Статьи журнала - Новый филологический вестник
Все статьи: 1664
Дискурсивная структура поэмы Б.Л. Пастернака "Высокая болезнь"
Статья научная
В данной статье предпринимаются попытки проанализировать нарративные и перформативные структуры поэмы Б.Л. Пастернака «Высокая болезнь» (1928) и определить их соотношения. При ослабленных сюжетных цепочках в поэме присутствует эпизодизация излагаемого, что позволяет назвать это произведение нарративным. Кроме того, здесь обнаруживаются двумирность героя и герой как субъект и объект изображения, которые являются важными характеристиками неканонической поэмы. В силу пограничной ситуации, в которой оказывается герой, поэма носит «лиминальную» модель нарратива. При этом характер героя-нарратора тесно связан с проблемой идентичности в исторических переворотах. Размышления героя о судьбе интеллигенции в пореволюционном обществе еще включают в себя лирику, метафорой которой является словосочетание «высокая болезнь». В частности, герой-нарратор поэмы отождествляется с лирикой («Гощу. - Гостит во всех мирах / Высокая болезнь»), поэтому поэма превращается в автометаописание лирики. Во фрагменте о выступлении Ленина, вставленном во вторую редакцию (1928), просматривается одна из перформативных стратегий лирики, а именно одическая, но в перевернутом виде. Кроме того, «вечность» как временно́й вектор оды сочетается с импрессионистской «мимолетностью», сохраняя перформатив хвалы. Таким образом, на материале виденного и слышанного герой-нарратор рефлексирует о двух противоположных лирических началах («вечное» и «мимолетное»). При этом эффект перформативности возникает на фоне нарратива, с одной стороны, и посредством актуализации жанровых стратегий лирики, с другой стороны.
Бесплатно
Статья научная
Данная статья предлагает для введения в научный оборот термин «дискурсивная эмблема» как особого типа презентации общих мест, доктринальных или философских принципов, способного организовывать тексты разных жанров. В статье дается исторический обзор научных подходов к постулированию и решению проблемы эмблемы, явленной в художественном тексте, и на его основе вырабатывается дискурсивное представление об эмблеме, позволяющее удобно вписывать ее не как «триаду» из заголовка / изображения / подписи, а как невизуализированный конструкт символического характера. В статье далее анализируются основания проникновения эмблематики в литературу, указывается ряд теоретических источников, и делаются некоторые замечания о кончеттистском характере эмблемы и о доминантной роли метафоры в барочной поэтике и эстетике. Постулируется, что эмблематика стала участвовать в формировании особого поэтического стиля. В качестве примера барочного произведения эмблематического характера в статье приводится анализ «Приключений барона де Фенеста» Агриппы д’Обинье. Показывается, каким образом два главных героя произведения - Эне и Фенест - прообразуют два аспекта эмблемы: словесный и визуальный. Доказывается, что их говорящие имена, их речи и происходящие с ними события раскрывают диалогичность слова и образа не только в эмблематическом, но и в религиозном дискурсе эпохи, а именно в противопоставлении католического воззрения на визуальность - протестантскому. В заключение указываются три ведущих компонента текста: живописная (Фенест), дискурсная (Эне) и сам процесс эмблематического чтения, раскрывающий настоящие взаимоотношения героев с реальностью.
