Русская литература. Рубрика в журнале - Новый филологический вестник
Статья научная
Урал Михаила Пришвина: кладовая света, новое дело и вавилонская башня
Статья научная
В статье впервые осмысляются история, динамика, структура, мотивы и смыслы уральского текста М.М. Пришвина, возникшего в результате его путешествий на Урал в 1889, 1909, 1931 гг. и приобретшего особую актуальность в 2010-е гг. в результате открытия наследия Пришвина-фотографа и публикации полной, восемнадцатитомной, версии его Дневников (1905-1954). Методология исследования носит интегративный характер и сочетает в себе опыт геопоэтики и антропологии путешествий. Выявлены основные положения концепции путешествия в Дневниках писателя, связь путешествия как факта биографии и литературы. Реконструирована история уральского текста Пришвина от «Путешествия из Павлодара в Каркаралинск (Сибирского дневника)» (1909); «Заворошки» (1913), «Кащеевой цепи» (1922-1928, 1954) к Дневникам 1931 г. и очерку «Урал» («Золотой Рог», 1934). Показана связь уральского и сибирского текстов Пришвина, раскрыто своеобразие уральского текста, проявляющееся в его функции, структуре, мотивах. Путешествия 1889 и 1909 гг. были для Пришвина испытанием русской мечты «попытать счастья на новых местах», результатом чего стало его открытие Урала как особого природного и геокультурного пространства. В 1931 г. Пришвин увидит на Урале трагическое противостояние двух миров и пространств: богатейшей природной жизни (мотивы зверей, камней, «кладовой света и вечной радости человека») и социалистического строительства, «нового дела» большевиков (Вавилонской башни).
Бесплатно
Усадьба и война в эго-документах 1918-1922 гг. (дневники М. Пришвина и С. Дурылина)
Статья научная
Статья посвящена реконструкции усадебных мифов в эго-документах 1918-1922 гг.: в дневниках М.М. Пришвина 1918-1922 гг. и «Троицких записках» С.Г. Дурылина (1918-1919 гг.). Сопоставительный анализ дневников писателей обусловлен типологической близостью их мифопоэтики, в основе которой - метасюжет «пути в Невидимый град», платоновский и соловьевский софийный миф. Время Гражданской войны в биографии Пришвина и Дурылина - период «духовного странничества» в поисках подлинного дома, когда «усадьба начала» утрачена, а «усадьба конца» еще не обретена. Ведение дневника в кризисный период войны становится практикой духовного совладания («spiritual coping»). Реальные факты биографии, связанные с утратой / обретением усадебного дома / сада, трансформируются в автобиографический усадебный миф, дающий сакральное измерение жизненной истории alter ego автора дневника и наблюдаемой им истории народа. Корреляция китежского и усадебного мифов определяет особенности усадебного хронотопа в эго-нарративе писателей. Сопоставляются два параллельных ряда событий: эсхатологическое измерение Гражданской войны как невидимой брани с «врагом рода человеческого» коррелирует с мотивом утраты / обретения родного дома -Божьего мира / Небесного отечества. Время реальное осмысляется в сакральном измерении евангельской истории о возвращении блудного сына. В усадебных мифах Пришвина и Дурылина выявляется «мистериальная сюжетная схема», в основе которой - «событийная схема инициации», где кульминацией является «мистериальный переход» / преодоление невидимой преграды: «завесы мира» (Пришвин), «бесовой оболочки», закрывающей «мiр» (Дурылин). Эго-нарратив испытания акцентирует мотив отпадения / утраты, образы бездомной души, потерявшей связь с Богом. Вместе с тем, лиминальное пространство смерти имеет амбивалентную структуру, включает мотив перехода / обращения к подлинной жизни, обретения утраченного Дома, града Божьего.
