Статьи журнала - Новый филологический вестник
Все статьи: 1517
Статья научная
Статья посвящена осмыслению роли циклической сюжетной схемы в современной пьесе-сказке, написанной для детей. В статье подробно рассматриваются закономерности сцепления событий пьесы, ее пространственная организация и интертекстуальные связи. Результатом анализа является вывод о сюжете произведения В. Леванова как символическом испытании, которое приводит читателей подростка и взрослого - к взаимопониманию.
Бесплатно
Путь героя юмористического фэнтези (на примере романа "Ночная стража" Т. Пратчетта)
Статья научная
В данной статье рассматривается путь героя юмористического фэнтези Терри Пратчетта с точки зрения его соответствия этапам мономифа, предложенным Дж. Кэмпбеллом. Несмотря на то, что герой романа «Ночная Стража», командор Ваймс, не является носителем особых сил и не выступает против «всемирного зла», он проходит те же классические этапы пути, которые характерны для эпического или героического фэнтези, наиболее близких мифам. В рассматриваемом романе герой проходит все три фазы пути мифологического героя: исход, инициация и возвращение, хотя порядок этапов внутри первой и второй фазы несколько изменены. Ваймс получает «сверхъестественное покровительство» лишь после перехода в потусторонний мир, так как отправился в путь по своей инициативе, встреча с богиней и женщиной-искусительницей носят буквальный характер, а функцию «отца» выполняет юный Сэм Ваймс. Воспроизведение матрицы пути культурного героя мифа в романе обусловлено самой мифологической основой фэнтези как жанра в целом. Однако герой юмористического фэнтези отличается большей десакрализацией, чем герои эпического фэнтези: он неидеален, совершает ошибки, подвергается соблазну, сомневается в правильности своих действий, тем самым сближаясь с обычным человеком. Это закономерно, поскольку универсум «Плоского мира» Терри Пратчетта изначально был задуман как отражение нашей действительности.
Бесплатно
Пушкинский "пророк" в ранней прозе В. Набокова и Г. Газданова
Статья научная
В статье реализуется кластерный подход к изучению литературных сверхтекстов, объектом исследования стали художественные интерпретации стихотворения А.С. Пушкина «Пророк». Новизна авторского подхода состоит в том, что материалом для анализа стала не лирика, что характерно для данной методики, а проза русских писателей: ранние рассказы В. Набокова «Гроза» и «Слово», Г. Газданова «Третья жизнь», которые рассматриваются как вариации на тему пушкинского «Пророка». В ходе анализа убедительно доказывается, что структурное ядро сюжета этих произведений составили основные элементы лирической ситуации пушкинского текста-источника: состояние душевной опустошенности героя, встреча с посланцем Бога; озарение, потрясшее душу, и чудесное преображение всех чувств и способностей человека; осознание человеком своей новой миссии. В процессе анализа объяснены причины обращения писателей к пушкинскому стихотворению (как биографические, так и творческие), показано, какими способами Набоков и Газданов актуализируют пушкинский контекст, рассмотрены структурные элементы лирического сюжета «Пророка», которые используют авторы, выявлены отличия (в частности, отмечено усиление роли реально-исторического и бытового фона в рассказах). Особый акцент в статье сделан на том, как решают авторы проблему Слова. Автор статьи приходит к выводу, что актуализация контекста пушкинского стихотворения позволяет В. Набокову и Г. Газданову обозначить тему творчества, показать процесс рождения художественного образа, создания произведения.
