Статьи журнала - Новый филологический вестник
Все статьи: 1485
Хронотоп угрозы и ее метафорическое преодоление в российском интеллектуальном романе XXI в
Статья научная
Статья обобщает результаты исследования по междисциплинарному проекту РГГУ, разрабатывающему проблематику социокультурных угроз и вызовов современного общества в целом и типов угроз в современной интеллектуальной прозе XXI в., в частности. С литературоведческой точки зрения угроза и вызов исследуются прежде всего на уровне проблематики романа, выраженной ключевыми метафорами романов. В разделе «Парадокс современного восприятия: автор и его герой в мире-после-травмы» (Е.М. Луценко) анализируется проблематика трех современных романов («Зона затопления» Р. Сенчина, «Лавр» Е. Водолазкина, «Прыжок в длину» О. Славниковой). Несмотря на разность внешней (социальной) проблематики (экологическая катастрофа Сибири, неиклюзивность среды, общественные проблемы средневековой Руси), типологическое сравнение данных текстов представляется уместным благодаря внутренней (личностной) проблематике, выраженной рядом традиционных ценностных оппозиций, в которых смещено понятие нормы; данный сдвиг отражает парадокс восприятия, связанный с психикой человека в мире-после-травмы, и проявляет себя в этих романах одинаково, несмотря на различия хронотопа и жанровой установки. В разделе «Иллюстративная и когнитивная метафора в современном романе» (Е.А. Погорелая) актуальные угрозы исследуются в контексте их метафорического воссоздания, причем если иллюстративная метафорика (представленная в романах Э. Веркина, А. Геласимова и др.) позволяет лишь зафиксировать образ угрозы, то метафорика когнитивная (см. романы А. Иванова, К. Букши, М. Гиголашвили) дает наметить путь преодоления этих угроз.
Бесплатно
Художественная литература на уроках немецкого языка
Статья
Работа над поэзией на уроках немецкого языка имеет своей целью рассказать с помощью поэтического слова о стране и народе, развить у студентов чувство языка и умение вести дискуссию по анализируемому произведению.
Бесплатно
Статья научная
В статье рассмотрены художественные особенности произведений киргизского писателя Чингиза Айтматова, проанализирована история переводов и научных исследований его произведений. Прослежена эволюция авторского стиля: от психологизма ранних повестей к глубокому нравственно-философскому осмыслению действительности в позднем творчестве. Авторы отмечают, что роман «Тавро Кассандры» значительно отличается от всех предыдущих произведений писателя своей космической масштабностью и обращением к глобальным проблемам современного мира, полного трагических событий, бедствий и катастроф. В романе обнаружено три концентра (российский, американский, космический), оппозиция Космоса и Хаоса, а также архетипические образы природных стихий, животных и птиц, с помощью которых писатель выражает опасение за будущее человечества. Авторы выявили, что в романе «Когда падают горы (Вечная невеста)» писатель актуализирует притчи, легенды, научную фантастику, а изображение строится в двух плоскостях: горизонтальной (Человек - животный мир - мифологические миры) и вертикальной (Земля - Небо - Космос). Акцентируется внимание на том, что, несмотря на различие тематики и проблематики произведений, Айтматов остается верен принципам изображения главных героев -правдолюбцев и максималистов. И хотя в большинстве произведений финал трагичен, тем не менее, творения писателя оптимистичны и вселяют надежду на положительные изменения в обществе в будущем. Анализ последних романов Айтматова показывает, что их отличает универсализм, переплетение мифа с реальностью и глубина философского осмысления действительности. В своих произведениях он не только обращается к истории, мифологии, фольклору, фантастике, но и сопрягает мировые проблемы современности с жизнью родного аула.
Бесплатно
Художественный дискурс: к определению термина в перспективе лингвоэстетики
Статья научная
В статье дается определение термина художественный дискурс с точки зрения междисциплинарного лингвоэстетического подхода. Вопрос о художественном дискурсе возникает всякий раз, когда художественное входит в язык, речь и текст. При этом художественная литература является лишь одной из разновидностей художественного дискурса в генерическом смысле. Различные формы эстетической деятельности создают художественный дискурс. Его сфера бытования - любая область вербальных высказываний в эстетической деятельности. Художественные практики ХХ в. (кино, радио, постдраматический театр, перформанс, граффити) существенно расширили границы и понятия художественного и, соответственно, объем данного понятия. В данной статье специфицируются компоненты самого термина «художественный дискурс» в попытке дать его определение с позиции лингвоэстетического подхода на стыке лингвистики, литературоведения и эстетической теории. Концепция лингвоэстетики предполагает интегральный подход к языку в его эстетической функции, к эстетике словесного творчества. Лингвоэстетическая теория на современном этапе базируется на таких основных категориях, как художественный знак, художественный семиозис, художественное сообщение, художественная коммуникация. Среди таких первичных категорий располагается и понятие художественного дискурса, под которым понимается совокупность вербальных высказываний, сформированная в результате взаимодействия автора-художника и читателя (зрителя, слушателя) посредством произведения искусства, с учетом эстетических факторов порождения и восприятия этих высказываний в конкретных видах и формах искусства.
