Статьи журнала - Вестник Евразии
Все статьи: 415
В казахском ауле Коенды. Заметки о поездке 1949 г
Статья научная
Автор публикуемых путевых заметок Сергей Романович Лаптев (1891-1967) на протяжении нескольких десятилетий был одним из наиболее активных и преданных своему делу омских краеведов 1. Он родился в г. Чистополе Казанской губернии, в семье приказчика. Данными о его ранней биографии мы, к сожалению, пока не располагаем. Известно лишь, что уже в начале 1920-х годов он жил и работал в Омске. В 1924 году секретарь одного из омских кооперативных союзов и студент-заочник Томского университета Лаптев стал действительным членом Западно-Сибирского отдела Русского географического общества (ЗСОРГО), соприкоснувшись таким образом с сибирским краеведением, а затем перебрался в Свердловск, где особенно проявил себя как раз на краеведческом поприще. С. Р. Лаптев-Зенковский (так он подписывался в те годы) работал в Уральском областном бюро краеведения, Уральском краеведческом музее, в 1926-1928 годах был ученым секретарем Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), одной из старейших отечественных краеведческих организаций. В 1932 году к тому времени уже опытный и авторитетный краевед вернулся в Омск, преподавал химию в местной партшколе (заметим, что сам С. Р. Лаптев законченного высшего образования не имел, так как ушел из университета с последнего курса), в 1935-1937 годах являлся заместителем председателя Омского областного бюро краеведения, затем трудился на областной станции иных натуралистов. С 1943 года Сергей Романович в течение восьми лет работал заместителем директора Омского областного краеведческого музея. Возвратившись в 1951 году на станцию юннатов, он руководил тамошней краеведческой лабораторией вплоть до выхода на пенсию в 1953 году. Надо сказать, что Лаптев стоял у истоков возрождения в Омске отдела Географического общества. В 1947 году он стал его первым ученым секретарем и бессменно оставался им 13 лет. Среди членов Омского отдела С. Р. Лаптев был одним из самых увлеченных путешественников и экскурсантов. Живо интересовавшийся гидрохимией и лимнологией, геологией и палеонтологией, климатологией и метеорологией, фенологией и природоведением вообще, не чуждый также истории, археологии и этнографии Прииртышья, краевед на протяжении многих лет совершал ближние и дальние поездки по Омской области и сопредельным с нею территориям. Сведения, собранные в этих путешествиях, легли в основу составленного и оформленного самим краеведом многотомника «Материалы по изучению Омской области», хранящегося в личном архивном фонде С. Р. Лаптева в Государственном архиве Омской области. Летом 1949 года С. Р. Лаптев и два его спутника совершили 650-километровую поездку по южным районам Омской области и соседнему Северо-Восточному Казахстану 2. Все то, что показалось тогда краеведу любопытным и примечательным, нашло свое отражение в его путевых заметках. Довольно значительный (в 1/3 общего объема) фрагмент этих никогда ранее не публиковавшихся заметок воспроизводится ниже в полном соответствии с первоисточником, практически без сокращения и с минимальной правкой 3. Думается, что почти полувековой давности впечатления С. Р. Лаптева, полученные им при посещении казахского аула Коенды, будут весьма интересны современному читателю. Александр Ремизов Александр Викторович Ремизов, ведущий специалист Западно-Сибирского территориального отдела Министерства РФ по делам национальностей и федеративным отношениям, Омск.
Бесплатно
Статья
Бесплатно
Взаимные образы русских и японцев (по фольклорным материалам)
Статья научная
В статье проводится сравнительный анализ русских и японских фольклорных материалов, показывающих историю формирования и особенности образов японцев и Японии в России, русских и России - в Японии. Главным объектом исследования избраны разножанровые произведения устного народного творчества, собранные автором из научных и литературных источников и в Интернете, а также в ходе собственных полевых исследований в России (песни, частушки, считалки, устные рассказы, легенды, былички, каламбуры, анекдоты и т. д.); привлекаются примеры и из области изобразительного творчества (русские лубки, японские картины нисикиэ и эма). Образы двух народов одинаково формировались на пересечении таких мотиваций к само- и взаимопознанию, как интерес к незнакомой, представляющейся экзотической, культуре, ненависть и/или надменное отношение к врагу, поиск самоидентификации в пределах оппозиции «Запад - Восток». И русским, и японцам присуще использование при взаимном «портретировании» устоявшихся фольклорных способов объяснения; в настоящее время обе стороны несвободны от влияния европоцентристской парадигмы. В то же время заметны и существенные различия в акцентах, расставляемых народным сознанием при выстраивании образов «другого». В русском фольклоре, с одной стороны, больше уделяется внимания стереотипизации национальных черт японцев, с другой, в зависимости от исторических обстоятельств представления о них и о Японии зачастую «растворяются» в более обобщенных образах, например в образе врага во времена конфликтов. В японских фольклорных представлениях о русских и России, напротив, этностереотипы выражены слабо, зато русские и Россия чаще играют роль своеобразного референтного фона для самоутверждения японцев в кругу народов, разделяющих достижения западной цивилизации, а Японии - среди ведущих мировых держав.