Бесплатно
Пушкинский код в "посмертных" стихах Г.В. Иванова
Статья научная
В статье анализируется пушкинский код, присутствующий в «посмертных» стихах Г.В. Иванова, включающих в себя цикл «Дневник» (третью часть сборника «Стихи», 1958) и итоговую книгу стихов «Посмертный дневник» (1958). Характеризуются его содержание, функции, эволюция и способы художественного воплощения. Показывается, что в «посмертных» стихах Иванова пушкинский код играет роль циклообразующей скрепы и обеспечивает создание особого ансамблевого единства, «последнего» лирического дневника, запечатлевшего как отталкивание поэта-эмигранта от литературного опыта великого предшественника, так и притяжение к нему. Доказывается, что пушкинский код в «посмертных стихах» Иванова выполняет также коммуникативную функцию. Освоение пушкинской традиции в «последнем» лирическом дневнике Иванова воплощается в форме творческого диалога с поэтом-классиком. Этот диалог разворачивается на образно-мотивном, реминисцентно-аллюзивном и интонационном уровнях и, несмотря на определенную зигзагообразность, движется от полемики к согласию. В статье отмечается, что содержание пушкинского кода, задействованного в дневниковых стихах Иванова, коррелирует с поэтологией Пушкина. Оно также гармонично соотносится с пушкинской традицией создания идеального женского образа, символизирующего Музу поэта. Апелляция к пушкинской традиции, происходящая в «посмертных» стихах Иванова-эмигранта, во многом определяет его творческую самоидентификацию. Делается вывод о том, что действие пушкинского кода не только продвигает поэзию позднего Иванова к внешней простоте и безыскусности, но и трансформирует природу ивановского лиризма, обостряя предельную искренность и обнаженную исповедальность его «посмертных» стихов.
Бесплатно
Пушкинский миф в лирике Давида Самойлова
Статья научная
Статья посвящена проблеме пушкинского биографического мифа в лирике Давида Самойлова. Показано, что Самойлов конструировал свою версию пушкинского мифа, последовательно и сознательно опровергая основные штампы и мифологемы советского времени. Преодоление советского пушкинского мифа в лирике Самойлова совершалось двумя путями: во-первых, через жестокое столкновение «поколения сорокового года» с реальностью, заставившей переосмыслить сложившийся мифологический канон, во-вторых, путем свободного индивидуального понимания личности Пушкина. Проведенный анализ стихотворений и дневниковых записей Самойлова показывает, что он искал в пушкинской судьбе ответ на вопрос о личной стратегии поведения и соотносил ее с историческим опытом своего поколения.
Бесплатно
Пьеса А. П. Чехова "Чайка": литературные вопросы и фольклорные ответы
Статья научная
Фольклор и литература образуют систему - русскую художественную словесность. Многие вопросы, рождаемые литературным произведением, могут быть разрешены с привлечением фольклорного материала. В основу сюжета пьесы А.П. Чехова «Чайка» легла реальная история драматической любви и попытки самоубийства художника И. Левитана. Однако, несмотря на множество работ, посвященных «Чайке», многие вопросы остаются дискуссионными. Главные из них - кто из героев является «чайкой», каков символический смысл этого образа и почему для художественного высказывания, в основе которого лежат реальные события, драматург избрал именно такой символический язык. Новизна авторского подхода к проблеме в статье заключается в стремлении рассмотреть пьесу с точки зрения традиционной культуры и фольклора. Такой подход заставляет присоединиться к тем исследователям, кто полагает, что чайка - образ-символ и что она символически связана именно с Ниной Заречной. Нину часто сравнивают с героиней драмы Пушкина «Русалка» и с Ларисой и Катериной А.Н. Островского. Среди названных образов нет ни одной актрисы. Зато их объединяет мотив погубленной женской судьбы. Сюжет о погубленной девушке реализуется в народных сказках и в комплексе народных представлений о русалках, в той его части, которая считает русалками девушек, утопившихся от несчастной любви. Это возможный фольклорный «ключ» к интерпретации пьесы Чехова. В структуре образа Нины присутствуют как «чаечные», так и «русалочьи» мотивы. Птица - это характерный для свадебной поэзии образ девушки-невесты. В волшебной сказке птичий облик часто имеет чудесная супруга героя, его волшебная помощница или жертва злого колдовства. В южнорусских народных песнях, хорошо известных писателю, распространен сюжет о чайке, оплакивающей своих птенцов. На русском Севере бытовали представления, что чайкой стала дочь, проклятая отцом за то, что не уберегла свою девичью честь. Так мотив погубленной девушки объединяет народные поверья о чайке и русалке. Автор приходит к следующим выводам. Редуцированный сюжет о погубленной девушке, содержащийся в свернутом виде в образе-символе чайки (русалки), восполняет пробел в два года между третьим и четвертым действиями, компенсируя недостаток событий, переводя их во внесценический план. При общей тенденции пьес Чехова к децентрализации, к отказу от одного главного героя, что неоднократно отмечалось чеховедами, главный образ-символ изнутри воссоединяет пьесу «Чайка», придает ей целостность. Образы и мотивы «чайки», «русалки» и «смерти», соединенные в чеховской героине, образуют единое смысловое пространство.
