Субъективность параметрических концептов и критерии установления нормы

Асимметрия между измерительной системой, базирующейся на. объективных законах евклидовой геометрии, и измерительной системой естественного языка, выявляет явную «очеловеченность» последней, что выражается в «градуальности» параметрических оценок и различной степени субъективности воспринимаемых посредством органов чувств размеров объектов. Анализ создаваемой индивидуумом системы оценки размеров интересен, с одной стороны, в плане выявления общей субъективности закрепленных в языке параметрических концептов, с другой стороны, с точки зрения некоторых положений теории восприятия, которые, в свою очередь, помогают лучше осмыслить характер взаимодействия человека, с окружающим миром, а также установить являющуюся результатом этого взаимодействия субъективность взглядов и оценок субъекта восприятия.

Цель нашей работы - во-первых, представить доказательства, того, что осуществляемая в условиях естественного восприятия категоризация количественных признаков предмета, имеет субъективный характер; во-вторых, показать, что сам процесс восприятия являет собой «событие», отвечающее потребностям конкретного индивида, в той или иной информации и обладающее в этой связи личностным планом.

Оценочная категоризация и норма

Любой элемент среды обладает множеством свойств и в каждый момент времени оказывается информативно избыточным. Что и как будет зрительно выделено, зависит от стоящей перед наблюдателем задачи (именно в этом смысле говорится о «разумности» глаза). Иными словами, все, что видит наблюдатель, зависит от того, как он распределяет внимание, от формулируемых им предвосхищений и выполняемых перцептивных исследовательских действий. При этом следует иметь в виду, что известное положение о том, что восприятие предполагает предвосхищение, вовсе не означает, что наблюдатель видит только то, что ожидает увидеть. «Восприятие существует не просто для того, чтобы подтверждать уже имеющиеся гипотезы, а. для того, чтобы обеспечивать организм новой информацией» [12: 63]. Таким образом, человек воспринимает мир избирательно и, прежде все го, замечает отклонения от нормы, эталона. Нормальные явления остаются незамеченными, в то время как аномальные отделяются от любого фона, и фиксируются в лексике естественного языка. В частности, употребление прилагательных размера, для характеристики того или иного объекта, предполагает фиксацию нарушения привычных для данного класса, объектов норм пропорций и является весьма, эффективным средством выделения объекта. из класса, ему подобных [1: 69 - 81]. (Ср.: Штаб-ротмистр, выставив плохо гнущуюся правую ногу, сел к столу (Акунин). Романов скромно сел возле длинного стола для совещаний (Акунин).he steered the car through the broad entrance on the West perimeter (Lodge). The car (Yaguar) was long and low and luxuriously upholstered (Lodge)).

Особый психологический эффект достигается при употреблении сочетаний параметрических прилагательных с оценочными наречиями типа, неестественно, аномально, невероятно, необычно, чудовищно, в английском языке unnaturally, abnormally, unbelievably, unusually и т. п., значение которых соответствует противоположным полюсам градационной шкалы нормы (невероятно длинный, невероятно короткий, аномально высокий, аномально низкий, unbelievably long, unbelievably short, abnormally tall, abnormally low и т. п.). При этом отклонения от нормы не просто фиксируются языковыми средствами, но и подвергаются эмоциональной оценке. Эмоциональная окрашенность точек «минимума» и «максимума» на. шкале нормы связана, прежде всего, с их особой значимостью для участников коммуникации, поскольку, обозначая пределы и границы, эти точки представляют собой особо выделенные точки пространства. [15: 127] (ср.: ... неестественно длинные пальцы, которыми незнакомец чистил апельсин (Акунин). The tank was on the far left of the terrace, and behind it, supported by stays, was an immensely tall ladder at the top of which was a tiny platform (Maugham). Gertruda’s neck seemed extravagantly long, her head as fierce as a bird (Freud)). Оценка, параметров объекта. может иметь как негативную, так и позитивную окраску. Таким образом, маркируются отклонения не только в отрицательную сторону, так называемые аномалии или патологии, но и в противоположную, положительную сторону. Заме- тим в этой связи, что многие исследователи языковой картины мира, склонны считать, что сам «сценарий мировых событий должен быть позитивным, а. маркируется негативное и отклоняющееся от нормы» [13: 237].