Бесплатно
Художественный мир поэзии "тихих лириков" украинского шестидесятничества
Статья научная
Примечательным творческим явлением в украинской литературе, как и в других национальных культурах 60-70-х гг. XX в., стала художественная тенденция, получившая название «тихая лирика». Это поэтическое течение, рожденное эпохой шестидесятников, создало свои духовно-эстетические ориентиры и проблемно-тематические интересы, созвучные с предыдущей литературной эпохой. Статья посвящена исследованию феномена «тихой лирики» как неординарного литературного направления. Внимание акцентировано на раскрытии мотивно-образного разнообразия творчества ярких представителей «тихой поэзии» украинского шестидесятничества - В. Базилевского, В. Диденко, П. Засенко, В. Коржа, В. Лучука, Б. Мамайсура, П. Перебийноса, В. Пидпалого, В. Ярынича, жизненный путь каждого из которых обозначен личной драмой. В их «тихой лирике» преобладает пафос утверждения добра и красоты, естественности во всем, жизни в полноте ее проявлений, отчетливо прослеживается проницательный взгляд в прошлое. Поэзия мастеров слова об окружающем мире и глубине человеческой души, открытие неизвестных истин и новых жизненных путей, тревожный дух исканий и находок - естественные явления для литературного процесса того времени. Представители «тихой лирики» - творческие индивидуальности, их общественные позиции далеко не во всем совпадают, но сближает поэтов ориентация на определенную систему этико-эстетических координат: публицистической и эстрадности «революционных» шестидесятников они противопоставляют элегичность, мечтам о социальном обновления - идею возвращения к истокам народной культуры. В статье проанализированы ключевые образы-понятия творчества авторов - родная земля, Родина, мать, любимая, природа. Отмечены характерные черты лирического наследия художников - медитативность, философизм, элегичность, откровенность, глубокий фольклоризм.
Бесплатно
Художественный опыт М.Е. Салтыкова-Щедрина и творчество И.С. Шмелева (к постановке проблемы)
Статья научная
Основная цель статьи - выявить влияние художественного опыта М.Е. Салтыкова-Щедрина на творчество И.С. Шмелева. Несмотря на сравнительную малочисленность упоминаний о Салтыкове-Щедрине в наследии Шмелева и не всегда комплиментарную форму отзывов о сатирике, художественный опыт классика XIX в. оказал влияние на творчество писателя XX в. Шмелев и Салтыков-Щедрин разнились по характеру художественного дарования, общественно-политическим взглядам и писательским установкам. Резкость, бескомпромиссность суждений, подчеркнутый рационализм, публицистичность сочинений Салтыкова-Щедрина противостояли стихийному началу и «вихроватому» стилю произведений Шмелева, который в творчестве шел не от мысли, а от настроения. Для Салтыкова-Щедрина связь с текущим историческим моментом, злободневная ориентация на проблемы современности была не только особенностью творческого дара, но и сознательной авторской позицией. Шмелев не любил роль идейного вождя и проповедника, однако ответом на запросы времени были многочисленные публицистические выступления и политические сказки прозаика. Идеологически выверенные, почти тенденциозные произведения Шмелева прямо указывали на авторитетный художественный опыт сатирика XIX в. Писатели совпадали во взглядах на характер и роль русского народа в истории, в признании благотворного характера словесного творчества, в провозглашении права художника на утверждение добра и истины, в стремлении к воплощению национальных духовных идеалов. Однако в выборе форм утверждения добра в литературе классик XIX и классик XX вв. оказались антагонистами.