Бесплатно
Виртуальная Монголия: интернет-образ пространства в иркутском и бурятском сегментах сети
Статья
Бесплатно
Власть и жилище (жилищная политика в СССР в 1917-1940 годах)
Статья научная
Жилище и пространство - тема более чем актуальная. Пространство дома, дом и пространство вокруг него, структура доместициро-ванного пространства - все это обсуждалось и рассматривалось многими известными учеными, мыслителями и художниками, включая таких, как Хайдеггер и Башляр. Жилище есть, по существу, опыт человека и общества помыслить земное пространство в рамках конкретных социальных, политических и культурных условий. Всякая цивилизация предлагает свои оригинальные решения по обустройству дома, не только материальному, но и ментальному, духовному. Предлагаемая статья исследует вопрос жилищной политики советской власти в эпоху индустриализации и коллективизации. Анализ большого количества документов того времени отчетливо показывает значимость этого вопроса для власти. Любая власть означает и власть над пространством в том числе. Жилище, дом, квартира - как ячейка приватного, уютного, максимально социализированного пространства - есть лакомый кусок для власти, мечтающей овладеть даже микроскопическими фрагментами социального бытия. В этом смысле советская власть была, конечно, совершенно права, осуществляя политику тотального контроля за перемещениями людей, распределения обобществленного, огосударствленного жилья. Такая политика означала на деле сильнейшее сжатие социально и культурно освоенного пространства, предложение жить в предельно атомизированном, «рассеянном» пространстве псевдокоммуникаций, не обеспечивавших полноценного воспроизводства символов и образов домашнего очага. Советское пространство с образно-географической точки зрения было во многом пространством без Genius loci. Геоонтология жилища предполагает наличие укрытия или укрытий, в которых происходит восстановление, реновация и наращивание социальных функций Homo domesticus, направленных вовне, на изменение социальной и культурной среды. Дом - это образ пространственного переворота, постоянной смены знаков и символов опространствления конкретных точек приложения социальных сил и источников социальной энергии. Обстоятельная работа Марка Мееровича наглядно свидетельствует о редукции, намеренном свертывании этих процессов советской властью. В результате власть оказалась один на один с «голым» пространством, пространством без его собственных образов, пространством настолько коммунализированным, что понятие жилища и дома растворилось в схематике борьбы классов и полного обобществления труда. Труд без труда над собственным образом Дома стал бессмысленной акцией, манифестацией космогонического характера. Но небо утеряно, когда земля не собрана. Дмитрий Замятин
Бесплатно
Другой
Бесплатно
Статья
Бесплатно
Статья
Бесплатно
Восприятие «своего» и «чужого» в обыденном сознании дагестанцев
Статья научная
Знаковым в обыденном сознании россиян стал негативный образ «кавказцев». Корни этого стереотипа уходят в дореволюционное прошлое, в период присоединения Кавказа к Российской империи. Сравнительное изучение исторических сочинений, мемуаров, художественной литературы XIX-XX веков показывает, что это представление всегда зависело от меняющейся политической конъюнктуры. Не меньший интерес сегодня представляют образы «своих» и «чужих» у самих народов Кавказа. В данной работе они будут рассмотрены на материалах Дагестана, одной из самых полиэтничных республик России. Чтобы понять особенности видения «своего» и «чужого» в обыденном сознании, принципы самоидентификации «кавказцев» на рубеже XX-XXI веков, мы проанализировали материалы массовых социологических опросов, проведенных в Дагестане в 2002-2003 годах по методике ценностной ориентации М. Рокича и историко-географическому принципу, дополнив их данными, полученными в республике в ходе анкетирования по проблеме «Я-концеп-ции» (2000-2001 гг.). Проведенное исследование обнаружило удивительную подвижность антитезы «свои - чужие» у дагестанцев сегодня. В зависимости от меняющейся социально-политичекой и экономической ситуации межэтническая напряженность в местном обществе то затухает, то вновь обостряется. Как и у большинства других титульных народов современного Кавказа, определяющим для самоидентификации дагестанцев остаются местные конфессиональные и этнокультурные традиции. Они сохранились на Северном Кавказе лучше, чем в других регионах постсоветской России. Вместе с тем у дагестанцев сильна и общероссийская составляющая их идентичности.
Бесплатно
Восток и Россия: взгляд из Сибири. Научно-практическая конференция. Иркутск, 16-18 мая 1996 года
Другой
Бесплатно
Статья научная
Самодержавие свергнуто, вместе с ним за борт истории выброшена прежняя политическая элита. Практически все, на чем стояла печать царизма, было отвергнуто обществом в первые дни марта 1917 года. Но что оно сумело создать взамен? Каковы они, новые революционные структуры, какие они, герои нового времени? Какой человеческий материал оказался востребован при выковке новых лидеров? Что определяло их выход на первые роли: личные и деловые качества или требования революционной эпохи, которая сама выбирала своих слуг? И кто действительно являлся движущей силой: руководители или навязывавшие им свои устремления массы? Отношения человека и общества в периоды смуты всегда притягивали к себе внимание. В статье на основе архивных материалов Саратова, Самары, Симбирска и Сызрани представлен обобщенный портрет руководителя провинциальных Советов образца 1917 года. На этом портрете видим человека скорее молодого, чем пожившего, скорее малообразованного, чем образованного, скорее из рабочих, чем из других социальных групп. Показаны также дальнейшая судьба руководителей, жесткие взаимоотношения внутри Советов, «пиаровские» методы борьбы за власть, колебания в отношении к этим методам общества. Руководители Советов подчинялись революционному закону, их легитимность обусловливалась поддержкой масс. Общество то безоглядно шло за ними, то отказывалось признавать их без проверки на прочность. Субъективный фактор внес не последний вклад в победу Советов.
Бесплатно