Бесплатно
Работа фрагментации в художественном тексте на материале двух рассказов Мориса Бланшо
Статья научная
В статье рассматривается художественное творчество французского мыслителя, писателя и литературного критика Мориса Бланшо (1907-2003), которое проходит путь от романной формы до фрагментарного текста, включающего в себя элементы прозы, критики и эссеистики. Выдвигается и доказывается гипотеза о том, что фрагментарный текст формируется на протяжении всего творчества Бланшо как не-единство, состоящее из дополняющих друг друга «осколков» (лат. fragmentum ), никогда не составлявших и не составляющих некого целого. Объектом данного исследования является не столько фрагмент как феномен, сколько работа фрагментации в тексте на пути к фрагменту, имеющая место уже в первых рассказах Бланшо.
Бесплатно
Другой
Бесплатно
Раздробленность и целостность в композиции эпизодов и сюжете романа Д. Дос Пассоса "Манхэттен"
Статья научная
В статье анализируется взаимодополняемость раздробленности и целостности в циклическом и кумулятивном типах сюжета и сюжетном целом романа «Манхэттен» Д. Дос Пассоса. Также освещены взгляды исследователей на то, как целостность и раздробленность соотносятся в поэтике романа.
Бесплатно
Размышления об "американской мечте" в творчестве Айн Рэнд (на примере рассказа "Ее вторая карьера")
Статья научная
В статье идет речь о малоизвестном раннем рассказе американской писательницы русского происхождения Айн Рэнд (Алисы Розенбаум) «Ее вторая карьера» (Her Second Career, около 1929). Данный рассказ анализируется в контексте дискуссий об «американской мечте» как о важнейшем национальном конструкте США, главным выводом о котором будет его крайняя противоречивость, выразившаяся в кризисе антропологической модели, в которой идеал человека-творца оказался заменен на человека-потребителя. Изданный посмертно в редакции Л. Пейкоффа, рассказ представляет собой повествование о голливудской актрисе Клэр Нэш, которой английский сценарист Уинстон Эйерс предлагает пари: начать свою головокружительную карьеру заново. Сам же он тем временем обещает сделать звездой безвестную статистку Хедди Леланд. Через анализ деталей, воссоздающих в рассказе Голливуд 1920-х гг., обнаруживается первая проблема «американской мечты»: американское общество не настроено на поиск талантов, равнодушно, косно и не способно на изменения. Кроме того, даже несмотря на то, что в конце концов главной героине и удается сыграть в одном из «громких» фильмов (где главную роль сыграет та самая безвестная статистка, к которой Клэр Нэш относилась в начале рассказа с презрением), критики все равно расценят ее как посредственную актрису. Таким образом, становится понятна вторая проблема, связанная с «американской мечтой»: манипуляция массовым сознанием с помощью СМИ. В поздних произведениях Айн Рэнд наделяет своих главных героев качествами self-made man, казалось бы, следуя идеалу «американской мечты», где каждый может достигнуть успеха. Но в ходе анализа рассказа доказывается, что поздние герои писательницы обладают важным качеством, благодаря которому их успех не случаен - целостностью (integrity). Данное качество является ключевым компонентом, формирующим личную утопию писательницы, противопоставленную «американской мечте».