В отличие от параметрической лексики в области аксиологических понятий, пишет Н.Д. Арутюнова, норма, не лежит в середине шкалы, а совпадает с ее позитивной частью: хороший означает соответствующий норме, плохой сигнализирует об отклонении от нормы» [1: 84]. Хорошее, утверждает Г. Кларк, соответствует нормальному состоянию, потому что это то, что в норме ожидается от объекта, (например, молоко в норме - это хорошее молоко, то, каким оно должно быть, а молоко в ненормальном состоянии - это испорченное молоко) [17: 237]. Однако вряд ли подобный ход рассуждений применим для прилагательных размера. Мы не можем однозначно утверждать, что размер, превышающий норму, всегда, имеет позитивное значение для участников ситуации, а размер меньше нормы - негативное (ср.: Петр Алексеевич пошел спать к себе в домик, потому что у генерал-губернатора комнаты были высокие, а он любил потолки низенькие , помещения уютные (Толстой)). Анализ сочетаемости параметрических прилагательных помогает определить отношение человека, к норме, однако точно очертить границы «нормативного мира» не представляется возможным. Чаще всего профилирование размерных характеристик объекта, связано с теми требованиями, которые предъявляются объекту в конкретной ситуации: The corridor is narrow: it’s impossible to stand around in it (Magpie); The rock was high and they couldn’t climb it (O’Dell); Mrs.Barrel paused at the top of the steps that led to the terrace long enough for the press representative (Maugham); Титулярный советник прикинул размеры трещины . Глубокая, с отвесной стеной - не вскарабкаешься (Акунин); The rocks were high enough , and from them I could see the north coast of Coral Cove (O’Dell).

Здесь мы имеем дело с так называемой «ситуативной» или «окказиональной» нормой, которая во многом обусловлена, прагматическими факторами и является переменной величиной. Заметим, что собственно параметрическое прилагательное да ет не только размерную (количественную) характеристику объекта, но и содержит его качественную оценку. В таких случаях «хорошее» понимается как соответствующее определенному требованию, а. «плохое» -как не удовлетворяющее этому требованию. Отсюда, следует, что понятие «эталона», «точки отсчета» не является ни абсолютно объективным, ни абсолютно субъективным, оно сочетает в себе максимальные субъективность и объективность одновременно, т. е. имеет субъективно-объективный характер [9; 6; 16]. Показательно, что определенным знанием, влияющим на. формирование смысла, высказывания, всегда, владеет конкретный человек, а не абстрактный индивид или социум, и именно человек отражает в высказывании свое собственное восприятие тех или иных событий [2], а следовательно, большинство присуждаемых объектам параметрических характеристик индивидуальны по своей природе. Кстати говоря, своеобразие параметрических концептов и состоит в том, что их ценностный компонент выводится дедуктивно при конкретизации в дискурсе [7: 30]. Важно иметь в виду, что интерпретация параметрических характеристик объектов, включая их квантификацию, квалификацию и эмоциональную оценку, различается в зависимости не только от личного опыта, участников речевой ситуации, но и от специфики условий проживания этноса, говорящего на. том или ином языке, а. также от конкретной исторической эпохи.

Субъективность параметрической оценки и фактор наблюдателя

Многие исследователи трактуют проблему восприятия, рассматривая ее в неразрывной связи с получением информации об окружающей действительности [11; 12; 10; 4]. Этот процесс является активным и фактически непрерывным, поскольку потребность человека, в информации, в первую очередь чувственной, можно считать постоянной. По большому счету эта. потребность является обязательным компонентом жизнедеятельности организма, она. выполняет роль «своеобразной пружины, запускающей, контролирующей и останавливающей процесс восприятия» [2: 415]. Важно, что, номинируя свои чувственные ощущения, человек одновременно оценивает окружающую действительность, и оценивает ее двояко: объективно (т. е. пытается соизмерить свои ощущения с чужим опытом и знаниями о мире) и субъективно (в соответствии со своими индивидуальными особенностями) [14: 80]. Таким образом, знания, полученные перцептивно, являются в значительной степени антропоцентричными: ведь человек воспринимает происходящее через призму собственного «я»: своих размеров, намерений, уже имеющихся знаний и пр., и при этом создает, «строит» образ воспринимаемого объекта, или явления и одновременно производит его подсознательную интерпретацию [15: 234].

