Катарсис и его новейший аспект - арт-терапия

Еще в античные времена многие любители прекрасного испытывали на себе огромное воздействие произведений искусства. В Афинах такие любители могли часами любоваться мастерством, с каким были исполнены скульптурные изображения олимпийских богов и богинь – Зевса, Геры, Аполлона, Афродиты, Артемиды, Ареса и статуй великих мифологических героев: Геракла, Одиссея, Тезея.

На празднествах, посвященных богу Дионису, еще в дотеатральное время слушателей трагического хора волновали страдания юного бога, рожденного от смертной женщины и Зевса. Хор вокально и пластически воспроизводил злоключения Диониса от рождения до отрочества. Музыка и хороводные танцы увлекали всех участников праздника, заставляли сопереживать и радоваться. А когда в конце VI в. до н.э. трагический хор вышел на орхестру и корифей хора стал вести диалоги с единственным актером – драматургом, который был и композитором, и автором музыки, зрители как зачарованные воспринимали действия трагедийного спектакля – началась эра профессионального хороводного театра в античной Греции.

Спектакли по произведениям великих трагиков: Эсхила, Софокла, Еврипида имели огромное значение для афинской общественности, ибо просвещали, воспитывали и окультуривали зрителей, вдохновляли на благородные дела. Афинский правитель второй половины V века Перикл выдавал представителям бедных слоев населения специальные металлические жетоны для приобретения ими билетов на спектакли. А в IV в. до н.э. великий мыслитель древнего мира Аристотель, изучив все написанное драматургами, писателями произведения, разделил их по жанрам и впервые определил теоретически их воздействие на зрителей. Именно тогда прозвучало в его «Поэтике» слово катарсис, то есть очищение. Что вкладывал Аристотель в термин «очищение» – долгое время было неясно.

Начиная с середины XVI в. возникла одна из версий термина катарсис как этическая. По ней восприятие трагического спектакля вызывало в зрителях сострадание и страх за судьбу героев. Зритель, сострадая, начинал осознавать сложность жизненных ситуаций, освобождался внутри себя от негативных низменных чувств, облагораживался, то есть очищался нравственно. В XVIII веке к этой этической версии присоединился немецкий мыслитель Лессинг, он пространно объяснил, какие нравственные процессы происходят с людьми, пережившими катарсис под воздействием высокого искусства. Близок к взглядам Лессинга был Целлер со своей эстетико-этической теорией. На рубеже XIX – XX вв. возникла интеллектуалистическая (религиозная) версия катарсиса, как просвещающая зрителя, раскрывающая ему мистический сакральный смысл древнейших мистерий, на основе которых возник в VI – V вв. до н.э. профессиональный античный театр.

Однако, наиболее широкое распространение получила в XX в. третья версия катарсиса – медицинская, возникшая еще в XIX в. и связанная с именем ученого Бернайса. Эта версия истолковывала катарсис-очищение, как исцеление: нравственное, духовное, нередко и физическое.

Русский советский психолог Л.С. Выготский объяснял в своей книге «Психология искусства» катарсис, как сильную реакцию внутреннего мира человека на восприятие им искусства, где эстетическое сливается с этическим, восторг и восхищение высочайшим мастерством исполнителя изливается в финале в глубокое чувство благодарности и почитания. История искусств знает много таких примеров. Так в конце XIX в. ореолом огромного почитания было окружено искусство великой русской актрисы Малого театра Марии Николаевны Ермоловой, потрясавшей зрителей в героико-трагических ролях. К примеру, когда М.Н. Ермолова играла роль Жанны Д`Арк в одноименной драме Ф. Шиллера, зрители получали огромный душевный подъем, и по окончании спектакля молодая часть зрителей, договорившись с извозчиком, впряглась в карету актрисы и везла ее через всю Москву до дома. Тут, как видим, выразилось многое – и глубокая благодарность актрисе за вдохновенное искусство, и внутреннее очищение, пережитое зрителями, вернувшее, пусть хоть на время, веру в светлое в трудной жизни. Нечто подобное случилось и в минувшем XX в. с великой советской балериной Галиной Улановой во время гастролей балета Большого театра в Лондоне в 1956 г. Восторг, восхищение, охватившие зрительный зал, были так сильны, что английские зрители, по окончании спектакля «Жизель», попросили выйти из легковой машины шофера, не дали завести мотор и так – на холостом ходу, привезли Уланову в отель [2].

Подобные сильные проявления зрительской реакции на высокое искусство свидетельствуют о катарсисе, в результате которого происходят благотворные процессы, очищающие внутренний мир человека, возвышающие его и облагораживающие. Происходящие при этом психические процессы близки по своей сути к медицинской версии Бернай-са, которая сегодня проявляется в обществе как арт-терапия. Привожу несколько фактов этого явления: два – извлеченные из публикаций литературных, и один из сегодняшней реальности.

Известный русский прозаик XIX в. Глеб Иванович Успенский один из своих рассказов озаглавил «Выпрямила», где повествуется о бедном уездном сельском учителе Тя-пушкине, которому посчастливилось однажды оказаться на некоторое время в Париже и посетить Лувр. Был он на тот момент в плохом состоянии духа, ничто не радовало его. Он чувствовал в душе тяжесть, усталость. И войдя в Лувр, почти машинально обошел многие залы замечательного музея изобразительных искусств. И вдруг остановился как вкопанный в большой комнате перед статуей Венеры Милосской. Остановился пораженный, не осознавая пока чем и почему. Он чувствовал, что с ним «случилась большая радость». Ведь только что, идя по улице, он ощущал себя «скомканной в руке перчаткой». И вдруг что-то «дунуло в глубину его искалеченного существа» и выпрямило его. Он как бы проснулся. И Тяпушкин «в оба глаза» смотрел на великое произведение древнего искусства, пытаясь понять, почему ему стало так радостно на душе. Венера Милосская стала для него «каменной загадкой». И с этого момента сельский учитель почти неосознанно стал следить за собой и требовать от себя безукоризненного поведения везде, где бы ни был. Он не хотел потерять счастье ощущать себя человеком.