Бесплатно
Статья научная
В настоящей статье пойдет речь об одном из «подвижных» вечных сюжетов мировой литературы - истории старика-джинна из волшебной бутылки, - возникшем еще в VII в. и с тех пор живущем в культурном процессе, перемещаясь из «взрослой» литературы в «детскую» и обратно. Мы попробуем проследить, как, по мере его формирования, сюжет прочно закреплялся за той или иной литературой; какими характерными деталями дополнялся, какие черты сохранял, а какие, напротив, утрачивал. Для этого мы рассмотрим четыре произведения разных авторов и разного времени, адресованных различной аудитории - повести Ф. Энсти «Медный кувшин» (1900) и Л. Лагина «Старик Хоттабыч» (1938, 1953), постмодернистский роман С. Кладо «Медный кувшин старика Хоттабыча» (2000) и молодежную комедию П. Точилина «}{0ТТ@БЬ)Ч» (2006). В качестве дополнительной задачи мы попробуем выявить внешние факторы, под воздействием которых складывались сюжеты историй: в случае Ф. Энсти это влияние викторианской педагогики и «науки о сказках», в случае Л. Лагина - концепция «романа воспитания советской эпохи», в случае С. Кладо - поэтика постмодерна и разрозненный, «атомизированный» мир рубежа тысячелетий. Во всех произведениях слышен пульс породившей их эпохи. В то же время, в них встречаются факторы, повлиявшие не только на переход сюжета из одной разновидности литературы в другую, но и на дальнейшую традицию жанра (как в случае Ф. Энсти, заложившего в «Медном кувшине» основы поэтики «юмористического» (или «хулиганского») фэнтези).
Бесплатно
Рамочная функция паратекста в драматургии И.С. Тургенева
Статья научная
Для обозначения паратекста драматургического произведения в отечественном литературоведении существует целый ряд понятий: дидаскалии, сценические указания, рамочный текст, субъектная сфера в драматургии, формы авторского присутствия. Использование термина «паратекст» вместо других, соотносимых с ним понятий, означает не только описание формальной структуры произведения путем деления его на текст и затекстовые элементы, но и соотношение двух составляющих, а также цель их взаимодействия - воздействие на реципиента. По итогам рассмотрения теоретического и практического материала соотнесены понятия паратекста и рамки применительно к исследованию драматургии. В контексте драматургии И.С. Тургенева более подробное освещение в статье получил паратекст пьес «Безденежье», «Холостяк» и «Нахлебник». Проанализированы и соотнесены ремарки оформления сцены этих и других пьес, списки действующих лиц и номинации персонажей перед репликами. Итогом анализа служит формулировка паратекстуальных особенностей пьес И.С. Тургенева, вывод о связи текста реплик и паратекста. Понятие рамы в таком случае оказывается не вполне удачным, его можно применять лишь с оговоркой о структурной сложности рамы, элементы которой взаимодействуют между собой, а также с обрамляемым текстом. Понятие «паратекст» не содержит в себе коннотации отграниченности, а наоборот, подчеркивает однородность и взаимодействие внетекстовых элементов с текстом драмы. Этим обусловлено сужение понятия драматургической рамки, ранее соотносимой с паратекстом, до рамочной функции паратекста, актуальной наряду с информативной, структурообразующей, метатекстуальной, оценочной и другими функциями.