Бесплатно
Статья научная
В статье показано, что проблематика эроса и проблематика творческой деятельности и маски художника в повести «Тридцать три урода» соединяются таким образом, что религиозно-философские и эстетические идеи конкретизируются как проблемы остро драматического комплекса межличностных отношений любви, власти и жертвы между художником-творцом (трагической актрисой) и его моделью (безымянной девушкой). Построение произведения указывает на собственно творческий аспект проблемы любви - переживания художника-творца и его модели раскрывают трагедию единства «восхождения» и «нисхождения» в творческом акте. Источником трагедии любви и искусства является устремленность любящего и художника к «реальнейшему» в объекте любви и модели художника. В искусстве это маска - трагические роли Веры в театре, - поднимающая ее личную драму любви в сверхличный план, и эта уже чисто художническая позиция формирует ее любовь и ее отношение к модели не как к конкретной личности, а как к «реальнейшему» в ней, которое должно быть отделено, изолировано от противоречивой жизненной полноты объекта любви или модели художника: Я тебя научу самой себе. Образ лижущей пантеры раскрывает в любви художника творческую волю, устремленную к воплощению «вечного мига» в конкретном телесном образе - неистовая и властная любовь Веры есть принесение девушки в жертву божественной красоте, которую художник в ней постигает: девушка - и богиня, и жертва. Творческий акт «восхождения» осуществим только путем «нисхождения» - низведения «реальнейшего» в реальность телесного образа и реальность конкретной личности. Попытки зафиксировать реальнейшее обнаруживают трагическую проблематичность реальной любви и реального творческого акта.
Бесплатно
Ценности как объект манипуляции: к вопросу о деаксиологизации русской языковой картины мира
Статья научная
Особенности языковой актуализации ценностных трансформаций, происходящих в русской картине мира в XIX-XXI вв., исследуются на примере функционирования слова комфорт. Демонстрируется, что при вхождении в русский язык английское заимствование comfort / комфорт, заполняя понятийную и лингвистическую лакуны, номинирует инокультурную ценность. Восходящая к восточно-христианской традиции этика «аскетического самоограничения и самопожертвования» (Й. Херльт, К. Цендер), составляющая в XIX в. доминирующую ценностно-поведенческую модель общества в России, препятствует принятию им ценностей, обобщенно именуемых анализируемым словом. На протяжении XIX -большей части XX вв. оно остается, в целом, ценностно амбивалентным. В рамках начинающейся на рубеже 1980-1990-х гг. трансформации смысложизненных установок российского социума слово комфорт и актуализируемый им образ жизненного успеха в «цивилизованном обществе» становятся инструментом манипулятивного воздействия на сознание носителей русского языка. Средства массовой информации, пропагандирующие прагматические установки гедонистической концепции бытия, конструируют иллюзорный образ реальности, в которой комфорт предстает ключевой ценностью, а достижение его выступает единственной целью существования. Массовое тиражирование в русскоязычном медиапространстве образа «комфортной жизни», проявляющееся, в частности, в лавинообразном росте частотности лексем корневой группы комфорт- и беспрецедентном расширении их семантической валентности, приводит к проникновению квазиценности «комфорт» во все сферы бытия.
Бесплатно
Ценностный статус мифа в философско-эстетической программе О.Э. Мандельштама
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению категории мифа в художественном сознании О.Э. Мандельштама и описанию его мифопоэтической стратегии. Утверждается, что миф, в отличие от символа, не воспринимался акмеистами как негативная черта поэтики символизма, несмотря на тесную связь двух этих категорий, обоснованную в работах В.И. Иванова. На основании анализа теоретических и художественных текстов Мандельштама автор статьи доказывает, что в понимании мифа поэт следует мифопоэтической концепции И.Ф. Анненского, противоположной идеям Иванова. Анненский становится для Мандельштама эталоном поэта, преломляющего в своем творчестве достижения мировой культуры, но при этом сохраняющего оригинальность и связь с современностью. Делается вывод, что понятие мифа как феномена, связанного с традицией, у Мандельштама расширяется и приобретает аксиологический смысл. Оно включает в себя не только наследие архаических культур, но и любое произведение искусства, получившее статус ценности в мировой культуре. Образец подобного мифологизирования поэт находит в «Шагах командора» А.А. Блока и придерживается его в своем творчестве, перенося акцент с мифического пространства на реалии своего времени («Петербургские строфы»). Это подтверждается при анализе стихотворений, обращающихся к орфическому мифу и мифологеме царства теней. Используя различные анахронические образы, Мандельштам соединяет в своей лирике мифы и современность, позволяя себе трансформировать и контаминировать различные традиционные сюжеты, не разрушая при этом их генетической связи с источником.