Бесплатно
Усадьба и деревня в рассказе Г.И. Чулкова "Красный жеребец" (1921-1922)
Статья научная
В статье анализируется топика рассказа писателя-символиста Г.И. Чулкова «Красный жеребец» (1921-1922), написанного по следам Гражданской войны в России. В своем творчестве военно-революционных лет (публицистике, критике, поэзии и художественной прозе) Чулков пытался осмыслить происходившие в стране перемены и по возможности на них повлиять исходя из своих либерально-патриотических убеждений. В центре размышлений писателя - судьба России как единства «земли» и «народа», трагический разрыв которых в революционную эпоху он констатировал вслед за Д.С. Мережковским, М.А. Волошиным, М.М. Пришвиным и др. В «Красном жеребце» не просто показано нравственное недостоинство крестьян, пришедших грабить помещичью усадьбу - очаг высокой культуры, но в деталях передана атмосфера бесовщины в русской деревне 1919 г. Кульминацией рассказа становится отчаянная скачка зверски подожженного мужиками господского жеребца, символизирующего второго апокалипсического коня. Хотя восходящий к любимому им Ф.М. Достоевскому миф о русском «народе-богоносце» очевидно поколеблен в глазах Чулкова, мысль о святости России остается незыблемой, т.к. вторая составляющая понятия о родине - «земля» - сохраняет ее в полной мере. «Грех» деревенского народа, по Чулкову, во многом обусловлен отвержением строя жизни помещичьей усадьбы как форпоста лучших черт христианского европеизма в России: ценности человеческой личности и уважения к закону. Однако сама «русская земля», объединившая в своем лоне и усадьбу, и деревню, - хранительница «святости» и залог возрождения России.
Бесплатно
Учение о прилоге как духовная основа художественного образа Анны Карениной
Статья научная
В статье рассматривается влияние святоотеческого учения о прилоге - богословских взглядов на развитие греха в человеке от изначального помысла до его возрастания и воплощения в страсти - на психологизацию и построение художественного образа Анны Карениной в одноименном романе Л.Н. Толстого. После краткого экскурса в историю формирования учения о прилоге автор статьи соотносит сложившуюся в святоотческой традиции модель с сюжетной линией, связанной с образом главной героини. В ходе сопоставительного анализа автор полемизирует с концепцией М.М. Дунаева, уточняя и дополняя его наблюдения.
Бесплатно
Ф. М. Достоевский сквозь призму революционной публицистики Д. С. Мережковского 1905-1921 гг.
Статья научная
В статье прослежена динамика отношения Д.С. Мережковского к суждениям и концепциям Достоевского по актуальным для эпохи начала XX в. вопросам: о народе, интеллигенции, революционном движении, самодержавии и пр., - а также показано изменение оптики известного символиста по отношению к автору «Бесов» на протяжении первых революционных десятилетий. Рассмотрены следующие произведения Мережковского: «Грядущий Хам» (1905), «Пророк русской революции» (1906), «Революция и религия» (1907), «Бес или Бог?» (1908), «Конь бледный» (1909), «Два отречения» (1911), «Горький и Достоевский» (1913), «Не святая Русь (Религия Горького)» (1916), статьи из газет «День», «Русское слово», «Грядущее», «Наш век», «Вечерний звон», «Новая речь», «Новые ведомости» (1917-1918), «Записная книжка 1919-1920», «Царство Антихриста. Большевики, Европа и Россия» (1921), «Федор Михайлович Достоевский. 1821-1921» (1921). Тексты газетных выступлений Д.С. Мережковского 1917-1918 гг. найдены А.А. Холиковым для готовящегося 20-томного Полного собрания сочинений писателя-символиста и любезно предоставлены автору настоящей статьи.
