Проблема реализации гендерных стереотипов в художественных произведениях авторов-женщин конца XX - начала XXI в

Гендерные стереотипы изучаются различными науками: историей, социологией, психологией, лингвистикой, литературоведением и т.д. В меньшей степени теоретический аспект реализации и функционирования гендерных стереотипов разработан в литературоведении (существуют лишь отдельные статьи, посвященные данной проблеме).

Гендерные стереотипы существуют в коллективном и индивидуальном сознании и затрагивают глубинные структуры человеческой психики. Они передаются из поколения в поколение и трансформируются в результате

изменения социальных, культурных и политических установок государства. Гендерные стереотипы могут варьироваться в разных культурах (и в разных этнокультурах) вследствие различия исторических условий развития общества и традиционных концепций женственности и мужественности, а также психологических и сексуальных установок, существующих в различных группах общества. «Однако гендерный стереотип – понятие символическое и касающееся, в первую очередь, особенностей функционирования общественного сознания, потому исследователь сталкивается с рядом методологических сложностей: социальная предубежденность является, по сути своей, духовной практикой и, следовательно, не проявляется напрямую в любой человеческой деятельности. Однако возможно ее зафиксировать в духовных сферах жизнедеятельности общества, которые и выступают сами по себе» [1, с. 26].

В данной статье предпринята попытка систематизировать теоретические сведения о реализации гендерных стереотипов в художественном тексте на материале произведений современной литературы. В отечественной научной литературе, опирающейся на наследие западных исследователей теории гендера (например, [16; 17]), существует множество определений понятия «гендерный стереотип». Приведем три наиболее продуктивных определения:

• 1)    «Гендерные стереотипы – разновидность социальных стереотипов, упрощенный схематизированный и устойчивый образ мужчин и женщин» [6, с. 586];

• 2)    «стандартизированные представления о моделях поведения и чертах характера, соответствующих понятиям “мужское” и “женское” <…> гендерные стереотипы являются наиболее ярким и эффективным механизмом формирования традиционного гендерного поведения и социальных ролей» [4, с. 16];

• 3)    «гендерные стереотипы как продукт культуры представляют собой существующие в сознании людей нормативные модели относительно поведения и психологических характеристик мужчин и женщин. <…> Гендерные стереотипы – инструмент классификации окружающих людей на основании их половой принадлежности; кроме того, они выступают как ориентиры ожиданий в отношении поведения мужчин и женщин, с которыми человек взаимодействует» [7, с. 248].

Все три определения дополняют друг друга и раскрывают различные аспекты исследу- емого понятия. Необходимо отметить, что содержательный компонент гендерных стереотипов отражает существующие в обществе понимание, трактовку и репрезентацию концептов «маскулинность» и «фемининность» [8, с. 7].

Различные виды гендерных стереотипов имплицитно или эксплицитно присутствуют в художественном тексте, поскольку в нем представлена реальная действительность, творчески и концептуально переосмысленная автором. В данной статье будут рассмотрены стереотипы маскулинности – фемининности, отражающие определенные психологические качества, свойства личности и способы социального поведения, традиционно считающиеся в обществе «мужскими» или «женскими» [7, с. 249].

Типично «мужскими» считаются следующие качества: агрессивность, независимость, авторитаризм, рационализм, доминирование в отношениях с противоположным полом, властность, логичность в принятии решений, независимость, успешность, физическая сила, уверенность в себе. В художественных произведениях авторов-женщин конца XX – начала XXI в. представлен ряд мужских персонажей, опровергающих традиционные представления о маскулинности. Например, в романах Л. Улицкой «Казус Кукоцкого» персонажи первого плана (мужчины) чаще всего не способны в полной мере защитить свою семью, они, за редким исключением, выполняют функцию социальных, а не биологических отцов. В частности, Павел Алексеевич Кукоц-кий – врач-гинеколог, общественный деятель, создававший проект о перестройке здравоохранения в области материнства и детства, не знал о проблемах со здоровьем Василисы, разрушил доверительные отношения со своей женой, не успел спасти от смерти беременную приемную дочь Таню. Всю жизнь он спасал женщин и детей, но ему не удалось уберечь от бед дорогих ему женщин собственной семьи. Павел Алексеевич растил и воспитывал приемных детей (Таню, Тому, Женю). В романе не сказано о том, страдал ли он от отсутствия собственных детей.