Бесплатно
Дискурсная структура наррации в романе Саши Соколова «Палисандрия»
Статья научная
Дискурсная структура наррации в романе Саши Соколова «Палисандрия» включает четыре взаимодействующих уровня: первичное повествование от лица главного героя; дискурс советского (кремлевского) мира, развернутый в диегетическом измерении романа; постсоветский дискурс как ментально принятая и поэтически выстроенная автором нарративная стратегия деконструкции советского в романе; речь абстрактного нарратора, объективирующего повествование. Анализ нарративной речи героя выводит на проблематику функционирования в романе советского дискурса. Оба феномена находятся в пространстве романного диегезиса как образы дискурсов. Советский дискурс во многих отношениях подчиняет себе речь первичного нарратора. В свою очередь, речь нарратора остраняет и примитивизирует и в итоге обессмысливает советский дискурс в романе. Наряду с позицией первичного нарратора, сопряженного с Палисандром, в повествовании прослеживается речь нарратора абстрактного. С подачи абстрактного нарратора, отвечающего прямым авторским интенциям смыслопорождения, в романе ставится проблема памяти и забвения. Эта проблема возникает не только в качестве манифестации личного комплекса Дальберга, но и в качестве подспудного комплекса советской мифографии, - и оказывается нерешенной на обоих уровнях: герой бежит от времени и вечности в суету мирского возвышения и власти, но его настигает банальная смерть. При этом советская вечность терпит провал уже в прологовой (и пророческой для всего романа) сцене самоубийства Берии. Финальная трагедийность романа является итогом нарративной стратегии постсоветского дискурса, в сфере которого изначально находится не только диегезис, но и самый текст романа и в конечном счете его автор
Бесплатно
Дихотомия "свой" - "чужой" в анималистической калмыцкой балладе
Статья научная
В статье рассматривается дихотомия «свой» - «чужой» в анималистической балладе калмыцких поэтов ХХ в. Актуальность исследования определяется недостаточной изученностью баллады калмыцких поэтов на тему литературного бестиария. Целью статьи является исследование поэтики калмыцкой литературной баллады на тему взаимоотношений человека и животных в аспекте позиции, оппозиции и диспозиции. В балладах Тимофея Бембеева «Җиврнь тәәрңхә тоһрун»(«Баллада о подрезанных крыльях»), Владимира Нурова «Баргин туск баллад» («Баллада о псе Балтыке»), Михаила Хонинова «Әм залһсн шовум дуулна» («О птице, раненной в бою») 1960-1970-х гг. дихотомия «свой» - «чужой» манифестирует мир природы и мир человека как в конфликте друг против друга, так и в союзе. Если в героико-патриотических и политических балладах калмыцких авторов главные персонажи обычно обозначены конкретными именами, то в анималистических балладах люди обезличены: безымянный рассказчик актуализирует то или иное происшествие, акцентируя морально-нравственные ценности; персонажи-животные, как правило, не персонализированы, за исключением пса по имени Балтык в балладе В. Нурова. Историко-литературный и сравнительно-сопоставительный методы позволяют выявить авторские интенции в изображении людей и животных, диких и домашних, в конфликтных ситуациях войны и мира, свободы и неволи, добра и зла, преданности и вражды, силы и слабости. Поэтика калмыцкой баллады подчеркивает жанровую природу произведения, выраженную либо в названии, либо в подзаголовке оригинального текста или русского перевода. Экологическая тема в сюжетах транслируется авторами как любовь к родному краю, защита и сбережение мира животных. Национальное мировидение калмыцких поэтов проецирует картину степной фауны в ракурсе народной культуры, обычаев и верований. Сохраняя традиции национальной версификации, поэты структурируют тексты по-разному: без деления на строфику (Т. Бембеев), с делением на катрены (В. Нуров, М. Хонинов). Зоопоэтика анималистической баллады трех поэтов ближе к рассказу в стихах.
