор данного краткого историографического обзора: историографические источники – традиционные исторические источники, вовлеченные в процесс историографического анализа, результаты кото-

• рого нашли отражение в различного рода научной, научно-популярной, публицистической литературе (монографии, книги, брошюры, статьи и пр.)2; культурно-просветительная работа – система мероприятий, проводимых командирами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями по коммунистическому воспитанию и политическому просвещению личного состава, удовлетворению духовных запросов и организации досуга военнослужащих Красной армии. Культурно-просветительная работа, хотя и имела некоторую долю самостоятельности, являлась составной частью партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства3; партийно-политическая работа – идеологическая и организаторская деятельность военных советов, командиров, политорганов, партийных организаций Советской армии и Военно-морского флота (СА и ВМФ), которая являлась составной частью руководства Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) Вооруженными силами и рассматривалась в качестве теории и практики воспитания военнослужащих, организовывалась и проводилась как система мероприятий по реализации политики КПСС в СА и ВМФ4.

• 3.    Автор учитывал в методологии ее выполнения следующие положения: признание факта плюрализма мнений в российской науке на современном этапе ее развития⁵; наличие приоритета рационализма в процессе историко-научного и в том числе историографического позна-ния⁶; признание закономерности и необходимости перехода от эмпирического уровня в познании исторического и историко-познавательного процесса к теоретическому уровню его понимания и объяснения⁷; учет специфики проблемно-тематического исследования, которая разработана современными отечественными историографами⁸; опора на наработки предшественников, которые занимались историей истории изучения темы, подвергаемой нами историографическому обзору, обеспечивая при этом

• 4.    Исследователь, разрабатывая свой краткий историографический обзор, учел, что ученые-историки, творившие в 1990е годы, попали тогда в сложную историографическую ситуацию. Она существенно детерминировалась общим вектором социально-экономического, политического, духовного движения СССР – от так называемой перестройки (ее ядро составили реформы М.С. Горбачева, явившиеся в конечном итоге, паллиативными¹⁰) через распад СССР, этой величайшей геополитической катастрофы в истории мировых цивилизаций в конце XX века¹¹, к становлению и утверждению новой российской государ-ственности¹². Тогда отечественная историческая наука попала в полосу глубокого кризиса (как одно из выражений общего кризиса в стране) и настойчиво искала пути выхода из него¹³. При этом необходимо подчеркнуть, что одним из ярких проявлений кризиса, о котором идет речь выше, стала методологическая растерянность ученых. Ее охарактеризовал, причем образно и глубоко, Г.М. Ипполитов: «Цех служителей музы Клио после распада СССР напоминал музыкантов оркестра, потерявших ноты незадолго до выхода на сцену: от марксизма-ленинизма как универсальной методологии исторических исследований, в той или иной форме, отреклись, а взамен ничего путного не изобрели. Типичная ситуация, когда с водой выплескивают ребенка… Ситуация между тем не новая в истории мировых цивилизаций. Она характерна для переломных эпох…»¹⁴.

Трибунский Сергей Александрович, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории и историографии.

в Красной армии в 1920-е – 1941 г., анализ процесса накопления и приращения здесь исторических знаний в историографических источниках, изданных в 1990-х годах. Хронологические рамки обозреваемых историографических источников ограничены 1920-ми – июнем 1941 г.; хронологические рамки историографического обзора охватывают 1990-е годы. Данный временной отрезок рассматривается как условный историографический период.

бережное и корректное отношение к ним, а также и рассмотрение их под критическим углом зрения9.

В подобной сложной историографической ситуации некоторые аспекты культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-е - 1941 г. получили соответствующую научную разработку. Этому сопутствовал ряд благоприятных обстоятельств: определенное приращение источников базы исследования [например, кроме того, что ученым резко облегчили доступ к архивным документам и материалам, опубликовали и ряд документов, бывших ранее секретны-ми15; а также и отдельные эго-документы (отрывки из дневника советского писателя Вс. Вишневского)16; издали некоторые науч-но-справочные17 и научно-библиографические издания18]; обозначение определенных ориентиров по военно-исторической работе в нормативно-правовом акте Министерства обороны РФ19; попытки собственно историографического осмысления проблематики истории РККА в 1920-е - июне 1941 г.кКак на уровне монографий20, статей21, так и диссертационных исследований22.