Бесплатно
Федор Достоевский и Макс Штирнер (к постановке проблемы)
Статья научная
В своих произведениях Достоевский изображал различные варианты героев-индивидуалистов, которые вот уже почти на протяжении столетия возводятся исследователями в той или иной степени к трактакту Макса Штирнера «Единственный и его собственность». Между тем писатель никогда не упоминал философа, и документальных свидетельств знакомства его с этой книгой не существует. Данная статья представляет собой критический обзор научной литературы на эту тему, который ставит своей целью постановку ее на более прочную литературно-теоретическую основу. В статье впервые показано, что философская позиция Штирнера все же действительно явно просматривается в основаниях жизнен- ной позиции многих героев Достоевского. Также впервые эта проблема ставится на материале самого широкого круга произведений Достоевского: «Униженные и оскорбленные», «Записки из Мертвого дома», «Записки из подполья», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». Новизна авторского подхода заключается в демонстрации многообразия форм проявления философского интертекста у Достоевского. Автор приходит к выводу, что отсутствие на страницах его произведений имени Штирнера связано, прежде всего, со спецификой философского интертекста произведений художественной литературы. Раскрытие достаточно очевидного для образованного читателя того времени философского подтекста самим писателем неизбежно сужало бы симво- лический горизонт дискурсивных воплощений тех или иных идей.
Бесплатно
Феномен С. А. Есенина как синтетический текст: предварительные замечания
Статья научная
В статье рассматриваются различные подходы к персонально-му культурному мифу («явлению поэта») Есенина, анализируются их объясни-тельные возможности, ставится вопрос о возможности объективного познания и оценки данного феномена. Констатируется политизированность концептуальных и институциональных позиций в оценках есенинского жизнетворчества. На осно-вании анализа делается вывод, что ни «лабораторное» разъятие стихов и жизни, ни вульгаризация феномена Есенина, ни апологетика в чистом виде, ни фоль-клорно-этнографическая «национализация», игнорирующая модернистский код, не дают нам удовлетворительного знания о природе и объективных параметрах есенинского культурного мифа; более того, нуждается в переосмыслении сама терминология. Авторы статьи предлагают новую методологию анализа сложных культурных феноменов: путь художника-мифотворца определяется когнитивно- прагматической программой синтетической языковой личности (КПП СЯЛ), со- ставляющей опорную конструкцию синтетического текста (единства стихов и жизни) поэта.
Бесплатно
Феномен духовной брани в поэме А. И. Одоевского "Василько"
Статья научная
В статье исследуется малоизвестное произведение поэта-декабриста, написанное им на каторге в Сибири и опубликованное лишь через полвека после его создания. Сюжетной основой поэмы стало произошедшее в XI в. трагическое событие, вошедшее в древнюю летопись в виде повести, - о пленении и последующем ослеплении одного из князей его близкими родственниками, совершившими клятвопреступление. Семантика художественных образов рассматривается на символическом, мифопоэтическом и библейском уровнях. Ключевое внимание уделяется изображению личности главного героя и его идейных антагонистов, выявляются различия в их нравственно-этической системе координат. Психологический анализ помогает проникнуть в сложный внутренний мир не только главного героя, но и его противников. Сопоставительный анализ поэмы с текстами летописи и «Истории» Н. М. Карамзина дает возможность увидеть, что Одоевский в целом ряде важных деталей отступает от исторических источников, создавая образ почти идеального человека: Василько Ростиславич предстает как умный и благородный правитель, радеющий о своем народе и проявляющий заботу о судьбе всей страны. Использование фольклорных элементов в описаниях главного героя акцентирует в его образе связь с народным характером, проникнутым героикой патриотизма. При этом идеализация теребовльского князя полностью соответствует задаче, поставленной поэтом: показать истинного героя, руководимого в своих действиях евангельскими идеями. Устанавливается, что в сюжетной организации важную роль играют мотивы смирения и «вручения себя» Богу, а центральными являются оппозиции христианство - язычество и мирское - небесное. Согласно выводам, структура художественного конфликта поэмы определяется наличием двух сил: христиан - и ведущих с ними яростную борьбу идолопоклонников, которые в результате становятся слугами дьявола.
Бесплатно
Статья научная
В статье рассматриваются различные аспекты влияния философии Владимира Соловьева на «Повесть о Светомире Царевича» Вячеслава Иванова. Среди этих аспектов - не только концепция теократической утопии и всеединства, но прежде всего метафизика гностической Софии. Очевидно, что гностический слой повести Иванова восходит к статьям Соловьева, посвященным истории гностицизма. Предполагается, что следы гностических идей присутствуют в повести в форме трансформированного сюжета о Симеоне Маге/Симоне Хорсе и Зое/Елене. В характеристике главных персонажей (Светомир, Отрада, Горислава, Симон Хорс) обнаруживается бинарная оппозиция свет/тьма, присущая гностическим и библейским текстам. Андрогинность, свойственная гностической Софии, проявляется в неосуществленном замысле окончания повести, согласно которому Светомир претерпевает трансформацию и превращается в правителя Белого Царства, андрогинную Царь-Девицу, персонажа славянской фольклорной мифологии. Методом исследования повести Иванова служит метод релевантных контекстов.
