Женский костюм германского происхождения в погребальном контексте ранневизантийских городов Северного Причерноморья (V-VI вв.)

DOI:

Цитирование. Мастыкова А. В. Женский костюм германского происхождения в погребальном контексте ранневизантийских городов Северного Причерноморья (V–VIвв.) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2017. – Т. 22, № 5. – С. 239–251. – DOI:

Данная работа посвящена погребениям, содержащим элементы женского костюма восточногерманского происхождения, открытым в городских некрополях Херсонеса (об археологических следах варваров в Херсонесе см.: [28]) и Боспора Киммерийского в V–VI вв. (о готах на Боспоре см.: [18]). Херсонес весь интересующий нас период входил в состав Восточно-Римской империи. Что же касается Бос-пора Киммерийского, то его история была более переменчивой, здесь Империя боролась за доминирование с варварами, в первую очередь с гуннами (см. подробнее: [5]). Попытаемся понять причины появления могил с «варварским» костюмом в некрополях городского эллинизированного населения Северного Понта, а также выявить уровень интеграции восточных германцев в городское сообщество Северного Понта в эпоху Великого переселения народов. Стоит напомнить, что для поздней античности и начала средневековья женский костюм особенно интересен с точки зрения сохранения культурных традиций, поскольку в «варварских» социумах он является одним из наиболее консервативных элементов и служит своего рода этнографическим показателем, за исключением, разумеется, престижного «княжеского» убора, выступавшего, прежде всего, маркером социальной позиции [20, с. 7–10].

Погребения с элементами женского убора восточногерманского происхождения уже давно выявлены на ряде городских некрополей северопонтийских городов, как в Юго-Западном Крыму, в Херсонесе (рис. 1), так и на Боспоре Киммерийском (рис. 2–4), где их значительно больше. Такие погребения известны на «европейском» Боспоре (Восточный Крым), в Пантикапее/Боспоросе (Керчь) и в Китее, а также на «азиатском» Боспоре (Таманский полуостров), в Фанагории. Эти некрополи изучаются с XIX в., они содержат богатейший материал (cм.: [1; 2; 14; 16; 33, р. 168– 193, там же библиография]). И хотя этот материал, особенно происходящий из старых раскопок, изучен и опубликован далеко не полностью, однако уже имеющиеся данные позволяют сделать некоторые заключения относительно характера распространения германских вещей женского убора.

Женские погребения интересующего нас времени, считающиеся германскими, отличаются, прежде всего, наличием фибул – двупластинчатых (рис. 2,1–4; 3,10,11) или пальчатых (рис. 1,1–3; 3,1,2; 4,2,3), носившихся на плечах, согласно восточногерманской моде (рис. 5) [6, с. 76–91; 8; 14; 15; 25; 28]. Этот фи-бульный костюм известен у восточных германцев уже в римское время, в вельбаркской и черняховской культурах (подробнее см.: [21, с. 341– 366]), и получает свое дальнейшее развитие в эпоху Великого переселения народов, в частности у готов Кавказа, Крыма, Дуная, а также в остроготской Италии и в визиготской Галлии и Испании [7, с. 10–23].

Начиная с VI в. в северопонтийском регионе этот фибульный костюм часто дополняется большой поясной пряжкой с прямоугольным щитком (рис. 1, 4 ; 4, 4 , 5 ), в том числе украшенной орлиной головой (рис. 4, 4 ), или же пряжкой с ромбическим щитком, имеющим зооморфный декор [7; 12; 17; 24].

Необходимо уточнить, что, вне городского контекста, этот костюм очень хорошо представлен в женских погребениях сельского населения Юго-Западного Крыма [23; 24; 30, там же библиография]. Этот регион, так называемая страна Дори, был заселен, по Прокопию Кесарийскому, готами, подчиненными Империи. В эпоху императора Юстиниана эти готы выставляли 3000 бойцов [32, 3.7]. Такая большая цифра свидетельствует о наличии плотного германского населения в относительно небольшом регионе Юго-Западного Крыма. Археологически эти готы представлены такими известными некрополями как Суук-Су, Лучистое, Скалистое, откуда собственно и происходит большая часть крымских погребений с элементами женского германского костюма [1–4; 10; 30].