Бесплатно
Частушка в калмыцкой лирике XX в.
Статья научная
Частушка появилась в калмыцком фольклоре в 1920-е гг. под влиянием русского аналога. В 1930-е гг. она повлияла на создание литературной частушки в калмыцкой лирике. Поскольку этот жанр находился на периферии интересов этнографов, фольклористов, литературоведов, писателей, записи народных частушек не были опубликованы, за исключением некоторых образцов, а литературные частушки привлекли внимание лишь немногих калмыцких поэтов. Как фольклорные, так и литературные частушки, таким образом, не были объектом и предметом исследования. Нами обнаружены только четыре частушки, написанные Пюрвей Джидлеевым, Басангом Дорджиевым, Мутулом Эрдниевым, Санджи Эрдюшевым и опубликованные в конце 1930-х - 1940-м гг. в республиканской печати. Среди упомянутых литературоведами частушек этого периода и «Пионерские частушки» Константина Эрендженова, текст которых пока не найден. Все тексты четырех поэтов имеют подзаголовок «частушка», что указывает на целенаправленное жанровое освоение авторами литературной частушки. Из них частушки П. Джидлеева и М. Эрдниева написаны на политическую тему, частушки других поэтов - на любовную. Политические частушки, адресованные руководителю советского государства, приобретают характер магтала-восхваления новой жизни, тем самым размывая границы жанра. Лирические частушки Б. Дорджиева и С. Эрдюшева предназначены для двух исполнителей, первая частушка указывает на возможность исполнения под известную народную песню, вторая имеет припев. В политических частушках калмыцких поэтов нет сатиры, иронии, сарказма, критики, характерных для русской фольклорной частушки подобного типа. В лирических частушках калмыцких авторов отсутствуют сатира, ирония, юмор. Все тексты созданы в основном в традициях национального стихосложения. Влияние калмыцкой народной частушки на создание и формирование литературной частушки в калмыцкой лирике ХХ в. проследить не удается в связи с малым количеством таких материалов в опубликованном виде. Предпринятый сравнительно-сопоставительный анализ четырех литературных частушек показал, с одной стороны, попытки освоения нового жанра калмыцкими поэтами в 1930-1940-е гг., с другой стороны - малую продуктивность в их создании, исчезновение в дальнейшем в истории калмыцкой литературы прошлого столетия. На русский язык недавно переведена лишь частушка С. Эрдюшева без указания жанра.
Бесплатно
Статья научная
Статья посвящена такому аспекту картины мира Гоголя, взятой в ее тесных связях с мифологической архаикой, как человек / нечеловек. Предметом рассмотрения служат сложные случаи, когда человек наделяется признаками и приметами нечеловека, не утрачивая при этом человеческого статуса. Проблема, решаемая Гоголем, заключается в том, отвечает ли герой представлению о человеке как образе и подобии Бога, если совершаемые им действия дают основание идентифицировать его с нечеловеком.
Бесплатно
Через границы языков и культур: сказки донских калмыков в записи И.И. Попова
Статья научная
В статье проведен сравнительно-сопоставительный анализ сказок донских калмыков в записи И.И. Попова со сказочной традицией русского народа. Фольклор донских калмыков, проживавших на границе кочевий Калмыцкого ханства, отражает контакт с русским населением и представляет примеры взаимодействия в области устной словесности. Данная проблема не была ранее объектом специального изучения в калмыцкой фольклористике. Сказки, зафиксированные Поповым, дополняют сказочную традицию калмыков. Благодаря этим текстам мы можем проследить полистадиальность сказочных сюжетов, их историческое развитие и процесс заимствования. Сказка про Ивана Царевича усвоена из устной традиции русского народа. Сказочник владел русским языком и, вероятно, слышал сказку от носителей устной традиции: сказка передана очень близко к тексту оригинала, с использованием русских слов. Заимствованный сюжет включает реалии быта, персонажи взяты из устной традиции калмыцкого народа при сохранении структуры сюжета. Калмыцкий сказочник переосмыслил заимствованный сюжет и рассказал его через призму кочевой культуры, используя художественно-изобразительные средства и устойчивые поэтические конструкции, характерные для калмыцкой сказочной традиции, что нашло отражение в тексте сказки. При этом сказочник включил знакомые образы из калмыцкой устной традиции. Наряду с традиционными формулами калмыцкой сказки, отметим финальную формулу, вероятно, заимствованную из репертуара русского народа, когда рассказчица утверждает, что она присутствовала на пиру и являлась очевидцем финальных событий сказки. Отметим, что концовки прибауточного характера, не связанные с сюжетом, не характерны для текстов калмыцких сказок.