Бесплатно
Холод, мороз в поэзии Иосифа Бродского
Статья научная
В статье анализируются мотивы холода / мороза в поэзии Иосифа Бродского, имеющие, как показывает проведенное исследование, традиционно негативные коннотации, гипотетически восходящие в том числе к лирике американского поэта Р. Фроста, но переосмысленные Бродским в экзистенциальном ключе. Холод в его художественной системе не только связан с распадом чувства и образами смерти, но лишает поэта его идентичности, которая соотносится с жизнью, понимаемой как жизнь поэта - художника слова. Немногие исключения встречаются в основном в ранней лирике поэта («Рождественский романс», в некотором смысле «Почти элегия»). Однако в целом мотивы холода / мороза используются Бродским для выражения меланхолического отношения к миру, где отдельная личность подвергается опрессии. Для преодоления сложностей, связанных с комментированием семантически и функционально разнородных примеров, автор статьи предлагает рассмотреть несколько характерных текстов, пытаясь найти в них суть метафоры как поэтического эквивалента самых глубоких мыслей и эмоций. В ходе этого анализа обнаруживается, что мороз, похожий на время, - это один из центральных топосов произведений нобелевского лауреата, который позволяет Бродскому подчеркнуть роль эмоционального начала и субъективности в системе экзистенциальных ценностей, противопоставляемых объективности и невозмутимости внешнего мира по отношению к личности.
Бесплатно
Хронотоп бала в русской литературе (к истокам традиции)
Статья научная
Цель статьи - выявить типологию частного хронотопа бала в русской литературе первой половины XIX в. и описать его основные сюжетные функции. Статья имеет обзорный характер, что исключает возможность подробного анализа отдельных произведений, содержащих бал, но предполагает фиксацию как можно большего количества возможных сюжетных и изобразительных значений данного хронотопа в литературе обозначенного периода.
Бесплатно
Хронотоп праздника в романе И.С. Шмелёва "Лето Господне": аксиологический аспект
Статья научная
Исследуются особенности пространственно-временной структуры праздника в романе И.С. Шмелева «Лето Господне». Утверждается, что хронотоп произведения отражает авторский темпоральный опыт, в котором индивидуальное сливается с национальным, и личностное приобретает архетипический характер, и разнообразные элементы внутреннего и внешнего миров сливаются в единое целое. Типологической основой темпорального опыта выступает чередование двух модусов бытия - будней, наполненных привычной трудовой деятельностью, и праздников, которые представляют собой изъятие из линейного течения повседневной жизни. Явление праздника, творчески и философски переосмысленное, составляет основу архитектоники произведения. Пространственно-временная организация праздника, в котором вечность врывается во время и становится «преобладающей силой» (Н.А. Бердяев), выступает формой актуализации ценностных приоритетов автора. Соотнесенный с Абсолютной ценностью в онтологическом пространстве веры, праздник осмысляется как идеально освященный. Праздник становится прообразом будущей полноты совершенства, символически приоткрывая логически непостижимый образ вечности, в которой уничтожаются темпоральные границы. Через молитвенное поклонение святой иконе, в которой невидимый мир становится «присутствующим, видимым и действующим» (В.Н. Лосский), преодолевается разделение между временным и вневременным, материальным и метафизическим. Делается вывод, что создаваемый И.С. Шмелевым образ праздника, в котором «быт насыщается бытием» (И.А. Ильин), представляет собой художественное выражение национальных идеалов - фундаментальных аксиологических моделей культуры.