Бесплатно
Дневники В.Н. Муромцевой-Буниной: вопросы источниковедения и текстологии
Статья научная
В статье впервые рассматриваются дневники В.Н. Муромцевой-Буниной в своей целостности. Описаны все сохранившиеся автографы дневника, а также их машинописные тексты. По упоминаниям в эмигрантских записях установлен год начала систематического ведения дневника В.Н. Муромцевой 1911 г. Практически все дореволюционные дневниковые записи В.Н. Муромцева оставила в Москве у родственников при отъезде с И.А. Буниным в Одессу летом 1918 г., захватив лишь отдельные записи за 1905, 1914-1915 гг. Исследованы особенности дневников В.Н. Муромцевой-Буниной по форме и содержанию. Сохранились автографы и машинописные варианты дневников, которые далеко не всегда совпадают с автографами. Вероятно, машинописные тексты В.Н. Муромцева готовила для публикации в эмигрантской периодике или отдельным изданием. Ею были подготовлены машинописи за 1918-1922, 1924-1927, 1931-1933 гг. Однако этот замысел не был осуществлен, а работа над машинописным текстом не была закончена. В статье определено время и прослежен ход работы над машинописями. Отдельное внимание уделено машинописным текстам дневника за 1919 г., т.к. он имеет варианты. Отмечается, что с дневниками В.Н. Муромцевой был знаком И.А. Бунин и положительно оценил их. Установлено, что И.А. Бунин читал дневники жены во время работы над «Окаянными днями». Настоящая подготовительная работа направлена на достижение главной цели подготовить научное издание полного текста дневников В.Н. Муромцевой-Буниной со всеми вариантами и научным аппаратом.
Бесплатно
Доктор Чебутыкин и издатель Суворин (о криптопоэтике чеховских "Трех сестер")
Статья научная
В.Б. Катаев однажды предположил, что при создании образа Соленого в «Трех сестрах» Чехов перенес в него какие-то впечатления от общения с М. Горьким. В статье показано, что в пьесе и в самом деле были сюжетно реализованы противоречия, которые существовали между писателями, но которые никак не проявились в их реальных взаимоотношениях. Более того, некоторые другие герои «Трех сестер», в частности, Чебутыкин представляют собой в этом плане аналогичное явление: в его образе преломились некоторые черты А.С. Суворина. В обоих этих образах: и Соленого, и Чебутыкина - впрочем, усматривается гибридная прототипичность, т.к. в них можно найти отдельные черточки и других реальных лиц. В то же время показано, что в образах «Трех сестер» и повести «В овраге» проявилась криптопоэтика позднего Чехова: тщательно затушевывая связь своих героев с их прототипами, писатель одновременно оставляет некоторые моменты, по которым она может быть восстановлена будущим внимательным читателем.
Бесплатно
Дом как аксиологическое понятие в повести В.Г. Короленко "В дурном обществе"
Статья научная
Обращение к поставленной проблеме обусловлено онтологической значимостью дома для каждого человека и общества в целом в любую эпоху, чем и определяется актуальность заявленной темы. Доминирующий в данном исследовании аксиологический подход дает возможность рассмотреть известное произведение выдающегося русского писателя второй половины XIX в. с неожиданной стороны и выявить некоторые скрытые смыслы. Сюжетной основой повести являются события, произошедшие в жизни шестилетнего мальчика и в корне изменившие его внутренний мир. Ключевое внимание уделяется изображению личности героя-рассказчика и других персонажей, выявляются различия в их нравственно-этической системе координат. Анализируется художественная реализация истинного и ложного дома в восприятии главного героя. Семантика художественных образов рассматривается на сюжетном, мифопоэтическом и символическом уровнях. Устанавливается, что в сюжетной организации большую роль играет мотив отчужденности, а центральными являются оппозиции жизнь - смерть, небо - земля, небо - подземелье, с помощью которых выявляются важнейшие нравственные и психологические особенности действующих лиц. Особое место в художественной структуре произведения занимает метафорический образ птицы, актуализирующий мотив неба. Согласно выводам, открытый финал повести дает возможность читателю самому определить вектор дальнейшего жизненного пути рассказчика и его сестры: сформированные в их сознании ценностные установки позволяют предположить, что данные обеты не будут забыты, а тот духовный дом, который был обретен в детстве, останется с ними навсегда.
Бесплатно
Статья
Бесплатно
Достоевский на рубеже ХIХ-ХХ вв.
Персоналии
Бесспорно являясь центральным объектом литературной рецепции Серебряного века, Достоевский, тем не менее, не был воспринят этой эпохой во всей целостности своего авторского мировидения, прежде всего в религиозном аспекте. Культурные деятели Серебряного века (Д.С. Мережковский, В.И. Иванов, А. Белый, Н.А. Бердяев и др.), как правило, наследовали персонажной идеологии Достоевского-романиста - героям-нигилистам и религиозным бунтарям, с которыми ощущали идейно-психологическое родство. Важное для Достоевского-автора представление о некатастрофическом пути России к религиозному обновлению и приверженность к древней церковной традиции исихазма прошли мимо творческого сознания большинства писателей и мыслителей рубежа XIX-XX вв.