Бесплатно
Черкесский литератор на страницах журнала "Современник"
Статья научная
Обращаясь к литературному дебюту одного из представителей адыгской (черкесской) культуры, отпрыска аристократического рода - Султана Казы-Гирея, автор статьи ставит вопрос о связи лирического путевого очерка «Долина Аджитугай» с «Путешествием в Арзрум» в общем ансамбле материалов I тома журнала «Со-временник». Предлагая свою гипотезу относительно начала писательской карьеры Ка-зы-Гирея, исследователь указывает, что образцом при выработке слога и существенным ориентиром при выборе жизненной позиции для этого джигита, ставшего офицером русской армии, был его друг и духовный наставник Андрей Николаевич Муравьев. Стиль, которым написан путевой очерк «Долина Аджитугай», близок к стилю паломнических книг Муравьева. «Современник» приветствовал появление на своих страницах талантливых самородков (Алексей Кольцов, Казы-Гирей). Путевой очерк литератора-неофита, уроженца закубанских степей был особенно ценен в связи с возможностью показать внутренний мир людей, населяющих предгорья и склоны гор Северного Кавказа. На примере произведений кавказской тематики показано, что Пушкин вырабатывал взвешенный подход к разрешению насущных вопросов современности: умело направлял печатаемые произведения в русло эпического взаимодействия, способствуя отходу от ложного романтизма.
Бесплатно
Чехов «за» и «против» Достоевского («Драма на Охоте» как роман-пародия)
Статья научная
Работа основывается на том, что сюжет романа «Драма на охоте» развивается по модели то одного, то другого его претекста, а чаще всего по модели нескольких претекстов одновременно. Автор статьи показывает, что роман в значительной степени представляет собой пародию (или, точнее, гипертекст с элементами не только пародии, но и стилизации) - только не на уголовный роман Э. Габорио и А.А. Шкляревского, а на наиболее актуальную в 1880-е гг. русскую классическую литературу. Это, прежде всего, произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, И.С. Тургенева и др. Итоговые выводы из проведенного анализа сводятся к следующему: совершенно исключительную роль в «Драме на охоте» играют пародийные аллюзии на произведения Достоевского. В известной мере «Драма на охоте» - это вообще развернутая пародия Чехова на Достоевского, а пародийность по отношению ко многим другим русским и западно-европейским писателям играет в ней второстепенную роль.
Бесплатно
Чехов и "чеховское" в романе Б. Л. Пастернака "Доктор Живаго"
Статья научная
Статья посвящена рассмотрению рецепции личности и творчества А.П. Чехова в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». Высказывания Б.Л. Пастернака об А.П. Чехове, отразившиеся в эпистолярии и мемуарах разных лет, отчетливо показывают сложную эволюцию, которую претерпело пастернаковское восприятие А.П. Чехова. Характерное для раннего Пастернака осмысление «чеховского» как воплощения обыденности, к середине 1930-х гг. сменяется интересом к личности Чехова и его поэтике. В период работы над романом «Доктор Живаго» А.П. Чехов становится для Б.Л. Пастернака одним из главных художественных ориентиров, о чем свидетельствуют его многочисленные высказывания. В стремлении «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие» Б.Л. Пастернак ориентируется на «русскую детскость Пушкина и Чехова», отсутствие проповеднической установки и дидактизма. В статье последовательно комментируются все чеховские реминисценции в романе, сложным образом взаимодействующие с пастернаковским текстом. Их рассмотрение показывает, что чеховские формулы в романе Пастернака начинают прирастать новыми смыслами; «чеховское» осознается как некогда устойчивый мир, с которым постоянно резонирует разрушающийся. Вместе с тем, в чеховском мире, воспринятом Пастернаком, уже заложены и потенциал распада, и возможность обновления, хотя последняя в большей степени отзовется не в прозе, а в стихах из романа. Еще одним аспектом взаимодействия двух художественных миров становится наделение Юрия Живаго одновременно писательским и диагностическим даром. Полемизируя с заложенной в русской литературе традицией «исцеления», Пастернак делает своего героя гениальным диагностом - и это вероятно резонирует с опытом А.П. Чехова, признававшим, что его писательское зрение в значительной степени было сформировано влиянием медицины. Чеховское начало в романе проявляется на различных уровнях его организации и составляет один из значимых подтекстов «Доктора Живаго». Проведенное сопоставление позволяет прийти к выводу о том, что Чехов присутствовал в писательском сознании Б.Л. Пастернака и как автор, структурирующий художественный мир, и как герой - писатель, диагност, интеллигент, принадлежащий к той «сошедшей со сцены» «среде», от имени которой говорит в своем итоговом романе Б.Л. Пастернак.