Ряд образов «слабых» мужчин, не соответствующих стереотипам доминантности, можно продолжить: Илья Иосифович Гольдберг (Л. Улицкая «Казус Кукоцкого»), Самуил Мендес и Алик Шварц (Л. Улицкая «Медея и ее дети»), Шурик Корн (Л. Улицкая «Искренне Ваш Шурик»), Номер Один (Л. Петрушевская «Номер Один, или В садах других возможностей»), Евгений (М. Галина «Малая

Глуша»), Крылов (О. Славникова «2017»), Антонов (О. Славникова «Один в зеркале»), Климов (О. Славникова «Бессмертный»), Караванов (М. Арбатова «Семилетка поиска») и т.д. Современные авторы-женщины редко изображают в своих произведениях доминантных мужчин. Возможно, они таким образом и формируют, и отражают существующий в обществе гендерный стереотип «героя нашего времени» – инфантильного мужчину, не способного быть опорой семьи.

Соответственно, типично «женскими» являются противоположные качества: пассивность в социальных отношениях, тактичность, потребность в защите, эмоциональность, импульсивность в принятии решений, чувствительность, покорность, заботливость, покладистость, сексуальная привлекательность (особенно для молодых женщин), стремление стать матерью, способность к межличностной коммуникации, самоотверженность, способность к эмпатии и самопожертвованию.

В художественной литературе конца XX – начала XXI в. все чаще авторы-женщины отходят от подобного канона репрезентации «женского». Современным героиням в меньшей степени свойственны такие качества, как социальная пассивность, тактичность, покорность и покладистость. Наиболее наглядно эта тенденция прослеживается в образах следующих героинь: Татьяна Кукоцкая (Л. Улицкая «Казус Кукоцкого»), Тамара Крылова (О. Слав-никова «2017»), Марина (О. Славникова «Бессмертный»), Ирина Ермакова (М. Арбатова «Визит нестарой дамы»), Елена (М. Арбатова «Семилетка поиска») и т.д.

Важно отметить, что «мужское» в культуре оценивалось и до сих пор оценивается положительно, а женское – чаще всего отрицательно. Такое представление о типично «мужском» и «женском» подразумевает иерархичность социальных отношений и подчиненное положение женщины в патриархатной культуре. В классической русской литературе, созданной мужчинами, в большинстве случаев воплощалось именно такое понимание истинно «мужского» и истинно «женского».

Восприятие женщин и «женского» в современном обществе в обыденном коллективном сознании искажено устаревшими полоролевыми стереотипами, особенно, если речь идет о социальной роли и предназначении женщины. Полоролевые стереотипы отражают существующее в обыденном коллективном сознании представление о ролях и функциях, присущих женщине. Чаще всего полоролевые стереотипы транслируются в скрытой форме и влияют на подсознание людей (в том числе и через художественную литературу), являются мощными регуляторами поведения мужчин и женщин в обществе. Необходимо отметить, что авторы-женщины также подвержены этому влиянию, поэтому они зачастую являются одновременно «создателями» и «трансляторами» полоролевых стереотипов (этот факт порой обусловливает противоречивость их суждений).

Наиболее распространенные полоролевые стереотипы, существующие в нашем обществе и нашедшие отражение в художественной литературе: 1) основное женское предназначение – семья и дом [9; 11; 13]; 2) чрезмерная занятость женщины на работе (стремление сделать карьеру) отрицательно сказывается на детях и ухудшает отношения в семье [2; 3; 10]; 3) женщина не может быть хорошим руководителем, поскольку она слишком эмоциональна, не умеет принимать рискованные решения и не стремится к успеху [5; 10 – 11]; 4) политика – не женское дело [10 – 15].