Бесплатно
Статья научная
В статье рассмотрены художественные особенности произведений киргизского писателя Чингиза Айтматова, проанализирована история переводов и научных исследований его произведений. Прослежена эволюция авторского стиля: от психологизма ранних повестей к глубокому нравственно-философскому осмыслению действительности в позднем творчестве. Авторы отмечают, что роман «Тавро Кассандры» значительно отличается от всех предыдущих произведений писателя своей космической масштабностью и обращением к глобальным проблемам современного мира, полного трагических событий, бедствий и катастроф. В романе обнаружено три концентра (российский, американский, космический), оппозиция Космоса и Хаоса, а также архетипические образы природных стихий, животных и птиц, с помощью которых писатель выражает опасение за будущее человечества. Авторы выявили, что в романе «Когда падают горы (Вечная невеста)» писатель актуализирует притчи, легенды, научную фантастику, а изображение строится в двух плоскостях: горизонтальной (Человек - животный мир - мифологические миры) и вертикальной (Земля - Небо - Космос). Акцентируется внимание на том, что, несмотря на различие тематики и проблематики произведений, Айтматов остается верен принципам изображения главных героев -правдолюбцев и максималистов. И хотя в большинстве произведений финал трагичен, тем не менее, творения писателя оптимистичны и вселяют надежду на положительные изменения в обществе в будущем. Анализ последних романов Айтматова показывает, что их отличает универсализм, переплетение мифа с реальностью и глубина философского осмысления действительности. В своих произведениях он не только обращается к истории, мифологии, фольклору, фантастике, но и сопрягает мировые проблемы современности с жизнью родного аула.
Бесплатно
Художественный опыт М.Е. Салтыкова-Щедрина и творчество И.С. Шмелева (к постановке проблемы)
Статья научная
Основная цель статьи - выявить влияние художественного опыта М.Е. Салтыкова-Щедрина на творчество И.С. Шмелева. Несмотря на сравнительную малочисленность упоминаний о Салтыкове-Щедрине в наследии Шмелева и не всегда комплиментарную форму отзывов о сатирике, художественный опыт классика XIX в. оказал влияние на творчество писателя XX в. Шмелев и Салтыков-Щедрин разнились по характеру художественного дарования, общественно-политическим взглядам и писательским установкам. Резкость, бескомпромиссность суждений, подчеркнутый рационализм, публицистичность сочинений Салтыкова-Щедрина противостояли стихийному началу и «вихроватому» стилю произведений Шмелева, который в творчестве шел не от мысли, а от настроения. Для Салтыкова-Щедрина связь с текущим историческим моментом, злободневная ориентация на проблемы современности была не только особенностью творческого дара, но и сознательной авторской позицией. Шмелев не любил роль идейного вождя и проповедника, однако ответом на запросы времени были многочисленные публицистические выступления и политические сказки прозаика. Идеологически выверенные, почти тенденциозные произведения Шмелева прямо указывали на авторитетный художественный опыт сатирика XIX в. Писатели совпадали во взглядах на характер и роль русского народа в истории, в признании благотворного характера словесного творчества, в провозглашении права художника на утверждение добра и истины, в стремлении к воплощению национальных духовных идеалов. Однако в выборе форм утверждения добра в литературе классик XIX и классик XX вв. оказались антагонистами.
Бесплатно
Статья научная
В статье показано, что проблематика эроса и проблематика творческой деятельности и маски художника в повести «Тридцать три урода» соединяются таким образом, что религиозно-философские и эстетические идеи конкретизируются как проблемы остро драматического комплекса межличностных отношений любви, власти и жертвы между художником-творцом (трагической актрисой) и его моделью (безымянной девушкой). Построение произведения указывает на собственно творческий аспект проблемы любви - переживания художника-творца и его модели раскрывают трагедию единства «восхождения» и «нисхождения» в творческом акте. Источником трагедии любви и искусства является устремленность любящего и художника к «реальнейшему» в объекте любви и модели художника. В искусстве это маска - трагические роли Веры в театре, - поднимающая ее личную драму любви в сверхличный план, и эта уже чисто художническая позиция формирует ее любовь и ее отношение к модели не как к конкретной личности, а как к «реальнейшему» в ней, которое должно быть отделено, изолировано от противоречивой жизненной полноты объекта любви или модели художника: Я тебя научу самой себе. Образ лижущей пантеры раскрывает в любви художника творческую волю, устремленную к воплощению «вечного мига» в конкретном телесном образе - неистовая и властная любовь Веры есть принесение девушки в жертву божественной красоте, которую художник в ней постигает: девушка - и богиня, и жертва. Творческий акт «восхождения» осуществим только путем «нисхождения» - низведения «реальнейшего» в реальность телесного образа и реальность конкретной личности. Попытки зафиксировать реальнейшее обнаруживают трагическую проблематичность реальной любви и реального творческого акта.