Материал, имеющий непосредственное отношение к проблеме культурно-просветительный работы в Красной армии в 1920-е - июне 1941 г., содержится в монографии О.В. Золотарева23. В нее вошли, судя по текстологическому анализу, материалы докторской диссертации, защищенной автором обозреваемой монографии, годом ранее24. Ученый четко определяет роль культуры, просвещения и досуга в истории Вооруженных сил Советского государства. В монографии просматривается поиск новых теоретико-методологических подходов. Между тем исследователь обеспечивает осторожное отношение к марксизму. По крайней мере не пытается резко и безосновательно его ниспровергать. Отличительная черта монографии О.В. Золотарева – введение в научный оборот ряда архивных документов и материалов делопроизводственного характера, которые в советское время были недоступны исследователям (в силу их засекреченности).

Что характерно: О.В. Золотарев рассматривает культурно-просветительную работу не только как составную часть партийно-политической работы, но и как относительно самостоятельное направление деятельности советской власти и правившей в РСФСР / СССР коммунистической партии. Он уделяет внимание раскрытию основных форм и методов культурно-просветительной работы в красных частях и соединениях, в том числе и в 1920-е - 1941

годах. Например, в сфере ликвидации безграмотности красных воинов, обеспечения их культурных нужд и запросов, особенно в сфере их досуга. В то же время нельзя не заметить, что именно эти фрагменты и сюжеты отличаются лапидарностью. Причем, как полагает автор данного историографического обзора, подобная лапидарность не всегда оправдана.

Анализ массива историографических источников, отобранных для разработки настоящего краткого историографического обзора, привел его автора к следующему заключению: тема культурно-просветительной работы в Красной армии в хронологических рамках, указанных выше, нашла соответствующее отражение и в ряде защищенных диссертаций. Например, И.А. Мехриашвили в своей кандидатской диссертации исследовал тему культурного строительства в Красной армии в 1921 - 1928 гг. Здесь выбраны небезынтересные хронологические рамки: нижняя граница – начало перевода РККА с военного на мирное положение; верхняя граница – завершение военной реформы в СССР (началась в 1924 г.). Автор диссертационной работы раскрыл теоретические положения, выработанные правившей в Советском государстве коммунистической партией, которые были положены в решение проблемы культурного строительства в РККА.

Что характерно: И.А. Мехриашвили рассматривает культурное строительство в тесной связи с организацией партийнополитической работы в РККА в качестве составной части военного строительства в РСФСР/СССР. Много уделено внимания анализу процесса становления армейских учреждений культуры. Останавливается он и на анализе конкретных форм культурнопросветительной работы в массах красных воинов. Однако, судя по текстологическому анализу рукописи этой кандидатской диссертации, ее автор робко внедряет новые методологические подходы, чувствуется некоторая его методологическая растерянность. Подобное нашло выражение, к при- меру, в том, что И.А. Мехриашвили допускает в отдельных фрагментах и сюжетах своего диссертационного исследования засилье цитат из партийных документов (а это не что иное, как типичный родовой признак советской историографии25). Нельзя не заметить также и того, что автор данной научно-квалификационной работы вводит в научный оборот ряд новых архивных документов и материалов, но сугубо иллюстративным методом26.