Бесплатно
Ранние случаи употребления понятия «русский мир» в древнерусской литературе
Статья научная
Понятие «русский мир» в последнее время стало особенно актуальным. Оно анализируется политиками, экономистами, культурологами, историками и обычно связывается с современными политическими событиями. Истоки же его обнаруживаются уже в русских средневековых художественных и публицистических текстах. Настоящая статья посвящена анализу одного из самых ранних употреблений словосочетания «русский мир», которое встречается в «Слове на обновление Десятинной церкви» и «Послании смиреннаго епископа Симона Владимерьскаго и Суздальского к Поликарпу, черноризцю Печерьскому». В ходе анализа устанавливается, что в обоих текстах понятие «русский мир» употребляется не в географическом («Русская земля»), а в цивилизационном значении, и авторы используют именно такое выражение осознанно. Концепция «русского мира» связана с определенными мотивами, образами, которые являются структурообразующими для этой темы в отечественной литературе: христианская вера, мотив мученичества, образ мученика, пострадавшего за веру и Христа, образ церкви как сакрального места, мотив культового почитания святых, мотив небесного заступничества и покровительства. Русский мир как целостное явление обладает рядом признаков, один из ключевых среди которых - православная христианская вера: на начальном этапе развития темы русский мир в осмыслении древнерусского книжника во многом близок к миру православного христианства, однако эти понятия не равны. На основе проанализированных примеров делается вывод, что тема «русского мира» в этих текстах находится на стадии формирования, однако она является устойчивой уже в ранних памятниках древнерусской литературы.
Бесплатно
Распад жанров и новые принципы «оцельнения» художественного мира в лирике В. Маяковского
Статья
Бесплатно
Рассказ Ю. П. Казакова "Во сне ты горько плакал...": поэтика финала итогового текста
Статья научная
Проблематика статьи исходит из гипотезы о том, что финал итогового текста структурно и концептуально отличается от способа изображения финалов в произведениях раннего и зрелого этапов творчества писателя. Рассказ Ю. П. Казакова «Во сне ты горько плакал.», ставший последним в его творческой практике, аккумулирует в себе темы более ранних текстов, однако воплощает их в ином ключе. Итоговый текст, обобщающий художественные задачи писателя, объединяет в себе «внутреннюю» (переходящую из текста в текст) и «внешнюю» (сюжет конкретного рассказа) темы. «Внутренняя» и «внешняя» темы, соединяясь в рассказе «Во сне ты горько плакал.», способствуют формулированию множественности финалов - выведенных из всей творческой биографии кратких умозаключений о жизни, эксплицированных в тексте в виде полусуждений-полувопросов и рассредоточенных по всему его пространству. В подобной, но более развернутой форме организован финал рассказа, завершающий его внешнюю тему и занимающий традиционно конечное положение в тексте. Построенный на принципе амбивалентности, финал интегрирует начало и конец, период раннего детства и пороговую ситуацию «предсмертия». Подобное видение повествователем целого жизни, свойственное итоговому тексту, формирует непротиворечивую, неиерархическую концепцию жизни. В статье анализируются конкретные приемы поэтики «позднего» Ю. Казакова, которые, на композиционном и идейно-тематическом уровне организуя систему финалов рассказа «Во сне ты горько плакал.», выявляют ценностные доминанты итогового текста.
Бесплатно
Рассказы А.П. Чехова 1885-1890 годов: особенности финалов
Статья научная
В статье проведен анализ особенностей ранних рассказов А.П. Чехова в аспекте поэтики финалов. Особое внимание уделяется определению художественной специфики финалов чеховских рассказов периода 18851890 гг., выявлению системных связей финалов этих рассказов с другими компонентами художественной структуры. Выбор рассказов этого хронологического периода обусловлен тем, что в этот период произошел переломный момент в творческой жизни А.П. Чехова (1886-1887), поэтому произведения, написанные в эти годы, ярко отражают динамику художественного метода писателя. Являясь одним из ключевых компонентов художественной структуры чеховских произведений, финалы рассказов А.П. Чехова отражают динамику его художественного метода на протяжении всего творчества. Авторам статьи важно определить, какую роль сыграли рассказы 1885-1890-х гг. в формировании основных художественно-концептуальных решений этого аспекта творчества А.П. Чехова. На основе результатов исследования, была сформирована авторская типология финалов рассказов А.П. Чехова исследуемого периода времени. Выделены семь критериев, по которым финалы рассказов А.П. Чехова могут быть разделены на типы, в том числе по отношению к проблеме рассказа (финал - ответ на поставленную проблему и финал -постановка проблемы), по художественно-семантическому наполнению (финал -авторская оценка, финал-обобщение и финал-разгадка), изменение сознания героя (финалы, в которых происходит / не происходит изменение сознания героя: после открытия новой истины или идеи перед героем он предпринимает действия и способен воплотить это в жизнь / бездействует, а также финалы, в которых сознание героя не изменяется), в зависимости от того, кто оценивает героя (финал-самооценка, финал -авторская оценка), по стилю (счастливый, трагичный, неожиданный), по сюжету (закрытый, открытый), по экспрессивности (финал-оценка, нейтральный финал). Дальнейшие исследования авторов статьи направлены на изучение поэтики финалов рассказов А.П. Чехова других периодов творчества.