Бесплатно
Ценностный статус мифа в философско-эстетической программе О.Э. Мандельштама
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению категории мифа в художественном сознании О.Э. Мандельштама и описанию его мифопоэтической стратегии. Утверждается, что миф, в отличие от символа, не воспринимался акмеистами как негативная черта поэтики символизма, несмотря на тесную связь двух этих категорий, обоснованную в работах В.И. Иванова. На основании анализа теоретических и художественных текстов Мандельштама автор статьи доказывает, что в понимании мифа поэт следует мифопоэтической концепции И.Ф. Анненского, противоположной идеям Иванова. Анненский становится для Мандельштама эталоном поэта, преломляющего в своем творчестве достижения мировой культуры, но при этом сохраняющего оригинальность и связь с современностью. Делается вывод, что понятие мифа как феномена, связанного с традицией, у Мандельштама расширяется и приобретает аксиологический смысл. Оно включает в себя не только наследие архаических культур, но и любое произведение искусства, получившее статус ценности в мировой культуре. Образец подобного мифологизирования поэт находит в «Шагах командора» А.А. Блока и придерживается его в своем творчестве, перенося акцент с мифического пространства на реалии своего времени («Петербургские строфы»). Это подтверждается при анализе стихотворений, обращающихся к орфическому мифу и мифологеме царства теней. Используя различные анахронические образы, Мандельштам соединяет в своей лирике мифы и современность, позволяя себе трансформировать и контаминировать различные традиционные сюжеты, не разрушая при этом их генетической связи с источником.
Бесплатно
Статья научная
Статья посвящена такому аспекту картины мира Гоголя, взятой в ее тесных связях с мифологической архаикой, как человек / нечеловек. Предметом рассмотрения служат сложные случаи, когда человек наделяется признаками и приметами нечеловека, не утрачивая при этом человеческого статуса. Проблема, решаемая Гоголем, заключается в том, отвечает ли герой представлению о человеке как образе и подобии Бога, если совершаемые им действия дают основание идентифицировать его с нечеловеком.
Бесплатно
Черкесский литератор на страницах журнала "Современник"
Статья научная
Обращаясь к литературному дебюту одного из представителей адыгской (черкесской) культуры, отпрыска аристократического рода - Султана Казы-Гирея, автор статьи ставит вопрос о связи лирического путевого очерка «Долина Аджитугай» с «Путешествием в Арзрум» в общем ансамбле материалов I тома журнала «Со-временник». Предлагая свою гипотезу относительно начала писательской карьеры Ка-зы-Гирея, исследователь указывает, что образцом при выработке слога и существенным ориентиром при выборе жизненной позиции для этого джигита, ставшего офицером русской армии, был его друг и духовный наставник Андрей Николаевич Муравьев. Стиль, которым написан путевой очерк «Долина Аджитугай», близок к стилю паломнических книг Муравьева. «Современник» приветствовал появление на своих страницах талантливых самородков (Алексей Кольцов, Казы-Гирей). Путевой очерк литератора-неофита, уроженца закубанских степей был особенно ценен в связи с возможностью показать внутренний мир людей, населяющих предгорья и склоны гор Северного Кавказа. На примере произведений кавказской тематики показано, что Пушкин вырабатывал взвешенный подход к разрешению насущных вопросов современности: умело направлял печатаемые произведения в русло эпического взаимодействия, способствуя отходу от ложного романтизма.