Бесплатно
Драма для чтения XVIII-XIX вв. как явление романизации драматической формы
Статья научная
В статье рассматриваются некоторые аспекты эмансипации драматической формы от театра под влиянием процесса романизации в XVIII-XIX вв. и ставший результатом этой эмансипации жанр драмы для чтения. Под драмой для чтения (иначе - несценическая драма) подразумевается устойчивая литературная форма, наследующая драматические и эпические родовые черты и представляющая собой разновидность драматического жанра, автором не предназначенную для постановки на сцене. Отмечается, что осваивание эпических элементов драматической формой является следствием развития теории познания XVIII в. и изменения практики чтения в Новое время. Романизации драмы сопутствует движение от хоральности, публичности, к уединенному чтению. Решающую роль в становлении драмы для чтения как отдельной драматической формы играет роман и связанная с ним тенденция романизации. Под романизацией (понятие введено М.М. Бахтиным) понимается распространение романных принципов на другие литературные жанры и формы. Наиболее показательные образцы драмы для чтения XVIII-XIX вв. принадлежат экспериментальной и радикальной литературе романтического направления. Среди принципов романной поэтики, заимствованных романтической драмой для чтения, выделяются следующие: повествовательность, масштабность изображаемых событий, контрастность, предметно-описательный характер текста, диалогичность, психологизм. Освоение драмой для чтения принципов романной поэтики показано на примере драм И.В. Гете «Гетц фон Берлихинген» и «Фауст», В. Гюго «Кромвель», Г. Флобера «Искушение святого Антония».
Бесплатно
Рецензия
В статье рецензируется книга историка и теоретика западноевропейской литературы М.Л. Андреева, посвященная проблемами становления и развития европейской драматургии. В центре внимания книги оказываются ключевые моменты истории и эволюции драматических жанров, включая ее самые значимые жанровые перипетии, развороты и сдвиги. Книга охватывает обширный литературный материал от литургической драмы Средневековья до трилогии Сухово-Кобылина. Методологический подход исследования М.Л. Андреева ̶ историческая поэтика ̶ позволил ученому совместить генетический и типологический принципы. При этом М.Л. Андреев не только обращается к малоизученному отечественной наукой фактическому материалу (например, пасторали Тассо, трагикомедии Чинцио, Метастазио и Гольдони, Бомонта и Флетчера, Корнеля), но делает чрезвычайно важные для истории европейских драматических жанров теоретические выводы и наблюдения (в частности, в главе о средневековом фарсе, о роли и характере препятствия в сюжете драматического произведения или о сущности трагикомедии, ее жанрообразующих признаках и различных моделях ее реализации). Автору особенно интересны те фигуры и эпохи, когда театр порождает свои наиболее продуктивные сюжетные схемы и приемы или, наоборот, когда живой и востребованный жанр вдруг теряет свою самостоятельность и уходит из постоянного театрального репертуара. Этот «магистральный сюжет» книги, как кажется, естественным образом определяет ее структуру. Приведенный текстуальный материал позволяет М.Л. Андрееву осуществить широкое (и очень убедительное) типологическое исследование драматических структур и жанровых сюжетных схем.