Феноменологическому знанию (т. е. знанию, полученному в результате прямого чувственного опыта) противостоит другой тип собственно языкового знания - структуральное знание. Это знание есть форма, категоризации информации, полученной и обработанной не как часть эмпирического опыта, индивида, но как обобщающий итог опыта, поколений, т. е. оно принадлежит не индивиду, а языковому социуму в целом, поэтому для языкового индивида, оно является данным, существующим знанием [5]. Чтобы информация была, воспринята, и усвоена, вовсе не обязательно, чтобы предметы и явления, о которых идет речь, наличествовали в самой ситуации осуществления высказывания. В большинстве случаев это так называемые утверждения - истины. Если рассматривать интересующие нас размерные характеристики объектов, то источником базовых сведений о них, как правило, являются сочетания параметрических прилагательных с предметными именами с обобщенной референциальной отнесенностью: Волга - длинная река (я знаю, что Волга длинная река).

Однако в большинстве случаев функционирование прилагательных размера, связано с феноменологическим статусом знания, поскольку в их семантике и сочетаемостном потенциале самым непосредственным образом отражаются особенности зрительного восприятия. Исследования в этой области свидетельствуют, что зрительная информация, будучи основным источником познания действительности, обрабатывается мозгом быстро (точнее, моментально, «сразу»), объемно, целостно и многоаспектно: человек воспринимает предъ явленный ему предмет одновременно во всех его внешних «измерениях», проявлениях и отношениях, при этом не только идентифицирует его, но и, исходя из объема. и качества, полученной информации, квалифицирует и оценивает. Ясность, отчетливость и дифференцированность воспринимаемого, в свою очередь, зависят от позиции, которую занимает в пространстве субъект восприятия. Чем больше угол, образуемый вектором, совпадающим с направлением взгляда, и вектором, параллельным поверхности Земли, тем меньше перцептивной информации об объекте получит наблюдатель. В такой ситуации большое значение имеет способность субъекта, восприятия менять точки наблюдения (наличие у наблюдателя так называемого «объемлющего зрения», по выражению Д. Гибсона. [4: 425]). Как следствие, формирование пространственных характеристик объекта. зависит не только от личных «установок» и мотивов субъекта, восприятия, о чем мы вели речь выше, но и от особенностей расположения «точки отсчета» или «точки наблюдения», выбор которой мотивирован самыми разными, в том числе и чисто субъективными факторами. Не случайно параметрической оценке нередко «сопутствуют» глаголы с так называемым модусом кажимости (выглядеть, казаться, оказаться и т. п.): Тут я случайно глянул вниз и разом забыл про убытки, потому что земля оказалась гораздо дальше, чем я предполагал. Снизу стена выглядела не такой уж высокой, этажа в три, а сверху посмотреть - сердце екает; Сугроб оказался гораздо глубже, чем можно было вообразить по его внешнему виду (Акунин).

Указание на. источник информации о ситуации, описываемой в высказывании, проявляется в наличии постоянного пре-суппозиционного фона. типа. Я (он, она) вижу, чувствую, ощущаю, наблюдаю, слышу и т. п.: Мой взгляд лишь мельком скользнул по расщелине и сразу обратился к узкому мосту ; Я сидел у реки, тупо глядя на проплывавшие мимо длинные плоты из бурых, шершавых бревен (Акунин); Below she could see Amy in the deep terrifying water (Sheldon); She passed the ship, scanning the wide stretch of the car park; He examined the low wall decorated with flints (Freud).

Даже если субъект наблюдения не назван, он имплицитно присутствует в вы-

------------------- СОВРЕМЕННАЯ сказывании, поскольку категоризация объектов по размерным признакам предполагает интеграцию внешних данных об объекте не только с внутренним опытом воспринимающего субъекта, но во многих случаях с данными о его собственных размерах: The top was impossibly high from here; The water was waist deep and like ice (Brown); Крепостные стены были высока <...>Врали разведчики, что Нарву можно было взять с налета (Толстой). Расщелана был а узка, и пройти по ней было почти невозможно (Акунин).

Заключенае

Исходя из приведенных соображений, можно заключить, что: 1) имеющая место в ходе оценки размеров объекта, оценочная категоризация является неотъемлемым свойством «языковой измерительной системы»; 2) выступающее в качестве «отправного пункта» параметрической оценки понятие «норма» представляет собой переменную величину, которая заполняется определенной информацией о соответствующем параметре в конкретной ситуации. Проведенные исследования позволяют также предположить, что в значении параметрических прилагательных закреплены определенные когнитивные структуры, отражающие опыт взаимодействия человека. с окружающим миром, в частности, характер «поисковых» и «исследовательских» задач, стоящих перед ним как наблюдателем, связанный с этими задачами и обусловленный условиями естественного восприятия объем получаемой перцептивной информации. Наблюдаемая при этом асимметрия между концептуальной картиной мира, создаваемой индивидуумом, и онтологической предполагает различную степень субъективности всего воспринимаемого.