Элементы общественного управления в системе национального образования в России начала XX века (на примере обучения казахов в Астраханской школе фельдшеров и фельдшериц-акушеров)

Процесс социально-экономического и политического развития России на протяжении двух веков оказал сильнейшее влияние на жизнь казахского народа, вовлек его в общественную жизнь. По данным всеобщей переписи населения (1897 г.) в числе жителей Астраханской губернии (1 033 542 человек) было 307 239 магометан, 136 980 буддистов. Со второй половины XIX в. страна создавала правовое государство. И обучение русскому языку было прогрессивным шагом, дающим немало возможностей как для народа, так и для государства [1]. Степень овладения известным минимумом светских знаний обеспечивала подготовку национальных кадров для различных сфер экономики России.

В конце XIX ‒ начале XX в. более интенсивный характер принял процесс обучения казахов в государственных учебных заведениях. На территории Внутренней киргизской орды к 1913 г. насчитывалось 59 начальных училищ: 14 ‒ в собственных помещениях, 45 – в наемных [2]. Перестало быть недосягаемой мечтой высшее образование. Казахи проявляли недюжинную силу воли, пробиваясь в государственные учебные заведения: гимназии, училища, университе- ты. Стремясь дать основательное светское образование своим питомцам, общины жертвовали немалые суммы на обучение.

• 1 0 мая (26 апреля) 1906 г. Николаем II было утверждено представление Госсовета об открытии в Астрахани 1.07.1906 Школы фельдшеров и фельдшериц-акушерок, которая находилась в ведении МВД. В ходатайстве П.Н. Дурново (министр внутренних дел, 1905 ‒ 1906) губернское начальство указывало на местную причину необходимости этой Школы: в значительной части населения, исповедующего ислам и буддизм, доступ к больной женщине мужчины-медика был запрещен. «В образовательных и сведущих помощниках нуждается не одна только сельская местность Астраханской губернии. Фельдшера и фельдшерицы нужны и в Казахской, и Калмыцкой степях…» [3].

В «Соображении и заключении МВД» так же была подчеркнута специфика необходимости для губернии данного учебного заведения. «[….] Я полагал бы, ‒ писал Пётр Михайлович Ка уфман (министр внутренних дел, 24. 04 .1906 ‒ 01.01 .1908) , – необходимым теперь же положить основание к устройству в г. Астрахани соответствующей школы […]. Это представляется тем более важным для Астраханской губернии, что, по религиозным воззрениям инородческого населения магометанского и буддийского вероисповедания, ныне там закрыт доступ мужского медицинского персонала к значительной части населения, где, как показывает опыт, скрытно и незаметно для администрации протекают целые чумные эпидемии […]» [4].

Сразу после утверждения школы Земский отдел направил Астраханскому губернатору Высочайшее соизволение: 1) учредить при фельдшерской школе 15 стипендий и отпускать на это ежегодно 2 700 р. из доходов Внутренней Киргизской орды; 2) стипендиаты должны назначаться Астраханским губернатором из казахов Внутренней орды и русских, знающих казахских язык, с обязательством по окончании курса прослужить в Орде фельдшерами не менее трех лет [5].

Из Временного совета по управлению Ордой 12.10.1906 пришел запрос на имя директора Школы: «Возможен и когда именно перевод находящихся в Казахской фельдшерской школе учеников-киргизов: Иргали Кубеева, Кенжегали Сулейманова в Астраханскую фельдшерскую школу […]» [6]. В год образования фельдшерской школы, в учебное заведение поступило пять казахов, окончивших 4-классное городское училище в Ханской Ставке: Султангалий Алипов, Габдулмуталлиб Арминов, Умбетгалий Джумадиев, Халил Шигаев, Батыргали Юсупгалиев.

Из 34 выпускников Школы 1909 г. они были единственными мужчинами. Нужно отметить, что изначальная цель образования школы фельдшеров и фельдшериц-акушерок в Астрахани ‒ обеспечить Степь женским медицинским персоналом – так и не была достигнута и фактически была декларацией, поскольку существовал образовательный ценз: поступающий должен был предоставить документ о сдаче экзаменов за курс городского 4-классного училища. А единственное 2-классное женское Ханско-Ставочное училище было закрыто еще в 90-е гг. XIX в. [7].

К чести Школы, национальная неоднородность никак не влияла на учебный процесс. Напротив, педагогический коллектив проявлял максимальную лояльность в этом вопросе.

На заседании педагогического совета Школы от 16.05.1907 было решено сократить число уроков Закона Божьего с шести до двух часов в неделю с пожеланием министру внутренних дел: «Было бы желательно предмет этот… совершенно исключить из программы фельдшерской школы, преследующей цели специального медицинского образования, как это уже допущено МВД в фельдшерских Школах Саратовского Санитарного общества. Уроки Закона Божьего посещаются в крайне ничтожном числе, так как более 30% всего числа учеников не православного вероисповедания (евреи, казахи, армяне, немки, польки) […]» [8].

По случаю столетия Внутренней Киргизской орды казахи пожертвовали 40 тыс. рублей на учреждение стипендий для детей киргиз в Астраханской гимназии и реальном училище. По мнению МВД и окружного учебного начальства, деньги эти лучше использовать на нужды начального народного образования в Киргизской Орде [9].