Бесплатно
Драматизация нарратива в повести С. Лема "Ананке"
Статья научная
В статье исследуются способы драматизации нарративной структуры художественного эпического произведения. В специальной литературе это явление рассматривается как повышение речевой роли персонажей - увеличение их монологов и диалогов при уменьшении роли повествователя, чья речь сводится к комментариям-ремаркам. Кроме того, о драматизации повествования в эпическом произведении говорят тогда, когда речь основных субъектов становится более эмоциональной или передает черты устной речи. Повествование хоть и сохраняет свою природу, но стремится к сценическому изображению. Часто это органично сочетается с театральными мотивами в сюжете. Однако могут быть и другие способы драматизации повествования: усложнение композиционно-речевых форм, введение диалогизированных фрагментов-медитаций (размышлений персонажа в виде внутренней речи), использование графических возможностей для изображения внутренних диалогов и др. Эти способы драматизации повествования рассматриваются на примере повести С. Лема «Ананке». Ее анализ показывает, что вся повесть в целом сохраняет традиционное для эпики соотношение разных стилистических плоскостей и позиций основного субъекта речи и героя, но повествовательная структура одного эпизода оказывается драматизированной. Появ-ляются фрагменты, напоминающие ремарки в драматическом произведении. Одни из них даны в скобках, другие - без скобок. Ремарки в скобках оказываются паратекстом, они обращены непосредственно к читателю повести. Кроме того, голос героя в этом фрагменте раздваивается и приобретает вопросно-ответный, «понимательный» характер. Функция драматизации в этом случае - вывести «на сцену» внутренние мысли-тельные процессы главного героя, зримо изобразить поиски нужного слова и воспоминания, что в конце концов и приводит к разгадке тайны катастрофы космического ко-рабля. Повесть «Ананке», кроме того, включает отсылки к двум пьесам Шекспира («Буря» и «Гамлет»), повышая степень театральности всего произведения.
Бесплатно
Статья научная
В статье рассматривается возможность русско-шведских литературных связей второй половины XVII в. на примере пьес И. Мессениуса, И.Г. Грегори и Ю. Гивнера. В эпоху царствования Алексея Михайловича русскошведские дипломатические отношения переходят в активную фазу. Свидетелями первых представлений на Руси становятся шведские дипломаты, из докладов которых можно узнать о становлении русского театра. На примере художественной структуры пьес деятелей Немецкой слободы в Москве Иоганна Готфрида Грегори и Юрия Гивнера («Артаксерксово действо» 1672 г. и «Темир-Аксаково действо» 1675 г.), а также драматического наследия шведского историка и драматурга начала XVII в. Иоханнеса Мессениуса («Disa» 1611, «Blanckamäreta» 1614 и др.) можно выявить ряд общих признаков, характерных для шведской и русской драмы XVII в. В пьесах Мессениуса и русских драматургов немецкого происхождения присутствует схожее построение прологов, сочетающих традиционное обращение к зрителю, краткий пересказ содержания и акцент на поучительном характере представления для зрителя. Принцип историзма (исторической аналогии) позволяет авторам связывать легендарные события с современностью. Шведская и русская драма XVII в. содержит единое понимание драматической формы, как комедии или развлекательного действия, вне зависимости от жанрового деления пьес. Рассмотрение первых русских пьес в контексте скандинавского драматического искусства дает возможность говорить о североевропейском театре XVII в. и становлении ранней русской драмы последней трети XVII в.
Бесплатно
Драматургия как тип высказывания
Статья научная
В статье рассматривается вопрос, может ли драматургический текст служить предметом нарратологического исследования. Ответ дается отрицательный. Уточняются имеющие место в речевой практике регистры высказываний: перформативный, репрезентативный (в частности, миметический) и нарративный. Драматургия представляет собой миметический дискурс, репрезентирующий преимущественно перформативное речевое поведение персонажей. Намечаются основные разновидности перформатива как анарративного типа дискурсии, малоизученного в литературоведении.