Что же касается городских некрополей, то погребения с женским инвентарем германской традиции V–VI вв. образуют несколько хронологических горизонтов. Могилы, содержавшие небольшие (менее 10 см) двупластинчатые фибулы с ромбической ножкой и полукруглой головкой (рис. 2, 1 , 2 ), восходящие к традициям черняховской культуры ¹, датируются 350/370 – 440/450 гг. (то есть от фазы C3 по фазы D1 и D2 согласно хронологии европейского Барбарику-ма) [21]. Погребения с такими фибулами известны на «европейском» Боспоре – в Керчи (например, погр. 1872 г. на горе Митридат, погр. 145.1873 г., Новиковский склеп 1890 г., погребения ограбленные 24/06/1904 г., погр. 145.1904 г.), в Китее (погр. 145.1994 г.), может быть в Илу-рате (погр. 69 с парой поздних дериватов), а также в Фанагории (погр. 30.2005 г. и 142.2010 г.) в «азиатской» части Боспора Киммерийского.

Несколько захоронений на территории Боспора Киммерийского содержат элементы женского германского костюма «княжеского» уровня и принадлежат горизонтам Унтерзибен-брунн (Untersiebenbrunn) (фаза D2: 380/400 – 440/450 гг.) и Смолин – Бакодпуста (Smolin –

Bakódpuszta) (фаза D2/D3: 430/440 – 460/ 470 гг.) (рис. 2, 2 , 3 ). Такие захоронения известны в Керчи (погр. 152.1904 г., 165.1904 г., 6.1905 г.), Фанагории (погр. 50.1936 г.) и в Ки-тее (могильник Джурга-Оба, погр. 29 и 40) [33, р. 186; 26]. Особо стоит упомянуть погребение 2266.1907 г. из Херсонеса, где была найдена пара богато украшенных фибул с ромбической ножкой и полукруглой головкой (рис. 1, 5 ), принадлежавших северокавказским дериватам V в., восходящим к той же восточногерманской традиции [22].

Однако большинство женских погребений с германским костюмом принадлежат более позднему времени, от 470–480 по 600 г. (напр.: рис. 3 и 4). Эти погребения содержат типичный инвентарь, включающий поздние двупластинчатые и пальчатые фибулы, большие пряжки, часто браслеты с расширенными концами (рис. 4, 1 ), серьги с полиэдрическими окончаниями, металлические зеркала (рис. 3, 12 , 13 ) и др. Такие погребения известны в Херсонесе (например, погр. 3.1891 г., 1424.1903 г., 14.1914 г., 3.1975 г.) и в Керчи (погребение на горе Митридат 1853 г., погр. 1856 г., погр. 52.1867 г., погр. 3.1869 г., погр. 6.1873 г., Долгая Скала, погр. 1875 г., погр. 38.1876 г., погр. у Карантинного шоссе 1879 г., погр. 3.1896, погр. 13.1904 г., погр. 19.1904 г., погр. 88.1904 г., погр. 113.1904 г., погр. 152. 1904 г., погр. 163.1904 г., погр. 180.1904 г., погр. 1.1905 г., погр. 11.1905 г., погр. 78.1907 г., погр. 1977 г.). Отдельные фибулы и пряжки германской традиции, несомненно, принадлежавшие погребальному контексту, были найдены и на Таманском полуострове, то есть на «азиатском» Боспоре. Погребения с германским инвентарем этого времени известны также в Херсонесе (например, 1424.1903 г., 14.1914 г., 3.1975 г., 4.1981 г.).

Надо отметить наличие фибул и пряжек VI в. гепидского происхождения, в частности в Керчи в погребениях 152.1904 г., 78.1907 г. (напр., рис. 3, 1 , 2 ), а также присутствие италоостроготских вещей: Херсонес, погр. 14.1914 г., Керчь, Долгая Скала, 1875 г., 163.1904 г. (напр.: рис. 1, 4 ; 4, 5 ) [19; 28, р. 328–331; 31]. Кроме того, готские пряжки, происходящие из страны Дори, были найдены в некрополе Херсонеса, например, в погребении 4.1981 г.