О.В. Головникова избрала предметом кандидатского диссертационного исследования организацию идеологической и культурно-просветительной работы в Красной армии в условиях формирования тоталитарной системы в 1921 - 1929 гг. Она построила свой анализ на материалах Московского военного округа. Следовательно, в этой научно-квалификационной работе решена научная задача локального характера. Ее автор доказывает, что на идеологическую и культурно-просветительную работу, проводимую в РККА, наложило серьезный отпечаток то обстоятельство, что в 1921 - 1929 гг. в Советском государстве проходил процесс становления тоталитарной системы. Ее О.В. Головникова подвергает серьезной критике. Это нашло отражение, в частности, в анализе такого аспекта предмета ее исследования, как руководство РКП (б)/ВКП (б) идеологической и культурно-просветительной работой в Красной армии. Всемерно подчеркивается директивный стиль подобного руководства. В то же время автор научно-квалификационной работы уделил недостаточное внимание анализу конкретных форм и методов идеологической и культурно-просветительной работы, влияние на них процессов перевода армии с военного на мирное положение и военной реформы в СССР (1924 - 1928 гг.). Не отличается данная диссертация и методологической стройностью27.

Г.П. Слепушкин так же решил в кандидатской диссертации локальную научную задачу – исследовал атеистическое воспитание воинов Красной Армии в 1921 – 1941 годы на материалах Северного Кавказа. Он показал, в частности, и то, как политорганы соединений использовали в атеистическом воспитании красных воинов возможности культурно-просветительных учреждений, в первую очередь полковых клубов и библиотек. Но такие сюжеты не проходят в данной научно-квалификационной работе по разряду приоритетных. Относительно методологической стройности этого кандидатского диссертационного исследования следует заметить, что она несколько лучше, нежели в кандидатских диссертациях И.А. Мехри-ашвили и О.В. Головниковой28.

Р.С. Мулюков решил в докторской диссертации крупную научную проблему – история строительства политорганов и партийных организаций Красной армии в 1921 - 1941 гг. В итоге ученый вскрыл ряд проблем, обобщил исторический опыт и выявил серьезные деформации. В тексте рукописи диссертации прослеживаются новые методологические подходы. Автор научно-квалификационной работы, подобно О.В. Золотареву, обеспечивает осторожное отношение к марксизму. По крайней мере не пытается резко и безосновательно его ниспровергать. Отличительная черта обозреваемой дикторской диссертации – введение в научный оборот ряда архивных документов и материалов делопроизводственного характера, которые в советское время хранились на правах секретных. Причем ученый пытается данные документы все-таки анализировать, а не использовать их сугубо иллюстративным методом. Р.С. Мулюков акцентировал внимание, судя по текстологическому анализу рукописи его докторской диссертации, на том, как политорганы и партийные организации осуществляли партийное руководство культурнопросветительной работой в Красной армии. Раскрыта их работа, к примеру, на направлении повышения эффективности деятельности армейских культурно-просветительных учреждений. Освещен ряд аспектов темы подбора, расстановки и воспитания кадров политического состава РККА, в том числе и ответственных за состояние культурно-про- светительной работы в красноармейской массе. Не прошли мимо внимания Р.С. Му-люкова и проблемы совершенствования материально-технической базы культурнопросветительной работы в Красной армии. Между тем исследователь не стал раскрывать конкретные формы и методы культурно-просветительной работы29.

А.Т. Климович решил в докторском диссертационном исследовании крупную научную проблему – роль Красной армии в трудовой общественно-политической и культурной жизни страны в 1921 - 1941 гг. Есть в тексте рукописи этой докторской диссертации фрагменты и сюжеты, посвященные отдельным аспектам культурно-просветительной работы в РККА. В частности, в сфере взаимодействия местных партийных организаций с политическими органами войсковых соединений в деле ликвидации неграмотности в красноармейской массе. А.Т. Климович умело оперирует и некоторыми статистическими сведениями, имеющими отношение к проблеме удовлетворения культурных нужд и запросов личного состава частей Красной армии. При этом ученый внедряет новые методологические подходы. Правда, здесь все-таки нет достаточной стройности. В целом же тема, которая подвергается нами историографическому обзору, в этой докторской диссертации не является первостепенной30.