Бесплатно
Чехов и Флобер (к вопросу об эволюции "объективного" повествования)
Статья научная
Сравнение двух вершинных достижений европейского реализма - творчества Чехова и Флобера - ограничивалось до сих пор частными сопоставлениями отдельных текстов. Автор полагает, что насущным вопросом компаративистики является сравнение систем повествования двух писателей, и ставит вопрос о приоритете так называемой «третьей манеры» чеховского повествования (1895-1904), впервые описанной А.П. Чудаковым в «Поэтике Чехова» (1971) и считающейся одной из главных составляющих тех «совершенно новых» форм письма, которые ставят в заслугу Чехову историки литературы. Однако вопреки мнению чеховедов автор статьи приходит к выводу, что эта форма персонального повествования восходит к «Госпоже Бовари» Флобера, несмотря на то, что существуют большие сомнения в том, что Чехов читал знаменитый роман. При этом ключевой вопрос о том, можно ли отнести передачу повествователем слов героя к формам его собственной речи или она только выражает общую смысловую позицию героя, во многих случаях не может быть решен безусловно и зависит от субъективной интерпретации близости героя к автору в зависимости от степени образованности героя и «литературности» его речи. В то же время абсолютная объективность, которой славится Флобер, оказывается близка не к третьей, а ко второй (1888-1894) манере чеховского повествования. Поэтику двух классиков сближает и интерес к «неотобранной» (случайной) детали, которая выдается из общего ряда своей разномасштабностью с другими деталями, однако чеховские приемы демонстрации этого способа показать разнообразие бытия представляются автору более тонкими и сложными, чем у Флобера.
Бесплатно
Чеховская комедия нового типа в свете теории предрасположенностей
Статья научная
В данной статье Вера Зубарева дает определение категории драматического (не путать с драматургическим) с позиций общей теории систем (основатель Людвиг фон Берталанфи) и теории предрасположенностей (основатель Арон Каценелинбойген). В. Зубарева относит произведения литературы и искусства к индетерминистским системам и прилагает к ним методологию, выработанную последователями Берталланфи. Исходя из того, что в основе каждой системы лежит потенциал, она говорит о том, что потенциалом художественного произведения можно считать потенциал его героев. Категорию драматического она связывает с мерой силы и богатства потенциала героя. В традиционной комедии потенциал героев слабый, что и сказывается на их способности влиять на свое окружение и развиваться. Категория комического не связана со смешным, но может с ним сочетаться. Вслед за Бальзаком Чехов сделал акцент на квази-сильном потенциале своих героев, отметив в своих письмах, что сильные единичные характеристики героев включены в слабое целое. Чеховская комедия нового типа базируется на таком потенциале. По сути, это квази-драма.
Бесплатно
Чеховское начало в прозе Элис Манро
Статья научная
Нобелевского лауреата Элис Манро недаром называют «канадским Чеховым»: чеховское начало значимо в ее прозе. Материал раннего цикла рассказов «А кто ты, собственно, такая?» (Who Do You Think You Are?, 1978), а также недавних тематических сборников «Беглянка» (Runaway, 2004) и «Слишком много счастья» (Too Much Happiness, 2009) показывает, что наследие Чехова было важно для канадской пи-сательницы на всем протяжении ее творчества. Чеховское начало прозы Манро раскрывается не только в отдельных аллюзиях, но и в объемности провинциального хронотопа, включающего историческую и современную Канаду, «микророманной» природе ее рассказов, теме сильной женщины, утверждающей право на свободу, профессиональную состоятельность и счастье, моменте внезапного озарения о смысле бытия. В контексте российских и зарубежных исследований в статье также обобщаются наблюдения о литературности прозы Манро. В частности, анализируются полемические размышления писательницы о романах Тургенева и Толстого и их соотнесенность с судьбами ее героинь. Интертекстуальность прозы Элис Манро, как и большинства современных авторов, полигенетична, но русская классика, безусловно, составляет одну из ее важных основ.
Бесплатно