Ведущим типом погребений с германским инвентарем является ингумация в коллек- тивных склепах (рис. 2,5–7), считающихся семейными усыпальницами 2 (напр. Херсонес: погр. 3.1891г.; 1424.1903 г.; 2266.1907 г.; 3.1975 г.; 4.1981 г.; Керчь: погр. 1856 г.; Долгая Скала 1875 г.; Новиковский склеп 1890 г.; погр. 24.06.1904 г.; 19.1904 г.; 88.1904 г.; 113.1904 г.; 152.1904 г.; 154.1904 г.; 163.1904 г.; 165.1904 г.; 180.1904 г.; 6.1905 г.; 11.1905 г.; 75.1907 г.; 78.1907 г.; Китей: погр. 145.1994 г.; Фанагория: погр. 50.1936 г.). Эти склепы принадлежат к числу погребальных сооружений эллинской традиции и широко распространяются в Северном Причерноморье задолго до появления здесь германцев. Кроме того, одни и те же склепы содержат как захоронения с элементами германского женского костюма, так и многочисленные погребения с инвентарем местной греческой традиции. Наконец, склепы с германскими вещами не сосредоточиваются в городских некрополях в каком-то определенном секторе и не образуют отдельных групп. Поэтому можно утверждать, что погребения с германскими вещами полностью интегрированы в местный погребальный контекст северопонтийских городов.

Индивидуальные могилы с предметами восточногерманского женского убора немногочисленны и известны пока только на Бос-поре Киммерийском. Можно назвать такие погребения, как Керчь 52.1867 г., 13.1904 г., 1.1905 г., 75.1907 г., Фанагория 30.2005 г., 142.2010 г., Китей/Джурга-Оба 29.

Ингумации с германскими вещами соответствуют различным уровням богатства, которые можно выделить в инвентаре городских северопонтийских некрополей. Для V в. четко выделяются привилегированные погребения с богатым инвентарем, такие как Новиковский склеп 1890 г., два склепа разграбленные 24.06.1904 г. (рис. 2, 1 ), погр. 145.1904 г., а также в Керчи, погр. 29 и 40 в Китее/Джурга-Оба или погребение 50.1936 г. в Фанагории. Зато для VI в. все погребения с германскими вещами (напр.: рис. 3 и 4) соответствуют скорее «среднему классу» древнего населения [7].

Появление и расселение восточных германцев, в городах Северного Причерноморья засвидетельствовано письменными источниками только для Боспора Киммерийского. Как следует из письма Иоанна Златоуста (см.: [9, с. 324–327]), около 400 г. готы могли даже за- нимать здесь доминирующее положение (упоминается готский правитель, связь с которым осуществляется путем отправки корабля на Боспор). Это объясняло бы их интеграцию в боспорские правящие элиты, о чем, безусловно, свидетельствует наличие богатых захоронений с германским инвентарем в склепах местной знати в Боспоросе, Китее и Фанагории. Имеются несомненные письменные свидетельства и о наличии влиятельной аристократии, а может быть даже и своей правящей династии на Боспоре в конце V века.

Позднее, около 520 г., Боспор Киммерийский оказывается под властью гуннов, а в 534 г. военная экспедиция, отправленная Юстинианом, возвращает регион под власть Империи. Письменные источники прямо свидетельствуют о присутствии готских федератов из Малой Скифии в составе юстиниановского десанта. Поэтому исследователи объясняют появление новой серии восточногерманских вещей в Северном Причерноморье прибытием сюда германских солдат с их семьями [11]. С другой стороны, не исключена и насильственная депортация варваров в Крым – практика хорошо известная в юстиниановскую эпоху. Именно таким образом можно объяснить появление здесь итало-остроготских и гепидских вещей [18; 19]. Наконец, в Херсонес германские вещи могли попадать и в результате разнообразных контактов с готскими соседями из страны Дори. Однако, несмотря на различные исторические судьбы и различный статус германцев, в северо-понтийских городах они рано или поздно оказываются поглощенными местной средой, что и отражают находки предметов женского убора в городских некрополях.