Отдельные небольшие фрагменты и сюжеты, имеющие преимущественно опосредованное отношение к теме культурно-просветительной работы в РККА в 1902-е – 1941 гг., рассмотрены в докторских диссертациях А.М. Касьянова31, Г.И. Герасимова32 и в кандидатских диссертациях С.И. Задонского33, Б.Н. Найденко34, В.Е. Иванова35 и А.А. Львова36.

Исследователь, разрабатывая свой краткий историографический обзор, пришел к заключению следующего порядка: некоторые аспекты его темы нашли отражение (в той или иной степени) в отдельных статьях37, материалах научных форумов38, а также и в монографиях. Например, представляет определенный интерес для глуби- ны понимания нашей проблемы монография С.Г. Осьмачко. Он, анализируя участие частей и соединений Красной армии в локальных войнах и вооруженных конфликтах, показывает всю значимость крепкой воинской дисциплины и правопорядка. Ученый прослеживает эволюцию форм и методов воздействия на сознание красноармейцев, практиковавшихся в мирное время в боевой обстановке в плане побуждения их к неукоснительному выполнению требований военной присяги, проявлению мужества и героизма. Исследователь утверждает, что немаловажную роль сыграла здесь и партийно-политическая работа, в том числе и ее культурно-просветительная составляющая. Между тем такой уникальный аспект автор монографии рассматривает сугубо в постановочном плане39.

Имеются обращения, правда, небольшие по объему, к историческому опыту культурно-просветительной работы в РККА накануне Великой Отечественной войны, вписанные в контекст раскрытия проблемы духовного противоборства в войне, в научной работе Е.С. Громова и Г.М. Ипполитова (издана малым тиражом в 1992 г.40) Причем ряд положений этой научной работы, имеющих отношение к рассматриваемой теме, нашел отражение и в рукописи коллективной статьи, депонированной в Центральном справочно-информационном фонде Министерства обороны РФ в 1995 г.41 Такую же оценку можно дать и историческому очерку о Томском ордена Красной Звезды высшем командном училище связи42. Как своеобразное историографическое событие в истории изучения рассматриваемой темы можно расценивать брошюру В.Н. Панкратова, в которой присутствуют сжатые фрагменты, имеющие косвенное отношение к предмету исследования этого историографического обзора43.

Есть небольшие фрагменты и сюжеты, имеющие также преимущественно опосредованное отношение к теме, по которой выполнен настоящий историографический обзор, и в отдельных учебных изданиях.

Стиль подачи здесь такой, что присущ учебной литературе: аналитики – минимум, обобщений – максимум44.

Таким образом, итоги данного историографического обзора можно свести к ряду заключений:

• 1.    Печатных историографических источников, посвященных проблеме культурнопросветительной работы в Красной армии в 1920-х - июне 1941 года, выпустили в свет небольшое количество. Причем все они выполнены в период кризиса отечественной исторической науки (как составляющей общероссийского кризиса, вызванного распадом СССР и процессом генезиса новой российской государственности) и поиска выхода из него. Здесь налицо и монографии, в которых тема, которой посвящен наш историографический обзор, раскрывается по-целевому, и монографии, где она отражается преимущественно в опосредованной форме. При этом необходимо подчеркнуть, что монографии, о которых идет речь выше, стали несколько богаче в содержательном плане (по сравнению с предыдущей советской историографией). Это стало во многом возможным потому, что в распоряжении исследователей теперь появились рассекреченные архивные документы и материалы.

• 2.    Проблема культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-х - июне 1941 года нашла отражение и в ряде защищенных диссертаций. Их также можно разделить (подобно монографиям) на те, где тема раскрывается по-целевому, и на те, где она отражается преимущественно в опосредованной форме.

• 3.    В историографических источниках, вошедших в данный историографический обзор, рельефно просматривается традиция, которая сформировалась в советской исторической науке, – анализировать культурно-просветительную работу как составную часть партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства (правда, с относительной долей самостоятельности).

И все-таки проблема культурно-просветительной работы в РККА в 1920-е -июне 1941 г. получила, хотя и небольшую, но соответствующую научную разработку. Думается, что она представляет научный интерес для современных отечественных историографов.