Бесплатно
Дружеская литературная пародия в калмыцкой лирике ХХ в
Статья научная
В статье рассмотрен вид дружеской литературной пародии в калмыцкой лирике 1930-1960-х годов. К этому заимствованному жанру немногие калмыцкие поэты обращались эпизодически либо открыто (Гаря Даваев, Михаил Хонинов, Тимофей Бембеев, Санжара Байдыев), либо анонимно, либо под литературным псевдонимом (Умшач, Арзин Хар). В количественном плане пародисты создавали обычно циклы пародий (от 4 до 21), не продолжая далее эти опыты. Жанровая дефиниция заявлялась эксплицитно как литературная пародия (Умшач, Арзин Хар), как дружеский юмор (Гаря Даваев, Тимофей Бембеев) или имплицитно (Михаил Хонинов, Санжара Байдыев). Газетные и журнальные тексты пародий с точки зрения временного фактора являли определенный тип взаимоотношений: авторы пародии и пародируемого объекта - современники, событийный план сфокусирован на современности. По цели пародирования - это дружелюбная пародия, не дискредитирующая оригинал, более юмористическая и комическая, чем сатирическая. Объектом пародирования становились отдельные художественные произведения, их персонажи, переводы, литературный жанр, проблемно-тематический аспект, стиль, художественные приемы, авторское мировидение. Структура пародии определялась краткостью (от 4 до 12 строк), заголовочным комплексом (название, посвящение, эпиграф), единым или строфическим построением, диалогической конструкцией, цитатным компонентом, анафорой. Средствами пародирования были литературная игра, литературная маска, ирония, юмор, шутка, гипербола, звукоподражание, имитация.
Бесплатно
Евреи в творческом корпусе Достоевского: нарративы симпатии и антипатии
Статья научная
Национальная тематика с достаточной регулярностью звучит на страницах текстов Достоевского - его художественной прозы, публицистики, личной корреспонденции. Русские, поляки, англичане, немцы, турки, греки выступают не просто как персонажи, но и как типологические носители некой идеи. Среди этносов, которых портретировал Достоевский, были и евреи - и работа писателя с образом евреев вызывала споры еще при его жизни. Известны письма к писателю Аркадия Ковнера и Софьи Лурье, упрекавших писателя в антисемитизме. С 1920-х гг. проблема отношения Достоевского к евреям становится одним из «трудных вопросов», сопровождающих достоевистику. В настоящей статье мы рассматриваем семантическую палитру корней, конституирующих концепт «еврей», демонстрируем их семантическую размытость, склонность Достоевского к употреблению подобных лексем без прямой референции. На основании публицистики и личных писем мы показываем два контрастных еврейских облика (положительный и негативный), присутствующих в творческом сознании писателя. Достоевский прочно ассоциирует евреев с иудаизмом, его практиками и ритуалами. Соответственно, нейтрально-положительное отношение к ортодоксам сопровождается резко-отрицательным отношением к «светским евреям». Полемика между традиционалистами и просвещенными евреями воспринималась Достоевским как аналог и зеркало процесса европеизации в русском обществе. Точно так же симпатии писателя были на стороне сохраняющих традиции, тогда как порвавшие с «национальным телом» стабильно выступают в качестве идейных оппонентов.
Бесплатно
Статья
В данной статье речь идет о возможности соотнесения европейских стандартов в обучении иностранным языкам на уровне целей обучения с университетскими реалиями российского университета (РГГУ). В связи с этим предлагается коррекция содержания, форм и методов организации итогового экзамена и описывается опыт применения предлагаемых новаций.
Бесплатно
Екатерина вторая как объект сатиры в поэме В. И. Майкова «Елисей, или раздраженный вакх»
Статья научная
В данной статье высказывается предположение, что в поэме В.И. Майкова «Елисей или Раздраженный Вакх» мы обнаруживаем ранее неизвестный тип сатиры XVIII в. Главным объектом сатиры в поэме оказывается Екатерина Великая, а средствами ее создания - мифологические образы, использовавшиеся другими авторами XVIII в. для прославления мудрости и красоты царицы. В.И. Майков модифицирует их традиционную семантику, привлекая менее востребованные мифологические сюжеты, где эти античные героини оказываются скомпрометированными, и все эти негативные качества переносятся на Екатерину посредством устойчивых поэтических ассоциаций. Предположительно этот «мифологический» тип сатиры является естественным порождением «комплиментарной» придворной культуры XVIII в. и может быть обнаружен в других произведениях искусства, созданных в данный период.
Бесплатно