Встреча с великим произведением художественного творчества влило в него большую энергию любви к человеку как прекрасному творению природы и веру в то, что человек может совершенствования сам, что перед ним открыта такая перспектива.

Он и раньше уважал свое жизненное призвание - быть учителем, учить крестьянских и мещанских детей, делать их грамотными, открывать им богатство и красоту жизни. Но в то же время видел и чувствовал как высокомерно относятся к сельскому учителю чиновники, купцы, начальство уездное и разные обеспеченные сословия. Чувствовал, что унижен, и это временами сгибало его прямую, еще нестарую спину. Впереди не было просвета. И вот теперь бывая каждый день в знаменитом музее, он незаметно для себя ощутил мощь искусства, могущество разума человека, почувствовал на себе творческую энергию великих художников, много рассказавших ему своими картинами и скульптурами о человеке, его назначении. И в душе бедного сельского учителя конца XIX века вспыхнуло желание помогать простым людям, просвещать и учить добру, милосердию, выпрямлять их души.

Поразившая его своей красотой, гармонией и внутренней свободой, Венера Милосская заставила его поглядеть на себя другими глазами. Его плечи были втянуты в тело, согбенная было спина выпрямились. Он почувствовал себя другим, сильным человеком. И прощаясь с Лувром, с его бесценными экспонатами, учитель знал, как дальше ему двигаться в той незавидной жизни. Он понял истинные ценности в человеческой жизни.

Второй случай. В 60 - 70-х гг. ХХ века в многонациональной советской стране зазвучали имена ряда мастеров искусств отдельных республик. Среди них: Роза Рымбаева, Георг Отц, Малика Сабирова, Муслим Магомаев, Махмуд Эсамбаев и наши, бурятские: Лхасаран Линховоин, Лариса Сахьянова и многие другие.

Когда в Улан-Удэ приехал с гастролями народный артист СССР Махмуд Эсамбаев, он имел большой успех. Отточенность его танцев, которые имели свой сюжет и были превосходны по содержанию, вызывала восхищение зрителей, заполнивших зал нашего Театра оперы и балета. Успех был безоговорочный. В газете «Правда Бурятии» появилась статья народного поэта Бурятии Николая Дамдинова - «Танцор-философ, танцор-поэт».

Я поискала тогда и нашла в центральных газетах одобрительные статьи и рецензии о концертах Махмуда Эсамбаева. Один материал потряс меня, я стала приводить этот факт на лекциях по теории драмы, объясняя студентам, что означает термин «катарсис». В одном из журналов был помещен очерк о силе воздействия танца М. Эсамбаева. Подросток лет 16-ти, пережив неожиданно сильный стресс, вдруг потерял дар речи. Слышал, понимал, но ответить не мог. Родители обратились к врачам, но результата это не дало. И вот случай. В город, где проживал подросток, а это был Херсон, приехал с концертом М. Эсамбаев. Подросток вместе с родными тоже пошел на концерт. Эсамбаев был в ударе в тот вечер. Номер за номером получал большие аплодисменты. Подросток в восторге следил за выступлением танцора, и когда Эсамбаев исполнял ритуальный танец «Макумба», это так захватило зрителей, что подросток вскочил на ноги и вдруг закричал: «Браво! Махмуд!». К нему неожиданно вернулась речь. На это обратили внимание все, кто знал, что мальчик перестал говорить. Это тот самый случай, когда воздействие большого яркого искусства возымело на пострадавшего от стресса подростка целительную мощь, почти магию, что-то сильное, отрицательное, заклинило у человека центры речи, он замолк, а огромная радость, восторг от выступления танцовщика вытолкнули клин, который замкнул его речь и он заговорил, закричал. Это для конца 70-х гг. был факт очень известный, а для нас сегодня - это арт-терапия. Автор материала в Интернете - Нашхоев Р. в статье «Танцовщик Махмуд Эсамбаев - легенда ХХ века» так и пишет: «Актер-танцовщик оказался в роли врача-исцелителя». Арт-терапия, явление еще не изученное, но сегодня оно проявляется и надо накапливать подобные факты и изучать со всех сторон.

Третий случай. Это выпускница Театра танца ВСГАКИ - Екатерина Белоусова. Во Владивостоке она создала небольшую танцевальную группу, ставила танцы в современ- ном стиле, занялась шоу-бизнесом и вдруг, работая, ставя танцы, она ощутила, что танец действует оздоравливающе на человека утомившегося, потерявшего интерес к жизни. Что сами движения заставляют организм крепнуть. Белоусова стала в связи с этим читать эзотерические издания, купила 10 книг Крайона и теперь она уже укрепилась теоретически. Крайдон помог. Катя Белоусова ушла из заочной аспирантуры (два года я занималась с нею, с перерывами). Ушла, поняв, что ей надо писать не диссертацию о танце модерн, а создать на основе своей практики – методические пособия, позволяющие понять, что и как действует в данс-терапии. Как видим, к арт-терапии тянутся люди, имеющие от природы необходимые способности к целительству. Кто-то лечит своим искусством, не осознавая этого. А кто-то осознанно изучает и знает методики этого дела.