В 1907/08 учебном году стипендиатами Временного Совета по управлению Внутренней Киргизской Ордой стали Зарья Джумагалиев, Брижан Батыргали Мурзагалиев, Мисали Хамзин, Рустемгали Давлетьяров, Абдошь Искаков, Куаныш-галий Таменев. Причем знающему язык Александру Горелову, представленному губернатором как кандидат в стипендиаты, в пособии было отказано [10].

В 1906/10 учебном году более половины студентов-юношей фельдшерской школы составляли казахи. Как видно из ведомости со сведениями об учащихся, находившихся в фельдшерско-акушерской школе на 1909/10 уч. год [9], из 21 юноши и 111 девушек распределение по вероисповеданию было следующим: православные – 93, старообрядцы – 1, армяно-григориане – 1, католики – 1, лютеране – 3, иудеи – 22, магометане (казахи) – 11.

Несмотря на то, что стипендия в размере 180 р. в год выплачивалась регулярно, ее все же было недостаточно. Особенно тяжело приходилось студентам из семей простолюдинов. Не- которые из них так и не смогли адаптироваться в новой среде, часто болели, испытывали материальную нужду и были исключены за неуспеваемость.

В прошении от 2.11.1909 директору Астраханской Фельдшерской Школы студент-первокурсник К. Таменев писал: «Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство, не найдете ли возможность дать мне помещение во вверенной Вам Школе до конца мая сего учебного года. Так как не имею никакой материальной помощи со стороны своих родителей и живу в настоящее время с сентября, обремененный долгами […]. Расход в городе очень дорого обходится. Стипендии, получаемой мной, не хватает на мое содержание. Из нее придется платить 50 рублей за право учения и за необходимую одежду. И еще в прошлом году было взято мною 25 рублей взаимообразно из кассы фельдшерской школы, которые я платил за право учения» [11]. В прошении было отказано, так как в здании Школы не было свободных помещений. Через год К. Таменев был исключен из Школы, пробыв на 1-м курсе два года и получив более трех неудовлетворительных оценок.

В заявлении директору Астраханской школы фельдшеров и фельдшериц-акушерок студент 2-го курса Р. Давлетьяров писал: «Как известно, Ваше превосходительство, хотя я со времени поступления в Астраханскую фельдшерскую школу воспользовался стипендией в размере 180 рублей, включая сюда 50 р. за право учения, но, тем не менее, ежегодно к концу учения подвергся критическому положению, вследствие материальной нужды и недостатка стипендии. Причиной подобного сравнительного бедственной моей нужды послужили следующие обстоятельства: отец мой один из беднейших киргиз, который не только не в состоянии поддержать меня во время моих материальных нужд […], но даже не в состоянии удовлетворить меня деньгами на проезд; такие недостатки являются причиной того, что я впал в массу долгов и, в конце концов, мне пришлось последней частью своей стипендии уплатить долги, а самому остаться без средств. И вот, наконец, подобная несчастная моя судьба […] заставила меня со скорбью в душе покинуть школу и обратиться к Вашему Превосходительству с покорной просьбой […] оставить меня на 2-й год. И дать мне отпуск до начала будущего учебного года, то есть 1.09.1910» [12]. Р. Давлетьяров был оставлен на второй год, но в 1910/11 уч. годах показал неудовлетворительную успеваемость и был исключен из школы.

Несмотря на сложное положение студентов-казахов, практически все закончили Школу фельдшеров и фельдшериц-акушерок.

К сожалению, разрозненный архивный материал по проблеме исследования не позволяет нам нарисовать картину результативности обучения казахов в данном учебном заведении. На основании имеющихся в наличии документов мы можем сделать вывод, что следующие студенты успешно окончили курс Школы и стали работать во Внутренней Киргизской Орде фельдшерами: С. Алипов, Г. Амренов, У. Джумалиев, Х. Шигаев, Б. Юсупгалиев, С. Сейтов, И. Джусупбалиев (1910), Бижанов Бримжан (1911), З. Джумагалиев, А. Искаков (1912), В. Берка-лиев, М. Хамзин (1913), И. Тспаев (1914) А. Ирекенов, Р. Чумбалаев, К. Буканов, Х. Букейха-нов (1917) [13].

Таким образом, на основании фронтального анализа архивных источников можно сделать следующие выводы:

• -    Создание Школы Фельдшеров и фельдшериц-акушеров, первого в Астрахани медицинского учебного заведения, было важным шагом в развитии губернии. Острая проблема дефицита медицинских кадров среднего звена, особенно в сельской местности, постепенно начала разрешаться.

• -    Несмотря на то, что одна из ведущих задач школы – оказание квалифицированной медицинской помощи женщинам, в силу вероисповедания отказывающихся от помощи медиков-мужчин, – решена не была, появление в местах компактного проживания казахов фельдшера из своей среды снимало целый ряд проблем (психологической и культурной адаптации, языкового барьера и т.д.).

• -    На примере Астраханской фельдшерско-акушерской школы еще раз подтверждался тот факт, что к XIX – началу XX в. молодое поколение казахов активно стремилось получить светское образование.

• -    Несмотря на этатизацию системы управления образованием в условиях империи, к началу XX в. именно в формировании общественного стипендиального фонда наиболее ярко проявились элементы общественного управления образования. Член общины самостоятельно решал вопрос возможности обучения его ребенка.