Бесплатно
Рассказы Тэффи в зеркале эстетики безобразного
Статья научная
Термин «эстетика безобразного» распространился в китайском литературоведении благодаря монографии Лю Дуна «Западная эстетика безобразного». Ее автор заново интерпретировал западную традицию и выявил закономерности изображения безобразного в литературе на основе многообразия проявлений чувственности. Спустя тридцать лет понятие «эстетика безобразного» в Китае получило свое определение. Создание и развитие этой теории обновили эстетическое измерение в целом, что не только обогатило научные поиски в области традиционной эстетики, но и сформировало новую исследовательскую модель. Внимание к безобразному стало главной художественной особенностью идеологических тенденций модернистской литературы. Юмористические рассказы Тэффи занимают особое место в русской литературе. Разнообразные сцены, описанные в рассказах Тэффи, образуют широкую панораму сложнейшей природы человека. В данной статье рассказы Тэффи рассматриваются с точки зрения эстетики безобразного. Замечено, что Тэффи способна разоблачать такие безобразные стороны природы человека, как жадность, лицемерие, зависть, лень и т.д. Она, словно профессиональный психолог, тонко исследует уродливую, странную, даже патологическую психологию человека. Одновременно писательница, подобно проницательному критику, высмеивает комические и абсурдные явления в обществе. В статье выявлены модели выражения безобразного в рассказах Тэффи, освещены ценность и значение творчества Тэффи в аспекте эстетики безобразного.
Бесплатно
Рассказы о несказуемом. Молчание, речь и тело в современной литературе и музыке
Статья научная
В статье рассматриваются современные тексты, в которых главная информация обходится молчанием. «Несказуемое» здесь определяется по аналогии с минус-приемом в терминологии Юрия Лотмана, который под этим названием изучал отсутствия ударного слога в лирике. На уровне текстовой семантики отсутствие информации должно выделиться другими способами, которые также рассматриваются на основе примеров. Особенное внимание уделяется чувствам и психосоматичесхим реакциям, которые часто намекают на умолченную информацию, под влиянием которой меняется смысл текста: неловкость в связи с сильным ощущением любви, эмоциональное переживание отказа, робость и стыд в отношениях между людьми и смущение ввиду ссылок и уничтожение людей цыганского происхождения. В данных примерах из литературы упомянутые эмоции не называются словами, а вместо этого подробно описываются собственные перцепции тела главного субъекта, чтобы выделить эмоциональность ситуации. Витгенштейн написал свое известное предложение молчать о том, что сказать нельзя, в контексте менее известных предположениях, что сказуемое может быть сказано ясно и что существует несказуемое, которое, однако, показывается. Этими размышлениями он приступает к сложным философическим проблемам смерти и любви, как и тексты, рассмотренные в данной работе. Избранные примеры из литературы открывают подобные категории с помощью семантических минус-приемов: они показывают, как безмолвие может миметически выразить эмоциональную перегрузку, и как ключевые личные или общественные ситуации выражаются без слов, одной многозначительной тишиной.
Бесплатно