Еще одна проблема, органично связанная с влиянием на жизнь людей полоролевых стереотипов, – это одиночество как результат неверного толкования мотивов и поступков людей своего и противоположного пола. Например, гендерные стереотипы, касающиеся поведения, способствуют негативной оценке женщин, активно пытающихся устроить личную жизнь. В патриархатной культуре женщина должна ждать знаков внимания со стороны мужчин, ее действия трактуются как ответные. Некоторые писательницы разрушают этот стереотип посредством своих произведений. Так, в романах Л. Улицкой семейное счастье чаще всего находят женщины с активной женской позицией, например, Александра Георгиевна и Ника («Медея и ее дети»).

Идея активного поиска «идеального» спутника жизни положена в основу романа М. Арбатовой «Семилетка поиска». Журналистка Елена – своего рода женский вариант Дон Жуана. Однако феминистская концепция личностной женской реализации далека от гармонии «телесного» и «духовного», хотя в конце романа героиня все же надеется обрести настоящую любовь.

Одиночество порождает чувство безысходности, ощущение бессмысленности жизни и ненужности, становится причиной неверия в свои силы. Рассказывая о судьбах своих героинь, авторы-женщины описывают варианты ложного спасения от одиночества, которые чаще всего выбирают женщины (как, впрочем, и мужчины): трудоголизм (Тамара Крылова из романа О. Славниковой «2017», Елена в романе М. Галиной «Малая Глуша»), наразборчи-вость в интимных отношениях (журналистка Елена в романе М. Арбатовой «Семилетка поиска»), Шурик и его многочисленные подруги в романе Л. Улицкой «Искренне Ваш Шурик»), уход от реальной действительности (Рыжова из романа «Время женщин» считает себя женой мертвеца), депрессия (Марина в романе О. Славниковой «Бессмертный»). Уход от реальности зачастую проявляется в бездеятельности, пассивном ожидании избранника («мой суженый обязательно найдет меня»). Эту ситуацию в ироничном аспекте описала М. Галина в романе «Малая Глуша»: в каждой женщине живет Ассоль, многие безуспешно ожидают появления «алых парусов»… Интересен тот факт, что именно мужчина (Василий Басаргин) пытается в шуточной форме объяснить женщине (Розе) опасность заштампованного восприятия жизни и рассказывает ей своеобразную «притчу» про Ассоль:

– Главное, не читать «Алые паруса». Погляди вон туда, Розалия.

Розка покосилась на соседнюю скамейку.

Страшная старуха с подведенными глазами, с распущенными волосами, в белом платье до щиколоток, <…> сидела там, на ее коленях лежала книжка, <…>. Старуха смотрела опухшими глазами в сторону моря.

– Она читала «Алые паруса», – печальным шепотом сказал Вася, – она так и не дождалась своего Грея. <…> Очень неправильная книга, там говорится: если ждать и верить, то оно все получается обязательно. И вот она стала ждать и верить, и ходить сюда, ждать, когда покажется алый парус. И когда за ней ухаживал один серьезный человек, с самыми серьезными намерениями, она даже не заметила этого, а все продолжала ходить на бульвар. <…> И сначала ей казалось, что у нее много времени, а потом времени совсем не осталось, но она уже не понимала, что времени совсем не осталось [5, с. 148].

Вывод, который можно сделать, читая произведения женской прозы: нельзя распространять стереотипы на всех женщин. Все люди обладают разными способностями, например, не все мужчины могут быть лидерами, и не все женщины стремятся стать руководителями. Успешность в реализации личностного потенциала также можно трактовать по-разному. Так или иначе, авторы-женщины сами подвержены влиянию гендерных стереотипов, как и созданные ими персонажи.