Бесплатно
Чехов и "чеховское" в романе Б. Л. Пастернака "Доктор Живаго"
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению рецепции личности и творчества А.П. Чехова в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Высказывания Б.Л. Пастернака об А.П. Чехове, отразившиеся в эпистолярии и мемуарах разных лет, отчетливо показывают сложную эволюцию, которую претерпело пастернаковское восприятие А.П. Чехова. Характерное для раннего Пастернака осмысление «чеховского» как воплощения обыденности, к середине 1930-х гг. сменяется интересом к личности Чехова и его поэтике. В период работы над романом «Доктор Живаго» А.П. Чехов становится для Б.Л. Пастернака одним из главных художественных ориентиров, о чем свидетельствуют его многочисленные высказывания. В стремлении «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие» Б.Л. Пастернак ориентируется на «русскую детскость Пушкина и Чехова», отсутствие проповеднической установки и дидактизма. В статье последовательно комментируются все чеховские реминисценции в романе, сложным образом взаимодействующие с пастернаковским текстом. Их рассмотрение показывает, что чеховские формулы в романе Пастернака начинают прирастать новыми смыслами; «чеховское» осознается как некогда устойчивый мир, с которым постоянно резонирует разрушающийся. Вместе с тем, в чеховском мире, воспринятом Пастернаком, уже заложены и потенциал распада, и возможность обновления, хотя последняя в большей степени отзовется не в прозе, а в стихах из романа. Еще одним аспектом взаимодействия двух художественных миров становится наделение Юрия Живаго одновременно писательским и диагностическим даром. Полемизируя с заложенной в русской литературе традицией «исцеления», Пастернак делает своего героя гениальным диагностом - и это вероятно резонирует с опытом А.П. Чехова, признававшим, что его писательское зрение в значительной степени было сформировано влиянием медицины. Чеховское начало в романе проявляется на различных уровнях его организации и составляет один из значимых подтекстов «Доктора Живаго». Проведенное сопоставление позволяет прийти к выводу о том, что Чехов присутствовал в писательском сознании Б.Л. Пастернака и как автор, структурирующий художественный мир, и как герой - писатель, диагност, интеллигент, принадлежащий к той «сошедшей со сцены» «среде», от имени которой говорит в своем итоговом романе Б.Л. Пастернак.
Бесплатно
Чудеса в "Мазуринском летописце"
Статья научная
«Мазуринский летописец» - памятник позднего патриаршего летописания, почти не привлекавший внимания литературоведов. Автор, Исидор Сназин, использовал разнообразные источники для составления летописи, выбирая интересующие его сведения и редактируя тексты предшественников. Значительное место в летописи занимают чудеса, отбор которых связан с замыслом памятника, а переработка текстов свидетельствует о единых стилевых принципах, свойственных автору. Как показал анализ состава текстов, Сназин отобрал чудеса, связанные с принятием Русью христианства и с деятельностью русских святых и благоверных князей на территории северо-восточной и северной Руси, входившей в его эпоху в состав Московского государства. Кроме того, летописец включил чудеса от икон, прославленных на этой же территории. Таким образом он утверждал мысль о покровительстве высших сил Московской Руси и роль русских правителей как хранителей православия. Сназин стремился полно рассказать о чудесных событиях, не перегружая повествование риторическими и поэтическими приемами, не используя сложные конструкции. Одновременно его привлекала возможность оживить повествование отдельными деталями. Поэтому из «Степенной книги» он выбирал развернутые повествовательные фрагменты, снимая избыточные речи, отступления, риторические приемы, но иногда добавляя детали. При обращении к «Летописному своду 1652 г.» книжник прибегал к мелкой редакционной правке: менял порядок слов, заменял, вставлял или опускал отдельные слова, поскольку стиль этого свода был ему близок. Свободнее всего Сназин обращался с новгородскими источниками, прибегая к пропускам, вставкам, перефразировкам. Благодаря целенаправленной работе с источниками летописцу удалось создать единый повествовательный стиль.
Бесплатно
